Сознание Дрима постепенно выплывало из сладкого небытия. Он никогда еще не был таким отдохнувшим и полным энергией. На нем был накинут мягкий плед, а в руке была зажата простая бумажная звездочка. Такие он и его брат делали когда-то давно. От этого в голове всплыли воспоминания. Неужели все происходящее было правдой? Неужели его брат действительно пел уже давно забытую колыбельную? О, Звезды!

Дрим вскочил и прижав к себе плед и звездочку, стал расхаживать по островку в ОутерТейле. Он вспоминал все. И ласковый голос, и нежное прикосновение к черепу, и руку, которую он сжимал во сне. В глазницах скопилась влага, но Мечтатель резко вытер капельки слез. Он не станет расклеиваться! Стоит найти Найтмера и поговорить с ним. Неужели он вовсе не ненавидит его, а в его душе еще осталась та любовь к Хранителю Снов?

Взволнованный Дрим стал скакать по вселенным, к тому же по негативным. Он чувствовал как ослабевал в таких АУ, но так и не переставал прыгать из одного мира в другой. Если бы мог, Мечтатель забрался в замок брата, но тот мир был закрыт для посещения и только некоторые могли туда попасть. Хранитель Снов даже к команде братика приставал. Но они ничего не знали, где находится их Босс.

Только Эррор, внезапно появившийся рядом с Дримом, обмолвился, что старший близнец был сам не свой после узнавания о плохом самочувствии Мечтателя и не показывался на глаза своей команде. Они все знали, что тот все еще любит своего младшего братика и даже во время битв старается оберегать того от тяжелых ранений. Да и никогда он не хотел убить светлого близнеца. Просто у него такая работа. Поддерживать равновесие, не давая склониться чаше весов в сторону позитива.

Иначе могут произойти вовсе не хорошие вещи в различных мирах. Добро и зло, позитив и негатив, радость и горе, все должно должно быть в равновесии. Просто Звездные очень наивны и не понимают важности как хорошего, так и плохого. К тому же, они никогда не нападают просто так на АУ. Ведь Создатели не только с Инком могут общаться, но и с Эррором. Инк — это вдохновение, созидание, мечты и надежды. Эррор, же — разрушение, исправление, стирать, чтобы заново строить. Да и мультивселенная не резиновая, чтобы появлялись новые, жизнеспособные миры, нужно удалить старые и погибающие.

Дрим от таких откровений пребывал в шоковом состоянии. Он никогда не мог подумать, о том, что их оберегают от такой правды. Это было действительно тяжело осознать, что все, что он знал — неправда. Стоило и Инку с Блуберри рассказать, но на это у него сейчас не было времени. Эррор сказал пароль от одного нейтрального мирка, который они использовали, чтобы отдохнуть от рутины и расслабиться. Разрушитель пригласил Мечту и Звездных на разговор, а потом просто сказал идти в ДримТейл.

Хранитель Снов встрепенулся и открыл портал в свой давно разрушенный мир, где остался только небольшой островок с остатками Древа. Все в его мире было серое и безжизненное. Где раньше кипела энергия и была жизнь — теперь пустота и гробовая тишина. И только возле пня находился Найтмер. Он сидел возле него и что-то тихо бормотал, всхлипывая. Дриму было больно видеть такое состояние своего брата. Он хотел было броситься к нему, обнимать, целовать и никогда не отпускать.

Вот только он даже не мог сдвинуться с места. Слова брата выбили почву из-под его ног.

— М-мамочка, мне так тяжело. — Найтмер не казался монстром и чудовищем, а стал тем же тихим и любящим книги, пареньком. — Я старался чтобы Дриму было хорошо, н-но у меня ничего не получается.

Хранитель Кошмаров всхлипывал и дрожал всем телом. Он то начинал говорить, то срывался на плачь. Дрим прижал руки к груди и стал давиться слезами, что начинали катиться по костям. Он старался не выдавать своего присутствия.

— Я понимаю, что он не хочет быть со мной, что я виноват, н-но я так его люблю… Мама, что мне делать? Эррор сказал, что братику очень плохо. — Повелитель кошмаров сжался и стал казаться совсем маленьким на фоне этого мира. — Он такой наивный, я не хочу, чтобы вся его вера во все хорошее испарилась. Мамочка, что же мне делать? Мне же тоже больно! Почему я не могу быть счастливым? Эррор и остальные пытаются мне помочь, но… Без братика я не смогу…

Рыдания становились все громче и горше. Дрим же стоял и ругал себя последними словами. Как он мог? Что тогда, все обижали его бедного братика, а он никак не защищал его, что сейчас… Он ужасный брат… Эгоистичный, думал только про свои проблемы, забывая как тяжело его братику.

Мечтатель резко сорвался с места и сжал в объятиях вздрогнувшего Найтмера. Он с испугом взглянул на Хранителя Снов и от этого Дриму стало так больно и грустно, что он просто прижал к своей груди плачущего близнеца, да и сам захлебывался в рыданиях. Они оба дрожали и цеплялись друг за друга, стараясь прижаться теснее, слиться, стать единым целым. Успокоиться никак не получалось, лишь Дрим чувствовал возрастающее тепло в душе.

— Однажды мне сон удивительный снился,

Как будто бы крылья росли за спиною,

Как будто бы свет, отраженный луною,

Все ближе и ближе ко мне становился. — Вдруг начал напевать Дрим.

Эту колыбельную им пела еще мама. Она всегда так легко и мелодично получалась у нее, но сейчас слова дрожали, а звуки иногда проглатывались. Но для Найтмера это было лучшее, что могло произойти. Раньше оба брата часто пели друг для друга. Они прижимались, накрывались пледом и начинали петь. И от этих песен все миры замирали и видели только самые лучшие сны. Позитивные, когда радость и счастье переполняли разных существ, и грустные, когда во снах приходили давно забытые родственники и на утро просыпались в слезах, но довольные, ведь они вспомнили про таких любимых, которых было так больно терять.

— Я видела сверху, как кошки на крышах

Старались укрыться оттенками ночи,

И ветер играл на трубе водосточной,

Луне колыбельную пел едва слышно. — Постепенно дрожащий голос Дрима выровнялся и он просто стал поглаживать притихшего брата.

Братья оторвались друг от друга и пересеклись взглядами, улыбнулись друг другу. Они чувствовали себя нереально счастливыми. Возле них стали появляться и взволнованные Инк и Блу, и переживающие плохиши, во главе с Эррором. Они уже давно стали одной семьей. Немного странной, не самой счастливой, но семьей. Хоть и казался Найтмер главным в этом дурдоме, но самым старшим оказался Эррор, который наравне с Повелителем Кошмаров заботился обо всех.

— Хей, Босс! Обернись! — Вдруг удивленно воскликнул Киллер.

Сзади братьев, на давно погибшем Древе, появился небольшой зеленый расточек. Шок и радость смешались и все разом загалдели, а братья с восторгом смотрели на крохотные золотые и черные яблочки, что были на этом расточке.