Признание

Так трудно было признать, что мечты могут сбываться. Ещё с тех трудных пор он, Тарталья, понял, что желания на то и желания, лишь грезы в этом жестоком мире и многим из них никогда не будет суждено сбыться. О чем он мог сметь мечтать, когда его собственная семья забыла про него? Они бросили его в эту бездну ещё давно, отказались, поставили на нем крест, потому что он был для них раздражающим пятном. Лишь проблески желаемого, его дражайший брат, давали жалкую надежду, что все может стать лучше. Такую же жалкую как и он сам. 

Кем он был для всех этих предвестников? Ответ долго искать и не нужно — надоедливой мушкой, мозолящей глаза каждый раз, когда они решаются собраться. С первого его дня здесь никому он не был интересен, а за масками их вежливости всегда скрывались грязные помыслы. Он всегда уважал честный бой, когда оба соперника искренне выражают все свои мысли в горячей схватке, выкрикивая словами настоящие эмоции. Но люди здесь всегда стояли за спиной, готовыми пырнуть его в бок в любой момент.

Не сказать что здесь, в этом холодном хрустальном дворце хоть когда-нибудь ощущалась тёплая атмосфера, но Аякс здесь был явно лишним. Действительно - Чайльд, ребёнок, на что этот никчемыш способен? Но если все-таки взяли в сами предвестники, значит достоин? Может быть, но ему так не кажется. Внимание Царицы у него всегда было, возможно она видела в нем не только пешку, но и что-то большее, однако он всегда желал не только ее признания. Горячо преданный Ее Величеству, как же ему хотелось хоть капельки внимания тех, кого он так же уважал. Такие сильные, мужественные и стойкие — вот кем была эта треклятая тройка. Он так хотел, чтобы именно они хоть однажды посмотрели на него с тем уважением — да хотя бы просто без пренебрежения — которым он смотрит на них. Мечты остаются мечтами, не так ли? 

Аякс тоже так думал до сегодняшнего дня, именно до этого момента такой странной близости. Он так жаждал их внимания, что, по-видимому, случайно перестал замечать кого-либо и что-либо. Но эта троица не была глупа. Конечно, они заметили странные повадки Аякса и ещё довольно давно. Тарталья был так замучен своими мыслями и несбыточными желаниями, что просто не видел их намеков, пока в итоге не оказался окружён этими тремя. Возможно, это было немного не то внимание, которое он мог бы ожидать.

Он сидел прямо между ног Панталоне, спиной, утыкаясь в чужой торс, пока тот удивительно ласково водил руками по его телу, моментами игриво приподнимая одежду, так и готовясь залезть под неё холодными руками в перчатках, чтобы обжечь горячую кожу. 

А Аякс был очень разгорячен в этот момент. Его мысли беспорядочно метались в голове, не зная как принять все происходящее за реальность. Ему было так трудно поверить что это все действительность, что то что происходит прямо сейчас с ним не иллюзия или странный сон. 

По правде, тяжело было верить в Капитано между его ног, без маски, чернильными волосами, аккуратно спадающими вниз из-за опущенной головы и с таким нахмуренным видом. Тот медленно водил руками по его бёдрам, то опускаясь ниже, к паху, то, как назло, снова возвращаясь к самому верху, к коленям. И сидел с таким лицом словно он оценивал что-то вселенской важности прямо сейчас и было не понять — смотрит ли он так на Аякса или просто думает о чем-то своём. 

Возможно, с таким видом сейчас стоило бы сидеть Тарталье, ведь он и пытался осмыслить все происходящее, но скорее был похож на человека в трансе, тяжело дышащего и немного напряженного. Где-то в стороне потерялся Дотторе. Пока что, он совсем никак не участвовал в осквернении Тартальи, однако между делом копошился и что-то делал, но на это у Аякса просто не хватало времени обращать внимания. 

Панталоне приметил его слегка напряженный вид и решил аккуратно попытаться расслабить Аякса. Постепенно проходясь по всему телу своими руками, он обвёл сначала живот, потом с легкостью прикоснулся к ладоням, поднимаясь затем вверх по запястьям, предплечьям, плечам и в конце положил руки тому на надплечье, ближе к шее, и ласковыми движениями, начал массировать эту зону, моментами опускаясь к лопаткам, а иногда возвращаясь обратно к верху. Для легкого завершения миссии по раскрепощению Тартальи, Панталоне слегка чмокнул того в шею, а после игриво прикусил, вызвав лёгкий вздрог. 

В то же время Капитано вышел из своих раздумий, остановил странный ритуал по поглаживанию бёдер Аякса и в какой-то момент чуть приподнялся, оказываясь с Чайльдом на одном уровне глаз. Он взял его за подбородок и припустил голову, чтобы они окончательно были на одном уровне и смотрели только друг другу в глаза и тихо, но достаточно громко, чтобы тот услышал, произнёс:

—Аякс… ты не пожалеешь о том, что будет дальше? 

Поглаживания Панталоне не прекратились, только стали чуть более нежными и незаметными. Аякс тяжело сглотнул и, не отводя взгляда, ответил: 

—Да… не пожалею.. 

