Примечание
написано 20 октября 2017
Серебряный Страж не любил утро. Ненавистный болезненный промежуток существования Чейнинга Арчи. Тело болит, пока не уколешь сыворотку. А для этого надо встать с постели. А потом еще дойти до шкафчика в ванной. А потом выясняется, что сыворотки нет, и кто-то — ну как, кто-то, он сам, — не озаботился сообщить куда нужно заранее. Иногда Чейнинг спрашивал себя, почему они позволяют им самим следить за тем, сколько сыворотки осталось, но потом догадался. Лояльность проверяют. Тогда приходится звонить, разговаривать с этими людьми, а потом, без ослепительно белого костюма, едва сдерживая тошноту, выходить в гигантские светлые холлы новенького, на налоги отстроенного Дворца Лиги Правосудия, где даже он, почти двухметрового роста мужик, чувствовал себя крохотным. Им он себя и считал — Чейнинг Арчи, не Страж, — крохотным винтиком в правительственной машине, который, когда надо — смажут, когда надо — закрутят потуже, а по истечению срока эксплуатации заменят на другой. Стражу такой спектр чувств не полагался.
Итак, сыворотка кончилась. Чейнинг сплюнул в раковину, стремясь отхаркнуть мысли, как червей, копошащихся в мозгах. Черви размножаются делением, выплюнуть можно только одного за раз. Если попрут все что есть, ком застрянет в глотке да задушит его. И никакая сыворотка уже не спасет.
Дурные мысли мешают долгу. Чейнинг криво улыбается - даже если он сойдет с ума, то быстрее, чем успеет хоть что-то учудить, люди Человека в Черном окажутся тут, вколят, что надо, увезут на Зону, и будет он дальше служить во благо планетарной безопасности наиболее выгодным для них способом. То-то очкастый порадуется, наконец-то вывернув ему кишки.
Человек в Черном… Глупость какая, детский лепет. Но почему-то называть Человека в Черном по имени казалось Чейнингу неуместным — такое бездушное, бесчеловечное существо не имеет право на человеческое имя…
Он умыл лицо холодной водой и еще немного постоял, закрыв глаза. Потом открыл. Ничего не изменилось. И не изменится.
Те, другие — кто пришел «совершенно добровольно» и так же «совершенно добровольно, ради таких потрясающих результатов, которые несомненно помогут миру и науке», подставили вены под сыворотку, — за пределами миротворческой супергеройской деятельности откровенничать к нему не тянутся. Скорее всего потому, что Чейнинга они никогда толком не видели, а Серебряный Страж — идеально сконструированная маркетологами, социологами и психологами фигура. Вряд ли товарищи и товарки могли испытывать к ней какие-то искренние чувства. Чувства — благоговения, восхищения и безопасности, — полагались простым людям, которые видели Лигу раз в неделю по телевизору, где любое проявление несовершенства отредактируют и перемонтируют профессионально обученные специалисты.
Страж и его Лига Правосудия — один из самых прибыльных проектов США за последние пятнадцать лет, а все эти вторжения инопланетян только будоражили рекламщиков и производителей игрушек. Чейнинг вдруг вспомнил, как Кризалис, чьего имени он даже не знал, на одной из многочисленных конференций долго-долго смотрела на постер со своим изображением, а после рискнула выяснить, кто ответственен за то, что ей вместо тилаки нарисовали на лбу черт знает что. Она пыталась ухватить то одного мужчину в костюме, то другого, как потерянный ребенок в толпе. Только когда она повысила голос на особенно важного мужчину в костюме, незаметно за её спиной появились люди Человека в Черном и намекнули, что лучше бы ей заткнуться.
И Серебряный Страж ничего не сказал. Зато Серебряный Страж сказал много важных слов по проблемам мирового ядерного вооружения на той конференции.
Делайте своё дело — сказал их агент Кризалис, — и не лезьте туда, куда вас не просят. Вот в торговую марку «Лига Правосудия» как раз не просят.
Чейнинг вернулся из ванной в комнату и грузно упал на кровать.
С минуту он просто смотрел на стену, а потом еще раз окинул комнату рентгеновским взглядом - вдруг доза куда закатилась? В висках немедленно заныло, кровь застучала в ушах — и ни одной ампулы все равно не видать.
Чейнинг закрыл глаза. Сегодня будет тяжелый день. Сегодня Микеланджело, спустя месяц после того инцидента в резиденции Ороку Саки, придет повидаться с ним. Черепаха-Титан… Майки... Майки. Он придет, этот добрый и чистый мальчик, придет и будет смотреть преданными верующими глазами. А потом спросит, почему, когда он и его братья отправились чуть ли не впятером с отцом останавливать галактического преступника, который планировал поработить Землю, Серебряный Страж не отвечал на его сообщения и звонки.
Ничего. Чейнинг получит свою сыворотку, один укол — и боль уйдет, дыхание станет ровным, даже мозги разгладятся — и летать легче, и через стены смотреть, и врать.
Поэтому Серебряный Страж сначала уверенно и покровительственно положит ладонь Майки на плечо, а потом без запинки солжёт, что Лига Правосудия в тот месяц была в другой части мира на очень опасном задании, где они рисковали своими жизнями и совсем не знали, что же там в Нью-Йорке, и что ему очень-очень жаль, и если бы он получил его сообщение, то прилетел бы, конечно, прилетел… Микеланджело поверит. Даже если будет подозревать, что не сходится тут что-то, всё равно поверит. А Чейнинг Арчи заткнётся, как ему велят, и Майки так и не узнает: Человек в Черном сказал, что знал о планах Саки давным давно, и приказал Лиге сидеть в своей конуре и не натягивать поводок.
В конце концов, Человек в Черном владел Лигой Правосудия.