Джи вытягивается на диване, подложив под голову подушку, и посмотрел на потолок. Что-либо делать не хотелось, даже шевелиться.
— Устал? — мягкий голос разорвал тишину.
Арчери скосил взгляд на возникшего в соседнем кресле Деймона. Тот обманчиво участливо смотрел на него, словно ему действительно было важно чужое состояние. Впрочем, Урагану было откровенно плевать на это. Он чувствовал себя безгранично усталым, перегоревшим. Словно внутри него не бушующая стихия разрушения, а тлеющие угли, накрытые стеклянным куполом. Застывшие эмоции, припорошенные пеплом.
— Устал? — мягкий голос, доброжелательный. С легкими нотками беспокойства.
— Какая тебе разница? — вяло огрызается Джи. Тихий смешок и шорох обивки кресла. Арчери с безразличием наблюдал за тем, как Спейд встав и, закатав рукава на рубашке, изящно повел кистью руки, создавая алые свечи на низком столике меж ними. Свет в комнате приглушается, смягчая и размывая дневные очертания предметов.
— С чего такая забота? — вяло интересуется Хранитель Урагана, прикрывая глаза и вдыхая тонкий запах чего-то сладковатого, но ненавязчивого.
— Захотелось, — в голосе слышатся тягучие нотки. Джи их помнит. Именно такие интонации использует Спейд, когда запугивает потенциальных врагов. Мягкие и ласковые, почти нежные. Предупреждение. Но к чему и зачем? Они не враги. Да впрочем, если иллюзионист и нападет, Ураган ему позволит. Он устал и ничего не хочет. Даже последующая выволочка от Джотто его не волнует.
— Перевернись, — просьба доносится сквозь мутную пелену и тонкий аромат. Арчери медлит, словно не понимая к кому эта просьба относится. И зачем. Но все же перекатывается на живот, сбрасывая на пол диванную подушку, и кладет голову на скрещенные руки. Тяжесть на ногах кажется несущественной. И не волнует, как могло бы быть в обычной ситуации. Сейчас лишь есть путающиеся мысли в голове и усталость во всем теле.
Ткань рубашки тянут по бокам вверх, открывая спину прохладному воздуху. Хранитель Урагана едва пошевелился, ощущая, как по коже прошел сонм мурашек. А затем на поясницу легли узкие ладони иллюзиониста, лишенные перчаток. И прикосновения почти обжигают. Руки у Спейда, внезапно, горячие и сильные. Заботливо нежные, как и сам молодой мужчина. Он кажется живым олицетворением всего того, что подразумевается под словом «аристократ». Но в то же время, совершенно иным — изменчив и переменчив. Одно слово — туман. Как на кладбище.
Деймон разминает ему поясницу, поднимаясь чуть выше и нажимая пальцами на точки вдоль позвоночника. Джи вяло думает, что надо бы снять явно мешающуюся рубашку, когда проблему решают радикальным способом. Мужчина ощущает, как кожи касается острый кончик кинжала. А волнения по этому поводу как не было, так и нет. Лишь приходит досада.
— Это была моя любимая рубашка, — ворчит скорее по привычке. Семья уже давно может позволить себе покупать вещи взамен испорченных. А не трястись над каждым клочком ткани. Но детские привычки так просто не изжить.
— Я подарю тебе новую, — шепот обещания в ответ. И Арчери знает, что да, подарит. Пожалуй, Спейд единственный из них, кто не воспринимает потерю вещей так остро. Что поделать, аристократ всегда жил в достатке.
Тёплые ладони разминают уставшие мышцы, добиваясь от них мягкой расслабленности. Руки не исчезают, но на кожу каким-то образом льётся ароматное масло, упрощая «массажисту» работу. Деймон необычайно ласков и мягок, что ему совершенно не свойственно, особенно без всякого умысла. Этот обманщик только и умел, что дурманить разум, да не только иллюзиями, но и своими внешностью и поведением. Ни нежность, ни доброта не были по-настоящему присущи ему, но именно сейчас почему-то хотелось в это верить.
Чуткие пальцы иллюзиониста аккуратно расставляли позвонки по местам, избавляя от такой старой боли, что лучник уже б и не вспомнил, откуда она началась. Поясница, лопатки, плечи… Особенно плечи — самая больная часть его тела от постоянных нагрузок, с которой так действенно снимали напряжение.
— Ты что, наложил какие-то чары? — вскинулся Ураган, как всегда, заподозрив неладное.
— Ну-фу-фу… Ты совсем в меня не веришь, Джи? — Туман бархатно рассмеялся, со всей своей кошачьей грацией и осторожностью вправляя суставы.
— К тому же, я иллюзионист, а не маг, — замечает и приподнимаясь, слезает с чужих ног. Молчание выходит уютным, когда Спейд подхватывает салфетки со стола и вытирая руки, садится в кресло.
— Спасибо, — глухо произносит Арчери, стараясь не смотреть на Хранителя Тумана. Почему-то, произошедшее внезапно вызывает приступ смущения.
— Не за что, — с нотками ласки откликается Деймон.