Токио приветствует их холодным ветром и чистым небом, отчего Юнги теснее прижимает Чимина к себе. Они весь полёт спали, просыпались два раза, кушали и снова спали. Было такое ощущение, будто до этого они никогда не высыпались.
Засыпать и просыпаться в объятиях это лучшее, что могло произойти с ними. Они так крепко обнимались, от чего становилось жарко, но не смели отстраняться. Вдыхать полюбившийся аромат и чувствовать тепло друг друга у них в приоритете.
И вот, Чимин снова в Токио. И снова по делам. Хотя хочется прогуляться по модным улицам и поесть диковинную еду. Но… сперва надо уладить вопросы с партнёрством и вызволить Юнги из цепких лап тех ненасытных хищников.
Да и хочет показать свой ресторан альфе. Он открыл его два года назад и вполне неплохо работает до сих пор.
— Проходи, — улыбается альфа, впуская его в свою обитель.
Хосок справился на отлично с его просьбой убираться дома. Квартира блестит, пахнет свежестью и всё на своих местах, отчего он обещает отблагодарить друга.
— Как стерильно, — первое, что замечает Чимин и ухмыляется, проводя пальцем по полке в гостиной.
Как-то непривычно видеть Чимина у себя дома, отчего Юнги долго смотрит на него и верится с трудом. Но уловив мягкий взгляд, оставляет невесомый поцелуй прямо на уголке губ, ощутив тёплый воздух на щеке.
— Добро пожаловать, солнышко. Чувствуй себя как дома, — только шепчет он, поглаживая нежную шею и ощущая лёгкую дрожь омеги.
А Чимин утопает в ласке, даже слова доходят с опозданием, отчего часто моргает и кивает.
Оба берут себя в руки, отгоняя наваждение.
Они по очереди принимают душ, приводят себя в презентабельный вид и едут в офис.
Юнги скучал по городу, где прожил около восьми лет. По его фантастическому миксу из наследия Востока и достижений Запада — главное, чем страна привлекает своих гостей, и его, в принципе, тоже.
Они немного болтают, но предпочитают лишь держаться за руки и ехать в тишине.
Когда они заходят в здание, все привычно начинают с приветственных поклонов Юнги, и ему кажется, что скучал даже по этому.
Они поднимаются на тридцатый этаж, как тут же на них налетает Хосок.
— Юнги! Наконец-то! — распевает он, хватая его в сильные объятия, отчего Чимин улыбается, почуяв феромоны и вайбы альфы. — Я здесь был, словно в аду! Все шишки летели на меня, а сам смотрю налаживал личный фронт? — играет Хосок бровями, получай подзатыльник, чем заставляет омегу опустить голову.
— Это Пак Чимин, — шепчет Юнги ему на ухо, чувствуя немного стыда.
Потому, быстрее достигают двери его кабинета.
А Чимин ощущает прилив тепла к лицу и спешит отвернуться, предпочитая осмотреть помещение.
Обычный офис.
— Какой Пак Чимин? — тихо спрашивает друг, присаживаясь на диван. — Ааа, твой бывший что ли? Погоди, вроде он является нашим новым партнёром, — удивляется Хосок, начиная листать бумаги.
— Да, — шипит он, хватая пальто омеги, что заходит следом за ними. — Кхм. Чон Хосок, позволь представить руководителя нашего нового направления, ресторатора, бизнесмена, Пак Чимина.
Чимину удалось немного остыть и садится рядом с Юнги, ощущая некоторую неловкость. Наверное, альфа почувствовал это, что спешит подарить поцелуй в руку.
— Рад познакомиться с вами лично. Наш директор крупной инвестиционной компании, Мин Юнги, нашёл самородок? — встаёт и кланяется Хосок, отчего и он делает то же самое.
— И мне приятно, — отвечает Чимин, краснея пуще прежнего.
Они немного болтают, а Хосок даёт им бумаги для ознакомления и странно поглядывает на Чимина, отчего Юнги впервые хочет ударить его из-за омеги.
Друг сам начинает рассказывать про условия и обязанности, всё как всегда, впрочем. Но альфа следит за серьёзным личиком Чимина и за тем, как покусывает свою губу, вчитываясь в договор. И так хочет тоже покусать их по очереди, что не слышит болтовню друга.
А когда Чимин, мягко улыбаясь поворачивается к нему, он приходит в себя, отгоняя неприличные мысли.
— Хён? — нежный медовый голос заставляет сердце трепетать, отчего он выпрямляется на диване.
— Да, солнышко? — низко хрипит он, взяв его в руку свою.
— Я тебе доверяю. И поставил свою печать с подписью, — а его слова кажется плотно врезались в мозг и сердце.
«Я тебе доверяю» — проносится эхом, заставляя сердце биться как заведённое.
