Министерство потихоньку оживало, первые работники неторопливо проходили по коридорам и отправлялись на лифтах в свои отделы. Под потолком порхало несколько случайных писем, и это ещё даже отдалённо не напоминало тот хаос из бланков и межведомственных записок, который заполнит всё пространство через несколько часов.

Кивая в знак приветствия всем знакомым, Гарри направлялся к своей кабинке на втором уровне и, как обычно, прибыл в отдел одним из первых. Он плюхнулся на стул. Стопка папок на его столе уже достигла опасной высоты и подозрительно накренилась вбок. Теперь, когда они раскрыли последнее дело, ему придётся всё это разгребать. Раскрытие дел дарило восхитительные эмоции: приятно знать, что ты разрешил очередную головоломку, а по улицам теперь бродит на одного опасного типа меньше. Но, к сожалению, каждая новая обнаруженная зацепка или улика означала, что нужно заполнить и добавить в папку с отчётом ещё одну страницу.

— Вот, попробуй, — сказал Рон, входя в их кабинку и ставя перед Гарри контейнер с выпечкой. Его пустой желудок заурчал в тот же момент, когда в нос ударил запах свежеиспечённых булочек.

— Совершенствуешь рецепт? — он схватил одну и откусил большой кусок. Вкус был неплохой, но консистенция — какая-то очень сухая, но не рассыпчатая. Ему казалось, что от недостатка влаги зубы слиплись друг с другом так сильно, что у него не получится раскрыть рот даже для того, чтобы прожевать.

— Думаю, на этот раз консистенция получилась в самый раз, — Рон сел за свой стол и развернул стул так, чтобы оказаться лицом к Гарри.

Гарри кивнул, оглядываясь в поисках чего-нибудь попить — сгодился бы даже давно остывший вчерашний чай. Но ничего такого поблизости не наблюдалось. Он продолжил медленно жевать, надеясь, что его рот сможет произвести достаточно слюны, чтобы в конечном итоге справиться с этим кусочком. Не то чтобы он вообще возражал против нового увлечения Рона. Большая часть выпечки, которую Рон приносил на работу, была превосходна. И Гарри никогда не сказал бы ничего такого, что могло бы угрожать возможности получать с утра подобные угощения — по большей части из-за того, что сам он жил холостяцкой жизнью (даже без домашнего эльфа) на площади Гриммо. Он так часто засиживался на работе допоздна, что теперь редко задумывался о походах в продуктовые магазины и почти каждый вечер полагался на доставку еды. В настоящее время шкафчики на его кухне были жалостливо пусты, и он был почти уверен, что там не осталось даже приправ.

Рон продолжал говорить об этом новом рецепте булочек и о том, что он изменил на этот раз. Гарри кивал и медленно жевал, почувствовав облегчение, когда наконец-то снова ощутил свой собственный язык.

— Чаю? — спросил он, быстро отложив булочку на стол и взяв свою кружку.

— Нет. Не хочу.

Гарри кивнул и направился в зону отдыха, а там, пока заваривал себе утреннюю порцию чая, подслушал, как несколько младших авроров возбуждённо обсуждали своё первое настоящее дело. Иногда ему с трудом верилось, что прошло уже четырнадцать лет с тех пор, как он ступил на этот путь, и двенадцать — с тех, как он закончил обучение и стал полноправным аврором. За это время ему приходилось встречаться со многими сложностями: с особо жуткими делами; с преступниками, которым удавалось скрыться; со встречами, которые можно было бы заменить простой запиской. Но Гарри по-прежнему любил свою работу. Ему нравилось то удовольствие, которое он ощущал, запирая за решёткой кого-то, кто причинял боль другим. Нравилось то чувство, которое он испытывал после того, как спустя несколько недель одержимости какой-то историей находил ключ к её разгадке. И нравилось осознавать, что он помогает сделать мир более безопасным местом.

