Не успев начаться, меня не станет в одночасье,
Ведь этот кайф уже так себе. Себя поставил сам к стене.
ATL — Прирожденные убийцы.
Сега стоял в круглосуточном магазине у полок с сухими завтраками в прострации. Яркие коробки с громкими надписями абсолютно ничего не говорили о содержании. Да и о том, какие хлопья нужны, он имел весьма смутное представление. Простояв ещё какое-то время и не найдя выхода из ситуации, мужчина достал телефон.
В мессенджере не отобразилось никакой информации. Он ввёл в пустом поле текст:
какие хлопья ты хочешь?
В уголке ногтя Сега заметил небольшое бурое пятно, которое тут же убрал. Он осмотрел руки ещё раз, проверяя их чистоту.
а какие есть?
Мужчина на секунду задумался. Захватив несколько пачек со стенда, он сделал фотографии и отослал их.
не те. есть ещё?
Сега взял еще несколько наугад. Меньше всего ему хотелось привлекать излишнее внимание работников: какой-то мужик в черном худи с капюшоном, надвинутым на глаза, долго тупит в отделе сухих завтраков и перелапал уже, кажется, все, что было на полках. От этого он не станет сильно подозрительным, но точно примелькается. Это вредно.
все не то
Охватив взглядом ебучие хлопья, Сергей решил не мучиться. Он сделал фото среднего пальца на фоне веселеньких упаковок и отправил.
ладно, сгодится. обойдусь без хлопьев
В этих словах не было обиды, но Сеге не хотелось рисковать благодушным настроением собеседника. Из магазина он вышел с пачкой яиц, пакетом пастеризованного молока и несколькими киндер сюрпризами. В том, что компенсация выйдет достаточной, он не сомневался.
***
Дверь квартиры он открыл сам, перед этим издав характерный лязгающий стук по металической части и один долгий скребущийся. Все равно с другой стороны не было никого, кто мог бы его код расшифровать. Не лишняя условная система сигналов, которая прочно вошла в привычку вместе с другими прелестями профессии — недоверчивостью и придирчивой внимательностью к деталям. Как при этом Сега мог забыть название пачки хлопьев, оставалось загадкой. Сам он склонялся к тому, что в реестре необходимых для запоминания вещей, марка хлопьев не находилась на лидирующих позициях.
— Ты рано, — раздалось в дальней комнате, когда входная дверь закрылась.
Встречать Сегу, однако, никто не вышел. Мужчина сам прошёл вглубь квартиры и стянул чёрную худи через голову, отправляя ее в корзину рядом со стиральной машинкой.
Он со скепсисом осмотрел предплечья, которые наскоро вытирал несколько часов назад влажными салфетками с запахом лайма. Остатки засохшей крови прилипли к жёстким чёрным волоскам, до самого локтя были видны разводы. Хорошо, что чёрная одежда скрывала некоторую небрежность, с которой он в этот раз поработал.
Клиент хотел, чтобы тело мертвой жены никто не нашёл. Проблема заключалась только в том, что женщина не была дурой, знала с кем состоит в браке и носила тревожную кнопку, опасаясь каждого шороха. С ней пришлось немного повозиться: убрать охранника — здорового амбала с лицом профессионального боксера, желательно не спалиться перед детьми, выманить женщину из дома… Но это все меркло перед тем, что Сеге пришлось растворять ее в кислоте на окраине, а после закапывать на границе лесополосы. Изначально это не входило в его планы, пришлось выкручиваться самостоятельно, напрягая знакомых ребят подогнать ему кислоту и пару тазиков, пока дама со свинцом в мозге отдыхала в пакете на заднем сидении. Повезло, что машина принадлежала ей и отмывать не пришлось.
Добрым утро у Сергея однозначно не было. Ещё эти сраные хлопья…
— Хотел спросить, как там она. Заживает? — в проёме ванной появился Ваня, на котором красовалась растянутая спальная футболка. По его виду было ясно, что парень из дома нос не высовывал. Впрочем, это никогда не было удивительным. Он много времени проводил с ноутбуком, иногда забывая как выглядит дневной свет.
— Нормально вроде, — сказал Сега, стараясь замять этот вопрос поскорее.
Ваня же, как нормальный беспокоящийся человек, не поверил и оттянул нижнюю футболку мужчины, чтобы посмотреть на повязку, которую сам же и соорудил вчера.
— Кровит. Снимай, давай я сделаю новую.
