— Драко! — громко позвала Мэйв. — Дорогой, к тебе пришли!

Драко со стоном уронил голову на стол. Сегодня он встретился уже с пятью людьми — а это на двое больше, чем Мэйв планировала изначально. Это когда-нибудь закончится?

Он наклонился за галстуком, но почти сразу выпустил из пальцев смятую ткань. К чёрту. У него уже не осталось никакого желания беспокоиться о своём внешнем виде. Пускай таинственный кандидат номер шесть увидит его таким — с закатанными рукавами и открытым горлом.

Драко встал, накинул на плечи мантию, но в последний момент передумал и отбросил её прямо на пол.

Направляясь к двери, он ненадолго остановил взгляд на ярком кусочке бумаги, приклеенном к книжной полке, — очередной магической заметке. И как только Мэйв умудрялась незаметно их прикреплять?

Драко подцепил листочек, оторвав его от полки, и обнаружил, что эта записка так же бессмысленная, как и все предыдущие. «У №3 крепкие трицепсы! — гласила она. — Будет хорошо месить тесто?»

Драко усмехнулся; эта чепуха хотя бы частично подняла ему настроение. Впрочем, этот комментарий был немного больше по делу, чем «№2 любит котят!» или «№5 пахнет тостом!»

Мэйв уже две недели занималась поисками новых продавцов, которые будут работать вместе с Драко, пока она не вернётся из Перу. Драко сначала протестовал, утверждая, что раз уж она прекрасно справлялась с магазином в одиночку, пока не наняла его, то и ему помощники не нужны. Мэйв в ответ ограничилась уклончивым «Это не совсем так, дорогой». Драко попытался развить эту тему, но она только сунула ему в руки пустые баночки из-под чая, указала на кладовую и велела не мешать ей писать объявление.

Предприняв пару безуспешных попыток расспросить об этом поподробнее, Драко сдался, но теперь он подозревал, что оказался не первым скитальцем, которого Мэйв взяла под своё крыло.

И не был уверен, что чувствует по этому поводу.

Собеседования, хоть и вымотали своим количеством, прошли не так плохо, как Драко себе представлял. Мэйв отнеслась к ним довольно серьёзно, а шутливые записки, очевидно, служили лишь отвлекающим манёвром, призванным успокоить его нервы. Встретиться с Драко разрешалось только тем, кто во время первого собеседования сумел произвести на Мэйв впечатление и сносно испечь по меньшей мере три её фирменных десерта.

Пытаться познакомиться с новыми людьми, одновременно демонстрируя им различные чайные смеси, было слегка неловко, но Драко поймал себя на том, что рад такой скрупулёзности со стороны Мэйв: нельзя же подпустить к работе в чайной кого попало.

Драко фыркнул и покачал головой. Именно так Мэйв и поступила, когда наняла его.

И всё же было приятно, что его мнение учитывалось. Все кандидаты оказались хорошими, но особенно сильно Драко понравилась одна девушка. Она чем-то напоминала Луну Лавгуд и, несмотря на внешнюю рассеянность, внимательно следила за каждым его движением, а потом даже осмелилась попытаться повторить одну из чайных смесей своими руками.

— Драко! — снова протяжно прокричала Мэйв.

Слегка поморщившись, он приклеил записку обратно к полке, вышел из мастерской и пересёк кладовую.

В магазине стоял стойкий запах корицы, а на плите в большой кастрюле закипал вишнёвый компот. Сделав глубокий вдох, Драко стащил с подноса печенье и попытался незаметно обмакнуть его в компот, но Мэйв, конечно же, заметила и шлёпнула его по руке. У неё в причёске было что-то похожее на бенгальский огонь — оно так же потрескивало и вспыхивало. Но Драко не успел спросить, что это; Мэйв подтолкнула его в дальний угол магазина.

Он никак не мог понять, почему Мэйв просто не отправила нового претендента прямо в мастерскую, как делала со всеми остальными, но послушно отправился в указанном направлении.

И вдруг замер на месте.

На диванчике сидела Гермиона Грейнджер; она была одета в джинсы и фиолетовую шёлковую блузку, а её волосы беспорядочно спадали на плечи. Чайный поднос боролся за место на столе с разложенными там пергаментами.

