Шуршание сапог по каменной гальке; перешептывание крон кедровника и звук птичьей трели; воздух влажный и тяжелый: верный признак скорого дождя. Небо понемногу захватывают темно-серые тучи, но сквозь них всё ещё пробиваются солнечные лучи, освещая застывший в ожидании лес. Лес всегда застывает перед дождём.

Извилистая горная тропинка уходила вниз, к подножию, и Иньтао шла бодро, почти бежала. Спускаться с горы всегда легче, чем подниматься на неё: это вам докажет любой. Там, на долине, стоит небольшая деревенька, где можно остаться на ночлег. Девушке хотелось дойти туда как можно скорее, чтобы не коротать ещё одну холодную ночь в лесу. Однако у природы были немного другие планы.

Идти под дождем страсть как не хотелось, да и было опасно, но и мысль о том, что придется остаться среди деревьев и сырой земли ещё на ночь вгоняла в тоску. Но выбора особого у неё не было, и девушка шла, внимательно оглядываясь по сторонам: быть может, ей повезет и где-нибудь здесь есть небольшая пещерка, или даже охотничий домик…

Словно услышав её мысли, из-за поворота показалось небольшое деревянное здание. Издалека было не разобрать, для чего оно предназначалось, но это девушке было и неважно – главное, что это стены и крыша над головой!

Стоило ей обрадоваться, как с неба тут же упало несколько холодных капель. Северный ветер всполошил ткани ханьфу и темные волосы, пустив их по воздуху. До домика Иньтао уже бежала.

Как только она шагнула за порог, дождь разразился грозой: вода полилась стеной, а вдалеке были слышны громкие раскаты грома. Девушка вздохнула с облегчением – какое счастье, что она наткнулась на какое-никакое, но укрытие.

В помещении было темно, и она зажгла небольшую лучину, чтобы получше разглядеть место, где оказалась. К её удивлению, это оказался храм – с божественной статуей и подставкой для благовоний. Только вот кому этот храм был построен ей понять не удалось: надпись на табличке, где должно быть имя бога, истерлась от времени и разобрать написанное было невозможно.

Видимо, где-то рядом раньше было поселение, либо монашеская община. Люди ушли из этих мест, а храм, посвященный ныне безымянному богу, – остался. Стоит одиноко посреди лесной глуши, являясь спасительным островком для таких же, как и он, одиноких путников.

Внутри было затхло и пыльно, и Иньтао, не теряя времени даром, принялась за уборку. Конечно, ей ни за что не привести храм хоть в сколько-нибудь приличный вид, но, если подмести и собрать с потолка паутину, станет уже намного лучше. Она зажгла несколько свечей, что уже были в помещении, и убрала с алтаря для подношений давно ссохшиеся цветы: если не обращать внимания на общую ветхость постройки, можно было сказать, что здесь стало почти… уютно.

Гроза на улице всё бушевала, обрушивая водные потоки на ветхие деревянные стены, казалось, что ещё чуть-чуть и крыша здания проломится: но храм держался стойко. Гроза всё бушевала, а божественная статуя со своего постамента смотрела устало и спокойно. Иньтао шумно выдохнула: видимо, придется задержаться здесь на ночь, — она ни за что не успеет добраться до долины дотемна.

Раз уж придётся остаться здесь на ночь, так почему бы не отдать дань уважения местному божеству?

Пусть она и не знает его имени и сферу его влияния, от неё же не убудет, верно?

Девушка зажгла палочку благовоний и поставила её на подставку: терпкий аромат благовония смешался с запахом дождя. Иньтао достала из цянькунь несколько горицветов, что собрала сегодня утром, и перевязала их бечевкой, затем положила их на алтарь. Совсем немного, но это — все, что она могла предложить безымянному горному божеству.

Она встала на колени прямо на твердый деревянный пол (подушек здесь не было, это и неудивительно) и сложила руки в молитвенном жесте. Прикрыв глаза и сосредоточившись, девушка тихо заговорила:

— Прошу прощения, что не могу обратиться к Вам с должным почтением, — она умолкла на секунду, затем продолжила, — Позвольте лишь остаться в Вашем храме на ночь.

Ей никто не ответил: она не ожидала чьего-то ответа. Быть может, бога здесь нет давным-давно, и обращалась она всё это время в пустоту. Но девушку это не особо волновало. Она лишь стояла на коленях, молясь о чем-то про себя.

Потом она встанет и расстелет циновку около одной из стен; затушит свечи и плотнее укутается в дорожный плащ; на всякий случай повесит у входа талисман защиты от злобных духов и ляжет спать.

На утро она покинет храм, ещё раз поблагодарив безымянного бога за ночлег и спустится с горы, чтобы продолжить свой путь. Она уже и не смыслит себя без этого пути, без этой дороги.

И вправду, дорога – лекарство.