Полгода спустя.

Ресторан полон весёлой детворы и не менее радостных взрослых. 

Школа Ёсона всё ближе и ближе, а они устраивают такие посиделки с будущими одноклассниками сына каждые две недели, чтобы все подружились. 

Если быть точнее, то осталась неделя до начала учебного года и Ёсон пойдёт в первый класс.

Надо же, уже такой взрослый.

Чимин не может оторвать взгляда от широкой улыбки и звонкого смеха. Не налюбуется на «своё творение», точнее «их». И немного хочет родить ребёнка, но вновь страх захватывает в свои лапы, аж до дрожи.

— Солнышко, держи, — рядом опускается радостный альфа, всё такой же любимый и заботливый, принёс целый поднос ягод и фруктов, отчего Чимин улыбается, подставляясь сладкому поцелую.

— Спасибо, любимый, — а довольный медовый голос растекается теплом в сердце Юнги, потому немного задерживается на вкусных губах.

Они уже живут вместе. Как приехали из Пусана, перевезли все свои вещи в их квартиру. Решили купить новое гнёздышко, чтобы всё старое оставить в прошлом и идти в будущее вместе. И вполне счастливы.

Они успели открыть новые рестораны и Юнги побывал на их открытиях в: Пусане, Тэгу и Сеуле. Новые приятные ощущения и хлопоты, что делят вместе — ни с чем не сравнятся. 

Их бизнес рассветает, так что грех жаловаться на что-то ещё.

— Намджун ещё не приехал? — отвлекает их Сокджин и садится рядом на стул.

— Нет, но только час дня, он же сказал, что будет к двум, — отвечает Чимин, взяв голубику с подноса.

Альфы собираются сегодня в лес с Ёсоном. Чтобы показать звёзды или как там выразился Намджун: «В сегодняшнюю ночь будет самый яркий звездопад!» и поднял пальцы вверх, рассмешив всех.

А омеги останутся дома и будут готовить. Скоро экзамен по выпечке у Сокджина, он должен быть готов, а Чимин уж проследит, пока их учитель бегает на свиданки с Тэхёном.

Да, Чонгук всё же пал перед чарами учёного, чем обрадовал их два месяца назад. И у них всё ещё слишком приторно-сладкий период, не конфетно-букетный как у нормальных людей, а вот именно приторный, только смотря на них можно легко заработать сахарный диабет. Одни только взгляды друг на друга чего стоят. Но они и рады за молодых. Сами такими были.

Чимин нехотя провожает Юнги, целуя слишком чувственно, отчего альфа не выпускает его из объятий, а только прижимает ближе. Стоят и пьют дыхание друг друга, поглаживая родное тело.

Юнги бы остался с ним с большой радостью, но уже обещал Ёсону, а это слово альфы, ну никак нельзя нарушать.

— Солнышко, я еду всего на четыре часа. И потом буду весь твой, — а Чимин уже пускает в дело язык, прошибая Юнги насквозь. 

— Эй! — слышат они недовольный крик Сокджина, отчего резко отстраняются друг от друга. — Вообще-то, в помещении есть несовершеннолетние, — ворчит он, кивая в сторону Ёсона, которому больше интересна коробка от телескопа, чем они.

Чимин вздыхает и дарит ещё один поцелуй, прежде чем альфы уедут. Юнги сцеловывает личико, прежде чем уйти.

Омега уже скучает по своему ненаглядному, что машет ему из машины и посылает воздушные поцелуи.

— Ну что, босс, займёмся эклерами? — весь в предвкушении, произносит Сокджин.

Омега ухмыляется и они возвращаются в рабочую атмосферу. Он следит ястребом за готовкой Кима и учитывает все тонкости, малейшие движения и ингредиенты.

В течении всей учёбы Сокджин поражал их своими умениями и навыками, а еда у него получалась всегда бомбическая, что Чонгук, не переставая расхваливал. И Чимин был точно уверен, что он покорит кулинарный мир.

