Хисока безумен. Его действия нелогичны и их невозможно предугадать. Как и то, что он заказал Иллуми убить себя. Даже заключил с ним брачный контракт, с помощью которого, когда Моро погибнет от рук своего «супруга», последний останется в плюсе и получит свою оплату за убийство.
Непредсказуемо? Да. Нелогично? Может быть. Безумно? Определëнно. Но ни один из них об этом не заикается. Иллуми просто выполняет свою работу, а Хисока ожидает такой сладкой и манящей гибели, что принесëт ему этот человек.
Умереть от рук Иллуми. Одна эта фраза вызывает у Хисоки табун неспокойных мурашек по всему телу и странные ощущения внизу живота.
То, как Иллуми будет выглядеть, будут ли у него на лице какие-то эмоции, и каким способом он убьëт фокусника.
Может, он неожиданно свернëт Моро шею во время какой-нибудь вечерней прогулки с ним. Может, подсыпет ему мышьяк в напиток во время их обычных посиделок. А может, придавит рыжеволосую голову к мокрому асфальту своей ногой, после чего безжалостно раздавит, разбрызгивая алую кровь, что перемешается с каплями дождя.
Хотя Иллу не любит оставлять много грязи.
Это будет не слишком быстро, но и на долго не затянется. Иллуми наверняка будет использовать одни из самых острых игл. Ничего примитивного и банального, Иллуми убьëт его искусно. Со своим творческим подходом, но без лишнего пафоса, что будоражит ещë больше.
Иллуми может воткнуть в его сердце самую длинную иголку, но не вытащить еë, не давая большому количеству крови окончательно покинуть организм. Он может провести остриëм другой иглы по контуру грима Хисоки, рисуя аккуратные красные линии и обводя ими звезду и каплю. Может быть, даже поцелует Хисоку, пока руками будет хаотично вгонять в его тело иглы, чтобы перемешать ощущение боли и удовольствия. Моро уже начнëт терять сознание, потому что кровь прекратит своë движение и больше не станет приливать к мозгу.
Может быть и такой исход. Хотя Хисока всë равно не сможет с точностью разгадать как Золдик убьëт его.
***
Удушье. В этот раз Иллуми явно не очень заморачивался, что не может не огорчать. Хотя иглы, которыми убийца закрепил запястья Хисоки на асфальте, пронзая их насквозь придают изюминки, которую Моро всегда ожидает только от Иллуми, который сам сейчас сидит на бëдрах своей жертвы. Всë же он бесподобен. Правда, как-то затягивает с убийством. Его руки лежат на шее фокусника и сжимают еë, но не сильно – Хисока вовсе не задыхается и спокойно дышит, с небольшими перерывами.
— Ну, чего же ты медлишь? — играючи спрашивает рыжеволосый, чьи губы тут же растворяются в самодовольной ухмылке,
— Это не похоже на тебя. Неужто тебе меня жалко? — два последних слова прозвучали более хрипло, когда Иллуми надавливает на связки с новой силой.
— Заткнись, — с нотками раздражения шепчет старший сын семьи Золдиков.
— Я смущаю тебя? — Хисока прокашливается на последнем слове. А Иллуми ещë сильнее давит, уже чëтко ощущая руками учащëнное сердцебиение человека под ним.
— Закрой рот, — Иллуми еле слышно скрипит зубами, а его чëрные, словно нефть, волосы свисают возле головы Моро, напоминая завесу.
Хисока смотрит слегка удивлëнно и растерянно, после чего его взгляд неоново-жëлтых глаз разглаживается.
— Неужели, ты не хочешь меня убивать?
— и снова эта бесящая ухмылка.
Сразу же после этой фразы, Золдик на тон выше приказывает:
— Умолкни, придурок! — Хисока больше не улыбается, лишь немного приоткрывает рот и шире расскрывает глаза в откровенном удивлении.
Он вопросительно выгибает бровь, смотря Иллуми прямо в глаза. Хватка на шее ослабла, а изящные руки сползают чуть ниже – на ключицы.
— Я... — голос Иллуми хриплый и дрожащий от поступающих к горлу слëз, он всхлипывает как можно тише и пытается сморгнуть влагу на глазах. Убийца сглатывает и снова, через силу, выдавливает из себя слова, — Я хочу убить тебя, — уже более уверенно, но так же хрипло произносит он.