— Сначала душ, — оборвал его Сега, не принимая никаких возражений. Кровь на руках его нервировала сильнее ноющего плеча, потому что напоминала о виде и запахе разложения, преследующего с самого утра.
— Тогда хотя бы плёнку нужно намотать, иначе будет хуже.
— Сделай.
Ваня пожал плечами, уходя искать аптечку. Как ни странно, таким заботливым Евстигнеева Сега видел впервые. Получение ранения дало их странным отношениям новый виток, где оказалось, что хакер, который увязался за ним несколько месяцев назад, мог быть не только объебанным, саркастичным и гиперактивным, но и довольно… участливым?
Парень вернулся с пищевой пленкой, хлоргексидином, ватой и ножницами. Управлялся он, конечно, с перевязками коряво, но старательно.
Сега смотрел за его пыхтением отрешенно, думая о том, что пуля под ключицей его мазнула чересчур точно. Причину появления на месте прошлого заказа лишних людей, да ещё и вооруженных, он не установил. Этот факт терзал его мысли порядочное количество времени, иногда мешая даже выполнять работу. Он стал чаще оглядываться и медленнее соображать, потому что тратил умственные силы на удержание ещё одной переменой в мозгу. Выскоблить ее оттуда и расслабиться не получалось даже в безопасности квартиры, где большую часть времени его ждал Евстигнеев, взламывая очередную дребедень. С ним Сега немного отпускал параноидальные мысли, но не полностью.
— Шедевр. Носи с удовольствием, — объявил Ваня, уползая в комнату. Отвлекаться хоть ненадолго от ноута ему было сложно, все время хотелось ощущать себя в своей стихии — строчках кода.
Редкие общие вылазки (их было не больше пяти), во время которых Сега не мог справиться в одиночку, Евстигнеев проводил в смартфоне, постоянно нервничая — его функционал был жутко ограничен. Он слонялся за киллером тенью, чтобы зацепить по минимуму внешнего мира. Все-таки радости социализации Ваню настигали только в компании хорошо знакомых людей — Сеги, старого друга Лехи Храмова, ребят, с которыми он спелся по интернету и команды, с которой катал в доту. Такой мини-кружочек избранных ему был комфортен.
Сега проводил его взглядом, осознавая, что сейчас он перегружен рефлексией о прошедшем заказе. Мысли о том, все ли он правильно делает, обычно подавлялись волей. Но после прилетевшей пули, первой пули за его долгую практику, сомнения пробивались наружу. Впервые стало как-то неуютно, боязно, что чистые заказы, которыми устлана его дорожка наемного убийцы, сменятся бойней, которая унесёт его хладный труп в Вальхаллу. Возможно, не только его труп, рядом с таким горе-киллером под прицел попадут все. Даже те, кто хоть однажды ненароком ему улыбнулся, продавая энергетики поздней ночью. И раньше всех…
Думать об этом не хотелось. Такие мысли рассеивали внимание и разжижали мозг, делая внимательного собранного мужчину испуганной школьницей. От таких метаморфоз никогда не было пользы.
Душ пытался поправить положение, прямыми струями стараясь выбить из головы дискомфортные домыслы об ошибке, возможно, допущенной кем-то из них при разработке предварительного этапа заказа. Получалось это слабо, зато постепенно разрозненные факты и какие-то интуитивные ощущения структурировались в одну стройную версию. Сергей склонялся к ней, понимая, что виноватых в таком случае всего двое: он и Ваня. Если это все-таки он, то не так обидно — заслужил и получил, но если это Ваня…
Сега знал как работает его доверие: отношения с Евстигнеевым изменятся в кратчайшие сроки.
— Привет, — штора отодвинулась секундой позже сказанного. Вода из душа стала попадать на коврик около ванны. Пар прорвался в комнату.
— Что-то хотел? — с усмешкой поинтересовался Сергей, рассматривая визитера. На Ване были только шорты. Нагота торса явила все его татуировки взгляду Сеги. Они ему всегда нравились.
— Присоединиться, — с такой же ухмылкой ответил парень. У них было примерно одинаковое понимание флирта, заканчивающееся на говорящих взглядах. Со всем остальным они не утруждались.
Сега слегка подвинулся, показывая, что предложение Евстигнеева принял. Вряд ли он бы действительно хоть когда-то отказался от Вани с такими предложениями… сейчас его подозрение о проебе хакера не пробивалось сквозь затопившее чувство привязанности и похоти.
