Брагин схватил за руку проходящую мимо Нарочинскую и потянул на себя:
— А ну сядь, поговорим.
— Господи, — женщина опустилась рядом. — Покоя от тебя нет.
Олег пристально посмотрел на нее:
— Че ты кидаешься, а? Че я тебе сделал? Жалеешь, что утром позвала? — предположил он. — Да никому я не скажу, — словно обиделся и опустил глаза в пол. Как ребенок, честное слово.
— Я уже сказала «спасибо», — прохладно напомнила Марина.
— Пожалуйста, — получилось грубовато.
Нарочинскую это не смутило:
— И за утро, и за все.
Он категорически не понимал эту женщину: слишком сильно она стремилась закрыться от мира в целом и от него, Олега Брагина, в частности. И слишком разные грани характера, вопреки своим попыткам, демонстрировала.
— Ну чего ты, ну, — мужчина все-таки попытался достучаться, хотя видел, что Марина не настроена на разговор. — Я же ведь не хамил тебе, не унижал, не врал. — Ему показалось, или на ее губах промелькнула усмешка? — Че ты налетела на меня в операционной? — продолжил Брагин.
— Прости.
— Я не обиделся, — Олег даже не стал скрывать разочарование в голосе. Не извинения ему были нужны. Совсем не извинения.
Нарочинская снисходительно кивнула:
— Ну я извинилась. Все? — начала встать.
Он остановил:
— Только ты скажи, чего ты от меня хочешь? — получил звонкий смешок, но удержался от очередной порции резкости. — Чтобы я соответствовал твоим стандартам.
Марина даже не поверила. Что это с ним? Временное умопомрачение? Или Лена настолько не устроила, что теперь Брагин будет старательнее наматывать круги вокруг предыдущего сексуального объекта в ее, Нарочинской, лице и теле?
— Честно? Ничего не хочу, — увидела, как Олег невесело усмехнулся. — Хотя нет. Есть один вопрос…
Брагин уставился на нее с ожиданием, и женщина пошла напролом:
— Тебе как вообще, нормально на двух стульях сидеть?
— В смысле? — не врубился Брагин, разом сбавив обороты. — Каких стульях?
— Обыкновенных. Женского пола.
— На табуретках, что ли?
Теперь уже зависла Марина:
— Каких табуретках?
— Ну, стул женского пола — это табуретка, — на полном серьезе пояснил свою точку зрения мужчина.
«Господи, он реально не понимает? Тогда это диагноз. Зачем я вообще пытаюсь что-то донести…»
— Так, ладно, — Нарочинская не закатила глаза, хотя очень хотела. — Как угодно зови, только оставь меня в покое, — и, воспользовавшись растерянностью Олега, быстро встала и направилась в коридор.
— В смыыыысле?!
***
Марина заполняла протоколы операций и настолько увлеклась, что не заметила Брагина, нарисовавшегося в ординаторской.
Мужчина излучал недовольство и явно хотел что-то сказать, но в помещении появилась Лена:
— Ой, Олег, — воскликнула она, — а я тебя везде ищу.
— А вот он я. Зачем искала?
— Я чай новый заварила, на сорока травах, — Михалева порхала. — И печенье хорошее купила, хотела угостить. Ой, — увидела Нарочинскую, — Марина. Хочешь печенье?
— Спасибо, я на диете, — будничным голосом отозвалась нейрохирург, но Брагин заметил, как нехорошо сверкнули ее глаза. И мысленно хлопнул себя по лбу.
«Твою мааать… Вот какие два стула!»
Лена продолжала щебетать, но ее не удостоили вниманием: Олег смотрел только на Нарочинскую. Марина же встала и, взяв бумаги, ровным шагом вышла в коридор.
Мужчина даже не сразу услышал, как его теребят:
— Олег, ну Олег! Ну ты совсем меня не слушаешь! — еще бы чуть-чуть — и Михалева топнула ногой.
Он на всякий случай глянул на бейджик:
— Лена, не надо, — отцепил медсестру от себя.
— Что «не надо»?
— Строить на меня планы, — Брагин всей душой ненавидел эти разборки. Но понимал, что иногда они необходимы. — Ничего не будет.
— Я не понимаю, — попыталась прикинуться дурочкой Михалева.
— Все ты понимаешь. Завязываем.
— Но…
— Никаких «но».
***
На следующий день Нарочинская появилась в Склифе раньше обычного: отец всю ночь был нестабилен и уснул только под утро, поэтому ложиться смысла не было. Благо, ей предстояли не сутки, а всего-то 12-часовая смена.