Чимин сам сидит и ощущает как внутренности начинают гореть, отчего становится чересчур жарко.
— Кхм, Юнги? — приводит его в себя Хосок, протягивая бумаги.
Наконец, и он ставит свои подпись с печатью, не веря, что с ним сидит его мечта. И они теперь официально партнёры.
Как в это поверить?
— Ну что ж, дело остаётся за… за… никак не могу подобрать ни одного цензурного слова. Извините, Чимин-щи, — смеётся Хосок, закрепляя бумаги.
Они приходят в себя и следуют за ним. Как уже поняли, на встречу с советом директоров. Юнги сейчас ни о чём не думает, кроме Чимина, что уверенно идёт с ним рядом, выглядя как модель на подиуме.
Мужчины встречают их с заинтересованными взглядами и все направлены на омегу, что занимает место в центре и представляется. Следом начинает рассказывать подготовленную речь, поражая Юнги.
Он не привык видеть делового Пак Чимина. Но очень приятно удивляется, что даже кажется ему весьма сексуальным.
Омега показывает им графики и слайды своих ресторанов, бизнес-планов, получая безмолвные кивки совета. Речь такая уверенная и грамотная, отчего он возбуждается не на шутку.
Всё заканчивается быстро и совет директоров радостно аплодирует новому партнёрству, отчего Юнги возвращается с небес на землю.
Чимину не привыкать выступать перед аудиторией, но не перед Юнги. Однако, взяв себя в руки, он довольно хорошо справился, судя по радостным аплодисментам.
— Ну как? — взволнованно спрашивает он, когда они выходят из кабинета.
— Ты потрясающий. Прости, но я не слушал тебя. Я настолько поразился тебе, что уплыл куда-то далеко, — ухмыляется он, целуя в румяную щеку, вызывая столько бабочек в животе, что они там еле помещаются.
— Прекращай вгонять меня в краску, хён, — хнычет он, сильнее ластясь в ответ.
А альфа очень сильно хочет зацеловать, но лишь водит носом по шее, оставляя невесомые поцелуи.
— Ребят? — они быстро отрываются друг от друга, смотря на шокированного Хосока, который стоит, раскрыв рот.
— Эм… С нас всё? Тогда мы, пожалуй, пойдём, — мямлит Юнги, хватая Чимина за руку и уводит вон из офиса, не слыша причитаний друга.
Долго сдерживаться он не в силах, потому, достигнув парковки, альфа прижимает омегу к стене и нападает голодным поцелуем в шею, не сдерживая мычание и рык.
Чимин охает и покорно подставляет шею, начиная стонать, отчего Юнги сносит крышу. А член и вовсе начинает твердеть.
Как давно он не слышал эти безупречные ноты, что готов кончить только от них.
Омеге так хорошо, его давно так не касались, будто хотят съесть целиком и полностью. И не подавятся. Он теряется в крышесносных ощущениях, что только и делает, что прижимает ближе. А собственное возбуждение бьёт по голове.
Юркий язык широким мазком вылизывает всю шею, заставляя кожу гореть. А влажный рот несильно посасывает, следом покусывая всю кожу, отчего Чимин чуть ли не прощается с душой.
Нога альфы трётся между его ног, касаясь члена, что начинает выделять влагу, отчего он громко вскрикивает и чувствует, что выдержка ломается к чертям.
Юнги не отстраняется, поднимаясь всё выше и выше, уже вбирая в горячий рот мочку уха, отчего Чимин весь дрожит и стонет, не переставая. Он чувствует липкость между ног, что хочется снять брюки и дать волю ноющей плоти, но лишь продолжает скулить, кусая губу до крови и потираясь о ногу альфы своим пахом.
Но тут издаётся слишком громкий звонок телефона, что они аж подпрыгивают от неожиданности и тяжело дышат, стоя в сантиметрах друг от друга. До них не сразу доходит, что звонят Юнги.
Еле успокоившись, он решает ответить, увидев на экране «Хосок», стараясь отогнать возбуждение, что уже знатно накрыло их обоих.
— Снимите номер, устроили тут представление. Запись с камер я удалю, — слышит он недовольное ворчание друга и начинает вертеть головой.
Точно! Они на парковке! Он глотает вязкую слюну и чувствует себя ужасно виноватым перед Чимином, что стоит и будто не здесь, глядя куда-то в одну точку.
— Прости… солнышко? — хрипит альфа, начиная застёгивать пуговицы на рубашке омеги обратно, не помня, когда он успел их расстегнуть.
— Не извиняйся. Это ты прости, — еле приходя в себя, бурчит Чимин.
Оба кивают, приводя себя в порядок. А Юнги вообще заказывает такси, ведь сесть за руль сейчас точно не в состоянии.
