В жизни Нины было не так уж много несчастливых совпадений, чтобы всерьез задумываться о проклятии. Это она так говорила. Нина всего-то несколько раз пролила кофе на новую белоснежную блузку — такое случалось рано или поздно со всеми, кого она знала. Иногда ее щедро окатывали из луж проезжающие машины, но она списывала все на свою исключительную задумчивость и недостаточно быструю реакцию, чтобы отпрыгнуть. Еще она постоянно опаздывала и забывала дома важные вещи, но снова ударялась в самокритику и считала, что это ее вина.
Любая ведьма на месте Нины давно бы поняла, в чем дело, но она упорствовала, не желая признавать: на ту, кто рожден сплетать магию и накладывать заклинания, проводить ритуалы и обряды, наложено проклятие невезения. Гораздо проще было отговориться тем, что она обыкновенная, самая заурядная растяпа. Так что Нина упрямо закрывала глаза на слова подруг и отмахивалась от их искреннего беспокойства — выражавшегося в окуривании подозрительными пучками трав.
Когда Нине подарили на какой-то не слишком важный праздник аккуратный маленький суккулент, она растерялась. Оглянулась на улыбающуюся подругу Катю и попыталась отговориться, надеясь, что сейчас та заберет от нее подальше несчастное растение. Но суккулент остался; даже забыть его в офисе не удалось. Дома Нина спрятала его за шторку на подоконнике и понадеялась, что он как-нибудь растворится сам собой — на ее взгляд, это был один из самых простых способов решить свои проблемы.
Дни тянулись. Суккулент пытался выжить на подоконнике. Прочитав в интернете, что поливать растение нужно редко, что оно и так продержится, раз в пустыне кое-как существует, Нина успокоилась и забывала о нем, спеша то на работу, то на подработку… Она лениво подливала к нему немного воды раз в дней десять, а то и реже, и рисовала в пыли на подоконнике защитные и удачливые руны. Ничего удивительного, что долго так суккулент не выдержал.
В Нине взыграло что-то. Она не готова была признать, что убила растение, тем более, Катя иногда спрашивала, как поживает ее подарочек. Поглядела на загнувшийся хвостик, оставшийся от красивого суккулента с раскидистыми глянцевыми листочками, и поняла, что дополнительный полив тут не спасет. Нужно было действовать — хотя бы попытаться взять ответственность. В мыслях Нины это прозвучало чрезвычайно гордо, и она улыбнулась самой себе, разом почувствовав себя по крайней мере какой-то героиней из комиксов, что лежали на ее книжной полке.
В игру вступила магия. Дар Нины был не так уж силен, но она надеялась, что этой крохи, позволявшей ей варить неплохие зелья и зачаровывать вещи на удачу или, напротив, проклинать их, хватит. Достала из комода волшебную палочку, осторожно вытащила ее из бархатного чехла.
Она устроилась в гостиной, скатала ковер, расчихалась от залежей пыли, оставшейся, видно, еще от предыдущих съемщиков, и долго ползала по полу с тряпкой. Зато Нина сразу прикинула, где наметить печать, поэтому рисунок получился красивый, ровный. С гордостью оглядывая его, хотела бы щелкнуть на телефон этот премилый пентакль, словно из учебника по магии, и похвастаться подруге, но вовремя вспомнила, ради чего все затевается.
Горшок Нина расположила по центру, села по-турецки, прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться, и стала прикидывать подходящее заклинание, которое могло бы придать растению жизненные силы. Начертила волшебной палочкой сложный сигил в воздухе. Она несколько раз сбивалась, начинала заново, промычала мотив напева, чтобы уж точно ничего не пропустить, и, наконец, затянула долгую формулу на латыни. Говорить ее полагалось быстро, на нескольких выдохах, и Нина ощутила, как пересыхает во рту и начинает печь в груди. Чувствуя пульсирующую магию где-то рядом, под ладонями, прислоненными к холодному ламинату, она представляла красивый свежий цветок.
Когда Нина открыла глаза, она едва подавила разочарованный стон: суккулент так и остался страшненьким и посеревшим, несмотря на ее красивые чертежи и разыгравшееся воображение. Она хотела попробовать еще раз, но тут услышала шорох и рывком вскинула голову.
