они сталкиваются на праздновании дня рождения маны, на котором аллен вообще не желал присутствовать, но неа пообещал ему, что лично придёт к нему в комнату и вытащит за шиворот хоть в пижаме. да и, в конце концов, это праздник его приёмного отца.
тики, как всегда, выглядит безупречно: чёрный костюм, небрежно повязанный галстук и зачёсанные назад волосы. аллен, как это бывало и раньше, по сравнению с ним чувствует себя школьником, на которого напялили костюм и сказали вести себя прилично. на самом деле, когда он только увидел тики, первым порывом было сбежать через балкон — первый этаж, не страшно — так как у дверей стоит неа, встречающий гостей, но. попытка бегства, пусть и всего лишь мысленная, была пресечена появившимся из ниоткуда лави. и, откровенно говоря, этот рыжий умник всё испортил — его громкий возглас «вот ты где, аллен», привлёк внимание тики.
встретиться взглядом с тики микком — это как упасть в ледяную воду с огромной высоты: всё тело немеет, так что даже инстинктивный вдох сделать нет сил. в чужих карих глазах странная смесь из удивления и печали. кажется, тики не ожидал увидеть на торжестве аллена. в конце концов, он хорошо его знает — аллен д. кэмпбелл не любит подобные мероприятия. а вот печаль… или это что-то наподобие вины? аллен и сам не уверен… это видеть больно и немного противно. потому что это как издёвка, как хлёсткая пощёчина, которую ты не ожидал получить.
все окружающие звуки пропадают, в ушах лишь собственное ускорившееся сердцебиение. и отвести бы взгляд, развернуться и уйти — балконные двери призывно распахнуты настежь, но. тело отказывается подчиняться. особенно когда тики кивает своему собеседнику, аллен даже не понял, кто там рядом с ним стоит, и делает шаг навстречу. но внезапно перед глазами появляется знакомая одноглазая — «лави, на кой чёрт ты носишь повязку?» — «потому что у канды хорошо поставленный удар, а у меня хрупкое тело» — физиономия — наваждение наконец разрушено.
— аллен, ты в порядке? я хотел… — начинает было лави, всматриваясь в побледневшее лицо аллена.
— да, всё отлично, просто… не важно, пойду, подышу воздухом, — запинаясь перебивает его аллен, и, махнув рукой в сторону балкона, почти убегает.
— а? аллен, подожди, я… — но рядом с лави уже никого нет.
парень недоумённо пожимает плечами и, круто развернувшись на пятках, идёт в сторону неа.
тики, наблюдавший эту короткую сцену со стороны, кривит губы в подобие улыбки и, остановив официанта, берёт с подноса бокал шампанского. вообще, он предпочёл бы виски или ром, но мана наотрез отказался от идеи крепкого алкоголя на праздновании юбилея. неа обозвал его из-за этого занудой.
аллен же в это время стоит на балконе, вцепившись в мраморные перила пальцами, и хватает ртом воздух, словно утопающий, которого мгновение назад вытащили на сушу. прохладный вечерний воздух болезненно царапает горло. немного накрывает стыд за своё поведение. аллен ведь обещал себе, что больше не станет так реагировать на встречи с тики, но. глупое сердце бьётся о рёбра, словно напуганная птаха, которая хочет сломать хрупкие крылышки об прутья клетки. время лечит? враки это всё. если ты помнишь — то и спустя сотню лет старые шрамы будут ныть, а уж ещё свежие раны, только покрывшиеся коркой, сразу откроются.
в поле зрения появляется чья-то рука со стаканом воды.
— выпей, ты настолько бледный, как будто прямо сейчас упадёшь в обморок, — звучит над ухом знакомый голос. аллен снова замирает, словно жертва перед хищником. даже, кажется, перестаёт дышать. щеки́ касаются прохладные пальцы, заставляя повернуть голову. — дыши, юноша! ну же, вместе со мной… вдох. — аллен как через вату слышит голос тики, но и этого достаточно, чтобы мозг в режиме «паники» понял, чего от него ждут, и послал сигнал лёгким. аллен делает рваный вдох, неосознанно фокусируя взгляд на губах тики. — выдох. молодец, душа моя, а теперь ещё раз. — тики мягко улыбается, а потом они ещё пару раз повторяют процедуру «вдох-выдох». — хорошо, а теперь выпей, — тики почти насильно впихивает в руки аллена стакан с водой, а затем заставляет поднести его к губам. после тики на полшага отходит от аллена. а тот и не заметил, насколько близко к нему стоял тики.