После своих же слов Иллуми больше не в силах остановить поток льющихся слëз. Ощущать эту солëную воду так непривычно – он уже не помнит, когда в последний раз плакал.
— Я должен убить тебя, — глаза Золдика уже не видны за тенью на лице и выбившимися прядями чëрных волос, но, помимо этого, Хисока ощущает как из этих глаз льются крупные капли слëз и приземляются прямо на щëки лежащего, слегка размазывая цветной грим.
— Но я... — Иллуми снова шумно всхлипывает и от безысходности сгибает руки в локтях, практически ложась на грудь Моро и сталкиваясь лбом с асфальтом возле головы жертвы и переходя на шëпот, — Но я не могу.
Эти слова обжигают ухо и шею Хисоки, пока сам он продолжает, словно заворожëнный, смотреть вверх, где недавно было лицо Иллуми.
Хисока очень редко видит, чтобы его напарник проявлял хоть какие-то эмоции, а тут... Он всë ещë чувствует тяжëлое дыхание Иллуми и то, как левая рука немного сжимает его плечо, а вторая – медленно освобождает чужую ладонь от иглы, будто готовясь к тому, что окажись рука на свободе, то тут же оттолкнëт Золдика. Миниатюрное оружие выходит из плоти и остаëтся лежать где-то сбоку.
Иллуми не имеет ни малейшего понятия, что и почему он делает. В глубине души он признаëт, что убивать Хисоку не хочется. Хочется его ранить, покалечить, сразиться с ним, довести до полусмерти, но не убить. Единственное, как Иллуми может это оправдать – смерть Хисоки не выгодна ему.
Они напарники, и Моро сильнее, поэтому его помощь лишней не будет.
Он сможет убить Хисоку, когда станет сильнее его и помощь уже не пригодится.
Из мыслей его выгоняет внезапно оказавшаяся на макушке рука, что мягко перебирает длинные волосы.
— Я рад, — хоть Иллуми и не видит, но он уверен, что Хисока снова лыбится и смотрит на Иллуми, чуть прищуриваясь, как кот на сало, честное слово, — Но не мог бы ты слезть? — Иллуми поворачивает голову, встречаясь взглядом с уже неудавшейся жертвой. Хисока прикрывает глаза, дружелюбно улыбаясь, — У меня ноги онемели.
Иллуми дважды глупо моргает, после чего резко садится обратно, отрываясь от асфальта и чужой груди, после чего уже совсем слезает с тела Хисоки. Он протирает глаза тыльной стороной ладони, проверяя на наличие мокрых следов. Убедившись в их отсутствии, Золдик будто надевает на себя маску, возвращая прошлое, безэмоциональное выражение лица и так же невозмутимо поправляет немного запутавшиеся волосы.
Хисока освобождает вторую ладонь от острого оружия, принимает сидячие положение, подпирая коленом локоть и наблюдает за Иллуми с той же хитрой ухмылкой. Последний ловит его взгляд своим, чуть хмуря брови, после чего отворачивается. Хисока замечает порозовевшие уши, улыбается шире, поднимается на ноги, отряхивая одежду и снова глядит на Иллуми.
— Ты не убил меня, — игриво констатирует факт рыжеволосый.
Золдик теперь смотрит прямо в глаза собеседнику.
— Я убью тебя, когда ты перестанешь быть мне полезным.
Хисока подходит ближе и, притягивая Иллуми за талию, с наигранной обидой говорит:
— Как грубо по отношению к своему мужу,
— и, улыбаясь, целует его в щëку.
Иллуми раздражëнно отодвигает от своего лица чужие губы, закрывая их ладонью со словами:
— Ты мне не муж.
Хисока продолжает улыбаться, что Иллуми чувствует правой ладонью, которую фокусник перехватывает и трëтся щекой о еë тыльную сторону.
— Неужели? — нагло целует золотое кольцо на безымянном пальце, довольно наблюдая за слегка краснеющими щеками и хмурыми бровями Золдика.
«Какой же ты всë-таки эмоциональный, Иллу.» — думает Хисока и про себя отмечает, что перспектива быть мужем Иллуми ему нравится больше, нежели быть убитым Иллуми.