Чайник наконец-то засвистел, отвлекая Гарри от размышлений, и через несколько минут, сжимая в руке пускающую в воздух клубы пара кружку чая, он вернулся в кабинку, которую делил с Роном. Первые несколько лет работы в Аврорате они провели с другими партнёрами — более старшими аврорами, которые могли показать им все тонкости и обучить некоторым дополнительным знаниям, необходимым при выполнении заданий. Из Академии они вышли с весьма ограниченным набором навыков. Так они проводили своё время до тех пор, пока у них не появилась возможность попросить работать друг с другом. И вот уже четыре года они являлись напарниками и работали вместе довольно хорошо. Каждый из них дополнял сильные стороны другого и компенсировал слабые.

Гарри сел на своё место, с ужасом предвкушая день, полный бумажной волокиты, но не успел он взять в руки первую папку и начать работу, как в поле зрения появился Робардс.

— Поттер, Уизли. В мой кабинет, — отчеканил он и бесцеремонно скрылся за дверью, а Рон и Гарри обменялись взглядами. Робардс был не из тех, кто раскидывается любезностями, поэтому они молча последовали за ним. — Новое дело.

Робардс взял со стола папку и передал её двум аврорам. Гарри принял её и кивнул, изо всех сил стараясь сдержать облегчённый вздох — бумаги могут подождать ещё денёк.

— Что нам следует знать? — спросил Рон.

— Проникновение со взломом и проклятый артефакт. Вы будете работать над этим с Малфоем, так что, Поттер, — Робардс пристально посмотрел на Гарри, — я надеюсь, что на этот раз ты будешь вести себя как профессионал.

— Да, сэр, — ответил Гарри, внутренне поморщившись. Он и сам не очень-то хотел ввязываться в перепалку с Малфоем посреди места преступления. Если бы тот мог действовать профессионально дольше двух секунд, у них вообще не возникало бы никаких проблем.

— Мы всё поняли, — сказал Рон, выталкивая Гарри за дверь.

— Чёртов Малфой! Почему всегда Малфой? — запричитал Гарри, когда они подошли к лифту, и нажал на кнопку вызова с большим усилием, чем требовалось.

Рон, повернувшись к нему, выглядел слегка раздражённым.

— Потому что Билл сейчас где-то в Южной Америке, а Малфой — лучший после него ликвидатор проклятий во всем Министерстве. По крайней мере, по словам Билла, а он-то знает, о чём говорит, — Рон тяжело вздохнул. — Честно, я не понимаю, почему у меня получается работать с этим мерзавцем, а у тебя всё ещё нет. Даже Гермиона хорошо ладит с ним, когда ему поручают проекты у неё в отделе.

— Потому что с вами ссор он не затевает! — воскликнул Гарри, войдя в лифт. Рон безучастно взглянул на него. — Ладно, проехали.

Пока они шли по Косому переулку к месту преступления, Гарри пролистал папку.

Кто-то взломал магазин антиквариата и зачарованных коллекционных предметов и перерыл несколько сундуков с недавно поступившим товаром с распродажи имущества, но владелица магазина не смогла точно сказать, украли ли что-нибудь, потому что она ещё не успела провести инвентаризацию. Несколько предметов, судя по всему, злоумышленники обронили или специально оставили здесь, когда уходили, и именно один из них и вызывал наибольшие опасения. Никто не знал, для чего он предназначался, но эксперты по заклинаниям и проклятиям присвоили ему уровень D-5 — высший уровень артефактной магии, что указывало на то, что в этом предмете была сосредоточена сила, намного превосходящая любые другие. Поэтому вместо обычного взлома, с которым вполне справились бы патрульные службы Отдела магического правопорядка, это дело переквалифицировали в разряд повышенной опасности и передали аврорам.

Войдя в тёмный и пыльный магазин, Гарри заметил ещё нескольких сотрудников Министерства, которые бродили по помещению, обходя большие антикварные товары, расставленные на полу, и заглядывая на полки, забитые всевозможными товарами поменьше. Криминалистка уже вовсю занималась своей работой; затвор её камеры щёлкал почти непрерывно, пока она запечатлевала место преступления. Посреди комнаты над каким-то предметом, лежащим на полу, склонился Малфой. Его светлые волосы резко контрастировали с мрачной тёмно-серой мантией.

— Конечно, они послали сюда своего Золотого Мальчика, — протянул Малфой, бегло взглянув на Гарри, когда тот подошёл к нему.