Посреди комнаты стояла красивая девушка и с легким недоумением оглядывала скромную квартирку. Прошлась по дивану, древним советским шкафам, трюмо, письменному столу, соседним креслам в углу… Нина онемела, не представляя, как незнакомка оказалась здесь, но быстро сообразила, что это как-то связано с неясной магией, которую она пробудила. Рассматривая девушку, она не могла не заметить точеные рога и длинный хвост, напоминающий хлыст. Гладкие черные волосы спадали почти до талии, шелковые, красивые — к ним по-детски хотелось прикоснуться. Глаза были топкие, насмешливо прищуренные. Яркая помада, одежда — короткая юбка и блуза с глубоким декольте…
Нина начала что-то понимать.
— Суккуба вызывали? — томно протянула гостья и изогнула хвост, как любопытная кошка.
— Извините! — воскликнула Нина, потерянно глядя на символы перед собой и на свои руки, лежащие по обе стороны от меловых фигур. — Ложный вызов! Черт!
Суккуб фыркнула, подозрительно прищурилась, заново оглядела маленькую съемную комнатушку, ее хозяйку, дрожащую волшебную палочку, зажатую в кулаке Нины. Ей больше всего захотелось оборвать заклинание, резко взмахнув рукой, однако так вышвыривать нежданную гостью было бы в высшей степени грубо — а она и так доставила ей неудобства.
— Чтобы устроить такой ложный вызов, — суккуб обвинительно указала на ее скромный ритуал, — нужно очень постараться, так что это звучит как отговорка! Дело во мне?
Растерянно оглядев ее, Нина не смогла ничего сказать. Обидеть было страшно; впервые у нее получилось вызвать какого-то серьезного духа, не призрак котенка, как в прошлую ее провальную попытку еще в детстве, но как же это неудачно и нелепо! И расстраивать ее вовсе не хотелось; Нине вдруг пришло в голову, что сейчас гостья подумает, что некрасивая, и смертельно оскорбится (а обиженные духи способны на что угодно), но она была очень-очень красивая…
— Что это такое? — вдруг спросила суккуб, указав на сморщенное маленькое растение в полосатом горшке. — Ты же знаешь, что жертву не обязательно приносить? — иронично уточнила она. — Еще и такую убогую. Без обид. Я бы скорее ужаснулась, если бы ты зарезала какое-нибудь маленькое милое животное.
Она текуче приблизилась, наклонилась, и Нина посмотрела на ее удивительные высокие каблуки и устало принялась размышлять, как это суккуб не падает. Мечтательно улыбаясь, девушка осторожно провела кончиком пальца по краю глиняного горшка.
— Это мой суккулент. Я пыталась его вылечить, — оправдывалась Нина. Она зачем-то прижала горшок к груди. — Понимаешь, я, видимо, оговорилась! Латынь — очень сложный язык, так что…
— Как можно перепутать суккуба и суккулент?
— О, ты недооцениваешь меня, — уныло протянула Нина.
Стоило ей осознать, как она ошиблась, на нее накатило какое-то странное апатичное чувство. Нина перестала так пристально таращиться на гостью и расслабилась, покачала головой и пересела в кресло, потому что на полу было уже неудобно, да и прохладно.
— Ты случайно не знаешь, что мне делать? — попытала счастья она.
Суккуб усмехнулась. Нине снова захотелось сесть на пол, потому что ей определенно стало жарковато в промерзшей ноябрьским днем квартирке.
— Ну, понимаешь, суккуб и суккулент все-таки однокоренные слова! — неловко зачастила Нина, стараясь перевести все в какую-то глупую шутку и понимая с каждым словом, как это нелепо звучит, но из упрямства не обрывая мысль. — Вот я и подумала, вдруг ты, типа, разбираешься?
— А вы точно филолог? — шкодливо уточнила суккуб.
— Я… а почему ты раздеваешься?
Но суккуб всего лишь поправила свою неприличную блузу и упала на другое кресло. Она явно не собиралась ничего делать, по-своему расслабившись, когда поняла, что Нина действительно не хотела выдергивать ее к себе. Решила спокойно отдохнуть… Гостей у Нины давно не было, и она совсем не знала, как себя вести: они же были не знакомы!