И вот, они поставили поднос с тестом в духовку и ждут когда прозвучит таймер. А Сокджин занят кремом, что выглядит просто бесподобно, отчего у Чимина уже слюнки текут. 

Когда, наконец, таймер издаёт сигнал, Ким вытаскивает поднос с манящими румяными эклерами, да и запах слишком аппетитный, что волей-неволей захочешь распробовать.

После удачно получившегося десерта, Сокджин приступает к следующему. Ведь, экзамен принимает сам Чон Чонгук. А он хуже, чем Чимин. Всегда найдёт изъяны или спросит что по сложнее, но он тоже не пальцем деланный, поэтому хоть и медленно, но всё равно отвечает правильно.

И вот, уже четвёртый десерт получился шикарным и по всем канонам, что Чимин объелся их пробовать. Он должен был держать себя в руках и пробовать всё, будто пьёт вино, но они были настолько вкусные, что не удержался.

— Ты, случайно, не беременный? — слышит он радостный голос Кима и выпрямляется на стуле, где лежал, вытянув ноги.

— Нет, с чего ты взял? — волнуется он.

— Просто… у тебя повышенный аппетит, будто кушаешь за двоих.

И всё?

Чимин закатывает глаза, можно подумать у всех у кого повышенный аппетит — беременны. Хоть, ему очень хочется ребёнка, страх внутри давит и не даёт уверенно хотеть.

— Почему такой хмурый вид? Ты… — Джин смотрит на него как-то обеспокоено, и вытерев руки, уставился на него. — Ты не хочешь ребёнка?

— Хочу, — отвечает он и кладёт подбородок на стол, начиная терзать салфетку в руках.

— Ты в порядке? — мягко спрашивает Ким, садясь рядом, отчего ему становится не по себе.

— Да. Прости, но я не хочу об этом говорить, — Чимин хочет сменить тему, потому выпрямляется и закидывает виноград себе в рот.

— Может, лучше расскажешь? Станет легче, да и мы здесь одни.

Он не может не согласиться. Чимин привык всё обсуждать с Юнги, но не с другими. Когда он поделился с ним мыслями, что боится пока заводить ребёнка, хотя хочет, и альфа сказал, что ему важен лишь сам омега, чем привёл его в восторг. А он тогда резко захотел забеременеть от этого замечательного человека.

— Я боюсь, что будет как с первым ребёнком. Что у меня не будет к нему никаких чувств. А я люблю Юнги, и больше всего хочу любить его ребёнка.

Ему и правда стало немного легче, отчего выдыхает и выпивает стакан воды. Сказав вслух, больше не ощущает тяжести внутри.

— Ты же сейчас любишь Ёсона? — тихо спрашивает Сокджин.

— Да, всем сердцем, — и вспомнив улыбающееся чудо, захотелось его обнять.

— Вот видишь… Иногда требуется время для проявления инстинкта родителя. Я тоже, когда родил сначала подумал, что он какой-то страшненький и весь сморщенный, как можно такое любить? — ухмыляется Ким, сжимая его руку. — Но вдохнув его аромат и взяв на руки, все сомнения пропали. И это огромная радость свалилась на меня. Радость, что это наша с Намджуном частичка, радость от того, что мы можем поделиться с ним своей любовью, которая стала только больше. А потом… Потом появился Ёсон, мы чувствуем тоже самое. Даже немножко больше.

Чимин улыбается от улыбки Сокджина.

— А если не появятся эти инстинкты? Тогда же не появились. Я провёл с ним три дня. Кормил, баюкал, одевал…

— Ты тогда уже решил бросить его и тебе не нужны были чувства.

Он понимающе кивает и думает, что Ким прав. Иначе, у него бы не было желания иметь детей от Юнги.

Они болтают всё оставшееся время, Джин даже даёт ему остатки крема и он облизываясь довольным котом, всё съедает.

Время уже полночь, альфы и Ёсон должны приехать с минуту на минуту. Чимин ждёт не дождётся обнять Юнги и утонуть в его ласке. Заодно и поделиться своими мыслями насчёт будущего мини Мина.