Должно быть, Драко издал какой-то звук — она посмотрела на него и улыбнулась.

— О, — выдохнул Драко. — Привет. Можно к тебе?

— Конечно. Я к тебе и пришла.

Драко сел на противоположный край дивана, а Гермиона налила ему чай.

— Я полагаю, ты не на работу устраиваться пришла? — уточнил он.

— Нет, — засмеялась Гермиона. — Хотя, наверное, стоит спросить об этом у Гарри. Ему нужна работа.

— Разве? — Драко вызывающе вскинул бровь, но его голос оставался мягким.

Гарри предложил свою помощь, когда он поделился беспокойством по поводу предстоящей работы с кем-то новым, но Драко отказался.

Он всегда был рад видеть Гарри в магазине и так ему и сказал. Гарри, на самом деле, и так проводил здесь пару дней в неделю, помогая пополнять запасы, болтая с клиентами и рекомендуя им различные десерты. Лёгкость, с которой он вписался в быт чайной, была как бальзам на душу. Драко больше не боялся, что после отъезда Мэйв это место лишится своего волшебства.

Но Гарри также стал посвящать больше времени Защите: продолжал оттачивать навыки кикбоксинга, изучал магические и магловские защитные техники и экспериментировал с новыми движениями для различных заклинаний. Драко был уверен, что это начало чего-то большого — хотя никто из них не знал точно, чего именно, — и не собирался этому препятствовать. Даже неполный рабочий день в чайной отнял бы слишком много времени, которое лучше потратить на изучение того, что Гарри действительно нравится.

— Наверное, всё-таки нет, — вздохнула Гермиона. — Я просто за него беспокоюсь. Он после войны такой потерянный. У него как будто нет никаких целей.

— Ну, знаешь, — тихо сказал Драко, — не так уж много времени прошло.

— Да, точно, — признала она.

— Он очень старается.

У Гермионы загорелись глаза. Она взяла свою чашку и сделала глоток, не отрывая взгляда от Драко.

— Я знаю, — заверила она, и по её взгляду Драко понял, что это относилось не только к Гарри, но и к нему самому.

Его лицо вспыхнуло, и он отвернулся. В другом конце помещения Мэйв возилась с радиоприёмником; найдя станцию с фортепианной музыкой, она начала тихо напевать себе под нос, на ходу сочиняя слова. Драко расслабился, наблюдая за тем, как она посыпала шоколадной стружкой свежеиспечённое печенье.

— Драко, мне очень жаль, что мы так с вами поступили, — сказала Гермиона, нарушая воцарившееся между ними молчание.

— Это вина Блейза и Джинни, — ответил он. Его руки слегка задрожали, и он вернул кружку на стол, пока не успел пролить чай. — Не твоя.

— Но я вам солгала.

— И очень неудачно, — Драко нервно забарабанил пальцами по колену, но тон его голоса оставался лёгким и протяжным. — Тебя даже Гарри раскусил.

— Вообще-то, я довольно хорошо умею лгать, — почти оскорблённо ответила Гермиона. — Ну, когда это нужно, конечно. Но обманывать Гарри у меня не получается, — она сделала паузу и добавила: — и Рона тоже.

— Тогда всё ясно.

— И ещё тогда я чувствовала вину за то, что скрывала правду, — призналась Гермиона. — Знаю, они хотели как лучше, но…

— Да, — прохрипел Драко. Он гулко сглотнул и оттянул воротник рубашки.

— Так вот, я прошу прощения за то, что принимала в этом участие.

— Спасибо.

Гермиона тепло улыбнулась и, когда они снова погрузились в молчание, с довольным видом продолжила пить чай. Драко растерянно поморщился. У него внутри всё скрутило от упоминания аппарации, и он не понимал почему.