— Марго! — представилась суккуб, протянув тонкую руку с аккуратными красными коготками. Нина приблизилась и осторожно коснулась ее гладкой теплой кожи. — Полностью Маргарита, но это слишком официально. Ты извини, но обратно вернуться я не могу — только спустя час. Уверена, что не хочешь воспользоваться случаем? — спросила она, искоса поглядев на Нину.
Ей показалось, что Марго совсем не нравится это предложение, но нечто обязывает ее проговаривать его. Нина уже давно не была маленькой наивной ведьмочкой и прекрасно знала, чем занимаются суккубы и инкубы, но она не покраснела (по крайней мере, не ощутила жара на щеках) и стойко выдержала взгляд Марго. Он был… как воронка. Медленно засасывающий омут похоти. Но все-таки Нина решила, что лучше смотреть новой знакомой в глаза, чем в декольте.
— Нет, давай попьем чай, раз уж ты вынуждена тут сидеть! — скороговоркой выпалила Нина, все еще смущенная и не знающая, куда себя деть. Она встала, ходила кругами по небольшой гостиной и посматривала на свернутый ковер, прислоненный к стене — ей хотелось закрыть следы неудачного ритуала, своего позора, но Марго, кажется, вовсе не винила ее за ложный вызов.
Нина поставила горшок на подвернувшийся под руку журнальный столик и отправилась на кухню. Механическим движением щелкнула по кнопке чайника и с минуту смотрела на вспухающие прозрачные пузыри. Это успокаивало. Удивительно, но ей не хотелось вопить или звонить в полицию, хотя в ее доме из ниоткуда возникла незнакомка. Кто знает, не была ли она опасна?.. Нина решила выбросить из головы все неприятные слухи о народе Марго — пока она не трогала суккуба, та никак не могла навредить.
Вернувшись с чаем, Нина увидела, что Марго с искренним интересом разглядывает суккулент, подкатив к себе столик.
— Вообще-то у моей подружки были такие, — сказала она, сжалившись над Ниной. — Их нужно не забывать поливать, вот и все! И ставить там, где больше солнца. Думаю, все не так плохо, он же не сгнил у тебя, а пересох… — Суккуб потыкала каменную землю в горшочке и спокойно вытерлась о рукав дорогой на вид блузы.
— Я думала, магия вдохнет в него немного жизни, — оправдывалась Нина. — Извини, я… У тебя полно заказов? Я тебя отрываю от дел?
— Да ладно, я не единственный суккуб в этом городе, — поморщилась Марго, словно подумала о чем-нибудь неприятном. Нине показалось, что она в ссоре с кем-то из своих и не хочет об этом думать слишком долго. — Иногда мне полезно посидеть и отдохнуть. Не против, если я…
— Нет, делай, как тебе удобно! — поспешно выкрикнула Нина, пожалуй, слишком громко.
Марго с грохотом откинула туфли на высоком каблуке прочь и, улыбаясь, потянулась к кружке с чаем. Судя по тому, с какой охотой она выпила ее до дна, не успела Нина ничего сказать, суккуб давно не отдыхала и не находила времени не то что перекусить — выпить воды…
— Ты очень милая, — довольно сказала Марго, подцепляя дольку лимона и прикусывая ее.
— Спасибо? — полувопросительно откликнулась Нина. — Ты тоже… я имею в виду… Наверное, тебе часто об этом говорят.
— Нет, со мной вообще редко говорят, — покачала головой суккуб. — Все думают, что мы вроде как духи из иного мира, ничего не понимаем, да и не надо с нами беседовать — время уходит. А мы не слишком-то отличаемся от людей. Еще и видимся с вами часто, так что я не хуже местных знаю про то, что сейчас модно, например.
— Нам на истории говорили, что суккубы были первыми из всех существ, что заключили мир с людьми, — протянула Нина. — Но мне казалось, это люди вас упросили. То есть…
— Ты еще скажи, что мир на нас стоит, — рассмеялась Марго. — Хотя в чем-то это правда… Вся эта никчемная планетка держится исключительно на сексе. Ты достаточно плохая девочка, чтобы мы могли об этом говорить? — подмигнула она.
— Эй, это я тебя вызвала! — осмелев, поспорила Нина. — Значит, я главнее и я могу решить, о чем мы говорим!