И тут он вспоминает, что тоже хочет быть Мином. Чимин смотрит на своё обручальное кольцо и млеет. 

Почему Юнги такой прекрасный?

Воспоминания с того дня нахлынули приятной волной, что начал улыбаться без конца.

***

Прибыв на место, Намджун удостоверяется в безопасности и зовёт их на самую высокую точку на горе. Юнги в предвкушении берёт Ёсона за руки, что не замолкает и поднимаются к нему.

У мальчика сотни вопросов, на которые он уже устал отвечать. Но радостное личико с любопытными глазами всё компенсируют. 

И невольно задумывается о Чимине, об их жизни и будущих детях. 

Они тоже будут такими же любопытными? У них тоже будут такие милые и сладкие щечки? 

Юнги даже немного совестно, что не слушает разговор Намджуна с сыном, продолжая мечтать о детях и Чимине. Даже вместо звёзд на небе видит только любимые очертания.

Как же хочет оказаться с ним вдвоём и говорить, обниматься, целоваться. Крепко прижимать к себе, ощущая своё родное.

За мечтанием он пропустил несколько падающих звёзд, а Ёсон бегал вокруг них и радовался, загадывая желания, сложив ручки в замок и закрыв глаза. 

Эта картина сильно умиляет его, отчего он тоже загадывает желание, чувствуя себя немного наивным, но почему бы и нет?

Свежий августовский ветерок приятно проходится по телу, вызывая лёгкость и заставляет поверить в осуществление желания.

***

— Папа, я видел очень много падающих звёзд и просто звёзд, — чрезмерно радостный и громкий Ёсон вбегает в ресторан, и кидается с объятиями на Сокджина, отчего он захотел, чтобы к нему также кидались с объятиями с порога.

— Солнышко, — широко улыбаясь, заходит его мужчина и протягивает полевые цветы, от которых Чимин вообще тает.

Тут же притягивает его к себе и пылко целует, ужасно соскучившись по родному теплу. Так, определённо, хорошо.

Они наслаждаются друг другом, не замечая ничего вокруг. 

Поцелуй слишком сладкий и нежный, местами страстный и голодный, будто хотят съесть друг друга. 

Юнги сажает его на ближайший стол и мычит, запуская руки под рубашку омеги. Он ощущает его дрожь на нежной коже, что хочется повалить и овладеть им прямо сейчас. Чимин распаляется не на шутку, отчего льнёт ближе и целует крепче.

Когда они приходят в себя, в ресторане уже никого не оказывается.

— Идём домой? — шепчет Юнги, заправляя отросшие волосы за ушко и целует его в нос, ловя радостный кивок.

Закрыв ресторан, они медленно идут, держась за руки. Их новая квартира в Ульсане в пяти минутах, так что не спешат. Юнги рассказывает свои впечатления от поездки, заставляя его шире улыбаться и таять. А Чимин не умолкает, расхваливая Сокджина и как съел половину десертного добра, получая утешительные и хвалебные поцелуи.

Придя домой немного позже, так как часто отвлекались на ласки и наслаждались тёплым ночным воздухом, он кормит своего альфу и решает поделиться своими мыслями.

— Ты хочешь ребёнка? — неуверенно начинает он и садится на колени своего альфы.

— Ты знаешь, мой ответ — да, — незамедлительно отвечает Юнги, думая, что его солнышко что-то беспокоит, потому притягивает его ближе и оставляет поцелуй на пышной щеке.

— И я хочу. Ты не против начать сейчас? — кусая нижнюю губу, предлагает он.

— Что? — стопорится альфа, поглаживая его бёдра. — Ты уверен?

Чимин только кивает, полностью доверяясь своему внутреннему голосу, что кричит родить ребёнка. А альфа счастливо улыбается, ощущая как начинает сбываться его желание.

— Ты точно уверен? — на всякий случай удостоверяется он, хотя счастливый взгляд омеги говорит сам за себя.