Он не винил Гермиону (её неумелая ложь скорее сбила с толку, чем обидела его) и простил Блейза — простил бы, даже если бы тот не принёс настоящие извинения впервые за годы их дружбы. Блейз вслух признал, что поступил неправильно, а Драко, к своему огромному удивлению, вдруг осознал, как сильно нуждался в этих словах. Их было достаточно, чтобы подтолкнуть его к ответному признанию. Слегка запинаясь и совсем не слегка смущаясь, он поведал Блейзу о том, как он счастлив и как начинает верить в то, что их с Гарри отношения всё-таки смогут выдержать проверку временем.

Блейз тогда так самодовольно ухмыльнулся, что Драко толкнул его кулаком в плечо. Ухмылка стала только шире, и Драко пробормотал:

— Да, да, напыщенный ты ублюдок. Спасибо. Доволен? Но в следующий раз просто пригласи нас в один и тот же паб.

— В следующий раз, — усмехнулся Блейз. — Как будто Поттер теперь от тебя отлипнет.

Драко неловко поёрзал на диване, заработав озадаченный взгляд Гермионы.

— Тогда для чего это? — ответил он, указав рукой на стопки пергамента.

— Для исследования, конечно! Да, теперь мы знаем источник вашей аппарации, и вряд ли что-то из этого нам поможет, но всё равно ведь увлекательно, — она нетерпеливо откинула в сторону упавшую на глаза прядь волос. — Я до смерти хотела всё с тобой обсудить!

— Да? — Драко прикусил губу, потянувшись пальцами к кольцу и стараясь внешне никак не выдавать охватившее его воодушевление. Он был невероятно рад тому, что Гермиона наконец решила с ним встретиться, и невольно смущался по этому поводу.

— М-м, — Гермиона повернулась к нему лицом. — Я нашла кучу интересных статистических данных. Вот ты знал, что шестьдесят два процента людей, несущих долг жизни, оказываются во второй раз спасены тем же человеком?

— Не знал, — заморгав, ответил Драко. — Хотя тут вполне может быть не причинно-следственная, а корреляционная связь, — размышлял он. — Эти люди могут просто быть больше других подвержены опасности или иметь чрезмерно бескорыстных друзей.

Прямо как Гарри, подумал он про себя.

— Согласна, — резко кивнув, сказала Гермиона, — некоторые из этих исследований в лучшем случае вызывают сомнения.

— Что ещё ты нашла? — полюбопытствовал Драко.

Гермиона показала ему ещё несколько статистических данных, с энтузиазмом кивая в ответ на каждое удивлённое восклицание. Беседа текла так легко, что никто не заметил, как за ней прошёл весь день.

Драко как раз собирался заварить свежий чай, когда мельком взглянул на окно и вздрогнул. Солнце опустилось, а тени удлинились. Они с Гермионой, должно быть, проболтали несколько часов.

Гермиона прекратила попытки привести бумаги в порядок и искоса взглянула на него.

— Ещё я заметила кое-что, что учёные, похоже, упустили из виду.

— Да?

Она кивнула.

— Сложно сказать наверняка… Я опираюсь только на неподтверждённые факты и сноски, но… Я подозреваю, что люди, у которых есть долг жизни, больше подвержены депрессии и тревожности.

— Это вполне логично, — медленно отозвался Драко, — если они получили психологическую травму, оказавшись на волоске от смерти.

— Ну, да. И нет. Мне кажется, что за этим кроется что-то ещё. Что-то вроде… магического троса. Притяжение, которое истощает внутреннюю энергию человека, если его долг так и не пробудить. И я задумалась, не являются ли взаимные долги, как у вас с Гарри, более сбалансированными.

— Гермиона, — нахмурившись, сказал Драко, — как думаешь, у маглов есть долг жизни? И легче ли жить с ним, если про него не знаешь?

Он всегда спокойно принимал тот факт, что обязан Гарри жизнью, но прекрасно понимал, что для большинства людей это может быть огромным бременем.

К ним подошла Мэйв, неся на подносе сиреневый чайник и булочки.

— Нет, это просто невозможно, — ответила Гермиона. Она была настолько сосредоточено, что, казалось, даже не заметила Мэйв. — Маглы могут чувствовать себя обязанными тому, кто спас им жизнь, но между ними не создаётся реальная магическая связь.