Ей не хотелось, чтобы это прозвучало грубо, но Марго определенно поняла ее шутливый тон и, тонко улыбаясь, покачала головой.
— А чем я должна с тобой расплатиться? — спохватилась Нина. И прибавила осторожно: — Моей душой?..
— Глупости! — презрительно перебила Марго. — Мне ни к чему их жалкие душонки. Тех, кто обычно меня зовет. Но эмоции… Мы питаемся ими, иначе загнемся, как твое несчастное растение. Их страсть, гнев, ненависть, обида… Самые яркие и самые сладкие. Даже если это тяжелые эмоции, душащие. Думаю, мы избавляем людей от них, делаем их жизнь легче, вот почему они обращаются к нам.
Нина зачарованно слушала — это казалось ей каким-то чудом, магией, на которую она не способна. Ее колдовство чаще бывало неумелым и неточным, как этот ритуал с беднягой суккулентом, а сила Марго действовала на людей, успокаивала, стирала тревоги, пусть, подумала Нина, те, кто ее вызывал, вряд ли такие уж хорошие личности. Сомневаясь, она смотрела на пустую кружку чая, выпитую Марго, и угадывала что-то в складывающихся, танцующих на дне чаинках… И она совсем не заметила, когда суккуб придвинулась, опасно балансируя на краешке кресла, и наклонилась к Нине, сидевшей напротив, мягко прижимаясь губами.
Остолбенев, Нина позволила целовать себя — а что еще она могла придумать? Странный страх сковал ее, мысль о том, что Марго все-таки заберет ее душу, магию, сердце — что еще она могла украсть? И, сама не заметив, Нина покорилась, позволила нежно скользнуть ближе, обвить руками шею… Сыто улыбаясь, Марго отстранилась, и Нина подумала, что дышать стало проще, как-то свободнее, словно она и правда сгребла и унесла все, что тяготило душу, весь этот хлам из последних нервных дней, когда Нина успела поругаться с начальницей…
— Что ты делаешь? — изумленно прошептала Нина, автоматически прикрыв рот ладонью.
— Тебе нужно относиться к этому легче, — пожала плечами Марго. — Всего лишь оказываю дружескую услугу — взамен за этот твой прекрасный чай, очень вкусно!
Сбитая с толку Нина так и не поняла, имела она в виду напиток или эмоции… Она вмиг почувствовала себя отдохнувшей, взбодрившейся, словно мирно проспала десяток часов, а утро встретила с кем-то, кто принес ей теплое какао в постель.
— Спасибо, — выдавила Нина. — Хочешь еще? Раз тебе понравилась.
Это напоминало сон. У нее в гостиной сидела премилая девушка, слушала ее, они говорили так свободно, словно знали друг друга очень давно, не стесняясь доверить секреты. И даже целовались, хотя это было не самое удивительное в сегодняшнем дне. Ее все тяготило, что это сон, какой-то обман, миф, видение, которое развеется, едва Нина решит ущипнуть себя за руку. Когда последний раз с ней случалось нечто такое, по-настоящему волшебное?.. Не считая редкого ведьмовства, разумеется.
— Вообще-то, — разговорившись, сказала Марго, когда Нина вернулась, — эти суккуленты надо бы вовремя подрезать, а то они лезут вверх, как бешеные! Просто советую.
— Ты думаешь, он еще сможет вырасти? — протянула Нина безнадежно.
После удивительной терапии от Марго было так странно возвращаться к растению, с которого все и началось.
— Чудеса случаются, — философски заявила Марго. — Я могу спросить у подруги, что она посоветует, потому что я, знаешь ли, профан, я не умею ни о ком заботиться… Даже золотая рыбка у меня не выжила!
— Странно, ты такая располагающая, — невпопад ответила Нина. — Тогда, если мне снова понадобится помощь, как я смогу тебя найти?
Тихо хмыкнув, Марго кивнула за их спины, на пентакль.
— Но если придет другая…
— Я узнаю твой голос и явлюсь на него, — серьезно произнесла Марго, заглядывая в глаза.
— Это… странно звучит. Как какая-то сказка, — призналась Нина. — Такого никогда со мной не случалось. Чтобы… друзья сваливались на меня с неба, чтобы мы сразу так ладили с кем-то…
— Ты не веришь в любовь с первого взгляда?