Шорты Ваня тут же скинул. Видимо, до этого он оставил их для иллюзии, что у киллера есть хоть какой-то выбор, кроме положительного ответа. Евстигнеев уместился напротив и, чуть наклоняясь, поцеловал мужчину, мгновенно приникая к нему всем телом.
Горячая вода и духота вокруг казались ещё более острыми, когда тела начали плавиться ещё и изнутри. Поцелуи и укусы тут же смывала вода, унося с собой в слив. Этого было мало.
Ваня первый пересёк черту, потянувшись к лобку мужчины. Он смотрел в глаза Сеге, пока дрочил ему, ловя малейшие изменения в них. Евстигнеев был визуалом, поэтому нестерпимо перся по видимому проявлению разных эмоций, особенно в моменты близости. Поначалу Сегу это неимоверно смущало: сам он избегал так прямо смотреть в чьи-то глаза, особенно когда с телом происходит то, что ты не можешь контролировать.
Но потом привык. В целом, это описывало все их отношения. Сега привык ко всему, что сейчас окружало его: привык к переполненным пепельницам, запаху курева в спальне, одиноко горящему ноутбуку почти до светла, под утро приползающему к нему в кровать Ване, даже к просьбам в духе «купи ебучие хлопья», пока он на окраине в мертвечине по локоть растворяет очередную никчемную жертву какого-то далеко не бедного уебка.
Он привык к Ване, который крепко обхватил его член, а в бедро упирался своим.
От простой констатации факта хотелось кричать, потому что иметь такого рода слабости, которые легко отнять — преступная ошибка. Ни одна история из тех, что Сега знал, не кончилась для наёмника хэппи эндом. Это всегда шальная пуля, и хорошо, если она попадёт в него.
Ваня, кажется, немного не оценил копание Сеги в мыслях в столь интимный момент, потянулся за поцелуем и специально прикусил губу, чтобы на него обратили внимание.
Сергей мгновенно откликнулся, наконец, отбрасывая размышления нахуй до самого вечера. Добиться от Вани стонов было не самым хитрым делом: достаточно знать куда давить. Он прижимался как можно ближе, сокращая расстояние до каких-то жалких атомов. Хотелось раствориться друг с другом и с водой, чтобы стать одной целой субстанцией.
Сквозь пелену оргазма Сега вдруг ощутил ноющую боль на месте раны. Он слегка отстранился от Вани, который кончил следом за ним, чтобы получше рассмотреть повязку. Вата, которую Евстигнеев запихал под плёнку, окрасилась в карминовый цвет, став похожа на кровавые комки.
— Бля, тогда после душа наложим нормальную повязку, — отозвался Ваня, быстро обмываясь и вылезая. Он ощутил нечто похожее на вину, потому что знал, что с раной хуйня и все равно полез.
Сега закончил принимать душ быстро, нашёл какие-то чистые шмотки и пошёл на экзекуцию к новообращенному доктору.
Наблюдая за тем, как Ваня раскладывал лекарства и бинты для перевязки, волей-неволей, сама пришла в голову их первая встреча. Сега тогда работал в одиночестве около двух лет, после того, как одного парня из их чувашской банды пришлось пристрелить из чувства уязвлённой гордости — Сергей тогда вообще с трудом представлял как люди могут проявлять милосердие к крысам. Разочарование гнало его от людей довольно долго. Это не означало, что он всех от себя отваживал, но жить вместе и крутиться рядом больше не позволял. Даже былые братаны были мягко отодвинуты от частной территории на несколько тысяч километров — Сега переехал по работе. Своеобразное киллерское повышение.
Первое заказное убийство в Европе должно было быть максимально тихим. Для такой работы одному пришлось бы изъебнуться так, как не снилось ни одному эквилибристу. Сега тогда же попросил знакомого друга-хакера помочь, деньги пополам. Лёха Храмов долго раздумывал, ему не нравилась идея убийства молоденькой девушки, которая позже оказалась эскортницей. Отговорить он Сегу от этого заказа не смог, но обещал познакомить с другом, таким же хакером, который не сможет запороть дело.
В тот момент Сергей уже не надеялся на удачный исход встречи, все-таки с Храмовым они давно уже дружили и доверяли друг другу. Новых людей он переваривал с трудом.