— Чепуха! — воскликнула Мэйв, передавая булочки Драко. Гермиона вздрогнула, чуть не сбив со стола пустой чайник. Мэйв прищёлкнула языком и продолжила: — Конечно, у маглов есть магия. Если она не настолько активная, то это не значит, что её нет!

— Ч-что?

Мэйв одарила Гермиону терпеливой улыбкой, словно немного медлительную ученицу, и та ощетинилась.

— Именно этим ты и занимаешься, дорогой, — сказала Мэйв, повернувшись к Драко. — Ищешь способы активировать дремлющую в магловских ингредиентах магию. Ты разве не понял?

Он не успел ответить — она нежно потрепала его по подбородку, заменила пустой чайник на новый и поспешно удалилась, по пути к прилавку останавливаясь у других столиков, чтобы проверить посетителей.

Драко пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы отложить мысли об этом на потом и придумать способ отвлечь Гермиону. Она уже успокоилась и теперь выглядела слишком уж заинтересованной упомянутым занятием Драко. А чего ему точно не хотелось, так это того, чтобы ещё одна благородная гриффиндорка возмущалась из-за того, что его ограничили в магии.

— В том, что ты нам рассказала, есть хоть доля правды? — резко спросил он. — Долг жизни на самом деле формируется обстоятельствами? Мне это покоя не даёт.

Уловка сработала. Гермиона дёрнулась, непроизвольно смяв в руке булочку.

— Более или менее, — покраснев, уклончиво ответила она и бросила на Драко извиняющийся взгляд. — Есть свидетельства того, что долг жизни по-разному функционирует в зависимости от обстоятельств, при которых образовался. Но это, похоже, больше зависит от уровня или степени долга: от того, насколько велик был риск опасности при спасении или насколько высоки были шансы на выживание без посторонней помощи. Эти факторы влияют на размер долга и на время, которое потребуется для его погашения.

— А это значит, — заключил Драко, — что обстоятельства не влияют на то, к каким действиям подталкивает долг жизни. Поэтому аппарация не может быть вызвана им.

— Совершенно верно.

— А Выручай-комната?

— Обладает своей независимой магией. Это чистая правда. И, да, её магия может влиять на другие процессы.

Драко выгнул бровь.

— Но?

— Но, — продолжила Гермиона, — если бы Выручай-комната как-то повлияла на ваш долг жизни, то это проявилось бы незамедлительно или в момент его пробуждения, а не через пятнадцать месяцев с окончания войны и безо всякой на то причины. Честно говоря, я вообще не думаю, что она имеет отношение к этой ситуации.

Драко нахмурился, снова задумавшись о тех странных огоньках, сопровождавших их с Гарри в Выручай-комнате. Но потом он покачал головой и снова сосредоточился на Гермионе.

— А барьеры…

— Исходя из записей Джорджа, зелье, которое вам дали Джинни и Блейз, не могло создать между вами никаких физических обязательств, — Драко медленно кивнул, и она продолжила: — Я думаю, что магия зелья перемешалась с магией ваших долгов жизни и косвенно их пробудила.

— Значит, произошло что-то вроде химической реакции. Магия слилась воедино и создала нечто новое, чтобы гарантировать, что мы погасим наши долги, — он сделал паузу и простонал. — И если аппарация вызвана этим…

— То вряд ли она исчезнет сама по себе, — смиренно закончила Гермиона, как будто она уже давно обо всём догадалась, но не хотела говорить Драко.

— Чёрт возьми, — пробормотал он, потирая переносицу.

Гермиона несильно сжала его плечо.

— А ты сам пробовал что-то ещё узнать?

— Нет, — признался Драко и смущённо отвёл взгляд. — Это казалось не таким важным, как… всё остальное. Аппарация на самом деле не так уж и мешает, — Гермиона в ответ задумчиво хмыкнула. — И всё же оставлять её… впутанной в нашу магию… как-то неправильно.

— Дай мне ещё пару дней, — попросила Гермиона, успокаивающе похлопывая его по руке. — Джордж тоже работает над решением, и я хочу сравнить свои наблюдения с его.

У Драко сжался желудок, и он сцепил руки в замок.