Марина была уверена, что придет раньше всех. Ошиблась: в ординаторской сидела Михалева и с отсутствующим видом пялилась в стену.
— Лен, привет. — Медсестра не отреагировала, и нейрохирург повторила. — Привет, Лена.
Михалева вздрогнула:
— А, это ты, — с разочарованием протянула она и шмыгнула носом. — Привет.
Нарочинская вскинула бровь:
— Что-то случилось?
— Нет, все нормально, — Лена попыталась улыбнуться, но Марина не поверила.
Впрочем, ни сил, ни желания докапываться у нее не было.
***
Нарочинская проснулась поздно. Имела право, в выходной-то. Проверила и накормила отца, потом взялась за завтрак, который, судя по всему, планировал перетечь в обед. И чуть не порезала палец, услышав рингтон.
— Кто там еще, — проворчала Марина и взяла мобильник. — Конечно, стоило догадаться.
— Привет, — до отвращения бодрым голосом поздоровался Брагин.
— Два привета, три ответа.
Он решил не вступать в пикировку:
— Ты дома?
— Какая тебе разница? — Стремление Олега делать вид, что ничего не произошло, раздражало.
Обиднее всего было то, что за несколько часов до новостей о Лене Марина действительно задумалась о более серьезных отношениях с Брагиным. Он нравился ей как мужчина, более чем устраивал в постели, очень помогал с отцом и, несмотря на внешнюю грубость, искренне о ней заботился.
Нарочинская же не знала, что не только о ней. И как его только на всех хватало…
— Значит, дома, — догадался Олег. — Я щас буду.
Отказаться Марина не успела: собеседник положил трубку.
«Щас» действительно произошло быстро — минут через пять Брагин уже нажимал дверной звонок. Нарочинская открыла сразу, чтобы не разбудить вновь заснувшего отца, и шикнула на гостя:
— Не ори.
— Да я ваще это, тише воды, ниже травы, — Олег держал что-то за спиной и широко лыбился.
— Че надо? — женщина скрестила руки на груди.
— Даже на порог не пустишь?
— На нем ты уже стоишь, причем лицом не в ту сторону.
Брагин проглотил и это, смирился с неизбежным и зашел с козырей:
— Вот, — достал вещь и протянул хозяйке квартиры.
От неожиданности Нарочинская опустила руки и сделала пару шагов назад. Олег не замедлил этим воспользоваться, завалившись в прихожую.
— Что это? — через длинную паузу произнесла Марина.
Брагин улыбнулся еще шире и почувствовал, как на щеках что-то трескается. Интересно, если лицо лопнет, Нарочинская пожалеет его или все равно пошлет к чертям?
— Табуретка.
— Ну, я вижу, — женщина посмотрела на него как на идиота. — Почему разукрашенная? — следовало, наверное, спросить не об этом, но голова работала плохо. Да и сложно было проигнорировать узоры в стиле опьяневшей Хозяйки Медной горы.
— На удачу, — с несколько придурошной радостью пояснил Олег. — Вот, ящерка же, — указал на сиденье.
— А, так это ящерица? — видимо, табуретку Брагин разрисовывал самостоятельно, потому что пресмыкающееся стойко напоминало Марине кое-что неприличное.
Стало смешно — и от «таланта» Олега, и от самой ситуации, но Нарочинская сдерживалась.
Брагин забеспокоился:
— А че, не похоже?
— Зачем ты ее притащил?
— Буду только на ней сидеть, — ответственно заявил мужчина и уточнил, чтобы его поняли наверняка. — Дома у тебя.
Марине очень захотелось послать его вместе с подарком. Но она почему-то вспомнила, как вчера ей показалось, что Брагин избегает Михалеву, а та, в свою очередь, гипнотизирует его обиженными коровьими глазами. Или не показалось?..
Нарочинская снова скрестила руки на груди:
— Это у тебя приколы такие?
— Почему приколы? — Олег улыбался как блаженный и не мог прекратить. — Красиво же.
— Ооочень красиво, — истерический смех так и грозил вырваться наружу, потому интонация определенно подвела.
Брагин посерьезнел:
— Ну че ты. Ну хочешь, дай мне в морду этой табуреткой, я открыт для диалога.
Марина замерла с открытым ртом, после чего негромко, но заливисто рассмеялась.
И Олег подумал, что еще не все потеряно.