Слава всё сидел на кухне и пытался успокоиться. Он достал из холодильника остатки яичницы и сунул в микроволновку. 

Вскоре вернулся Мирон, закончивший обрабатывать губы. Он пялился в какую-то неопределённую точку между раковиной и столешницей. 

Микроволновка издала писк умирающего ужа, (без понятия, откуда Слава это взял, но звучало прикольно, хоть он и сомневался в том, что уж при смерти может пищать. Да хуй поймёшь эту природу, Слава не биолог, не ему с этим ебаться) и Слава извлёк оттуда порцию, которой едва бы хватило и на одного человека. 

Мирону вполне хватит. Плюс в его то состоянии сейчас.. Если бы у Славы такая хуйня в жизни происходила, то он бы не то что жрать меньше стал, он бы скинулся сразу. Или вены вскрыл. Эстетичнее это.

Мирон отлип от «невидимой точки, в которой увидел свою жизнь» и сел за стол, найдя новую точку между сахарницей и заварочным чайником.

Слава отвлёк его внимание тарелкой с яичницей, которая неожиданно для Мирона оказалась стоящей перед ним. Он даже своими невъебенно пушистыми ресницами захлопал. Славу кроет.

Слава сел напротив и выжидающе уставился на Мирона. Он даже попытался поднять бровь, как это обычно делал Мирон, но у него как всегда не получилось. 

Лучше глаза полностью закатывать, как это делал Лёша из параллельного класса.

Это легче, да и у Славы лучше получалось. 

Мирон увидел его потуги и ухмыльнулся. Слава улыбнулся в ответ, ура, прогресс. 

— Давай, ешь, - приказал Слава и придвинул тарелку ближе к Мирону.

— С чего бы такая забота? - съязвил Мирон и посмотрел на Славу. Бесит.

— Мир, не выебывайся, - вздохнул Слава и посмотрел на Мирона в ответ.

— Я не могу, у меня болит всё, - заныл Мирон и жалобно посмотрел на Славу. 

— Ты когда последний раз ел вообще? - спросил Слава.

— Нууу, - протянул Мирон и уставился в потолок, - когда у тебя был, тогда и ел.

— Откинуться хочешь?

— Пожил бы так, как я, тоже бы хотел.

— Не сомневаюсь.

Наступило тяжёлое неловкое молчание. Было слышно, как капает неисправный кран на кухне и жужжит стиральная машинка у соседей сверху. 

— Хотя бы чуть-чуть попытайся, - первым прервал тишину Слава. 

— Ладно, уговорил, - ответил Мирон и сунул маленький кусочек себе в рот. Он морщился от боли, пока жевал и с трудом проглотил. 

Бля, не жрать два дня. Это пиздец, товарищи. 

— Я так понимаю, больше не будешь? 

— Риторический вопрос, Слав. 

— Тогда рассказывай, что случилось.

Мирон поёрзал на стуле и уставился на Славу взглядом «ну что, сейчас ты узнаешь весь пиздец моей жизни».

— В общем, история такая, - Мирон завис на несколько секунд, - я не знаю, с чего начать, давай спрашивай, а я отвечать буду всё, что тебе надо знать. 

— Ладно, но их слишком много.

— Бля, Слав, пока ты думать будешь, я расхочу рассказывать, хотя и так не особо горю желанием.

— Тогда начинай рассказывать всё, с чего это началось, почему не рассказываешь, и так далее, - сказал Слава, откинулся на спинку стула и выжидающе посмотрел на Мирона. 

— Ещё совсем недавно всё было просто замечательно. Мой отец обращался со мной прекрасным образом, очень любил меня и поддерживал в учёбе. Работает физиком-теоретиком. Из-за своей огромной занятости, он почти полностью пропустил период моего воспитания и так называемого «становления личности». А мама работает библиотекарем и постоянно находится рядом. С недавнего времени в моей жизни произошли.. так скажем, большие изменения, которые мой отец не принял. 

Под конец Мирон говорил всё тише и в итоге замолчал. 

Слава и не заметил, что Мирон сидит и пытается не разрыдаться. Слёзы уже стекали с его расцарапанных щёк, попадая изредка на раненные губы. 

— Мир, тише, успокойся, всё хорошо, - полушёпотом сказал Слава и подошёл к Мирону, успокаивающе обнимая того и прижимая к себе. 

— Слав, - всхлипнул Мирон, отодвинутся от Славы и посмотрел тому в глаза, вытирая слёзы, - пожалуйста, пообещай, Слав, что если я тебе скажу, то ты не начнёшь надо мной издеваться и никому не расскажешь.

Мирон разревелся уже серьёзно, и неизвестно откуда из Славы вылезла природная нежность, пробиваясь сквозь тонны сарказма и постиронии. 

— Слав, я гей.

Слава прищурившись, посмотрел на Мирона, пытаясь понять, реально он или угарает? 