Когда перед ним появился крикливо выглядящий щегол, Сега даже растерялся. Выкрашенные волосы, непонятные серьги в ушах, тату, огромные очки и аляпистая одежда в первые же несколько минут не только не впечатлили, но даже оттолкнули. Мужчина пересилил себя, завязав с парнем разговор. Сначала плавно прощупал почву вопросами о Храмове (мало ли, вдруг это был подставной человек, нужно было убедиться в его личном знакомстве с Лёхой), а потом перешёл к делу: обязанностях, оплате и рискам. Если Лёхе Сергей мог предложить сумму пополам, то незнакомцу — хуй с маслом. Обойдётся и четвертью, если толково справится.
Когда темы для разговоров иссякли, за столом возникла тишина. Иван ещё не дал своё согласие, раздумывая над словам нового знакомого.
— Ты убивал когда-нибудь детей?
Сергей посмотрел в настороженные глаза напротив. Врать хакеру не хотелось, он все равно найдёт доказательства в почте с заказами. Не сейчас, так позже.
— Да.
— И женщин?
— И женщин.
В сущности, быть бессоновским Леоном и хорошим киллером одновременно — ни черта не выполнимое занятие. Большинство людей, способных оплатить заказ, просили убивать любовниц и нагулянных выблядков, которых заделали во времена своей бурной молодости или по-пьяни с хорошенькой шалавой. Делиться с ними деньгами никому и никогда не хотелось и не захочется, поэтому легче было нанять киллера и успокоиться. Твою проблему непременно решат.
Киллеру не обязательно стрелять в кого-то. Иногда достаточно и толчка в спину, чтобы кто-то споткнулся и случайно сломал шею.
— Животных?
— Нет.
Ваня моргнул.
— Тогда помогу.
Позже Сега осознал, что любовь Вани к котикам, хоть и похожа на его собственное увлечение этими мохнатыми созданиями, но имеет совершенно другую природу. Евстигнеев был буквально одержим пушистыми комочками, фоткал их, подкармливал, если выпадала такая возможность, тискал до умопомрачения — котики редко бывали ему благодарны за такие приступы нежности.
Ваня закончил перевязку и ушёл на кухню, чтобы сообразить что-то поесть. Перекусывать парень предпочитал перед ноутбуком, игнорируя место под названием «кухня». Оно казалось ему бесполезным, потому что там были жёсткие стулья и слишком светлые лампы.
Вернувшись через несколько минут с едой, он показал Сергею вытащенную из киндера пони. Слова благодарности тут были лишними, Ваня улучил момент и возместил их поцелуем.
Сега забрал из прихожей свою спортивную сумку. Оружие в ней требовало чистки — для этого он купил перед въездом в эту квартиру большой деревянный стол из Икеи и органайзер, вешавшийся на стену перед ним. Минимальными усилиями он получил отличный верстак.
Из того, что требовало срочного внимания, были две пушки и несколько любимых метательных ножей. К огнестрелу Сега всегда относился ровно, не слишком выделяя какие-то особенные модели. У него было четыре пистолета и две винтовки, все разные, но ни к одному из них не испытывал тёплых чувств.
А вот ножи любил. Особенно этот набор: несколько штук с зазубринами, лёгкие и прочные. Их он всегда приводил в порядок последними, расценивая ритуал скорее как медитацию, чем просто очистку.
Сега бросил взгляд на ссутуленную спину хакера в другой половине комнаты. Сейчас он был предельно сосредоточен, склонившись к ноутбуку почти носом к экрану. Это говорило только одно — Ваня играет в доту. Когда он работал, клавиши стучали намного разнообразнее, а его поза всегда была достаточно расслабленной. Евстигнеев вообще редко напрягался, когда делал шифровки или писал коды. Чаще всего он брал сигарету в одну руку, другую клал на клавиатуру и занимался хакерством с небольшими перерывами раз в полчаса — чтобы мозг не плавился, а глаза успевали отдыхать.
Было все-таки в Ване что-то особенное, что трогало даже такого закрытого и сложного человека, как Сега. Что-то светлое, ребяческое — с этими его вычурными татушками, серьгами, крашеными волосами и любовью к котикам и киндерам. Иногда казалось, что это просто инфантильность, желание спрятаться за детскостью, влезть в коробку и скрыться ото всех. Но это лишь видимость, провокация.