— Ты не обязана… То есть, это я должен…

Он замолчал — на него внезапно снизошло осознание.

Он боялся.

Аппарация свела их с Гарри вместе. И все эти месяцы он думал, что, когда не станет её, прекратятся и их отношения.

С этим они уже разобрались. Гарри сказал, что любит его, и Драко ему поверил.

Но тело ещё не поспевало за разумом. Признание Блейза, участие Джорджа, Гермиона, её подробные заметки и умные выводы — всё это шаг за шагом приближало тот день, когда ничего не будет связывать Драко и Гарри, когда у них не будет необходимости находиться рядом. С каждым днём всё ближе становился тот миг, когда Гарри сможет уйти.

Этот страх был абсолютно нелогичным, и Драко прекрасно это понимал, но его всё равно пробрало дрожью.

— Не беспокойся, — Гермиона ярко улыбнулась и отмахнулась от его возражений. — Я рада помочь.

***

Драко рухнул на пол ещё до того, как закончил читать письмо. Он пробежался взглядом по последним строчкам, сжимая пергамент трясущимися руками. Прохлада кухонной плитки чувствовалась даже сквозь брюки и пронизывала до костей, но по затылку всё равно стекал пот.

Ему отчаянно нужно было прочесть письмо ещё раз. Но он не мог сфокусироваться на тонких буквах. Грудь странно сдавливало, как будто он задыхался от недостатка кислорода.

По кухне разнёсся громкий хлопок, а потом, слава Мерлину, Гарри опустился перед ним на колени.

— Эй, — его руки опустились на плечи Драко, приятно, успокаивающе надавливая. — Золотце, что случилось?

— Гарри, — прохрипел Драко. Во рту у него предательски пересохло. — Я получил сову. Из Министерства.

Гарри широко распахнул глаза.

— Всё плохо?

— Нет, — ответил Драко, и его руки задрожали ещё сильнее. — Нет, я… Возьми, ладно? Прочитай вслух, пожалуйста. Мне просто… надо удостовериться.

— Да. Да, хорошо.

Гарри провёл ладонями по рукам Драко и потянулся за письмом. Драко рефлекторно сжал его сильнее, пергамент немного надорвался, но Гарри ловко забрал его без дальнейших повреждений.

— Уважаемый мистер Д. Малфой, — прочитал он, — мы получили ваше заявление… — Гарри запнулся и ахнул. — Ты подал апелляцию?

— Читай дальше, — взмолился Драко. Ему казалось, что его вот-вот стошнит.

— Мы получили ваше заявление и рассмотрели характеристики. Мы рады сообщить вам, что прошение об апелляции было удовлетворено, — Гарри снова ахнул. — Драко!

— До конца, Гарри. Пожалуйста.

— После получения этого письма с вас будут сняты все ограничения. Вы вольны возобновить использование магии по своему желанию. Однако имейте в виду, что любая незаконная деятельность или использование вами тёмной магии приведут к немедленному заключению в Азкабан без судебного разбирательства.

Воцарилась тишина. Драко обхватил себя руками так крепко, что у него заболел живот.

— Драко, — трепетно выдохнул Гарри, поглаживая его по щеке.

— Это правда, — прошептал Драко.

— Да, — Гарри заключил его в объятия. — Драко, золотце, да. Это правда.

— Гарри, я… — Драко затрясся. — Мне… Это нормально?

— Что нормально?

— Мне можно этого хотеть? — хрипло спросил он. — Я могу это себе позволить?

— Да, — сказал Гарри, проводя большими пальцами по его щекам. Драко даже не осознавал, что плачет. — Да, можешь. Это твоя магия, Драко. Твоя. Да, ты совершал ошибки, но ты не сделал ничего настолько ужасного, чтобы у тебя отняли магию. Ты её заслуживаешь.

Драко закрыл глаза.

— Хорошо, — прошептал он.

— Хорошо, — отозвался Гарри.

Кухню наполнил тихий смех Драко. Неверящий. Радостный.

— У тебя осталась палочка? — спросил Гарри, осторожно убирая волосы с его лица.

— Да.

— Возьмём её?