Позади него послышался игривый смех Панталоне. Тот пару раз беспричинно кивнул и, не торопясь, принялся раздевать Аякса. Он делал все более чем аккуратно и нежно, в его действиях не было и намёка на грубость или принуждение и Тарталье было от этого как-то не по себе. Он знал этих троих несколько другими людьми и не представлял их общество возле себя в таком свете. Но Панталоне все дальше продолжал нагло стягивать с него одежду и Капитано, тоже не теряя времени, решил снять с него штаны. Оказавшись почти что голым, Аякс внезапно почувствовал себя обнаженным не только физически, но и морально, словно вся его душа предстала перед чужим взором. Краем глаза он заметил Дотторе, закончившего свою возню и теперь сидящего в стороне с абсолютной отрешенностью от всего происходящего и внутри него снова что-то неприятно кольнуло. Ему хотелось бы быть достаточно удовлетворительным для всех находящихся здесь и сейчас и было досадно от одного только скучающего вида Доктора. 

Но ему снова не дают время хоть о чем-то подумать. Панталоне удивительно активничает и решает исцеловать всего Аякса и делает он это в особо чувствительных местах. Тому, к его же сожалению, приходится довольствоваться только спиной и задним видом Тартальи, однако все равно находит как развлечься. Он целует Аякса везде: сзади шеи, отчего становится ещё жарче , каким-то чудом дотягивается до рыжей макушки и даже задерживается там на пару поцелуев, потом плечи и шея, в конце поворачивает, насколько возможно, голову Чайльда в бок и целует сначала щеки, а заканчивает тем, что затягивает в поцелуй. Совсем не грубый, но глубокий. Он толкается все глубже, показывая, кто сейчас здесь доминирует, облизывает губы Тартальи, а ещё кусается. Он совсем не хочет отпускать Аякса. Одной из рук прижимает того ближе, хватаясь за волосы сзади шеи, буквально подминая его под себя. Целует грубо и влажно, но чувственно, что Тарталья уже позабыл о чем переживал совсем недавно. 

Чуть приподняв его тело, Капитано снимает с него остатки одежды и тогда подключается наконец Дотторе. Что-то сказав и передав лично на руки Капитану, он все ещё не присоединяется, но усаживается уже совсем рядом, один раз даже нагло проведя рукой по обнаженному телу Чайльда, занятому поцелуем с Панталоне. 

—Не выжмите только из него все соки. Ему нужно оставить ещё что-то для сражений. 

Внезапно, Аякс слышит и даже может различить что-то сказанное с ехидством от Дотторе. Он видит как тот смотрит на него голого и каким беспомощным сейчас его считает. Он не далёк от правды, Тарталья действительно сейчас абсолютно слаб перед ними всеми, во всех смыслах. 

Ладонь Капитано ложится на одно из бёдер, правое, и слегка раздвигает его ноги. В этот же момент Панталоне наконец отпускает Тарталью из поцелуя и тот тяжело дышит, пытаясь преодолеть это с ужасным смущением от его вида. Голый, с расставленными ногами, он находился в окружении трёх предвестников, причём лёжа на одном из них, а второй, буквально его кумир, чьего внимания он жаждал больше всего, находился между его разведённых ног. 

И Панталоне, и Капитано лишь усмехнулись на слова Дотторе, но ничего отвечать не стали и вернули все своё внимания к Чайльду. 

—Сегодня ты герой этого вечера, малыш. —Послышалось прямо возле его уха от Панталоне. 

Капитано кивнул и добавил: — Может быть немного больно. 

Аякс напрягся, недоумевая о какой боли может идти речь и несознательно ухватился за руку Панталоне, которой тот все ещё придерживал под его боком. Другая рука мужчины позади него плавно сползла вниз по его торсу, опускаясь к стоящему члену. Ледяная рука опустилась на его стояк, крепко обхватив. Медленными движениями, он начал водить вверх и вниз, задерживаясь на самой головке, дразня и играясь, растирал по ней большим пальцем, иногда с уверенностью вдавливая в уретру, вызывая этим тяжелые вздохи Чайльда. Он то ускорялся, то снижал темп, вызывая жалобный скулёж, не давая Тарталье достичь пика от простой дрочки. Когда тот начал слишком сильно извиваться в его руках, Панталоне прекратил движение полностью и ждал пока этот ребёнок успокоится. Аякс жалобно смотрел на него. Ему было так хорошо и плохо в то же время, что он просто откинул голову на плечо Панталоне, забыв о том, чтобы следить за происходящим. 

Пользуясь моментом, Капитан вылил загадочную жидкость из колбы, которую ему передал Дотторе, и ещё часть на промежность Чайльда. Почувствовав лёгкий холодок между ног, Тарталья чуть приподнял голову и увидел, а потом и почувствовал, как Капитан постепенно начал вводить в него один палец. Он заходил очень туго, а Аякс сжимался от страха и удивления ещё сильнее, только усложняя процесс. Тяжело дыша, он не знал, что делать от испытываемого ужаса, потому что не мог полностью понять что именно происходит. Он только знал, что если люди хотят они могут заняться сексом и обычно, как по крайней мере было принято в его семье, это происходило между мужчиной и женщиной. Аякс знал слишком мало об этом процессе и, оказавшись в таком положении, просто не знал на чем сконцентрироваться. От нервозности он ещё сильнее сжал руку Панталоне и тот слегка замедлил движения на его члене, стараясь, чтобы Чайльд больше сконцентрировался на этом. Он ласково начал покрывать Аякса поцелуями и когда на веснушчатом лице появились слёзы, сцеловал и их. 