сделав пару глотков чуть подслащенной воды, аллен вдруг понимает, что по его щекам текут слёзы. с губ срывается всхлип. из-за осознания того, как глупо он выглядит, аллен хочет провалиться сквозь землю, но. тики мягко забирает стакан и, поставив его на перила, обнимает аллена. тот вцепляется в пиджак на его спине до побелевших костяшек пальцев, слёзы впитываются в чужую рубашку — останутся разводы.
— прости, — говорит тики, поглаживая аллена по голове.
аллен, насколько позволяет положение «прижат к чужой груди», качает головой. в голове кадрами с выцветшей киноплёнки проносится тот день, когда они расстались.
***
аллен уолкер и тики микк познакомились в травматологическом отделении городской больницы, где аллен имел неудовольствие лежать с сотрясением мозга — потому что лави всего на мгновение отвлёкся, а стремянка сразу же решила уйти из-под ног аллена. тики же неудачно переходил дорогу, и хорошо, что отделался лишь переломом ноги, да царапинами.
казалось, что между ними ничего не может быть, всё-таки одиннадцать лет разницы в возрасте — это немало. но двадцатиоднолетний аллен и тридцатидвухлетний тики быстро нашли общий язык.
первой точкой соприкосновения стал покер — в больничной палате заняться особо нечем, когда один не может ходить потому, что сразу же начинает тошнить и кружиться голова, а другой просто потому, что одна нога нефункциональна. а тут очень удачно в одно из посещений лави принёс карты. и сколько бы медсёстры не ругались, мол «нечего тут в азартные игры играть», это было чуть ли не единственное развлечение соседей по палате.
второй точкой соприкосновения, что, пожалуй, очень необычно, стали жалобы на родственников. аллен со смехом рассказывал о своём немного легкомысленном приёмном отце и дяде, — младшем брате отца — который слишком уж любил создавать проблемы. которые в свою очередь приходилось решать мане. а тики же с некоторой усталостью рассказывал о своём гиперопекающем брате, который настолько сильно любит свою единственную дочь, что каждого заставляет выслушивать о том, какая роад замечательная девочка.
и, наверное, их отношения развивались слишком уж стремительно, потому что уже через четыре месяца молодые люди решили жить вместе. и, честно говоря, их переезд превратился в катастрофу.
мана не очень хотел отпускать аллена жить с тики, и вовсе не потому, что не доверял последнему, — тики понравился ему и даже неа, которому не нравится вообще никто — а просто «что я буду делать один в большом доме?» почему-то забыв, что вместе с ним живёт неа. а ещё была роад, которая каким-то магическим образом добралась до обустройства их с тики комнаты в съёмной квартире. такого количества несочетающихся цветов в одной комнате аллен и тики не видели никогда. все жалобы шерилу на его обожаемую дочурку были проигнорированы; они получили лишь хлёсткое замечание о том, что «у роад просто особое чувство стиля, вам не понять». ну и потраченную лишнюю неделю, в которую они ликвидировали последствия «помощи» роад. а ещё был неа, который с хитрой улыбкой подарил на новоселье букет из презервативов и посоветовал опробовать диван в гостиной. аллен покраснел тогда даже шеей, а тики же заговорщицки подмигнул неа и пообещал последовать совету.
быть в отношениях, но не жить вместе, и быть в отношениях и делить одно жильё на двоих — абсолютно разные вещи. находясь рядом 24/7 начинаешь замечать недостатки, которые раньше казались неочевидными. раздражение копится, а после выливается в ссоры. и конец света не случается, но. аллену не нравится, когда тики повсюду в квартире забывает кружки из-под кофе, обещая «потом помыть»; а аллен, оказывается, имеет привычку забывать еду в холодильнике до тех пор, пока она не испортится. «я собирался доесть», — говорил он каждый раз. аллена, оказывается, раздражает, что как только тики просыпается, то первым делом просит принести ему свежую газету, и ни тебе «доброе утро», ни скромного поцелуя в щёку за приготовленный кофе.