— Иди уже. Я подготовлюсь и приду, — расслабляясь совсем, бормочет Чимин.

Юнги, поцеловав его слишком приторно, вприпрыжку уходит в спальню готовиться к столь важному делу. Внутри такая приятная нега, что растекается по всему телу. 

Спешит зажечь свечки и меняет постельное бельё на более романтичное, по его мнению, и быстро приняв душ, ложится на кровать в чём мать родила в ожидании омеги. 

А Чимин стоит в ванной и смотрит на себя в зеркале. Оценивает свою фигуру, гладит живот, представляя, что там уже кто-то живёт, что не может не радовать. 

И тут он замечает свои противозачаточные на полке, берёт их на руки, читая название и с полной уверенностью выкидывает их в мусор. 

Омега идёт к Юнги заранее зная, чем может обернуться эта ночь. Его уже не колбасит от возможных развитий сценария. Может, у них не получится с первого раза, но он очень сильно хочет и будет стараться, несмотря ни на что.

Юнги ждёт его с улыбкой на лице и смотрит так хитро, что у него сразу подкашиваются колени и низ живота живота начинает гореть.

Невозможно быть таким.

Чимин наблюдает за его глазами, когда снимает с себя халат, оставаясь голым, и видит как зрачки расширяются, а белоснежная грудь вздымается. Это безумно льстит. 

Они не спят эту ночь. Отдают себя полностью, утопая друг в друге.

Чимин убеждается, лёжа сейчас на своём альфе и немного сжимая спадающий узел, что Юнги запросто может заделать ему десяток детей за раз. И сам улыбается мыслям. Ведь, он мечтает выносить и родить ему ребёнка.

— Как думаешь, ты уже беременный? — наивно спрашивает Юнги, поглаживая потную спину и целует в макушку.

Чимин устало смеётся, ощущая себя настолько наполненным, что шевелиться трудно. Давно забытое чувство распирания, так возбуждает, что начинает ёрзать.

— Я очень надеюсь, — хрипло ответив, омега целует его в сосок и немного посасывает, получая шлепок по ягодице. 

— Давай спать, ты устал. А завтра продолжим, договорились? — шепчет альфа, прижимая ближе и ощущая что снова начинает возбуждаться от его юркого языка на своих чувствительных сосках.

— Хочу тебя, Юнги, — опираясь на его грудь, низко произносит Чимин и смотрит так, будто он здесь альфа.

Юнги осторожно меняет их местами и не насмотрится прекрасными чертами. А омега ощущает как плоть альфы начинает набухать внутри, распирая раздражённые стенки, что начинает стонать и извиваться, прося большего.

В итоге, они не выходят из дома всю неделю. И ещё почти неделю отсыпаются, и напоследок, занимаются «закрепительным» сексом, нежась на балконе под открытым небом, стараясь успеть насладиться последними деньками лета.

***

— Если я до этого не был беременным, то сейчас точно, потому что Юнги так…

— Мы не хотим знать подробностей, — скривив лицо, прерывает его Сокджин.

— Не говори за всех. Кстати, многие учёные утверждают… — начал было Тэхён, но Чимин и слушать не хочет.

— Мне нужна моральная, а не учёная поддержка, — закатывает он глаза и жуёт коричные булочки, сделанные Сокджином, что тают во рту.

— Чего это ты такой нервный? Случайно, не беременный уже? — играя бровями, спрашивает учёный.

— Что? —А Чимин чуть ли не поперхнулся сладостью.

— Прекращай думать о том, беременный ты уже или нет. Просто наслаждайся процессом и лови кайф. Когда вы заделывали Ёсона, вы же не думали… Я в хорошем смысле, — осекается Сокджин.

— Это да, — окунаясь в жаркие воспоминая бормочет он, кусая нижнюю губу.

Они буквально были одним целым и ни о чём кроме друг друга не думали тогда. Впрочем, как и сейчас. Но, сейчас у них что-то ещё, более глубокое и настоящее. 