Палец Капитано заходил все глубже, а его пальцы нельзя было назвать тонкими и элегантными, как у Панталоне, отчего Чайльд буквально чувствовал как его разрывает снизу и корчился от ужасного дискомфорта. В какой-то момент в это действие вклинился скучающий Дотторе. 

—Прекращай это. У тебя слишком грубые пальцы, ты его рвёшь. Дай мне. —Доктор недовольно пихнул Капитана в плечо, призывая этим проваливать и тот, недовольно взглянув, все-таки вытащил, почти вошедший полностью палец из Аякса. 

Чайльду было безумно страшно и досадно от всего происходящего. Капитан был тем, чьё внимание он хотел заполучить больше всех остальных и, по всей видимости, он разочаровал того своей слабостью и никчемностью. Он же предвестник, он должен был выдержать это, он должен был дать Капитану сделать то, что тот хотел, а не плакать как слабак. 

Дотторе устроился на место Капитано, между ног Тартальи. Он сделал почти все тоже самое — нанёс эту жидкость и на свои пальцы и ещё немного опять добавил на промежность Чайльда. Снова ввёл один палец и принимать его оказалось намного легче, руки Дотторе были пусть все ещё не такими аккуратными как у Панталоне, но все же по размерам уступали грубым рукам Капитана. Аякс все ещё продолжал нервничать от ощущения чего-то внутри себя и снова сжимался от этого. Дотторе, введя палец на всю длину, положил свободную руку на внутреннюю сторону бедра Чайльда и слегка сжал его, начав массировать расслабляющими движениями.

—Расслабься. 

Капитан занял недавнюю позицию Дотторе — сидел где-то в стороне и хмурым взглядом смотрел на происходящее. Аякс ненадолго отвлёкся, насколько это было возможно, и наклонил голову в бок, обращая взгляд на Капитана. Тяжело дыша, с затуманенным обзором и смешанными ощущениями он тихо позвал:

—Капитано… 

Несколько пар глаз мгновенно устремились на него и над самым ухом снова послышался смех Панталоне, который к тому же решил ускорить темп его руки на члене Чайльда. Дотторе тоже усмехнулся и решил вводить второй палец и от этого Аякс тяжело выдохнул, прикрывая глаза. Капитан посмотрел на него, поднялся со своего места и подошёл ближе. Он взглянул на Тарталью, растрепанного, тяжело дышащего, с разбросанными в разные стороны как попало рыжими волосами. На его лице промелькнула легкая улыбка и Аякс не мог ее не заметить, а потом тяжелая рука опустилась на его голову, ласково поглаживая. Как кот, Чайльд прижался к ней сильнее, полностью закрыв глаза. Он чувствовал как рука с макушки сползла ему на лицо, не прекращая аккуратных поглаживаний, и Аяксу стало чуть легче. Внизу в него уже входил третий палец Дотторе, а ласки Панталоне с его члена передвинулись на соски. Занятие Панталоне решил взять на себя Капитан и его грубая рука снова обхватила член Тартальи. Тот вздрогнул и слегка выдохнул, а ещё почувствовал, что оказался очень близко к тому, чтобы кончить от всех этих ласк. Капитан притянул его лицо ближе и затянул в поцелуй. Этот поцелуй отличался от того с Панталоне. Было более нежным, более чувствительным, но таким же глубоким и Капитан был еще более властным, чем Торговец и под ним Аякс хотел плавиться и отдаться ему полностью, всей своей верой и правдой. Так близко, такой далекий для него человек. 

Явно недовольный потерянным вниманием Чайльда, Панталоне принялся искусывать всю его шею, отчего Аякс удивлённо застонал в поцелуй. Капитан прекратил истязать губы Тартальи и угрожающе посмотрел на Панталоне, который только усмехнулся с ехидством, взаимно глядя на того. Дотторе к этому моменту уже успешно растягивал Аякса четырьмя пальцами и спустя ещё какое-то время с победным видом вытащил их. Явно довольный своей работой, он оглядел остальную троицу и слегка недоуменно спросил:

—Что за странный обмен взглядами? Прекращайте истязать его, я закончил здесь. Ну что, Капитано, удостоишься чести первым опробовать этого юнца? —В последней фразе Дотторе сквозило ехидством и насмешкой. 

Тарталья туманно взглянул на Капитано перед ним, явно раздосадованный, что их поцелуй был прерван. Тот кивнул Дотторе, а Панталоне явно был огорчён, что про него даже не вспомнили, на что только продолжил истязать шею и плечи Чайльда укусами и поцелуями. Дотторе уступил место между ног Капитану и тот, потрепав напоследок макушку Аякса, устроился на своём прежнем месте. Решив тоже не скучать, Дотторе же занял место Капитана, продолжая надрачивать Чайльду одной рукой, а второй слегка прихватив за рыжие волосы. 

