Куросаки Иссину было нехорошо.
Очень нехорошо.
Куросаки Иссин сидел на кухне обеими руками вцепившись в собственные волосы, слушал ночную тишину и краем глаза косился на стену, за которой спали его дочери. В другой, пустующей сейчас, комнате, раньше обитал сын, недавно устроивший такое, что даже любящий дурацкие шутки Иссин минут двадцать стоял с открытым ртом, желая хоть что-нибудь сказать, но не находя слов.
И теперь опасался, что девочки тоже устроят что-нибудь такое... Подобное.
Нравится же одной из них как-то заглянувший к Ичиго арранкар, как его там, Гриммджоу, вроде бы?
Второго такого потрясения хрупкая отцовская нервная система просто не выдержит.
Оставалось надеяться, что если и устроят, то нескоро. Организм еще не успел оправиться от того, что Ичиго собрал вещи, кратко сообщил, что, во-первых, его все бесконечно достало, особенно вечная борьба осла с козлом, причем ему почему-то вечно достается роль осла, хотя вторая роль, в принципе, тоже не очень... А во-вторых, он не собирается драться с Айзеном, он уходит вместе с ним, воевать дворец короля. Компромисс найден, драться больше нет необходимости.
"Здравствуй, отец. Это - Айзен-сама, вы уже знакомы, я буду с ним жить. В общем-то, уже давно живу, но теперь все официально и я подумал, что надо тебе сообщить". - Неловко, но уверенно. Достаточно уверенно.
Злодей, разыскиваемый практически всем Сейретеем, приветственно кивнул, и, кажется, собрался что-то сказать... Кто бы сомневался, вот уж кто любит поболтать, так это Айзен. Однако, на этот раз его не услышали: слова утонули в диком отцовском вопле. Несдержанный Иссин не знал, что сказать, но эмоции требовали выхода и нашли его в протяжном: "а-а-а-а-а!"
В мире живых с крыш попадали голуби, Иноуэ Орихиме выронила палочки, которыми уже примеривалась к обеду, поднявшая ногу около стены псина обрела пожизненный энурез, а разносчик газет - просветление.
В Сейретее в лаборатории Маюри взорвались все колбы, Кучики Бьякуя утратил привычное холодно-невозмутимое выражение лица, а Мацумото протрезвела.
Вопль Иссина несся над городами, странами и мирами как улетевшие с веревки подштанники главнокомандующего Ямамото, и не было ему ни границ, ни пределов.
К сожалению, это не помогло. Мерзавец Айзен искренне восхитился вокальными данными новообретенного родственника, но все равно увел Ичиго с собой.
Раньше Куросаки опасался, что дружба его сына и Абараи Ренджи из крепкой мужской может трансформироваться в крепкую мужскую - нежную, но сейчас он как никогда четко понимал: это было бы еще и ничего. Очень даже ничего!
Сейчас он отдал бы свою годовую зарплату за то, чтобы это оказался Абараи Ренджи.
- Ну что ж поделать, - наконец вздохнул Иссин и потянулся за чайником. - Такая жизнь, ё.