однажды они поругались потому, что аллен задержался с кандой после их совместной тренировки по кэндо.
— аллен, сколько можно тебя ждать? я возле дверей уже два часа торчу. соседи вон коситься странно начали, — первым заговорил тики, как только увидел аллена, поднимающегося на их этаж.
— чёрт, прости, пожалуйста. учитель предложил провести показательный спарринг для новичков в конце занятия, а ты же знаешь как у нас с кандой бывает, — оправдывался аллен, шаря в сумке в поиске ключей.
— ты ведь знаешь, что я сегодня забыл свои ключи, так почему хотя бы не позвонил? — спросил тики, заходя в квартиру следом за алленом.
— я забыл, ладно? да и я ведь не развлекался, тики! после тренировки ещё зашёл в магазин, потому что тебе вечно некогда.
— я устаю на работе, у нас сейчас намечается заключение крупного контракта, так что в офисе настоящий хаос.
— а я не устаю что ли? — закричал аллен и, сняв с плеча сумку, резко бросил её на пол.
— ладно, прости, я перегнул палку, — тики приблизился к аллену и положил руки ему на плечи в примирительном жесте.
— ужин сам себе сделаешь, я не голоден. — аллен отталкивает чужие руки и идёт в комнату, но, остановившись перед дверью, добавляет: — продукты из моей сумки разложи. — а затем скрывается в спальне, хлопнув дверью.
в любых ссорах можно прийти к компромиссу, если разговаривать, высказывать то, что вас не устраивает; аллен и тики учились совместному быту, учились слушать и принимать привычки друг друга. мелкие неурядицы перетекали в примирение.
***
— а не многовато ли дней зачёркнуто? — спросил лави, заинтересованно рассматривая настенный календарь, на котором двенадцать дней из тридцати были перечёркнуты красным маркером.
— ой, да это ещё мало, — усмехнулся аллен, перемешивая овощи в сковороде, а затем выключая плиту.
идея зачёркивать дни, в которые он ссорился с тики, пришла к нему спустя полгода совместного проживания. «чтобы знать, насколько опасно быть «замужем», — пошутил тогда аллен. тики же наигранно обиделся, мол, его не ценят в собственном доме.
лави хотел что-то ответить, но тут хлопнула входная дверь — вернулся тики.
— о, пришёл твой друг, — ухмыльнулся аллен и протянул лави кружку с чаем. затем взял другую для себя. — смотри, сейчас затеет ссору.
— да брось.
— просто подожди.
— привет, лави, — тики зашёл на кухню и, подойдя к аллену, чмокнул его в щёку. — привет, душа моя.
— привет, муженёк, — улыбнулся аллен.
— о, чай пьёте? спасибо, — протянул тики, и, отобрав кружку у аллена, ушёл в спальню. лави спрятал смешок за кашлем из-за выражения лица аллена на этот поступок его парня.
— ну, вот видишь, ничего, — улыбнулся лави и отставил свой чай на стол.
— подожди, всего десять секунд, — ответил аллен, а затем кивнул в сторону возвращающегося тики. — десять…
— ждём.
— пять…
— аллен! — на кухню зашёл тики, сменивший свой деловой костюм на домашнюю футболку и штаны. аллен широко улыбнулся лави и направился к календарю. — где та синяя папка с бумагами? — но, не дожидаясь ответа на вопрос, продолжил: — аллен, где все мои документы? зачем ты вечно их куда-то перекладываешь? — аллен как раз зачеркнул ещё один день в календаре, когда тики оказался прямо у него за спиной. развернувшись к нему, аллен засмеялся, а после поцеловал тики.
— во втором ящике стола… дорогой, — проговорил аллен. тики же продолжил смотреть на него чуть недовольно, словно бы спрашивая взглядом: «ты издеваешься?» — иди, проверь, а я пока накладу тебе поесть.
***
— тики! — прокричал аллен на всю квартиру, выходя из ванной. — сколько раз я тебя просил, чтобы ты не клал грязные полотенца к чистым? — закончил он, войдя в гостиную, где на диване устроился тики.
— с чего ты взял, что оно грязное, я вытерся им после душа сегодня утром, — ответил тики, переводя взгляд с телевизора на аллена.