— Заткнись, Малфой. Что тут?

— Не потрудишься ещё раз прочитать отчёт?

— На этот раз я его прочёл! — прикрикнул Гарри, тут же почувствовав себя дураком из-за того, что повёлся на такую явную провокацию.

Малфой тихо фыркнул.

— Да, конечно. Что ж, кожаные и золотые элементы выглядят так, будто их сделали вручную, причём недавно, если учитывать то, как вырезаны материалы, но, чтобы точно в этом удостовериться, нужен специалист. Однако проблема не в этом. Камень выдаёт показания, которых я раньше не видел. Это… Я никогда не встречал ничего подобного.

Малфой казался действительно обеспокоенным по поводу этих показаний, что определённо возбудило любопытство Гарри. Насколько он помнил, даже к самым опасным артефактам Малфой относился так, словно по силе они были на уровень ниже его самого. Что-то пугало его, и это приводило в замешательство.

Гарри опустился на колени прямо напротив Малфоя и тоже склонился над чем-то похожим на тонкое кожаное ожерелье, лежавшим на потёртом деревянном полу. К ожерелью золотым кольцом был прикреплён гладкий чёрный камень размером с яйцо. Казалось, он может провернуться, если задеть его пальцем. Внутри камня клубилась тёмная субстанция, словно сам он был жидким. В нём было что-то интересное, что-то, что требовало более пристального изучения. Гарри наклонился ещё, чтобы получше его рассмотреть.

— Осторожно! — жёстко прикрикнул Малфой. — Не трогай. При таких показаниях невозможно предсказать, что произойдёт, если дотронуться до него.

— Я и не собирался его трогать, Малфой, — Гарри стиснул зубы и отстранился; любопытство быстро сменилось раздражением.

— Отлично, раз уж ты всё разглядел, позволь мне сделать свою работу, — Малфой выжидающе посмотрел на него.

Гарри достал из кармана форменной мантии блокнот и самозаправляющееся перо.

— Мне нужно задокументировать расположение объектов на месте преступления, а потом можешь сколько угодно с ним возиться.

— Я не вожусь, — выдавил Малфой. — Сначала дай мне стабилизировать его магию, а потом делай всё, что хочешь, — серые глаза опасно сузились.

— Если мы всё не опишем, а у тебя что-то пойдёт не так, у нас не будет полного представления обо всей картине. Мы даже не знаем, всё ли нам уже известно, — Гарри с вызовом посмотрел на него.

— Я не собираюсь портить твоё чёртово место преступления, Поттер, — выплюнул Малфой. — Я понимаю, что ты считаешь меня некомпетентным, но в Министерстве наверняка объяснили, что для этой работы я подхожу лучше всех, так что будь добр, дай мне всего пять минут! И мне кажется, мы оба знаем, кто из нас двоих с большей вероятностью сможет всё испортить. Или ты уже забыл про Абердин? — губы Малфоя изогнулись в насмешливой ухмылке.

Гарри почувствовал, как вспыхнули его щёки.

— На самом деле я ничего не знаю о твоих способностях, в том числе и о том, каким образом ты купил себе эту должность.

— И это мне говорит Спаситель, который получает всё, чего хочет, на серебряном блюдечке. Я надрывал свою задницу, чтобы получить эту работу, — резко прошипел Малфой, оглянувшись на других сотрудников Отдела магического правопорядка, расхаживающих по помещению. — И пошёл ты к чёрту, если считаешь иначе. Может быть, Чудо-мальчик и не помнит, каково это — упорно трудиться ради чего-то, но остальные и не забывали.

Гарри задрожал от гнева и наклонился к Малфою, выставив вперёд руку, чтобы не упасть на пол.

— Стой… Ты слишком близко! — воскликнул Малфой, но Гарри уже почувствовал, как его ладонь коснулась яйцеобразного камня.

Гарри замер, но было уже слишком поздно. Малфой, казалось, осознал, что произошло, долю секунды спустя. Его глаза расширились, но он не успел вовремя схватиться за палочку. Внезапно из артефакта вырвался яркий фиолетовый цвет и закружился, слегка мерцая, вокруг обоих мужчин, а потом рассеялся, прежде чем они успели как-то среагировать.

