Неа крепко спал, убаюканный ночной тишиной и свежим воздухом из окна, когда что-то резко разбудило его.

Спросонья он неуверенно моргнул, бессмысленно пялясь в полную темноту, скрывающую в себе очертания комнаты. Все вокруг было спокойно и мирно, обычная летняя ночь с теплым ветром и равномерным стрекотом сверчков.

Юноша лениво пошевелился, сжимая подушку расслабленно-тяжелыми руками, и закрыл глаза, глубоко вздохнув.

Он уже почти провалился обратно в сон, когда что-то в глубине подсознания шевельнулось. Внезапная мысль вспыхнула в мозгу, и Неа резко открыл глаза.

— Мана?

Тишина стала ему ответом.

Сражаясь с вялыми конечностями, он медленно сел, пытаясь проморгаться и прислушиваясь. Ему потребовались бесконечно долгие минуты, за которые Неа, кажется, даже успел обратно задремать, чтобы все-таки спустить ноги с кровати и неуверенно выпрямиться. Пошатнувшись, он тяжело плюхнулся обратно, но упрямо попробовал еще раз.

С третьего раза ему удалось встать и сонно зашагать к двери, проигнорировав тот факт, что пол холодил босые ступни.

Дверь упорно не хотела открываться, и Неа сонно прислонился к ней лбом, замерев на минуту, прежде чем вспомнил, что она открывается на себя.

Коридор встретил его все той же тишиной.

Касаясь рукой стены, чтобы не навернуться в полной темноте с полузакрытыми глазами, он сонно прошаркал до соседней комнаты и ввалился без стука. Замерев на пороге, Неа попытался проморгаться, но это не помогло. Кромешная тьма скрывала часть спальни, и если бы в этот момент одна из странных теней не шевельнулась, то он бы развернулся и ушел обратно.

Но силуэт человека, сгорбившегося на кровати, сдвинулся. Мана отнял руки от лица и посмотрел на дверной проем, где замер его младший брат-близнец.

— Неа? Ты почему не спишь? — его голос звучал глухо и хрипло, безмерно устало.

Неа сонно нахмурился и шагнул внутрь, захлопывая за собой дверь.

Несколько нетвердых шагов, и он неловко уселся на край кровати, всматриваясь в еле видимые черты лица. Что-то в них ему не понравилось, но сразу сообразить он не смог, так и замерев с нахмуренным выражением лица.

— Неа? — снова позвал Мана.

— Я… — начал было говорить Неа, но замолчал.

Между ними повисла тишина, пока младший пытался понять, что именно он делает посреди ночи в комнате своего брата. Что он тут забыл? Почему проснулся? Зачем пришел к Мане?

— Ты плакал? — Внезапно дошло до Неа, и он сразу же это озвучил. Но лишь стоило этим словам прозвучать, как он наконец-то осознал, что это не удачная догадка, а самая настоящая реальность. — Ты плакал…

— Все в порядке, — немедленно отозвался Мана и отвел взгляд в сторону окна.

Свет, проникающий оттуда, почти не разгонял темноту спальни, лишь придавал странные очертания предметам и сглаживал острые углы.

Теплая ладонь прикоснулась к его щеке, и он непроизвольно посмотрел на Неа. Тот сидел так, что его лицо частично освещалось, и Мана затаил дыхание, наблюдая, как изящно падают тени от ресниц, расчерчивая кожу загадочными узорами. На одной из щек с трудом, но можно было увидеть след от подушки, а волосы оказались растрепаны настолько, что Мана не удержался и по привычке потянулся, чтобы поправить их.

Неа опустил руку, оперевшись о кровать, и слегка подался вперед, позволяя брату пальцами расчесать их на свой вкус. Он даже прикрыл глаза, почти проваливаясь в сонную дымку, но резкий вздох рядом заставил его вернуться в реальность и вглядеться в лицо напротив.

— Мана?

— Нет, ничего, — тут же попытался откреститься старший, опуская взгляд. Тот, как на зло, соскользнул с золотых глаз на ровный профиль носа и еще ниже — на губы.

Мане показалось, что звук, с которым он сглотнул, раздался в спальне подобно грому.