— тогда ты мог повесить его на крючок, у нас их штук пять в ванной! — парировал аллен, а после бросил полотенце, что держал в руке, в тики.
— ну перепутал я, чего ты завёлся? — улыбнулся тики и встал с дивана. но, поймав злой взгляд аллена, решил, что всё-таки должен извиниться. — прости, это больше не повторится, обещаю быть внимательнее. ну, душа моя, хватит злиться. — последние слова тики растягивает, придавая своему голосу чуть соблазнительные нотки. а затем, накинув на талию аллена полотенце, притягивает его к себе. — я ведь могу как-то загладить свою вину?
— прекрати косячить, чтобы не нужно было извиняться, — бурчит аллен, но скорее из вредности, так как уже успокоился. да и как можно не, когда твою шею покрывают поцелуями, а умелые руки забрались под домашнюю футболку. многострадальное полотенце осталось валяться на полу.
***
разумеется, жизнь не может быть идеальной, но однажды даже «вполне неплохо» может пойти прахом. тики и аллен ссорились всё чаще из-за любой мелочи — хотя, казалось, куда же больше.
тики из-за этого начал задерживаться на работе, аллен оставаться на ночь в доме отца и дяди, оправдываясь тем, что оттуда ближе добираться до института. совместное времяпрепровождение сократилось до минимума. а даже если общие друзья и вытаскивали куда-то парочку, то те весь вечер упорно игнорировали друг друга. дошло до того, что оба начали подозревать друг друга в измене.
по мнению тики уж больно много времени аллен проводил в компании своего одногруппника канды. аллен же однажды увидел, как тики обнимает какую-то девушку, стоя прямо возле подъезда их дома. и даже если тики сказал, что это его двоюродная сестра, пожар обиды не погас.
и вот всё дошло до крайней точки.
в тот день к ним в гости пришли друзья аллена из института. тики как-то неуместно пошутил, и вроде все поняли, что он это несерьёзно, но аллен почувствовал укол в сердце. поэтому уже позже, когда все ушли, он спросил:
— скажи, я тебе надоел?
— что?
— то, что ты говорил: о том, что после того, как мы стали жить вместе, ты перестал быть моим любимым человеком, а стал лишь «одной из привычных вещей в жизни», — аллен изобразил пальцами в воздухе кавычки.
— аллен, ты же знаешь, я несерьёзно. это была шутка, — тики приобнял аллена со спины, пока тот убирал со стола.
— когда ты говорил это моим друзьям, это не было похоже на шутку, — аллен выкрутился из чужих объятий и подошёл к раковине. — уже устал от меня? или нашёл кого получше? — аллен резко крутанул кран с водой, из-за чего брызги попали на футболку, но он не обратил на это внимания, принимаясь яростно тереть тарелки.
— прекрати нести чушь, — голос тики отразился от стен, прозвучав громче, чем всегда.
— я серьёзно, тики, если ты встретил кого-то другого, то можешь уходить, я не стану тебя удерживать насильно.
аллена резко дёрнули за плечи, заставляя повернуться. на лице тики гримаса гнева, а на дне зрачков, кажется, полыхал огонь.
— а, может, это я тебе надоел? может, это как раз ты нашёл кого-то другого, с кем тебе лучше, м?
— что за ерунду ты говоришь? я много раз объяснял тебе, что канда мой друг, и между нами больше ничего нет! — аллен тоже повысил голос; глаза щипало от слёз, которых не было, лишь в груди всё сдавливало в тиски. — знаешь, наверное, я лучше поживу у отца, — сказал аллен, и, вырвавшись из крепкой хватки тики, пошёл в прихожую.
— тогда не возвращайся! убирайся и не возвращайся больше! — закричал тики и смахнул со стола одну из вымытых тарелок. звон разбитого стекла оглушил обоих.
тики в ту же секунду понял, что совсем не это собирался сказать, но прозвучавшие злые слова не вернёшь назад. не тогда, когда аллен, обернувшись, смотрит на тебя пустыми серыми глазами и даже не замечает, что по его щекам текут слёзы. не тогда, когда ты, глядя в эти глаза, осознаёшь, что только что своими руками разрушил всё, что было между вами.