Они оба подняли палочки, в панике осматривая помещение и друг друга. В дальнем углу комнаты, глядя на только что развернувшуюся сцену, застыл Рон.

Гарри быстро обернулся, но не увидел ничего подозрительного. Слегка опустив палочку, он осмотрел свои руки. Ничего. Он снова перевёл взгляд на Малфоя.

— Что произошло? — слегка испугано спросил Гарри.

— Я… Я не знаю, — Малфой ощупывал себя с головы до ног, его глаза всё ещё были широко раскрыты от паники. — Эти показания… Нам нужно… — бормоча себе под нос формулы, он торопливо принялся накладывать заклинания на себя и на Гарри. Когда он наконец остановился и кивнул, они оба вздохнули с облегчением. — Хорошо. Похоже… Думаю, мы в порядке, — Малфой опустился на пол, испустив громкий вздох.

— Ну, это было как-то не очень зрелищно, — сказал Рон, подходя ближе. — Вы в порядке?

Малфой бросил на него неприязненный взгляд и снова повернулся к Гарри, раздувая ноздри.

— Ты идиот! Из-за тебя мы оба могли умереть! Мне всё равно, что ты думаешь обо мне и о том, как я получил эту работу, но ты мог хотя бы потрудиться следовать основным грёбаным правилам безопасности.

Прежде чем Гарри успел ответить, Рон потащил его в сторону двери.

— Малфой, мы просто дадим тебе закончить здесь и займёмся своими делами позже.

Когда они вышли на улицу, оставив Малфоя внутри, тот выглядел так, словно его трясло от злости.

— Это никуда не годится, чёртов… — начал Гарри. Теперь, когда первоначальная паника отступила, он почувствовал, как внутри него разгорается гнев, а к лицу приливает жар.

— Гарри, — Рон посмотрел на него. — Успокойся. Я не говорю, что Малфой не мерзавец — знаю, мы будем думать так до конца своих дней, — но ты должен перестать позволять ему тебя доставать. Вы могли пострадать по-настоящему. Мы все могли пострадать по-настоящему.

— Все ведут себя так, будто это не он начинает каждый раз! Ему, значит, можно быть ублюдком по отношению к тем, с кем он работает, но если я скажу что-нибудь в ответ, то я сразу плохой-нехороший! Как ты вообще с ним работаешь?

— У меня дома двое детей, которые никогда не дают мне поспать, жена, которая часто нервничает из-за своей новой работы, а ещё дом и моя собственная карьера, и обо всём этом я должен беспокоиться. Честно, у меня нет никаких сил, чтобы вдобавок позволять ему меня задевать. И в последнее время мне плевать и на Малфоя, и на то, что он обо мне думает. Тебе следует отпустить это.

Гарри слегка поутих. Он понимал, что Рон прав, но одного присутствия Малфоя было достаточно, чтобы его кровь мгновенно закипела. Малфой по-прежнему вёл себя так, словно был лучше всех, лучше Гарри, словно никогда и не было никакой войны. Или ещё хуже — как будто война была всего лишь маленькой неприятностью из прошлого, от которой он просто отмахнулся, чтобы продолжить жить дальше.

Но ещё Гарри понимал, что ему нужно оставаться профессионалом, даже если Малфой таковым не является, и успокоиться. С каждым разом, когда из-за Малфоя он выходил из себя, он чувствовал всё более сильное смущение. Так или иначе, просто находясь рядом с ним, он снова ощущал себя подростком — в нём бушевали гнев, гормоны и иррациональность. Он мысленно проклинал Малфоя за то, что тот провоцировал проявление этой его стороны. Во всех остальных аспектах своей жизни он вёл себя как взрослый и здравомыслящий человек, но в ту же минуту, стоило только Малфою появиться хотя бы на периферии его внимания, он каким-то образом превращался в озлобленного на весь мир пятнадцатилетнего мальчишку. И теперь у него, вероятно, снова будут неприятности с боссом.

Гарри побледнел, подумав о предстоящей встрече с Робардсом. На месте преступления было достаточно сотрудников Министерства — охранники и фотограф из криминалистической службы, — и Гарри был уверен, что к концу дня начальник обо всём узнает. Он старался сохранять спокойствие, пока они ждали, когда Малфой закончит свою работу.