— Нет! — воскликнул Драко, резко распахнув глаза. Гарри озадаченно нахмурился. — Нет… не сейчас.

Гарри кивнул.

— Теперь ты можешь делать всё, что захочешь. И ты не обязан делать то, чего тебе не хочется. Хорошо?

— Хорошо.

— Хорошо, — снова повторил Гарри. Решительно. Как будто они заключили договор.

Драко по-прежнему трясло. Гарри провёл ладонями вверх и вниз по его рукам.

— Гарри?

— Да?

— Мы… Ты… — Драко смущённо выдохнул и провёл рукой по лицу, а затем посмотрел на Гарри. Он был так красив, его кожа сияла, словно они уже рассекали воздух над полями в погоне за зимним солнцем. — Давай полетаем, Гарри. Пожалуйста.

Гарри ослепительно улыбнулся. Он тут же вскочил на ноги и протянул руку Драко, помогая ему подняться и подталкивая его к двери.

Драко ещё никогда не чувствовал себя настолько любимым.

***

Была почти полночь. Драко вздрогнул, когда ледяной воздух, просочившийся через открытое окно в спальне, защекотал босые ноги.

Он не планировал сотворить первое за год с небольшим заклинание, когда на нём будут только трусы и свободный джемпер, по сейчас, устроившись на своём импровизированном сиденье у окна и держа палочку в руках, он чувствовал, что это… правильно.

Ему нравилось отсутствие торжественности. Полная противоположность тому, для чего он был рождён, нарушение чистокровных традиций в лучшем своём проявлении. Он уже переоделся ко сну. На него не возлагали никаких ожиданий, его никто ни к чему не подталкивал, никто не наказывал, не перед кем было выделываться, к нему не подкрадывались Пожиратели смерти. Он был просто Драко, просто человеком, которым должен был — и, наверное, даже мог — быть всё это время.

Драко закрыл глаза и провёл пальцами по своей палочке. Её шершавая поверхность ощущалась одновременно по-новому и душераздирающе знакомо. Он глубоко вздохнул, представляя, как что-то внутри него расслабляется.

И затем он взмахнул палочкой. Наколдовал неуверенный Люмос, не до конца понимая, что делает.

Но потом вдруг понял.

Он произнёс заклинание.

Он резко втянул воздух, открыл глаза и коснулся светящегося кончика своей палочки. Это была такая маленькая капелька света.

Но она была для него всем.

Драко прикрыл рот ладонью и сжался в комок, внутренняя боль эхом отдалась в живот. А затем он расслабился, обуздав эту боль, и с его губ сорвался восторженный смех.

Он вытянул руку и снова наколдовал огонёк, снова, снова и снова, пока крошечную комнату не наполнили шарики, освещающие пространство оттенками синего, розового и зелёного. Всё так же крепко сжимая палочку, он завернулся в одеяло, прислонился спиной к стене и, застыв, уставился на плоды своей магии.

Когда раздался громкий хлопок, Драко даже не вздрогнул. Уже через мгновение Гарри обнимал его, не говоря ни слова, глядя на огоньки и на его заплаканное лицо.

— Дважды за день? — пробормотал Драко. — Прости, Поттер. Мерлин, я ходячая катастрофа.

— Ты просто чудо, — прошептал Гарри. — Я люблю тебя.

Драко поудобнее устроился в объятиях Гарри, прислонившись головой к его груди и слушая успокаивающее биение сердца.

Они летали несколько часов. Гарри ни разу не подтолкнул его к разговору, не заставлял лететь быстрее или колдовать. Он был абсолютно серьёзен, когда сказал, что Драко может делать всё, что захочет. И Драко был глубоко ему благодарен.

Они добрались на метро до дома Гарри, чтобы взять мётлы (Драко одновременно обрадовался и удивился тому, что их у него оказалось больше одной), а затем Гарри, как типичный безрассудный гриффиндорец, аппарировал их на заброшенное поле, которое иногда использовал для полётов.

Гарри утверждал, что теперь, когда они знают, что вызвало случайную аппарацию, это совершенно безопасно, но Драко не был в этом так уверен. Если бы его не разрывало от желания полетать, то он никогда бы на это не согласился. Но, как и говорил Гарри, всё прошло хорошо. Наверное, у него всегда была хорошая интуиция. (На самом деле это было просто невыносимо.)