Они семенят к выходу, будто ничего и не случилось. Но бешеное сердцебиение и явное возбуждение, всё же имеют место быть.
Домой они едут в тишине. Чимин обвиняет себя, что толкнул на это Юнги, а альфа думает, что не имел права так пользоваться замужним человеком.
Но… Они не отрицают и принимают тот факт, что обоим безумно понравилось.
В квартиру тоже заходят в неловкой тишине и Чимин не выдерживает первый, так как меньше всего хочет с ним недомолвок.
— Хён?
— Прости меня, Чимин, — прерывает его Юнги, не смотря на него и чувствуя жуткую вину.
— Не смей винить только себя, — грозно шепчет омега, приблизившись к нему.
Чимин поднимает его голову и смотрит в бесконечно любимые глаза, что хочется подарить всю любовь, какая только существует. А Юнги прижимает его к себе, касаясь губами его носа.
— Моё солнышко, — шепчет альфа, зарываясь в пушистые волосы и вдыхая аромат своего шампуня, отчего улыбается.
— Твоё, — наслаждаясь объятиями, говорит Чимин, вызывая в Юнги счастливую дрожь.
Невозможно быть таким неотразимым, пленительным, обольстительным, восхитительным, чарующим… и ещё тысячу прилагательных, что альфа вздыхает, обнимая крепче.
— Покушаем? — спрашивает он и слышит тихий смешок, а сам улыбается от теплого тела.
— Накорми меня, хён, — шепчет абсолютно невозможный омега, улыбаясь так прелестно, что сердце вот-вот откажет.
Весь день они отдыхают в квартире Юнги. Заказывают кучу еды и напитков, объедаются, весело болтая обо всём, а от былой неловкости не остаётся и следа.
Сейчас они удобно устроились на кровати и смотрят какое-то шоу по телевизору, ощущая себя как никогда счастливыми.
И тут приходит сообщение на телефон Юнги от Хосока, а Чимин передавая ему, замечает свою фотографию с Ёсоном на заставке, отчего стопорится.
— Хён? Когда ты это снял?
— Что? Аа, это в Ульсане, у Кимов, — немного теряясь, отвечает Юнги.
— Отправь мне фотки, я тоже хочу поставить какое-нибудь себе на заставку, — улыбается омега чересчур очаровательно и альфа просто кивает.
Юнги наснимал много, отчего понадобилось время, чтобы отправить все.
— Какие красивые фотки, — пищит Чимин, на каждом замечая себя с разных ракурсов, что не может не льстить.
Он и не подозревал, что Юнги фотографирует его, будто нанялся в личные фотографы. И каждое хочет поставить себе на обои, и долго выбирает. Ему так льстит, ведь все фото сделал сам Юнги, где только он или с Ёсоном.
— Мы будто одна семья, — проговаривает альфа, обнимая его сильнее и смотря на их общую фотографию, где они целуют Ёсона на чёртовом колесе.
— Семья, — шепчет Чимин в ответ, чувствуя как это слово впитывается в каждую клетку, и так хочет, чтобы это было правдой.
Чимин ставит эту фотографию и улыбается. Она сделана как раз в тот день, когда узнали, что Ёсон выздоровел. И это согревает душу.
— Он и правда, больше не больной? — шмыгая носом, говорит Чимин, ощущая спиной крепкую грудь альфы.
— Да… сначала, не верил, что он болен, а теперь, не верится, что он здоров. С тобой тоже самое? — интересуется Юнги, целуя в плюшевую щеку и поглаживая живот, отчего Чимин пропускает заряды тока по телу.
— Да… так странно.
Они ещё сидят в уютных объятиях, пока сон не настигает их.
Так и засыпают, даже не приняв душ.
***
Юнги не говорит ему куда едут, чтобы увидеть сияющие глаза и обворожительную улыбку. А Чимину невтерпеж, что начинает ёрзать и смотреть прямо на него, являя очаровательные ямочки.
— Давай просто расслабимся и проведём время вместе? — предлагает альфа, получая широкую улыбку и частые кивки, отчего сам улыбается и целует в самый уголок губ.
Юнги останавливается на улице Omotesando, удивляя Чимина, что широко раскрывает рот.
— Шоппинг! Давно не был в бутиках, — тормоша паренька, радуется он.
— Ты точно читаешь мысли, Юнги-я! — кидаясь на него с объятиями, говорит Чимин.
Он ведь этого и хотел, а альфа исполнил его желание. Поразительно, он ему даже не говорил об этом.
Они проводят время просто великолепно, как в лучших и смелых мечтах омеги. Он столько раскупил и обновил свой гардероб, что еле поместились в машине. Даже посетили кварталы Shibuya и Ginza.