— Вы получите мой отчёт утром, — холодно обронил Малфой, пройдя мимо двух авроров.

Рон одарил Гарри взглядом, который явно должен был напомнить ему держать рот на замке. Гарри удалось не затеять очередную ссору, и они вернулись в помещение, чтобы закончить своё расследование.

Позже тем же днём, когда они возвращались в свою кабинку с досье, которое теперь стало толще от новых улик, Гарри почувствовал, как его охватывает стыд. Конечно, в свои тридцать два года он был слишком стар, чтобы позволять Малфою подкалывать себя, как школьника. Он привёл в действие потенциально опасный артефакт только потому, что Малфой ему нагрубил.

Гарри вздохнул, плюхнулся на свой стул, а папку бросил на стол.

— Поттер! — Робардс ворвался к ним почти в ту же секунду, сверкая своим красным лицом. — Завтра нам предстоит долгий разговор о твоём поведении. Но сейчас ты отправишься в Мунго.

— Сэр, я не думаю, что артефакт что-то сделал. Малфой провёл несколько тестов, и после этого мы оба чувствовали себя прекрасно, — объяснил Гарри, выпрямившись и постаравшись нацепить на себя как можно более профессиональный вид.

— Ты не знаешь, что этот артефакт сделал или не сделал. Уизли, немедленно доставь Поттера в больницу и проследи, чтобы он прошёл полное обследование, — Робардс бросил на Гарри последний раздражённый взгляд, затем сказал: — Завтра, Поттер, — и вышел.

Рон тут же вскочил на ноги. Гарри стиснул зубы и последовал за ним к камину, решив, что это, наверное, худший день в его жизни за последние несколько лет.

После нескольких часов ожидания, заклинаний, уколов и зелий для профилактики Гарри наконец-то выпустили из больницы святого Мунго — заключив перед этим, что он полностью здоров.

— Я же тебе говорил, что чувствую себя прекрасно, — пробормотал Гарри Рону, когда они шли по коридорам больницы, направляясь к лифтам.

— А я не собирался перечить Робардсу. Слушай, просто радуйся, что ты жив и эта штука не пробила дыру в реальности. Завтра разберёмся с Робардсом и будем надеяться, что, пока Билл не вернётся в страну, нам больше не поступит никаких дел о проклятых предметах.

Гарри вздохнул и толкнул главные двери больницы. Билл ушёл из Гринготтса и устроился в Министерство, когда его дети были ещё маленькими. Ему по-прежнему приходилось время от времени уезжать в командировки, но уже гораздо реже. И Гарри полагал, что ему следовало бы быть благодарным за то, что обычно он работал совместно с Биллом.

— Ладно, я пойду домой, к Гермионе и детям.

— Приятного вечера, Рон.

Гарри решил немного пройтись, и только потом аппарировать на Гриммо. После нескольких часов вдыхания сухого и слишком стерильного воздуха больницы летний воздух улицы казался приятно освежающим. До захода позднего июньского солнца оставалось пару часов, и несмотря на то, что этот день был совершенно дерьмовым, вечер был прекрасным — не слишком холодным и не слишком тёплым, а на ясном голубом небе не наблюдалось ни облачка. Гарри шёл по улице, чувствуя, как напряжение постепенно уходит, и в конце концов, когда полностью успокоился, аппарировал домой.

С привычной лёгкостью приземлившись на верхнюю ступеньку крыльца, он толкнул входную дверь. Страх перед предстоящей встречей с Робардсом начинал на него давить.

Гарри знал, что он хороший аврор. Он быстро раскрывал дела, и даже если у него не получалось вести себя профессионально рядом с Малфоем, он был известен тем, что хорошо относился к жертвам и не превышал полномочий с преступниками. Он надеялся, что это сработает в его пользу и наказание не будет слишком суровым. Если бы такая проблема возникла в первый раз, он бы так не беспокоился, но его уже дважды заставали за спорами с Малфоем на месте преступления, поэтому он прекрасно понимал, что ничего хорошего ждать не стоит. Чёртов Малфой.