— хорошо, — ответил аллен и растянул губы в улыбку, которая ни капли не искренняя — в ней вся боль ссор случившихся в течение двух с половиной лет их отношений. в ней все их общие ошибки и упущенные возможности.
когда входная дверь захлопнулась за алленом, тики упал на колени и закричал. он только что своими словами разрушил последний мост между ним и алленом, который и так держался над пропастью кое-как. хотелось броситься следом за своим мальчиком и, стоя вот так же на коленях, умолять «останься со мной», но тело не двигалось. время безвозвратно уходило.
когда телефон тихо звякнул, оповещая о новом сообщении, тики понял, что тоже плачет.
***
спустя полтора месяца — тики, сидящий в темноте на кухне с очередной сигаретой, и аллен, свесивший ноги в пустоту, сидя на перилах балкона — понимают, что никак не могут — и никогда не смогут — привыкнуть к пустоте, поселившейся в их жизни после расставания.
***
и вот сейчас. спустя полгода после того, как оба оборвали всё, что связывало их, они понимают, что, несмотря ни на что, ни один, ни другой, не может продолжать жить вот так. они необходимы друг другу как воздух.
— прости, — повторяет тики, и, чуть отстранившись, мягко обхватывает лицо аллена ладонями, заставляя посмотреть на себя. — я не должен был говорить тебе уйти. мы должны были поговорить. и видит бог, я каждый день хотел сесть в машину и приехать за тобой, чтобы забрать домой. но не смог.
аллен чувствует, что с каждым сказанным словом его сердце начинает биться всё быстрее. и одна его часть кричит ему, что нельзя верить тики микку, а другая — бо́льшая — та самая, которая всё ещё любит, тихо шепчет просьбы о том, чтобы простить.
— аллен… ты дашь «нам» ещё один шанс? — тики внимательно всматривается в чужие серые глаза, видя в них борьбу, которую ведёт внутри своей головы аллен, и готов принять любое решение, но всё же эгоистично надеется на положительный ответ.
— я… мне нужно подумать, — говорит аллен, и аккуратно убирает ладони тики от своего лица. в серых глазах плещется боль и всё то невысказанное, чему теперь уже нет смысла быть озвученным. и один и другой нанесли друг другу достаточно ран, которые всё ещё ноют.
— аллен… — начинает было тики, но на его плечо ложится чья-то рука.
— отстань от моего племянника, ему и так нехорошо. да и он ведь попросил дать ему время подумать. радуйся, тебя не отшили сразу же. — из-за спины тики выходит неа, сразу же приближаясь к аллену, чтобы обнять его за плечи.
— тебя не учили не лезть в чужие разговоры? — в голосе тики слышно раздражение, но, кажется, неа это нисколько не задевает. он тянет губы в улыбку, но в ней ни капли дружелюбия.
— мана постоянно мне об этом говорил, но я не слушал.
— ты…
— хватит! — в их разговор, который по всем признакам вот-вот перерастёт в перепалку, встревает аллен. оба парня сразу же всё своё внимание обращают на него. — неа, я хочу есть, проводишь меня к столу с закусками?
— конечно! идём. — неа за секунду переключается в режим игнорирования тики, уводя аллена за собой. последний же остаётся на балконе в одиночестве. впрочем ненадолго.
— не обижайся на неа, он просто очень любит аллена, потому и злится на тебя, ведь ты обидел его любимчика. — рядом с тики словно из-под земли появляется мана. он всегда удивлялся способности семейки д. кэмпбелл передвигаться бесшумно.
— да я и не обижаюсь, — отвечает тики, а затем достаёт из кармана пачку сигарет. достав одну, прикуривает, с усталым выдохом выпуская облачко дыма. — он всего лишь меня раздражает.
— поверь, это взаимно, — смеётся мана.
— а вы на меня не злитесь разве? — интересуется тики, бросив мимолётный взгляд на ману.
— нет. потому что аллен тоже не злится… по крайней мере, на тебя, — отвечает старший и устремляет взгляд на ночное небо. — аллен злился лишь в первые дни, ругался. но когда неа начинал поддакивать, обзывая тебя, аллен сразу же начинал тебя защищать, — мана снова смеётся, а тики чувствует тепло в груди: его мальчик защищал его даже тогда, когда тики обидел его. — потом же он… словно бы перегорел. бродил по дому потерянный, а однажды позвонил мне и попросил забрать его. потому что случайно, по привычке, после занятий он сел на автобус, что ездит в тот район, где ваша съёмная квартира. это было месяца два назад. так что он скорее злится на себя, ведь очень скучает по тебе.