— Так значит, по мальчикам? - спросил Слава, пытаясь как-то развеять гнетущую атмосферу. 

— Значит, по мальчикам, - вздохнул Мирон и посмотрел на Славу заплаканными глазами, - об этом знала только мама и поддерживала меня. Мы оба понимали, что если об этом узнает отец..будет очень плохо. В итоге, когда я вернулся домой после геометрии, ну ты знаешь, у меня голова заболела, я полез в вк и как всегда завис в лгбт пабликах, но мне позвонил Денис Евгеньич и попросил прийти в школу, обговорить мои участия в олимпиадах по русскому и литературе. 

Позже, уже вернувшись домой, я сразу же с порога получил пощёчину. Немного оправившись от боли и подняв взгляд, я увидел разъяренного отца и плачущую маму. Если бы она не смогла оттащить отца от меня, то я бы уже в морге лежал, а не перед тобой сидел. 

— А как он узнал-то, не могла же мама ему рассказать, зная, на что способен её муж? 

— Я забыл выйти из вк, а отцу резко понадобился мой ноутбук, - ответил Мирон.

Как же Славе сейчас хотелось спиздануть «ну ты и лошара, братка», но с данной ситуацией это никак не вязалось, и Слава вовремя захлопнул ебальник, ещё сильнее обнимая Мирона.

— И что же будем делать? - спросил Слава, отстранившись от Мирона, - надо же типа, в полицию идти, это же не дело, да и с парнем он тебя не видел, хули бить то сразу?...

— Нет, - прервал Славу Мирон, - я не пойду в полицию, я всё так же уважаю своего отца, он поистине хороший человек, просто нужно время это принять. А так да, ты прав, у меня нет парня и видеть меня с ним он, соответственно, не мог. Ему просто нужно время.

— Тогда, ты будешь не против, если сейчас мы дождёмся моих родителей и, прояснив ситуацию, оставим тебя на время у меня? - спросил Слава.

— С чего ты такой добрый, Карелин? - настороженно спросил Мирон, - ты же всю школьную жизнь меня доёбывал, а сейчас резко - опа, и помочь решил? Или это опять твоя «постирония»?

— Мир, успокойся..

— Я Мирон.

— Мирон, - поправился Слава и продолжил, - я сам не могу это понять, как и ты, но я хочу тебе помочь, как человек человеку или одноклассник однокласснику и ни в коем случае не ставлю перед собой цель выстебать тебя, ведь прекрасно понимаю, что тебе сейчас очень тяжело.

— А тебе то откуда знать, что я сейчас чувствую?

— У меня есть друг, - начал Слава так, чтобы не спиздануть лишнего, - которому нравится парень из нашей школы, но он его старше, поэтому мой друг не может ему признаться.

— Что за друг? - спросил Мирон, - может, я смогу ему помочь?

— Тебе самому сейчас помощь не помешает, - отметил Слава, - а сказать тебе, кто это, я не могу, я обещал никому не говорить.

— Тогда просто скажи, я его знаю?

— Да.

— Светло, что ли? - удивлённо спросил Мирон.

— Да, блять, Светло, - заматерился Слава, - если он узнает, что я спизданул, да ещё и тебе - прирежет в подворотне.

— Не прирежет, - заверил Мирон, - это же не ты рассказал, а я догадался. А кто ему нравится то, да ещё и старше, если мы десятый класс?

— Кто-кто, - вздохнул Слава, - Иван Игоревич, математик наш.

— Уууу, - многозначительно промычал Мирон, - влип парень.

— Он и без тебя это знает, - ответил Слава.

— Когда там твои родители придут? - спросил Мирон и перевёл взгляд на часы.

— Уже скоро, через час примерно мама, а отец через два, - ответил Слава и так же взглянул на часы.

— Хорошо, - кивнул Мирон и поднял взгляд на Славу, - а есть что-нибудь похавать?

— Конечно, - кивнул Слава и улыбнулся, - перед тобой стоит.

— Ой, а я забыл уже, - улыбнулся Мирон и помахал своими ресницами.

«Какой же ты охуенный, Мирош», - думает Слава, а вслух говорит:

— Разогреть? А то остыло уже, наверно. 

— Давай, - ответил Мирон.

Пока микроволновка медленно жужжала, отсчитывая оставшиеся секунды, на кухне стояла тишина. 

— Спасибо, Слав, - еле слышно произнёс Мирон.

— Пока не за что, Мир, - ответил Слава и улыбнулся.

«Господи, я хоть и не верю в тебя, но если ты вдруг существуешь, пожалуйста, сделай так, чтобы Мирон полюбил меня, как парня. Я конечно, не пидор, но кто вообще гетеро, когда рядом находится Мирон? Да ещё и ресницами своими хлопает, и загнанным взглядом смотрит, прося поддержки. А его губам можно вообще посвятить отдельную книгу», - думает Слава. 

Что это - маньяческая зависимость или...?