— Очень смешно, — цокнула Нина. Но Марго не шутила. — Ты правда веришь в это?.. Разве твоя жизнь позволяет быть такой наивной?
— Почему бы и нет! — поспорила Марго с азартом, наклоняясь ближе. Нине показалось, что ее снова поцелуют, но она не двинулась с места, зачарованно глядя в блестящие глаза суккуба. — Напротив, приятно считать, развлекать себя мыслями о том, что появится кто-то, кому нужна будет не моя магия, а я сама…
— А я хотела, чтобы во мне видели сильную колдунью и восхищались, — пробормотала Нина отстраненно. — Забавно, что наши мысли так не похожи. Знаешь, а как насчет встретиться попозже где-нибудь в более подходящем месте… Спустя время, когда я разберусь с суккулентом, я думаю?
— Это свидание?
— Перестань смущать меня! Ты это специально?
Марго обольстительно улыбнулась.
— Пожалуй, мне нравится это выражение на твоем лице. Растерянность и смущение…
Нину слегка напрягало, что о ней говорят как о каком-то деликатесе, но, в конце концов, это можно было принять. И все-таки часть ее сопротивлялась, сомневалась. Откуда она знала, что Марго искренна? Может, про себя она смеялась над безнадежной ведьмой, не способной даже на легкое исцеление… Замешкавшись, Нина пропустила мимо ушей, что Марго ей сказала, мягко ухмыляясь. К ее хитрому взгляду легко было привыкнуть, понять, что он ничуть не обиден…
— Я вижу на тебе небольшое проклятие, — повторила Марго терпеливо, но без лишнего беспокойства. — Думаю, это нечто врожденное; то, что ваши ученые могли бы назвать магической аномалией. Я не способна снять это, хотя обычно я могу отвратить все тяжелое… Но знаешь, мне кажется, это не плохо!
— Правда? — удивилась Нина. Почему-то ей после того теплого поцелуя было так приятно, что она ни капли не испугалась этой страшной новости. — Разве проклятие может быть чем-то хорошим? Это же прямо противоположно названию.
— Разве мои… способности не похожи на проклятие? — подсказала Марго. — Послушай, может, тебе и не везет обычно, но сегодня мы встретились по чистой случайности, а это все-таки сложно назвать чем-то ужасным. Мне так кажется. Если бы не твое проклятие, ты не запуталась бы с заклинанием. Более того, ты даже не попала бы в эту ситуацию!
— Все, что ни делается, — к лучшему? — с сомнением переспросила Нина. — Ты слишком оптимистична.
Она научилась одному за долгие годы непрестанных неудач: жизнь не так полна позитивом, как многие пытались ее убедить. Быстро она прослыла сердитой и даже вечно печальной ведьмой, всегда с готовностью и смирением встречающей неприятности. Раньше Нина лишь отмахивалась от таких советов, однако впервые эти сияющие жизнелюбием слова показались ей хоть сколько-то стоящими…
— Может, это карма, — фыркнула она. — Я столько страдала, и вот мне провидение даровало нечто хорошее. Нужен же баланс!
— Мне нравится твой настрой, — похвалила Марго. И внезапно погрустнела: — Посмотри-ка на часы, мне не пора?
— Ты просто исчезнешь? — заинтересовалась Нина. — Пропадешь?
— Чтобы возвратиться, скажем, завтра, — пообещала Марго. — Отвернись, позволь даме сохранить маленькую тайну.
Подыгрывая ей, Нина обернулась. Она слышала, что при переходе духи показывают свою истинную сущность, и вполне понимала Марго, не желающую обнажать что-то настолько личное перед незнакомкой… В глаза Нины бросились ее черные лаковые туфли, скинутые для удобства, так и лежащие на ламинате. Ей захотелось окликнуть Марго и напомнить, чтобы она не исчезла босой, однако, стоило Нине обратиться к креслу, она нашла его пустым — словно и не было в ее квартирке суккуба… На подлокотнике стояла ее любимая кружка.
И, хотя это был лишь маленький предлог встретиться снова, Нина подобрала туфли Марго и аккуратно выставила их на тумбочку в коридоре. И действительно на мгновение задумалась, что ей может повезти хотя бы единственный раз в жизни.