тики ловит каждое произнесённое маной слово, внутренне ощущая, как из пепла возрождается надежда. аллен всё ещё, как он, любит его.
— и я скучаю по нему, — признаётся тики, выпуская ещё одну порцию сигаретного дыма. — и хочу помириться. мне без него невыносимо.
— тогда дай ему ещё немного времени, — говорит мана. — если бы он хотел тебе отказать, то сделал бы это сразу же. а так — это лишь спор с собственным упрямством.
после этого мана ободряюще хлопает тики по плечу и оставляет его одного. из-за открытых дверей звучит музыка и слышны отголоски чужих разговоров. тики выбрасывает бычок в пепельницу, которую заменяет банка из-под каких-то консерв, — её завёл аллен в один из первых визитов тики в гости — и возвращается в помещение. первым делом он находит взглядом аллена, тот уплетает закуски за обе щеки́. рядом с ним вертится роад, болтая без умолку — и её не смущает, что в ответ на её реплики аллен лишь кивает или мычит с набитым ртом.
ещё с минуту понаблюдав за ними, тики идёт к мане и, извинившись, что покидает праздник так рано, уходит домой. он устал.
***
проходит две недели с тех пор, как тики виделся и говорил с алленом. и, начавшая было вновь оживать, надежда снова начинает ослабевать. тики с трудом жил в эти дни, удерживая себя от того, чтобы не звонить и не писать аллену. хотя, на самом деле, он даже не уверен в том, что тот не сменил номер. и, кажется, он уже начал сомневаться в том, что аллен позвонит или напишет — сообщить, что ничего не вернуть или, что ещё менее вероятно, что согласен дать тики ещё один шанс.
надежда может быть как спасением так и проклятьем.
именно из этих гнетущих мыслей тики вырывает звонок в дверь. выключив плиту под готовившимся ужином, он идёт открывать, и. какого же его удивление, когда, распахнув дверь, он видит аллена.
— привет, — неловко здоровается он, избегая смотреть тики в лицо. — можно зайти?
— а? — тики пару раз недоумённо моргает, а затем до его сознания доходит, что аллен просит разрешения зайти в квартиру. — да, конечно, — чуть запинаясь, отвечает он, освобождая проход.
аллен кивает в знак благодарности и проходит в прихожую. наклонившись, чтобы снять кроссовки, он замечает, что на обувной полке всё ещё стоят его тапочки (эта деталь заставляет губы растянуться в улыбке). надев их, аллен поворачивается к тики; тот пару мгновений смотрит на аллена, а потом по его лицу пробегает выражение осознания того, что держать гостя у порога некрасиво. так что он жестом предлагает пройти на кухню.
— однажды твой желудок отомстит тебе язвой за рамён из супермаркета, — говорит аллен не задумываясь, как только видит кастрюльку на плите.
— мне просто лень готовить, — оправдывается тики, махнув рукой, — а ещё я забыл купить продукты.
— обо всём тебе нужно напоминать, есть же… — начинает аллен, а потом понимает что он говорит, и тут же краснеет, осознавая, что подобные разговоры происходили между ним и тики тогда, когда они были вместе.
— стикеры, угу, — продолжает вместо него тики, широко улыбаясь и, кажется, впервые в жизни радуясь тому, что кто-то ругает его. — чаю?
— можно, — кивает аллен и предлагает свою помощь, бросив, что тики стоит убрать кастрюлю с плиты и вообще слить половину воды из рамёна, если он не хочет, чтобы тот размяк.
когда импровизированный ужин тики наконец оказывается в глубокой тарелке, а перед алленом, испуская пар, стоит кружка с чаем, между парнями повисает неловкая тишина.
аллен, когда шёл к тики совершенно не так планировал начать разговор, но. всё произошло так, как произошло, теперь остаётся «работать» с тем, что есть, но. начать говорить о том, о чём хотел с самого начала не получается — все слова словно бы покинули его голову, оставив лишь эмоции. например сейчас аллен с теплотой наблюдает за тем, как тики, обжигаясь, поедает острую лапшу, и — его это ни капли не раздражает, как бывало раньше.