То, что Драко почувствовал, когда впервые оторвался от земли, невозможно описать словами. Это была безымянная, порывистая радость, которая пробирала до костей, словно сильный ветер.

Гарри держался позади, описывая небольшие дуги над полем и давая Драко пространство. Но он наблюдал за ним, Драко чувствовал на себе его жгучий взгляд, и это напомнило ему о квиддичных матчах в Хогвартсе. Ностальгия пьянила, и скоро он рванул прямо к Гарри, и они беспорядочно носились туда-сюда, смеясь до боли в лёгких. Они не ловили снитч наперегонки, но Драко надеялся, что это произойдёт в скором будущем.

Потом они лежали на траве, держась за руки, а лучики солнца согревали обдуваемую ветром кожу. Драко рассказал Гарри о визите Гермионы, о том, как сильно она ему нравилась, о странной статистике долгов жизни и о трёх новых чайных смесях. Он поведал, что больше не боится отъезда Мэйв, хотя и знает, как сильно ему будет её не хватать. Гарри поцеловал его в щёку, а потом рассказал ему о кикбоксинге, о защитных заклинаниях, над усилением которых работал сейчас, и о том, как провёл всё утро, не делая абсолютно ничего и не чувствуя ни намёка на панику, чего с ним не случалось со времён войны.

— Это благодаря тебе, — прошептал Гарри. — Я не знал, что со мной не так и в чём именно я нуждался. Но теперь я работаю над защитными заклинаниями, мне это нравится, а тишина вдруг перестала быть такой страшной.

— Я люблю тебя, — сказал Драко. — Ты потрясающий.

После захода солнца они разошлись. Драко вернулся домой, а Гарри отправился на ужин с Андромедой и Тедди. Он проводил с ними один или два вечера в неделю, желая уделять побольше времени своему крестнику, а недавно начал приглашать Драко присоединиться к ним. И Драко думал, что в конце концов согласится.

Гарри предложил перенести сегодняшнюю встречу, чтобы остаться с Драко и быть рядом с ним, пока он привыкает ко вновь приобретённой возможности пользоваться магией. Но Драко отказался. Он не хотел, чтобы Тедди скучал по Гарри. И так было лучше. Ему требовалось какое-то время, и он понимал, что своё первое заклинание должен будет сотворить наедине с самим собой.

И всё же он был очень рад, что Гарри сейчас с ним.

— Я снова волшебник, — прошептал он, приподнимая подбородок и встречаясь взглядом с Гарри.

— Ты всегда был волшебником, — напомнил тот.

Драко его поцеловал.

Гарри прислонился спиной к стене и помог Драко забраться ему на колени. Его руки легли на бёдра Драко, большие пальцы юркнули под джемпер. Драко вздрогнул.

Он снял с Гарри очки, осторожно положил их на подоконник и снова поцеловал его. Гарри приоткрыл рот, и Драко скользнул языком внутрь.

Они целовались долго, медленно и глубоко. Время от времени Драко отрывался от чужих губ и запрокидывал голову, глядя на наколдованные огоньки. Гарри не торопил его — только нежно массировал его плечи и ждал, пока он сам его поцелует.

Когда Драко выпустил из рук палочку, он был уже болезненно возбуждён. Он сдёрнул с себя джемпер, обвил руками шею Гарри, оттянул зубами его нижнюю губу, а затем спустился поцелуями на подбородок. Гарри простонал, и вибрация от его голоса передалась волной прямо к члену Драко. Он всхлипнул и начал тереться от Гарри, потянувшись пальцами к резинке его боксеров.

— Гарри, — прерывисто дыша, сказал он. — Я хочу тебя.

— Всё, что хочешь, золотце, — пробормотал Гарри, нежно целуя его в шею. — Всё, что хочешь.