— Эй, ты чего? — Неа нахмурился и залез с ногами на кровать, пододвигаясь ближе. В этот раз он потянулся и зажал обеими ладонями щеки брата, всматриваясь в него. Мана не сопротивлялся, опустив руки вниз. В темноте было не очень понятно его выражение лица, но дерганные движения и неровное дыхание внушали подозрение. — Что тебе приснилось?

— Просто кошмар, — непослушными губами пробормотал Мана, тяжело сглатывая.

— Не ври мне, — фыркнул Неа и наклонился еще ближе, пальцами сжимая его щеки. — Что тебе снилось?

— Это правда… просто кошмар, — прошептал Мана, чувствуя отголоски дыхания брата на своем лице. Во рту резко стало сухо, и он непроизвольно облизал губы, стараясь смотреть в глаза. Чистое золото в ночной темноте приобрело странный интригующий оттенок, почти вытесненный расширенными зрачками.

— Ладно, — резко произнес Неа, от чего Мана вздрогнул и растерянно заморгал. — Кошмар, так кошмар. Вставай, пойдем на кухню. Найдем там что-нибудь и… — Неа отпустил его лицо и отвернулся, собираясь встать с кровати.

— Нет!

Неа пошатнулся, когда Мана отчаянно вскрикнул и схватил его за руку, опрокидывая на себя. С испуганным криком он завалился назад, прямо на одеяло и ноги брата под ним.

— Ох, прости, я… — Мана задергался, с паникой глядя сверху вниз. Распущенные длинные пряди соскользнули с его плеч и упали Неа прямо на лицо, от чего тот сразу же звучно чихнул.

Жизнь вокруг остановилась, словно оглушенная этим звуком…

…Но уже через мгновение все вернулось на круги своя, и сверчки за окном продолжили свою песню.

Мана замер, чувствуя тепло поверх своих бедер там, где Неа лежал на них, и осознавая все безумие ситуации.

Неа же что-то недовольно проворчал и поднял руки, стремясь убрать волосы со своего лица. Мана спохватился и помог ему, закидывая пряди за спину, чтобы не мешались. Однако было то, чего он не учел. Теперь, больше не скрытый водопадом волос, Неа смотрел прямо на него. Снизу вверх, и тяжело дыша.

Мана почувствовал, как у него перехватило дыхание, а все слова застряли в горле. Кадык судорожно дернулся, и он заметил, как взгляд Неа сместился куда-то в его сторону.

— Я… я…

— Ты дурак, ты в курсе? — перебил Неа.

— А?! — Мана недоуменно моргнул.

Не шевелясь, он наблюдал, как брат неуклюже попытался сесть, но не смог сделать это сразу и сначала перевернулся на бок, а потом уперся руками в кровать, поднимаясь и сразу же усаживаясь рядом.

Сердитый взгляд, которым он одарил Ману, быстро сменился на что-то другое, дополненное тяжелым вздохом.

А потом…

Неа протянул руки и обнял его.

Мана мелко задрожал и прижался, цепляясь непослушными пальцами за рубашку брата и задыхаясь.

— Т-ш-ш, все хорошо, — тихо произнес Неа, опалив горячим дыханием его ухо и поглаживая по спине. — Я здесь и никуда не уйду.

Мана неловко кивнул, не доверяя своему голосу, и плотнее уткнулся в чужие волосы, жадно вдыхая знакомый запах.

Постепенно дрожь начала стихать, и он ощутил, как Неа пошевелился, пытаясь принять более удобную позу и куда-нибудь девать ноги, не разрывая объятий. В итоге ему пришлось ненадолго отпустить Ману и перекинуть ноги на другую сторону, чтобы вытянуть их. Одновременно с этим он дернул брата ниже на кровать, укладывая на бок и ложась рядом, а потом задергался, пытаясь залезть под одеяло, прежде чем снова обнять.

— Неа… Мы слишком взрослые, чтобы спать в одной кровати, — попытался воззвать к разуму Мана, но лишь сильнее вцепился в ответ, противореча своим словам.

— Перестань плакать по ночам, и я поверю, что тебе шестнадцать, — парировал тот. — Спи, Мана. Никаких больше кошмаров на сегодня.

— Но…

— Спи!

Мана замолчал, проглотив возражения, вертящиеся на языке. Вместо этого он попытался сосредоточиться на размеренном дыхании и ровном сердцебиении под рукой.

— Спокойной ночи, Неа.

— Спокойной ночи… — сонным голосом отозвался тот, прижимаясь сильнее и делясь теплом.