Омеги сидят в ресторане после двух недель разлуки и обедают, пока их альфы увезли Ёсона в бассейн. Выслушав про фееричное свидание Тэхёна и Чонгука, плавно перетекли на тему беременности Чимина.

Он и правда стал немного нервным в последнее время, да и ест больше обычного. Но не думает, что он в положении. Ведь, в первую беременность, он не менял пищевых привычек.

— А ты тест делал? — интересуется учёный, жуя лакричные палочки и смотрит так, будто говорит про мировой секрет.

— Нет… прошло-то всего ничего, — бормочет он, ругая себя, что сам не додумался.

Сокджин протягивает ему пару тестов, удивляя его. Как-то стало боязно, что тест может показать отрицательный результат. Потому сидит и уставился куда-то в пол.

Под большим давлением и уговорами, он идёт в уборную и его всего трясёт.

«Это всего лишь палочки» — успокаивает он себя, сделав всё по инструкции. Сказано ждать две минуты.

Но не вытерпев громкого одиночного нахождения, он идёт к своим друзьям и садится за их стол.

— И? — одновременно спрашивают омеги.

Показав таймер на телефоне, все принялись ждать. Написано две минуты, а будто уже вечность. Он начинает жевать свои губы, нервно поглядывая на тест, но отворачивается от него, когда остаётся тридцать секунд.

— Ну? — всё ещё не глядя на результат, весь в нетерпении спрашивает Чимин.

— Две полоски… — слышит он два тихих удивлённых голоса.

— Что? — и оборачиваясь, натыкается на две широкие улыбки, растянутые до ушей.

— Я беременный? 

— Ты беременный! — кричит Тэхён, крепко обнимая его. — Впрочем, я знаю один достоверный способ узнать. Едем в мою лабораторию? 

— Что? Н-нет, — Чимин обеспокоенно кладёт свои руки поверх живота и меньше всего желает облучать их крошечного ребёнка. — Я не хочу в лабораторию.

И видит такие нежные улыбки на лицах друзей, что переводит глаза то на одного, то на другого. И стопорится.

— Что? 

— Ты уже любишь его, — мягко проговаривает Сокджин, отчего тепло затапливает внутренности и сам начинает улыбаться.

— Да, люблю. И я хочу, чтобы ему было максимально комфортно во мне, — осознавая, что в нём теперь маленькая жизнь, сквозь слёзы проговаривает он.

— Но его комфорт зависит от твоего тоже. Так что папочка, тебе нельзя нервничать, — улыбается Сокджин, обнимая его.

— Юнги! — неожиданно вскрикивает он, отстраняясь от него. — Я должен был сказать ему первым!

— Не переживай, — спешит успокоить его Тэхён. — Мы ему ничего не скажем. Омежья солидарность, так сказать.

Но он их уже не слышит, спеша домой и на радостях громко смеётся, наплевав на странно поглядывающих на него людей.

***

Они сидят в объятиях на диване и смотрят дораму. Юнги привёз его любимые коричные и сырные булочки с пылу с жару, что Чимин уже съел половину и без понятия, как сказать о новости. Всё тянет. А альфа удивляется, что его омега съел весьма приличных размеров булочки, так много и быстро.

— Солнышко, это уже шестое, — Чимин слышит голос своего любимого и прекращает жевать, натыкаясь на взволнованный взгляд, что хочется плакать.

— Прости, — почему-то, извиняется он, падая в надёжные объятия.

— Ты чего? — ещё больше начинает беспокоиться альфа, смотря на своё солнышко и прижимая ближе.

— Не волнуйся, любимый. Просто… мне… нам сейчас так хорошо, что хочу приклеиться к тебе.

— Нам? — а сердце уже начинает бешено биться, что Юнги чувствует на языке. — Ты… ты беременный? 

А когда получает медленный кивок, валит его спиной на диван и сцеловывает всего, слушая счастливый смех.

— Нас скоро будет трое?

— Да.

И снова утопают в нежном поцелуе. 

Не остаётся сомнений, что:

««Мы» будет всегда».