Драконий хребет был одним из самых трудных мест для патрулирования, — абсолютно в любое время года. Сюда отправляли самых сильных, выносливых и здоровых рыцарей из ордена. А также Тори, которая сама вызвалась в ночную смену на патруль. Её хорошая приятельница из другого рыцарского корпуса простыла в прошлый раз на ночной смене хребта и теперь лежала в постели, лечилась. Она просто не могла отказать в помощи своей подруге.
Анемо рыцарь Ордо Фавониус — Тори была уроженкой города свободы, но всегда мечтала добиться, как она считала, «престижной работы рыцаря». Голубые волосы, уверенный боевой настрой сочетались с её лёгкой, но чуткой натурой.
— Тори, ты точно справишься?
Спрашивает её старший распорядитель. Это мужчина средних лет, один из немногих старших рыцарей, оставшихся в Мондштате. Он отвечал за консультацию и составы патрулей, чтобы облегчить работу Мастера Джинн.
— Конечно! Не смотрите на меня так свысока, я очень устойчива к морозам, и мне не страшна плохая погода!
Звонко уверяет его Тори, всем видом кичась, ей всё по плечу. Она твёрдо уверена в себе.
— Эх… — протягивает мужчина, ставя её в ночном дежурстве на завтрашний день. Если бы он знал, ох, если бы он знал.
«Холодрыга…» — проносится в голове у Тори, когда та поднялась на среднюю высоту горного хребта, одетая лишь в свой рыцарский наряд. Как ей казалось, у подножья температура там не будет столь суровой. Она уже много раз гуляла по Драконьему хребту и знает, если не забираться слишком высоко, то она не замёрзнет. К какому же удивлению она пришла, когда летний и зимний хребет отличались не только по количеству снега, но и морозу. Стоять на посту было невозможно, она мялась с ноги на ногу, кружилась и пыталась растирать саму себя от холода.
Может, если она разведёт костёр так-то будет лучше?
«Нет-нет, костёр нельзя, иначе я привлеку диких кабанов и хиличурлов к себе на запах дыма».
Думает она, подпрыгивая очередной раз от холода. Надо было что-то придумать, притом срочно, иначе следующей после этого патруля, кто свалится на больничную койку, будет она уже сама. Поджимая губы, трясясь, скача, девушка сильнее привлекала внимание к себе, сама того не понимая. Любой другой человек, увидевший её сейчас, счёл бы сумасшедшей, прыгает тут, в темноте. Но не наш герой. Прославленный художник, писатель научных трудов, главный алхимик Ордо Фавониус — Альбедо. Он возвращался из своего зимнего лагеря в город, слишком долго собирая различные материалы для будущих красок. Скорее всего, рюкзак за его спиной был набит различного рода рудами, редких растений, материями. Он заметил с расстояния копну голубых волос с золотыми прядками. Понаблюдав ещё какое-то время, осмыслив, что она тут делает в такое время и почему мёрзнет, парень неспешно начал подходить.
Услышав хруст снега сзади, Тори обернулась, ожидая увидеть врагов за спиной. Держа оружие наготове, она развернулась лицом к опасности, но обнаружила перед собой знакомое лицо — Альбедо!
Она побежала к нему навстречу, чуть неуклюже прыгая по сугробам, качаясь на несгибаемых ногах. Еле не врезаясь в Альбедо, она вышла к нему на тропинку. Альбедо приветливо помахал рукой, душевно улыбнувшись, пока она приближалась.
— Что ты тут делаешь, Тори?
Интересуется он, поправляя свои пшеничные локоны, которые летели в глаза из-за снегопада.
— А, я? Я патрулирую! Одна моя очень хорошая подруга из ордена заболела и простыла, и никто не хотел идти в патруль ночью сюда, а я вот решила!
Объясняется она ему с горящими глазами. Даже сейчас, окоченев и замёрзнув, она всё равно это делала ради важной для неё подруги и помощи обществу.
Альбедо кивает, осознавая её желание помочь другу и взять на себя тяжёлую работу, его взгляд смягчается от осознания того, что она готова пойти ради друзей на такие трудности. Он осматривается вокруг, на заснеженный пустырь, на котором она, видимо, стояла уже довольно давно. В картину раскидистых горных просторов девушка не вписывалась со своими румяными щёчками от мороза, красным носом и треснувшими губами.
— Ты наверняка замёрзла?
Заботливо подмечает Альбедо, цепляясь взглядом за её покрасневшие от мороза руки. Кончики пальцев порозовели, кожа на фалангах стянулась и потеряла чувствительность.