Гарри стало интересно, получил Малфой выговор или ему удалось выкрутиться из этой ситуации точно так же, как пролезть на работу. Независимо от того, что говорил о нём Билл, Гарри не мог представить себе, почему ещё Министерство наняло кого-то настолько грубого и высокомерного. А хуже всего было то, что этого, казалось, никто не замечал; Малфой был вежлив и профессионален со всеми остальными, а всю свою внешнюю враждебность, по-видимому, приберегал исключительно для Гарри.

После безуспешных попыток найти на кухне что-нибудь съестное он решил, что стоит лечь спать пораньше. Его дом всегда казался чересчур пустым, а в последнее время в нём появились первые признаки заброшенности — в наименее используемых местах скапливались пыль и грязь. Сразу после войны Гарри потратил некоторое время на ремонт, пытаясь заставить дом выглядеть как место, пригодное для пребывания живых людей, но он медленно возвращался к своему плачевному состоянию. Мебель потёрлась и запылилась, полы загрязнились, а воздух словно потяжелел.

Поначалу он не замечал, как сильно избегает бывать дома, и просто списывал это на занятость на работе — ведь он пытался освоиться и доказать всем, что он больше, чем просто Мальчик-Который-Выжил, что может быть настоящим аврором. Но с годами он стал понимать, что просто не хочет здесь находиться. Он даже боялся праздников и выходных — потому что в эти дни нет никакой работы. Он брал дополнительные дела, сам предлагал задержаться допоздна и помочь с документами; в общем, делал всё, что угодно, лишь бы не дать себе погрузиться в раздумья о том, насколько глубоко недоволен своей жизнью.

Работать допоздна стало нормой, и, хотя иногда Рон приставал к нему по этому поводу, он знал: его друг обычно радовался тому, что Гарри с готовностью доделает за него некоторые вещи, пока он сам отправится домой к своим малышам.

Хоть он и старался убедиться, что уделяет достаточно времени своим крестникам, он осознавал, что это у него не получается. Тедди был уже подростком и теперь больше интересовался своими друзьями, чем крёстным отцом, но дети Рона и Гермионы, Роуз и Хьюго, пребывали в том возрасте, когда малыши ещё тянутся к старшим и радуются встречам с ними. Раньше он ещё пытался приходить на воскресные обеды Уизли, но это тоже происходило всё реже и реже, а после того, как они с Джинни расстались, он вообще перестал туда наведываться, думая, что его могут не принять. И когда он не заявился на Рождество, миссис Уизли, наконец, положила этому конец — отправила ему громовещатель с заявлением, что на праздники она хочет видеть в сборе всю семью.

Гарри будет вечно благодарен Уизли, и он знал, что они считают его своей семьёй, но после войны всё время чувствовал себя чужим. Он знал, что они любят его как родного, но почему-то это не могло вытеснить из его сердца то болезненное чувство, что ему по-прежнему чего-то не хватает, что он скучает по своей собственной семье, которой уже давно нет. Так что он с головой ушёл в работу и старался об этом не думать.

Когда он, наконец, притаскивал себя домой после долгого рабочего дня, то обычно сразу ложился спать или смотрел телевизор в своём кабинете, защищённом специальными чарами, которые позволяли технике работать без сбоев. Но вообще-то он терпеть не мог находиться в своём доме. Он был большим, пустым и полным разбитых мечтаний о семье, которую он надеялся когда-нибудь построить. Но каждый раз, когда он задумывался о продаже этого дома и приобретении другого, поменьше, ему казалось, что так он просто признает своё поражение. Каким-то образом он пришёл к иррациональному убеждению, что если будет жить в меньшем пространстве, то у него никогда не будет собственной семьи. И поэтому он продолжал жить в этом огромном доме с кучей пустых комнат и избегать проводить там слишком много времени.

Когда он уже приготовился ко сну, его мысли вернулись к тому, что неизбежно произойдёт с ним завтра утром. Он тяжело вздохнул, надеясь на лучшее.