Постепенно стянув с себя почти всю одежду, Капитано поудобнее разместился между ног Тартальи и, взяв за бедра, чуть приподнял их. Заворожённый видом обнаженного тела прямо перед ним, он немного замешкался, снова о чем-то задумавшись. Может быть, вспоминал каким был этот мальчишка в их — если так можно сказать — повседневной жизни и работе. По-своему яркий и безбашенный, вечно вертящийся рядом с ним, так и прося своим видом «заметь меня!». Что он теперь испытывал глядя на этого ребёнка в таком виде? Этот молящий влюблённый взгляд, трясущееся тело, не знающие куда себя деть руки, это чудесное лицо, с раскрасневшимися глазами и высохшими дорожками слез. Тот смотрел с таким доверием, даже не зная, что с ним сейчас произойдёт. Хотя может и знал, не глупый же, но ведь над ним они могли надругаться как угодно, разорвать его тело и душу по мелким кусочкам, воспользовавшись моментом наслаждения. Однако он все равно лежит здесь такой обессиленный и с щенячьими глазами, что Капитан даже не знает, что теперь делать. 

—Чего застыл? —Голос Дотторе вытягивает его из глубоких раздумий и замешательства. На него смотрит три пары глаз: одни с завистью, одни с раздражением, и последние туманно с тем доверием, о котором он только что размышлял. 

Наконец собравшись духом, он, не торопясь и немного придержав, приставил головку своего члена к промежности Тартальи, перед этим снова вылив той жидкости на всю длину. Не сказать, что его член был огромным или таким уж большим, чтобы от одного его вида впадать в ужас, конечно образно выражаясь, но он был достаточных размеров, чтобы ужаснуть Аякса, которому это, по всей видимости, нужно было принять в себя. Тот снова сжал руку Панталоне, на что Торговец ласково уткнулся ему в шею, успокаивая легким шепотом на ухо и невесомыми поцелуями, а Дотторе не особо обращал на это внимание. По-видимому, ему хотелось, чтобы Капитано перестал тянуть время и пугать Аякса дальше, а уже сделал то, что нужно было. 

Спустя пару секунд Капитан начал аккуратно входить в Чайльда, положив руки на его бока. Реакция появилась почти что сразу — лёгкий скулёж и тяжелые вдохи и выдохи. Панталоне решил ещё немного поддержать бедняжку и, взяв ладонь Аякса в свою, начал медленно растирать ее большим пальцем, а после дал тому сжать свою насколько тот хотел, параллельно продолжая что-то шептать губами прямо в шею. Капитан заходил все глубже и на веснушчатом лице снова показались слёзы и тихий скулёж сменился, едва слышимыми стонами, скорее от боли, чем от удовольствия. Меньше всего ему хотелось в этот момент вызывать у Чайльда слёзы и заставлять того терпеть это неприятное жгучее чувство снизу, но внутренне он пообещал и себе и Аяксу, что ещё чуть-чуть и станет лучше. Он чуть сильнее сжал руки на боках Тартальи и, зайдя чуть больше, чем на половину, решил скромно поцеловать того в губы. Возможно, лёгкий поцелуй мог бы хоть немного успокоить Чайльда, а размеренные движения руки Дотторе на его члене могли бы отвлечь, и он действительно надеялся на это. 

Столько рук, столько внимания сейчас было обращено прямо на Аякса, что тот плакал не только от нестерпимой боли, но и от ощущения нужности в окружении этих людей. Все эти прикосновения, нежные поглаживания, поцелуи — он не получил их только от Дотторе — чувство собственной необходимости захлестнуло его с головой, полностью погружая в себя. Капитано наконец смотрел на него, наконец уделял ему внимание и не из чистого долга и обязательства, а потому что действительно хотел. Это ощущалось таким нереальным сном, но в один момент полностью вошедший в него Капитан сразу же дал прочувствовать всю реальность происходящего. От неожиданности, Аякс протяжно промычал в поцелуй и Капитан сразу же прервал его, оглядывая лицо напротив. Взгляд Чайльда уже не казался таким туманным и летающим где-то далеко, а слёзы все ещё медленно стекали по щекам и выглядел он явно очень потрепанным. Рука Дотторе на его волосах сжалась сильнее и с некой злобой тот посмотрел на сцену любви, происходящую между Капитано и Тартальей. Он развернул лицо Аякса в свою сторону и сам притянул к себе, ввязываясь в такой же поцелуй. Дотторе тоже целовал по-своему особенно. Грубо, настойчиво, властно, но страстно. Целоваться с ним было словно участвовать в серьезном сражении — невозможно предугадать, что будет дальше, вечно находясь под ощущением легкого адреналина. 