— знаешь, я пару раз приходил… домой… пару месяцев назад, но так и не решился зайти или позвонить в дверь, — признаётся аллен и улыбается уголком губ. не самое лучшее начало, но сойдёт и так. тики поднимает взгляд на него и молчит, давая понять, что слушает. а ещё отмечает про себя, что о чём-то таком ему рассказывал мана. аллен мысленно благодарит его за молчание. — когда это случилось первый раз, я так запаниковал, что позвонил папе и попросил его забрать меня. правда пришлось соврать, что я случайно оказался в этом районе, — аллен неловко смеётся, потирая шею ладонью. — а потом просто приходил ещё. однажды даже видел как ты возвращался домой, кажется, тогда с тобой был шерил. и ты выглядел таким замученным из-за того, что он тебе что-то рассказывал, — продолжает аллен теперь уже искренне улыбаясь, потому что вспомнил выражение лица тики в тот вечер и — снова стало его жаль. — я даже хотел подойти к вам, но… думаю, мне не хватило смелости. — сидеть перед тики почему-то становится трудно, так что аллен поднимается из-за стола и идёт к окну, из которого открывается вид на оживлённую проезжую часть.
тики смотрит на него и не знает, что было бы уместным сейчас сказать, да и — стоит ли. потому как кажется, что аллен ещё не закончил, просто ищет подходящие слова. поэтому тики продолжает молчать.
— вообще-то неа отговаривал меня от того, чтобы я пришёл, говорил, что ты меня недостоин, — аллен снова улыбается, вспоминая рассерженного дядю, который ругался с ним у порога, не желая выпускать за дверь. — но знаешь, что я ему сказал? что не бывает подходящего человека, бывают те, с кем тебе хорошо несмотря ни на что; те, кого ты принимаешь со всеми недостатками, — договорив, аллен оборачивается к тики и смотрит в его глаза пронзительным взглядом. а тот —
тики подрывается с места и за секунду оказывается возле аллена, притягивая его в свои объятия. он так долго хотел это сделать, и то, что прошло всего две недели с тех пор, как аллен последний раз был в его руках, тики не волнует. он слишком соскучился.
— я очень сильно скучал по тебе, душа моя, — говорит тики и целует аллена в макушку. — всё это время, что тебя не было рядом, мне было очень тяжело. хотя… я ведь сам в этом виноват. но если нужно, я попрошу прощения ещё хоть тысячу раз, сделаю что угодно, чтобы ты простил и вновь принял меня, — говорит тики и чувствует горячие ладони у себя на спине — аллен обнимает его в ответ.
— не нужно, — говорит он, и тики удивлённо вздыхает. — я уже простил, да и... я ведь тоже был неправ.
повисает молчание, в котором смешивается неуверенность аллена — который вновь и вновь прокручивает в голове воспоминания и все «за» и «против». и надежда тики — который, вообще-то, морально готовится к тому, что аллен мягко, как только он умеет, улыбнётся, и — несмотря на то, что сказал только что, окончательно закончит их отношения.
— и, наверное, я сейчас совершаю самую большую ошибку в своей жизни, — начинает аллен — тики почти физически чувствует, как его сердце леденеет в груди, готовясь к худшему, но. «ты обещал себе, что примешь любой ответ», — напоминает он себе мысленно. — но я хочу дать «нам» второй шанс. за эти полгода я так и не привык жить без тебя.
тики чувствует, как с его плеч падает гора. аллен немного отстраняется, чтобы взглянуть на него и улыбается.
тики, разомкнув объятия, обхватывает ладонями лицо аллена и притягивает к себе. уже через мгновение их губы встречаются в солёном из-за рамёна поцелуе.
и, кажется, в этот момент время отматывается обратно на полгода, за миг до того, как они оба начали бросаться обидными словами, которые сплошь не те, что должны были прозвучать. за миг до того, как один из них вышел за порог квартиры, чтобы больше не возвращаться.
и пускай былые ошибки не сотрёшь и не сделаешь вид, что их не было, они оба, помня о них, сделают всё, чтобы не совершить их вновь.