***

Гарри проснулся по будильнику и целую минуту чувствовал себя свежим и отдохнувшим, пока не вспомнил, что опасался сегодня идти на работу. Он попытался напомнить себе, что ему ещё повезло, что сейчас он не валяется в Мунго, повреждённый последствиями какого-нибудь ужасного проклятия… или мёртвый. Но какая-то часть его мозга думала, что всё же было бы лучше полежать на больничной койке, чем иметь дело с Робардсом.

Гарри глубоко вздохнул и с большой неохотой заставил себя встать с кровати.

Вскоре он вышел из камина в Министерстве, и прямо там на него налетела ведьма в пурпурной мантии.

— Простите! — быстро проговорила она и поспешила дальше. Медленно пробираясь вперёд по извилистому Атриуму, Гарри рассмеялся про себя. Он был почти уверен, что та же самая женщина врезалась в него вчера, и подумал, а не работает ли она по ночам в каком-нибудь отделе и не рвётся ли оттуда домой с утра пораньше.

Как и большинство работников Министерства, Гарри ненавидел новую статую, украшающую Атриум. Это чудовище на самом деле представляло собой огромный круглый кусок мрамора с широкой изогнутой дорожкой, прорезанной посередине — и, если кто-то хотел пересечь Атриум, ему приходилось идти через статую, а не обходить её. На каменных стенах вдоль тропинки были вырезаны сцены из истории магических существ. Проблема была вовсе не в искусстве или его смысле, а в дизайне статуи. Вместо того, чтобы напоминать волшебникам об их сомнительном прошлом, она ежедневно вызывала у всех раздражение и способствовала возникновению заторов из сотрудников Министерства, пытающихся пробраться на своё рабочее место или к каминам.

Разработка этой статуи стала одной из первых задач, которые после войны взвалила на себя Гермиона. И она, и художник настаивали, что подобный дизайн даст людям время поразмыслить над изображёнными сценами. Гарри же был почти уверен, что ни один человек не думал ни о чём, кроме того, как выбешивает это постоянное хождение туда и обратно. Но, будучи верным другом, Гарри часто заступался за дизайнерское решение в разговорах с коллегами, хотя втайне соглашался со всеми их недовольствами.

В конце концов он добрался до своего места и почувствовал поселившийся в теле липкий страх. Он взглянул на гигантскую стопку папок, к которым вчера так и не успел приступить, и слегка усмехнулся. Что ж, может быть, Робардс оставит его разгребать бумаги, и у него появится шанс наверстать упущенное.

Через несколько минут Рон сунул ему под нос ещё один контейнер с булочками.

— Вот, попробуй.

Гарри рассмеялся.

— Ещё одна партия? — Рон всегда становился одержимым одним конкретным рецептом и совершенствовал его до тех пор, пока не добивался идеального результата. — Сначала я налью себе чаю, но обещаю, что оценю твои старания сразу после этого.

— Хорошо. Дашь мне знать, как тебе консистенция. Думаю, на этот раз она получилась в самый раз, — сказал Рон ему в спину.

Гарри не знал, удалось ли Рону устранить излишнюю сухость, но решил, что ему, вероятно, на всякий случай следует запасаться чаем до тех пор, пока тот не перейдёт к следующему рецепту. Налив себе большую кружку, он отважился вернуться и тут же попробовал принесённую Роном выпечку. Вкус по-прежнему был не то чтобы идеальным, а консистенция — определённо всё ещё слишком сухой. На этот раз Гарри быстро сделал глоток чая и почувствовал, как тесто размягчается у него во рту. Так гораздо лучше.

Ещё через несколько минут в дверях их кабинки появился Робардс. Гарри ощутил, как у него свело живот, и тут же выпрямился.

— Поттер, Уизли. В мой кабинет, — Гарри посмотрел на Рона, и они быстро последовали за начальником. Гадая, не приставят ли к Рону временно другого напарника, Гарри глубоко вздохнул и вошёл в кабинет. — Новое дело.

Робардс протянул им папку с делом. Сердце Гарри подпрыгнуло, и он почувствовал трепет надежды на то, что любые дисциплинарные взыскания, которые ожидают его после, подождут ещё чуть-чуть. Возможно, у них слишком много работы, чтобы Робардс мог позволить себе заняться такой ерундой прямо сейчас.