Драко снова тихо всхлипнул, стянул с себя трусы и бросил их на пол рядом с джемпером. Гарри снял футболку и попытался привстать, чтобы снять бельё, но Драко не дал ему это сделать. Внезапно на него накатило отчаянное нетерпение, кровь закипела, и он сунул ладонь в боксеры Гарри и освободил его член. Гарри вскрикнул, толкаясь в его кулак. Он был таким толстым, горячим и скользким от выделившейся смазки. Драко застонал и ускорил движения рукой, наслаждаясь ощущением тяжести в ней.

Гарри откинул голову назад, ударившись о стену. Он что-то неразборчиво бормотал, провел руками по ягодицам Драко, раздвинул их в стороны и коснулся кончиком пальца ануса.

— Драко, душа моя. Можно? Ты… Ты этого хочешь?

Драко низко простонал.

— Нет, Гарри. Нет, хочу тебя. Сейчас. Не могу больше ждать.

Смотря Гарри в глаза, Драко убрал от него руку, схватил с подушек палочку и направил её на себя.

Гарри снова успокаивающе положил руки ему на бёдра и кивнул.

— Всё, что хочешь, — мягко напомнил он.

Драко глубоко вдохнул, крепче сжимая палочку, заколебавшись на долю секунды.

Несколько недель назад, когда Драко наконец решил подать апелляцию, он заверил себя, что может это сделать, потому что хочет использовать магию во благо. Помогать людям, изобретать новые зелья, приносить в мир исцеление вместо страданий.

Но это? Заклинания для подготовки и смазки? Использовать магию для личного удовольствия — это эгоистично, и не об этом он думал, когда отправлял документы в Министерство. Казалось, что так… нельзя.

Но он не мог продолжать так жить. Он устал, устал отказывать себе во всём хорошем.

Зелёные глаза Гарри сверкнули, отражая свет парящих в воздухе огоньков. И в этот момент Драко принял решение.

Он всегда будет сожалеть о том, что делал во время войны, но теперь он изменился, стал лучше и старался изо всех сил.

Этого достаточно. Наконец, после стольких мучений, Драко понял, что этого достаточно.

Ему можно было не отказывать себе удовольствии. Ему можно было любить. Можно было хотеть.

Драко прижался к губам Гарри, потом ненадолго отстранился, чтобы произнести заклинания, и снова поцеловал его, одновременно с этим опустившись на его член.

Гарри стонал и хватал ртом воздух, пока Драко принимал его всё глубже и глубже. Они замерли на мгновение, прижавшись друг к другу лбами и влажно целуясь, пока Драко привыкал к новым ощущениям. А потом начали двигаться.

Сначала Драко медленно поднимался и опускался обратно, следя за тем, как трепещут веки Гарри и как двигаются мышцы его лица. Гарри был так прекрасен, так идеально растягивал его, наполнял, делал целым.

Драко ускорился, держась за его плечи.

— Драко, — простонал Гарри. — Ох… О, Мерлин, так хорошо.

— Ещё, Гарри. Ещё.

Гарри снова застонал и подвинулся ближе к краю подоконника, упёрся одной ногой в пол и стал двигать бёдрами, толкаясь глубже. Он провёл языком по шее Драко и поднёс руку к его члену.

— Нет, — всхлипнул Драко, потёршись о его ладонь. — Пока не трогай… Гарри… Секунду, подожди.

Гарри кивнул, тяжело дыша. Он увеличил темп своих толчков и из раза в раз попадал по простате.

Драко неконтролируемо стонал. Он был так близок к разрядке, а Гарри делал ему так хорошо.

Но ему нужно было кое-что ещё. Он снова схватил палочку, взмахнул ею и отбросил её на пол.

— Сейчас, Гарри, — взмолился он. — Заставь меня кончить.

Гарри обхватил пальцами его член. Драко перевёл взгляд на зачарованный потолок. Он наслаждался этим чувством, вдыхал его, наполняя им лёгкие. Магия вернулась к нему вопреки всему, вопреки всем рухнувшим надеждам.

— Драко… — выдохнул Гарри, и Драко увидел, что он тоже смотрит вверх.

Он кончил ему на руку, а Гарри со стоном излился в него. Уставшие, они рухнули на мягкие подушки, прижавшись друг к другу под мерцающим светом тысячи крошечных звёздочек.