Они много кушали японской еды, особенно необычных гастрономических блюд. Было непривычно и странно, что большинство они просто выплёвывали. И отдали предпочтение обычным сашими.
Пока Чимин был занят в отделе нижнего белья. Юнги быстро сходил в ювелирную и приобрёл для него такие нежные, тонкие и серебряные серьги с бриллиантами, представляя как будут смотреться на маленьких красивых ушах.
Чимин на эмоциях раскупил различную одежду, а когда ловил восторженные взгляды Юнги при каждой примерке, хотелось раскупить их все.
Альфа боялся, что не сдержится… снова. Но видя сияющие глаза, отгонял наваждение и лишь любовался, делая сотни фотографий.
А прогулка после шоппинга и плотного ужина — самое то для завершения чудесного дня.
Они не спеша гуляют по побережью. Так как ветер сильный, Юнги накрывает их одеялом и не выпускает маленькую ладошку. Они много говорят, много смеются и Чимин успевает любоваться Юнги при свете серповидной луны.
Юнги, что в прошлом и что сейчас заставляет биться его сердце чаще. Если в прошлом он очаровался его неуёмной энергией, целеустремлённостью и безбашенностью, то сейчас привлекает его спокойствие, уверенность и нежность. И самое лучшее то, что он знает его со всех сторон.
— Ты чего? — отвлекает Юнги от дум, выглядя так, будто хочет поцеловать.
И он тоже этого хочет, но к нему возвращаются моменты со вчерашнего поцелуя на парковке, что становится жарко, несмотря на прохладный вечер, и спешит прийти в себя.
— Да так, любуюсь тобой, — чем приводит и без того влюблённое сердце альфы в ещё большее обожание, отчего спешит поцеловать в щеку.
— Луна заняла законное место, а солнышко должно сейчас спать. Едем домой?
— Ты невозможный, — хнычет Чимин, утыкаясь в его грудь и обнимает, ощущая как счастье заполоняет всё тело — с макушки до пят.
И вот, счастливые и усталые расположились на диване, вытянув ноги. Уже вечер, а они с утра на ногах, но ощущают лишь умиротворение, находясь рядышком.
Юнги заказывает перекус перед сном на своё усмотрение и умиляется с омеги, что сладко потягивается и зевает.
— Чимин-и, сначала, надо поесть, ладно? — низкий голос Юнги его забавляет, отчего улыбается.
— Я не так сильно устал, хён, — альфа тут же хватает его в свои объятия и оставляет сотни поцелуев на любимых щечках и ямочках.
Простой лёгкий ужин ещё больше вызывает в них сонливость, что Юнги уходит принять душ первым, мечтая быстрее оказаться в объятиях омежки.
И тут Чимин замечает новое сообщение, что высвечивается на экране и оказывается от Шина, отчего удивляется и даже немного волнуется. Подумав пару минут, решает открыть.
Муж, 21:43.
Привет. Мы можем встретиться и поговорить?
И всё.
А он начинает ощущать большое волнение. Как снег на голову. Неизвестность немного пугает, но уже нет явного сильного страха, что даже хвалит себя.
Написав ему короткое: «Да», чувствует вину перед Юнги. Но, чем быстро он всё решит, тем быстрее он будет с любимым. И потому, взяв себя в руки, твёрдо решается, заказывая самолёт до Нью-Йорка.
— Ванная свободна, солнышко, — выходит Юнги в милой серой пижаме, что Чимин хочет зацеловать его всего.
— Мне нужно лететь в Нью-Йорк. Обещаю прилететь на день рождения Ёсона, — говорит он, замечая как улыбка с родного лица быстро спадает и вновь винит себя.
Слова омеги бьют по живому, однако Юнги не собирается показывать свою боль и лишь кивает, усиленно вытирая волосы полотенцем. Сердце моментально заныло, отчего он глубоко дышит.
— Но праздник через два дня, — сильнее вытирая волосы, произносит альфа.
— Знаю. Я вернусь, — заверяет Чимин, целуя его в уголок губ, отчего Юнги прижимает к себе, роняя полотенце.
— Я буду ждать, — шепчет он, целуя в свой же засос на его шее.
Чимин закрывает глаза от переполняющей нежности и хочет навсегда приклеиться к нему, но берёт себя в руки и нехотя отстраняется. Не желает больше не мучать ни себя, ни Юнги. Он оставляет поцелуи, уже скучая по нему и не зная, как выдержит полёт без знакомого тепла рядом.
Но надо.
Когда дверь за омегой закрывается, Юнги чувствует слишком явное одиночество, что начинает крыть его с головой. А ведь, он совсем не так хотел закончить этот замечательный день. И с силой сжимает в руках бархатную коробочку с новыми серёжками.