POV Адель

С тех пор, как произошел смущающий случай с Эриком, я стала замечать краем глаза тень, что ходит за мной. Но когда я оборачиваюсь, он сразу же прячется. В самом здании оперы я его не вижу, но зато я закончила декорации к спектаклю «Ромео и Джульетта» и начала рисовать задники к «Гамлету».

Моя жизнь идет размеренно и тихо. Больше таких неожиданностей, как кражи и нападения, не происходило. Правда, иногда я слышу крики девушек и парней, которых пытаются обокрасть или изнасиловать, но мои друзья повадились чаще патрулировать этот квартал, поэтому жертв мало или вообще нет.

Сейчас я иду в оперу с новым приливом вдохновения. На меня оно накатывает время от времени, и из-за этого директор дал мне запасной ключ от черного входа. Я часто работаю по вечерам и даже по ночам, поэтому меня прозвали вторым призраком оперы. Ха-ха. Нет у них ни воображения ни оригинальности. Это немного печалит, но я не могу их винить. Все же мне, пришедшей из двадцать первого века, почти все здесь кажутся отсталыми и, как бы сказать… блеклыми, безликими, серыми.

За этими размышлениями я уже подошла к зданию оперы, теперь мне следует ее обойти. Рядом с чёрным входом находится тайный проход к подвалам, и первое время Призрак пытался меня испугать, ставя здесь безобидные, но страшные ловушки. Чего стоил один только скелет, что выпрыгнул на меня из-за ниши! Брррр… Хотя, он был очень качественно сделан… Поэтому я его забрала домой. Хехеххе. Теперь у меня в комнате живет скелет по имени Георгий. Мне даже показалось, что слышала тяжкий вздох Эрика, когда я забирала его из ниши. Бедняга. Обворовываю его. Однако все может быть, все может быть…

С такими мыслями я открыла дверь и, зайдя во внутрь, вновь провернула ключ и заперла дверь. Ещё не хватало, что бы воришки пробрались сюда. Немного расстроилась, когда прошла возле той самой ниши, так как в этот раз на меня ничего не выпрыгнуло. Может, Призрак решил меня оставить в покое? Или он побоялся за свой реквизит?

Я поднимаюсь наверх и вдруг слышу какие-то голоса. Хм… Это, кажется, мадам Жири и… Эрик?! Так, стоп. По фильму мадам, будучи ребёнком, помогла сбежать мальчику и привела его в здание оперы. И после этого они немного общались. Подойдя ближе, я слышу их разговор:

— Эрик, я не могла оставить ее одну! Она осталась сиротой, и я не пожелаю этого никому! — Глаза мадам Жири покраснели от слёз и чуть припухли.

— Жири, я понимаю, что ты не можешь пройти мимо чужой беды, особенно беды детской, ведь у тебя самой дочка. Я сам только благодаря твоей этой черте характера и выжил. Однако!.. Как ты могла отправить эту девочку… Кристину в гримерку к Карлотте?! Она ещё малышка. Сколько ей? Пять или шесть? Эта мегера ее порвёт! — Призрак был очень зол и, кажется, очень переживал за малышку. Боже! Неужели они говорят про Кристину Дае?! Но разве она не должна быть старше? Кажется, я попала в мир, где события перемешались, а время исказилось.

— Эрик! Ей четыре. Я не могла поступить по-другому! Только Карлотта согласилась принять малышку! Больше никому не нужна помощница или просто напарница. В свой класс я не могу ее принять. Ей нужно ещё год два ждать. — О, святые печеньки! Я столько пропустила, бывая в Опере лишь вечерами!

— А как же новый художник? Она кажется мне доброй, хотя ей и не достаёт манер и знания приличий… — Что?! Это он обо мне? Хах. И почему он подумал, что я не знаю манер и приличий? Из-за скелета или случая на лестнице? О! Он предложил Жири отдать Кристину мне.