Панталоне был еще больше раздосадован, окончательно лишившись внимания рыжего юноши. Каждый раз, когда он огорчался, то начинал неистово кусаться, отчего Аякс сильнее дергался и сжимался снизу, вызывая дискомфорт и для себя и для Капитана. Из-за этого Капитано с недовольством взглянул на ехидного Панталоне, призывая того остановиться и тот, как ни в чем не бывало, сделал вид, что только что просто целовал чужую шею. Капитан покачал головой, но смог расслабиться сам и в итоге легкими поглаживаниями вдоль живота смог расслабить и Тарталью тоже. Он начал двигаться аккуратно, не торопясь и первым результат этих движений ощутил Дотторе, которому прямо в губы простонал Аякс. Толчок за толчком и темп постепенно начал увеличиваться и с каждым разом Тарталье было все сложнее сдерживать себя и свои стоны, отчего Дотторе пришлось отлипнуть от его губ, целуя теперь только остальную часть лица. Жгучая боль внизу стала менее заметной и Чайльд наконец ощутил хоть немного удовольствия от этого процесса. Особенно он ощущал это в моменты, когда Капитан проезжался членом прямо по одной точке, вызывая ещё больше дрожи в теле. Боль не ушла полностью, оставляя лёгкий дискомфорт в этих смешанных ощущениях, но отвлечься от неё стало намного легче, пока его член тоже не был обделён вниманием, как и почти что все остальное тело. Капитано наращивал темп все больше и больше, в какой-то момент просто начав прямо вбиваться в тело Аякса и стоны стали переходить на крики, а комнату, в которой все четверо находились, заполнили шлепки, хлюпанье и другие грязные звуки. 

Находясь почти что на пике, Капитан почувствовал в один момент на своём плече руку Панталоне, просящего его приостановиться. Капитано посмотрел на него хмуро и с явным недовольством от прерванного процесса и Аякс тоже с вопросом повернул, насколько позволяло его положение, голову в сторону того. Вниманием Дотторе он тоже не был обделён. На его лице отразилась загадочно-хитрая улыбка, которая явно не предвещала ничего хорошего. 

— Что случилось? —Голос Капитано звучал низко и хрипло. 

— Ты же не думал, что один будешь наслаждаться этим юношей? Меня совсем обделили вниманием. — Он взял Чайльда за подбородок, заставляя того смотреть прямо ему в глаза. —Малыш, как ты мог позабыть и обо мне? Я устал ждать. —Панталоне нежно чмокнул того в губы и двое остальных посмотрели с ещё большим недоумением. 

В то же время, кое-как дотянувшись, Панталоне взял колбу с жидкостью в свою руку, другую выпутал из хватки обмякшего Чайльда и, сняв перчатку, вылил немного себе на руку. Если Аякс не совсем понимал замысел этого хитрого змея, то до Дотторе с Капитано все вполне стало доходить. 

—С ума сошёл? —С легким негодованием вперемешку со злобой на него посмотрел Капитан. 

—Судя по всему. —Кивнул на его слова Дотторе. 

Тот лишь усмехнулся и добавил: —Я думаю малыш вполне в состоянии принять в себя сразу двух. 

Тарталья понял, что с ним планировал сделать Панталоне, когда ощутил, как к члену Капитана внутри него внезапно прибавился тонкий, но длинный палец. Он с удивлением раскрыл глаза, не зная за что ухватиться, потеряв поддержку в виде руки Панталоне. Но Капитано сразу же понял, что Аяксу нужно было в этот момент и моментально взял его за руку и сразу ощутил на себе всю силу крепкой хватки этого мальчишки. 

—Если ты порвёшь его, я-

—Что ты так суетишься, Капитан? Посмотри на тело этого мальца, все в шрамах от бесконечных боев. Думаешь он не выдержит легкой боли, учитывая, что я итак бережливее некуда? За кого ты его принимаешь? Он — предвестник. —Панталоне говорил с эмоцией риторического вопроса, его голос сквозил пренебрежением, что безумно злило Капитана. Дотторе же только с интересом наблюдал за происходящим, продолжая двигать рукой верх и вниз на члене Аякса, лишь иногда меняя направление, где-то задерживаясь, а где-то начиная приятно массировать, особенно ему нравилось концентрироваться на головке, не давая этим Чайльду сфокусироваться на разговоре двух других предвестников. 

—Он все равно человек. С чего ради ему нужно терпеть даже сейчас? Почему потерпеть не можешь ты? —Капитано явно начинал заводиться и, только моментами ловя суть их диалога, Тарталья попытался вклиниться: 

—Все.. в порядке… Мгмх.. Я выдержу.. А-Ах, черт! —Даже сейчас Панталоне не давал ему передышки, продолжая вводить палец все глубже. 

—Видишь? Успокойся, голубок, даже Аякс тебе говорит, что потерпеть сможет, а ты продолжаешь что-то там твердить. Не порть всем настрой, дорогуша. —С победной улыбкой, Панталоне вводит в Чайльда второй палец и Капитан чувствует насколько туго там становится, но тот лишь продолжает на своём. Как бы ему сейчас не хотелось выкинуть этого нахала куда подальше отсюда, оставалось только снова немного потерпеть, а ещё, насколько возможно, поддержать Тарталью. Тот с такой надеждой, явно опять терпя ужасную боль, сжимал его ладонь, стараясь расслабиться снизу. Сколько старания было в его действиях, тот явно потерялся и пытался доставить удовольствие всем остальным, забывая о себе, отчего Капитану становилось безумно обидно. Дотторе скорее же было все равно. Почему этот золотой мальчик должен терпеть такое отношение? Будь они один на один, Капитан бы все силы отдал, чтобы каждый из них был удовлетворён с минимумом неудобства. Но сейчас его статус, значимость его имени терялись в стенах этой комнаты и он был на равне со всеми. Только Аякс был опущен здесь куда-то ниже и как же это было несправедливо. 