Была у них какая-то общая тяга к саморазрушению, одна на двоих. Это и любовь к чернухе, и к эстетике смерти. Даже квартира, которую они обживали вместе, со временем стала похожа на склеп: темнота из-за постоянно зашторенных окон, всякие чёрные предметы интерьера, принты с косточками… Возможно, эстетизация смерти позволяла им не жалеть о том, как они живут и чем зарабатывают деньги. Профессиональная деформация.
Но если Сега действительно работал с трупами, то Ваня просто помогал ему информацией и планированием, координируя наёмника. В мертвечине он не возился. Любовь к смерти могла объясняться с его стороны и любовью к Сергею.
Мысли о том, что между ними происходит, мужчину ставили в тупик.
Сега порезал палец ножом, отвлёкаясь на размышления о Ване. Этот момент стал для него ещё более тревожным звоночком, чем прочие. Если он и настолько несобранным может быть, то…
***
Ваня проснулся непривычно рано. В занавески над его головой еле-еле бил утренний свет, ещё не успевший набрать силу. Сначала он не понял что происходит, раза с третьего улавливая трещащий где-то в вещах телефон. Евстигнеев завалился обратно под одеяло со стоном. Пусть весь мир подождёт, пока он не выспится. Будить человека раньше полудня вообще дурной тон. Таким мудакам Ваня на комп устанавливал Амиго, чтобы не повадно было.
Звонок все не хотел смолкать, терроризируя парня на протяжении пяти минут. Наконец, ему это надоело.
Со злостью наперевес, Ваня встал, намереваясь высказать все, что он думает. Пока он копался, телефон смолк.
Нашёлся он около ноутбука, прикрытый какими-то упаковками от еды.
Злость сошла на нет почти за секунду, впуская на ее место панику. Тридцать семь пропущенных от Сеги заставили кровь застыть. Он никогда не звонил.
Полминуты Ваня смотрел на телефон с вытаращенными глазами, стараясь унять гулко стучащее сердце.
Хватит, с ним все хорошо.
Смс заставило его побледнеть:
беги
Конечно, они обговаривали подобные случаи несколько раз, но ощущение реальности до сих пор не приходило. Ваня достал спортивную сумку и сгрёб туда все свои скромные пожитки: ноут, кабели, роутер, несколько запрещённых отслеживающих приблуд, кое-какая самостоятельно изобретённая нелегальная техника, магнитик с холодильника с котиком, пони из киндера и куртка Сергея. Ее Ваня захватил иррационально, просто потому что она ему всегда нравилась.
Выйдя на лестничную клетку, Евстигнеев готов был запереть квартиру, но вдруг решил вернуться. Он видел, что вчера Сега провёл несколько часов с ебучими ножами, пока думал, что его прожигающий спину взгляд не видно.
Набор ножей Ваня тоже закинул в сумку.
На случай непредвиденных обстоятельств, они с Сегой договорились, что Ваня едет к Храмову, а Сергей к своим пацанам — они точно знали, что их там смогут прикрыть до возникновения новых планов. Тогда Ваня считал эти разговоры эфемерными, ненастоящими.
Пройдя несколько кварталов от дома, Евстигнеев остановился. В глубине его душили подкатывающие слезы. Только сейчас он понял, что не так пошло буквально все. И эти долгие взгляды Сеги в последние дни, и его раны, хер пойми как полученные, и… Ванин ноут. Он побоялся сказать про сбой, буквально на секунду обрушивший систему два месяца назад. Ваня чистил его после вручную, пересобирал некоторые части, чтобы исключить возможность взлома. На вид парню показалось, что все в порядке.
Но признаться он побоялся.
Ему было слишком хорошо те месяцы, во время которых отношения с Сегой стремительно развивались. Дойдя до определённой точки, Ваня не смог сказать ему, что облажался, потому что видел в глазах напротив только восхищение и признание, и боялся увидеть что-то другое…
Сейчас он видел только ненависть к себе в отражении витрины. Не долго думая, парень прикурил.
Сигареты летели в лужи одна за одной, не давая должного успокоения телу. Дым просто гулял перед его лицом, застилая глаза.
Телефон завибрировал.
Ваня не смог даже отреагировать на сообщение, хотя заметил его краем глаза, роняя телефон на асфальт. Стекло жалобно треснуло, но не разлетелось. Экран покрылся трещинами. Евстигнеев не нашёл ничего лучше, чем наступить на него. Ещё и ещё, несколько раз подряд, пока вместо агрессии к нему не пришло осознание.
Вот и все. Похоже, в этом склепе он остался только один.