— Это было бы возможно, если бы она появлялась в дневное и утреннее время! Я как раз ее хотела сегодня встретить! Но ты мне помешал. Но, возможно, она сегодня и не придёт. — Кажется, я не очень нравлюсь Жири. Она с таким выражением лица говорила о моих посещениях, что молоко бы сразу скисло.

Что же, я услышала достаточно. Они ещё препирались, когда я пошла обратно к двери и уже более шумным шагом прошла вверх. Они обязаны услышать меня и отреагировать. Как я и рассчитывала, мадам Жири кинулась ко мне, а Эрика уже и след простыл.

— Мадмуазель Нуар. Добрый вечер. Я хотела вас найти в дневное время, но вы пренебрегли своей работой в коллективе при свете дня. — Мадам Жири недовольно поджала губы и кинула на меня раздраженный взгляд.

Ну что я могу сделать, если прилив работоспособности у меня появляется только вечером или ночью? Еще в своем времени я часто выполняла работу, уборку и другие дела вечером и ночью. Тем более для моей работы не всегда нужно контактировать с людьми. Да и не хочу я особо общаться с певичками и балеринами. Уж очень они гордые и высокомерные. До моих успехов в написании полотен ко мне относились как к грязи и, я слышала, что хотели устроить мне темную.

Однако не на ту напали! Я немного подпортила их хорошенькие личики, а они даже не смогли меня задеть. Вот что значит — русская девушка! А как они побежали жаловаться… Глупые курицы. Сами сказали, что напали на меня всем скопом и пытались избить. Их естественно наказали и сделали выговор, а про меня подумали, что рядом был какой-то рабочий сцены и спас.

Но сейчас нужно вернуться к Жири. Она начала издалека и стала давить на жалость тем, что одна милая маленькая девочка осталась совершенно одна в этом злом и жестоком мире. И никто! Никто не может помочь малышке, кроме меня. Она пожаловалась, что временно пристроила ее в помощницы к Карлотте и она уже начала страдать от нападок маленьких балерин и самой Оперной Дивы. Так еще продолжалось некоторое время и она наконец предложила:

— Мадмуазель Нуар, Адель. Прошу. Возьмите малышку под свое крыло. Сотрудники оперы будут опасаться придираться к девочке, если она будет рядом с вами. Это старательный и умный ребенок. Я бы взяла ее к себе, но у меня есть моя крошка Мэгги и еще одного ребенка не смогу потянуть. — Мадам Жири так проникновенно все это говорила, что я бы даже поверила, если бы не знала, что у мадам заработок намного больше чем у меня.

То есть ее попросили позаботиться о девочке, а она скинула свою обязанность на другого. Сначала на Карлотту, а когда увидела, что она шпыняет и не заботиться о Кристине, то решила передать ее мне. Что же. Хорошо. Я согласна. Хоть сделаю нормального человека, а не бесчувственную певичку. Еще в фильме мне стало гадко от рожи-кирпичом.

— Хорошо. Мадам Жири, кто же эта милая малышка, о которой Вы мне так много рассказали? Я так поняла, что она будет помогать мне и жить со мной? — Так раз Кристина сирота, то не положена ли ей какая-либо помощь от государства? Или в этом веке такого нет? Черт! Про данную линию жизни французов мало знаю. Вроде бы такого здесь нет. Жаль.

— Это Кристина Дае, и ей четыре года. Хоть это и довольно малый возраст, но она уже может исполнять мелкие поручения и поэтому будет полезна. — Жири стала сильнее нервничать и достав платок, протерла пот со лба.

— Ладно. Она уже спит или выполняет задания Карлотты? Уж я знаю, что это жаба не оставит в покое никого.

— Мадмуазель Нуар! Не нужно оскорблять оперную певицу! Не думаю, что у вас есть право на такие слова в ее адрес. — Мадам с укором и злостью посмотрела на меня.

Ну я не собираюсь извиняться. Пожав плечами, я попросила отвести к ребенку. Мы еще немного постояли, после чего, убедившись, что я не имею ни малейшего желания извиняться, мадам повела меня к Кристине.