Палец за пальцем Панталоне продолжал растягивать его. Из-за тонкости его пальцев, пришлось использовать сразу все пять, чтобы был хоть какой-то смысл. Чайльд все сильнее и сильнее с каждым движением пальцев начинал вертеться и пыхтеть, а слёзы, ещё не успев высохнуть, снова потекли из его глаз. Он все плакал и плакал, но со всем усердием терпел и даже отрешенный Дотторе стал прикладывать чуть больше усилий для ласк на члене того и снова втянул в поцелуй, но уже более спокойный, скорее отвлекающий. Каждый из пальцев Панталоне и их движение Капитан ощущал сам и ему было тоже трудно, пусть и не так тяжело как Тарталье. Он аккуратно поглаживал родное тело Аякса, стараясь не заходить на зоны, на которых можно было вызвать щекотку, что только ухудшило бы состояние Аякса. 

Наконец, временно прекратив страдания юноши, Панталоне вытащил пальцы, но теперь предстояло выстоять кое-что похуже. Втиснуться сразу вдвоём в парня, у которого и без того был первый раз, было просто ужасной идеей, которая явно закончится болью для всех троих. Но Панталоне так и не захотел менять своего решения. Бесцеремонно вытерев руку о ткани собственной одежды и стянув с себя часть, он немного приподнял Тарталью, прихватив того под таз. Направив его в правильную сторону, медленно и постепенно, он начал опускать его на свой член и не ощутить это никто из них троих не мог. Капитан всей длинной почувствовал, как место внутри Аякса уменьшалось с каждым сантиметром и становилось ещё больнее от тугости, чем было до этого. Тарталья ужасно сильно сжал руку Капитана, а другой со всей силой ухватился за плечо Дотторе, который давно оторвался от поцелуя с ним, принявшись отвлекать тем же чем и до этого — движениями руки вдоль члена Аякса. Изо рта несчастного вырывались не то стоны, не то крики, больше похожие на непонятные звуки боли и громкие всхлипы, с тяжелым дыханием. Даже Дотторе посмотрел на него сострадающе и не стал убирать своё плечо или как-то жаловаться на боль, видя как слёзы с каждым разом все сильнее и сильнее капали с лица Чайльда. Его всего трясло, он всеми силами пытался выдержать это, внутренне говоря себе, что скоро станет легче. 

Боль не прекратилась, но чуть утихла, когда Панталоне наконец усадил его на всю длину. Сам Капитан начал тяжело кряхтеть оттого насколько было туго и больно, кажется, даже самому Панталоне было не особо приятно, но тот старался не подавать виду. Несколько минут они, буквально, потратили на то, чтобы отдышаться и привыкнуть к такой тесноте, а ещё дать свыкнуться и Чайльду. Никто из них тем более пока не начинал двигаться и, взглянув на печальный вид Аякса, Дотторе наконец добавил:

—Это была самая ужасная идея. Ты идиот, Панталоне. Этого ты хотел? Нельзя было потерпеть? Если тебе так плевать на остальных, мог бы хотя б подумать, что тебе то тоже особо приятно не будет. Вроде мозги были, о чем ты блять вообще думал? Посмотри на него, этого результата ты хотел?

Капитан молчал, но явно соглашался с каждым словом, пусть и был удивлён от тона Дотторе и что того вообще что-то и кто-то волнует. Панталоне выглядел побитым щенком, но хуже всего сейчас действительно выглядел Аякс. Тот тяжело дышал и даже не мог ни на чем сконцентрировать взгляда, с красным и мокрым от слез лицом. Он смотрел куда-то пустым взглядом, пытаясь хоть что-то осознать, но единственное, что он отчетливо чувствовал — ужасная боль от двух членов внутри него. Он попытался сжать руку на плече Дотторе, обращая на себя внимания, и тот сразу же посмотрел на него. Тарталья улыбнулся, выглядя невероятно жалко. 

—Д-дотторе… все хорошо.. я потерплю. 

—Не устал терпеть? — Тарталья слабо мотнул головой, как бы говоря «нет, не устал» и, честно, Дотторе не особо в это верилось. 