Ему в варежках было не так холодно, как ей. Альбедо показалось, такие руки выглядели болезненно, без тепла. Робко, с докторской осторожностью он берёт её ладонь в свою. Грубая перчатка из кожи скрывала и защищала руки алхимика от любой непогоды и холода, но мешала ощутить человеческое тепло. Он снимает со своей ладони перчатку, чтобы, наконец, ощутить, насколько сильно Тори замёрзла. Если выпадет снег, Альбедо изменит привычный маршрут, лишь бы скорее согреть её не мечтами, а тёплым огнём, и его желание было намного сильнее, чем непогода.
«Очень тёплый и мягкий…» — думает Тори, молча стоя и позволяя Альбедо размять свою окоченевшую руку. Такое спонтанное решение Альбедо смутило патрулирующую, отчего всё ощущение закоченелости пропало — всё её внимание было только на чувственных и горячих кончиках пальцев. Он поднёс её руку ближе к своим губам, и тогда почувствовала впервые за ночь тёплый отголосок лета. Никакой костёр посреди гор не сравнился бы с этим крошечным моментом. С каждым выдохом холодного воздуха к ней возвращались чувства, будто бы алхимик согревал её зельем, сделанным из любви и магии.
Его нежные, невесомые касания обжигали её кисть сильнее, чем злые языки мороза. Время будто бы замедлило свой ход для них двоих. Он изучал, грел и пытался вернуть девушке чувства, а та, в свою очередь, ещё сильнее погружалась в этот сказочный момент молчаливой близости между ними. Что ей делать с этим теплом, неземным и неизменным?
Закончив с одной из её рук, когда температура стала ближе к человеческой, алхимик предложил:
— Давай вернёмся в мой лагерь и немного отогреем тебя? У меня ещё остались остатки ужина, не хочешь перекусить?
Слыша его голос, сознание возвращается в холодный хребет. Девушка счастливо кивает, собираясь развернуться к их привычному месту, но его движение останавливает её. Первые за ночь спокойные снежинки опускаются наземь, падая, растворяясь в белизне сугроба. Падает, падает, падает. Так много идущих снегом снежинок. Всё это так холодно, скоро почти зима.
Альбедо берёт снятую перчатку и в порыве сентиментальности нежности, одевает на другую, не отогретую руку Тори. Девичью кисть, что он размял, парень берёт в свою оголённую ладонь. В этот раз она чувствует прикосновение, и тёплое действие согревает её. Тори не удивляется, это не первый раз, когда они берутся за руки, но интимность момента нельзя было описать простыми словами, этот случай она надолго запомнит. Они словно коснулись души друг друга, скрепляя вовек свой союз прочным замком из пальцев. Сделав шаг навстречу порыву снега, они побежали. Побежали так быстро под этим заметающим снегопадом, словно за ними гналась сама Госпожа пурга, поддувая под их ноги больше и больше ледяного ветра. Как же им повезло, что в горах есть много различных тропинок и тайных проходов, о которых мало кто знает.
Тори бежала так быстро под руку с Альбедо, как ей позволяло состояние. Ноги не слушались, хотели упасть в эти свежие сугробы, но сердце приказывало бежать за ним даже на край мира. Золотая косичка была её путеводной звездой.
— Мы почти на месте, потерпи немного.
Замедляя свой бег, просит он её. Им осталось пройти через каньон. Чтобы не мучиться с обходными путями, Альбедо создаёт гео-платформу на земле касанием кончика сапог. Изящное произведение искусства в форме цветка, схожего по форме на лепестки сесилии. Он взбирается на платформу первым, элегантно предлагает ей руку. Она, словно в чарах, принимает его, сближается с ним, и теперь оба стоят вплотную на лепестках. Положив руку на талию, он огибает и защищает её от возможного падения. Платформа поднялась, оставляя снег позади. В такой близости с этим человеком она ощущала себя спокойно, даже если это место кишит опасностями и врагами. Под ними был глубокий обрыв, скалистые шипы. Но она не смотрела вниз, их взгляды зацепились друг за друга.
Красноречивее любых жестов был его тёплый, с любовью заботливый взгляд, с которым он смотрел на неё. Между ними было нечто большее, чем простая дружеская связь. От этих вересковых глаз хотелось порхать, прыгать и взорваться. Настолько противоречивая смесь чувств крылась в сердце молодой рыцарки. Дивный сон, в котором она, главная героиня, летит со своим избранником над всем миром.
Но нужно было вернуться в реальность, где девственное белоснежное буйство продолжало очищать землю от любых красок, кроме её собственной палитры — снега. Их ноги сошли с платформы уже на другом краю, мягко приземляясь на подстилку из пухового снежка.
Он утягивал её за собой вглубь лагеря. Быстро усадил на стул, развёл костёр. Тори не могла выразить всей благодарности к нему и его поступку, если бы он не задержался, она так и замёрзла бы на своём посту по глупости. Поджав руку, которую ласкал своим теплом Альбедо, она молча благодарила его у костра.
«Альбедо, спасибо… За всю твою любовь и заботу».