Но спустя время действительно стало немного легче. Пришлось потерпеть довольно долго, но это стоило того, чтобы ощутить хоть что-нибудь кроме ужасной боли. Панталоне намекнул Капитану, чтобы тот снова постепенно начинал двигаться, но судя по его виду, он явно не собирался этого делать. Он все ещё следил за состоянием Аякса и юноша стал выглядеть чуть лучше. По крайней мере, его больше не трясло от боли, слёзы наконец прекратили стекать по его щекам, а рука не так болезненно сжимала руку Капитано. Даже он сам кивнул, давая разрешение, чтобы двигаться и, все ещё одолеваемый сомнениями, Капитан все-таки начал неуверенно двигаться. Прямо как и до этого, только темп он ускорял не так быстро, больше наблюдая за чужой реакцией, но Аякс только откинулся головой на плечо Панталоне и зажмурил глаза, моментами делая глубокие вдохи. И снова Капитан набирал скорость, раз за разом становясь все быстрее, но точно не грубее, и комната снова наполнилась стонами Чайльда и, возможно, тому стало также приятно как и до этого. Панталоне тоже явно наслаждался этими движениями, потому что уже не смотрел с недовольством и злостью, а пыхтел вместе с Аяксом уткнувшись в его шею. Руки, как до этого сделал Капитано, он положил на бока Чайльда, слегка сжав от получаемого наслаждения. 

К счастью, Тарталья больше не плакал. Единственные звуки, которые он издавал были стонами или редкими вскриками, когда Капитано двигался особо настойчиво. А ещё он слегка ворочался и вертелся, но не настолько сильно, чтобы как-то мешать процессу. Дотторе скучал в стороне, однако казался вполне довольным, потому что он точно что-то для себя придумал. 

Панталоне уже сам не выдерживал напора Капитана и вместе с Аяксом из его рта стали доноситься пусть и негромкие, но отчетливые стоны, что крайне устраивало Капитано. Он все ещё между делом следил за состоянием Чайльда, но видя что тот вполне наслаждается происходящим, ещё сильнее вбивался в его тело, скорее пытаясь отыграться на Панталоне, который от этих толчков уже сам ухватился за его предплечье, с силой сжав. Капитан смотрел уже не на Аякса, а на Панталоне со всей злостью в своём взгляде и в один момент схватил того за волосы, заставляя посмотреть прямо на него. Панталоне туманно и негодующе взглянул ему в глаза и Капитано резко дернул его за локоны, на что Торговец почти что взвизгнул. 

—Что… что ты творишь.? Мх..

Но Капитано ничего не ответил. Только закрутил этот пучок волос на своей руке туго и грубо и не отпуская. Панталоне пытался сопротивляться, но из-за непрекращающихся толчков, просто не мог найти в себе немного сил для борьбы. Дотторе только усмехнулся.

На удивление, а может и нет, быстрее всех к разрядке пришёл Тарталья. Все его тело буквально охватила оргазменная судорога и только спустя несколько секунд он смог наконец излиться в руку Дотторе, почти сразу же устало обмякнув. С легким отвращением Доктор взглянул на свою испачканную руку и, прекратив ублажение члена Чайльда, отошёл поискать что-нибудь чем ее можно было вытереть. 

Спустя ещё несколько толчков в уставшего Аякса, кончил и Панталоне, а последним излился и Капитан. В отличие от ленивого Торговца, почувствовав накатывающее чувство конца, в последний момент он успел вытащить, чтобы не пачкать Чайльда окончательно и изнутри, но зато испортив чистоту чужого живота. По крайней мере это было лучшим вариантом, вместо того, чтобы как Панталоне кончать прямо внутрь. Наконец достигнув желаемого пика Капитан отпустил волосы Торговца и тот, со сквозящим облегчением, выдохнул. 

Ненадолго отошедший Дотторе вернулся с чистой рукой и странным выражением лица, которое Капитано не мог не заметить. 

—Хэй, Панталоне. 

Поняв, что что-то намечается, но не до конца догнав что именно, Капитано догадался забрать обмякшего, искусанного и уставшего Аякса с тела Панталоне, и с нежностью поцеловал в его нос. Тот, как оказалось, ещё был в мутном, но сознании, и слабо улыбнулся, прижимаясь ближе к прохладному, даже после таких занятий, телу. Для него было так необычно получать такую ласку от Капитано, находиться с ним так близко и это было безумно приятно, окончательно сводило его с ума и он не мог отказать себе в желании снова поцеловать Капитана и тот тоже не был против ответить. Они были сосредоточены только на друг друге, совсем не обращая внимание на происходящее вокруг. 

Панталоне находился в более внятном состоянии, чем Чайльд, пусть и не в полностью ясном. Он удивился, когда, усевшись, Дотторе схватил его как назло за волосы и притянул к себе, а после, чуть надавив на его голову, почти что прижал лицом к своему паху. Не видя лица, но слыша что-то жуткое в голосе Дотторе, Панталоне сразу напрягся ещё и от положения, в котором оказался. 

—Какая подлость. Ты так жаловался, что тебе не уделяли внимания, но в итоге из всех нас только меня так и не удовлетворили. Не хочешь помочь решить этот вопрос?

Панталоне не был глупым, сразу понял, что вопрос риторический и, если уж делать как лучше, то ему не стоило бы сопротивляться. Он ещё не успел отойти от прошлого оргазма, но уже пришлось работать снова и, тяжело сглотнув, он приподнялся, чтобы стянуть с Дотторе штаны. Тот все время торопил его, а он мог лишь молча проклинать свое положение, включая самого Доктора. 

Наконец, сняв с того чертовы штаны, впервые его жизни он увидел чей-то член настолько близко к своему лицу, но хуже всего было то, что сейчас ему нужно было взять его прямо в свой рот и это было так омерзительно, что ему просто хотелось сбежать отсюда куда подальше. Но взглянув на Дотторе снизу вверх и увидев его довольную ухмылку, он понял, что никаких шансов у него больше нет. 

Он снова приподнялся для большего удобства. Обхватив член одной рукой, он с отвращением прикоснулся губами к головке и почувствовал как хватка Дотторе на его волосах ослабилась и двигаться стало легче. Не желая сильно распробовать чужой член, Панталоне продолжил двигаться головой вниз, захватывая ртом все большую длину. Он никогда и никому не делал минета и его бы точно не хватило на то что бы взять этот член полностью. Когда он почувствовал, что тот уже упёрся прямо в его горло, а тошнота все ближе и ближе поступала к верху, он чуть приподнялся, чтобы заодно и поглубже вдохнуть. Но не успел он и закончить свои дыхательные практики, как Дотторе снова сжал его волосы и с ужасающей грубостью насадил ртом на всю длину. Панталоне буквально начал задыхаться от того, что член стоял прямо в его горле, а рвота вот-вот готовилась выйти, но попросту не могла. Из его глаз брызнули слёзы, а изо рта неприятно стекала слюна, но Дотторе было абсолютно плевать на это и на удары руки Панталоне о его ногу. В его глазах Торговец выглядел жалко и с каждой секундой улыбка на лице Дотторе становилась все более жуткой. Несколькими резкими движениями он то насаживал, то поднимал голову Панталоне и тот уже потерялся в ощущениях. Он просто не успевал сделать и вдоха, горло от каждого удара жгло и сдавливало, его тошнило, слюна и слёзы просто смешались во всем этом ужасе и он выглядел просто отвратительно.

Дотторе прекратил только тогда, когда Панталоне уже начал выключаться от нехватки воздуха и за волосы отодвинул голову того в сторону от себя. И почти что сразу Торговца просто стошнило на пол. Его трясло, все лицо было ужасно испачкано, а горло нещадно жгло. Он просто смотрел пустым взглядом на то, чем его только что тошнило, и пытался отдышаться. Дотторе больше его не трогал, решив закончить просто использовав руку. 

Только наконец излившись, он посмотрел в сторону Панталоне и от жалкого вида того ему стало немного не по себе. Вечно такой высокомерный, элегантный, напыщенный Торговец, сейчас валялся где то в стороне, испачканный слюной, слезами и спермой, так ещё и находясь в окружении собственной рвоты. По истине жалкое зрелище такого великого человека. Но Дотторе почти что не было жаль его. 

Он поднялся и отошёл ненадолго, чтобы достать где-нибудь чистую тряпку, пока Панталоне просто устало упал на пол, откатившись подальше от того что недавно вышло из его рта. Он взглянул на Чайльда с Капитано, уже давно сидящих где-то в своём уголке и явно наслаждающихся компанией друг друга. Особенно довольным казался Аякс, прижимающийся слишком близко к Капитану, отчего Панталоне не знал что испытывать — зависть или отвращение. Хотя скорее это была зависть. У Чайльда был тот, чьего внимания он желал больше всего, Панталоне ведь не был глупым, давно это заметил и понял. Сначала это казалось ему простым уважением и желанием Аякса быть более заметными перед кем-то таким статным и властным как Капитан. Но вскоре он понял в чем было разница. Ведь был же и Педролино, казавшийся ещё более уважаемым, но Чайльду нужно было бегать хвостиком именно за Капитаном. Панталоне понял кого желал видеть в этом мужчине Аякс. Казалось просто родительскую фигуру, которую тот так давно потерял, но было что-то более интимное и горячее во взгляде тусклых синих глаз. Только сейчас Торговец понял, что именно это было. И смотреть на них было неприятно больно. Аякс получил желаемое — внимание его кумира. Он был просто окружён им, его наконец заметили как что-то большее, чем просто мальчик на побегушках и может кому-то могло показаться, что это внимания было только ради секса, Панталоне знал Капитана и знал, что тот не из тех людей, кто стал бы проявлять заботу только ради одной ночи или последующих. Он не знал, что будет в отношениях этих двоих, но они явно станут теми, кого в фатуи наконец можно назвать настоящими товарищами. И Панталоне жгло от глубокой зависти, ведь единственное, что он может получить — это вот такое принуждение от Дотторе, когда о нем забывают после достигнутого удовольствия. И пару слез снова предательски стекают по его грязному лицу. 

Но Дотторе внезапно возвращается, держа в руках какую-то ткань. Панталоне смотрит на него огорченным взглядом, но тот не обращает на это абсолютно никакого внимания. Он присаживается рядом, приподнимает голову Торговца и, пусть и не самыми нежными, но вполне бережными движениями, начинает вытирать его грязное лицо и Панталоне смотрит уже неверующе. 

—С твоим горлом разберёмся позже. Впредь, не веди себя как тварь и не придётся потом расхлебывать. —Дотторе старается звучать безэмоционально, но в его голосе слышатся нотки беспокойства и недовольства и Панталоне слабо и с сожалением, но улыбается. 

Может и у него есть шанс получить желаемое?