— Да, сэр. Спасибо, — выпалил Гарри, выталкивая Рона за дверь.

Рон удивлённо на него посмотрел.

— Так сильно спешишь?

— Просто рад получить новое дело, — ответил Гарри, а на его губах постепенно расцвела улыбка.

Они направились прямо к лифтам. Гарри знал, что рано или поздно его всё равно накажут за тот инцидент — не только за то, что он в очередной раз ввязался в спор с Малфоем, но и за то, что он активировал потенциально опасный артефакт. Впрочем, он мог надеяться, что чем дольше это будут откладывать, тем больше к тому моменту остынет Робардс.

— Куда нам? — спросил Рон. Гарри открыл папку, чтобы просмотреть лист с информацией о деле и адресом места преступления. Это был магазин.

— Хм, — Гарри нахмурился и остановился как вкопанный. Рон заглянул ему через плечо.

— Давай, пойдём, — он направился к камину, ведущему в Косой переулок. Когда они вышли на мощёную булыжником дорогу, Гарри продолжил листать папку.

— Зачем нас снова отправили сюда? И почему он назвал это новым делом? — пробормотал Гарри, обращаясь в основном к самому себе.

— Ты о чём? — обернувшись на него, спросил Рон.

— Этот магазин… Мы уже были здесь вчера, — Гарри повернул папку к Рону и показал ему тот же отчёт, что они читали днём ранее.

— Ты хорошо себя чувствуешь, дружище? — поинтересовался Рон, когда они повернули за угол к магазину.

— Отлично я себя чувствую. Я же тебе вчера говорил, — Гарри растерянно посмотрел на него и последовал за ним внутрь помещения.

Несколько сотрудников Министерства бродили по магазину, обходя более крупные антикварные товары, расставленные на полу. Криминалистка занималась сбором улик и фотографировала полки, уставленные пыльными предметами поменьше. Всё выглядело точно так же — за исключением Малфоя, который стоял над вчерашним артефактом. Когда они вошли, Малфой посмотрел на них, нахмурив брови, а затем снова перевёл взгляд на лежащий на полу предмет.

Гарри ждал какой-то гневной реакции или, по крайней мере, саркастического замечания по поводу того, что его снова пустили на место преступления, но ничего такого не последовало. Он осторожно подошёл к Малфою, напоминая себе сохранять спокойствие и не позволять этому мерзавцу втянуть себя в очередную перепалку.

— Ты не знаешь, зачем нас опять сюда отправили?

Малфой, всё ещё хмурясь, вскинул голову.

— Что?

— Со вчерашнего дня произошло что-нибудь новое? Обычно мы просто работаем над делом, но Робардс вернул его нам… Я подумал, может, что-то случилось, — объяснил Гарри.

— Ты помнишь? — внимательно спросил Малфой.

— Что?

— Помнишь, как был здесь? Вчера?

— Конечно, помню… А разве я не должен? — спросил Гарри, пытаясь понять, не издевается ли Малфой над ним.

— О, слава Мерлину, — сказал тот, глубоко вздохнув.

— О чём ты? — Гарри уже начинал беспокоиться.

— Все остальные… Всё так, будто и не было никакого вчера. Я думал… — Малфой провёл рукой по волосам и слегка истерически усмехнулся.

— С тобой всё хорошо?

— Конечно, прекрасно, — ответил Малфой, всё ещё выглядя слегка неуравновешенным. — И ты не знаешь, почему мы здесь?

— Я думал, ты знаешь. Робардс только отдал мне папку, и я пришёл сюда. Я подумал, что это немного странно, потому что ту же папку он давал мне и вчера, и поэтому я решил, что ты знаешь, зачем нас сюда вернули.

— Что значит, ту же папку давал тебе и вчера? — медленно проговорил Малфой.

— То и значит. Это та же папка… в ней нет ни одного из тех дополнений, которые мы сделали вчера… — сказал Гарри, теперь понимая, что это тоже немного странно. Разве папка не лежала у него на столе?

— Поттер… Можешь рассказать мне, что было этим утром?

— С папкой?

— Да, или просто… — он снова провёл рукой по волосам, его взгляд казался немного диким. — Что было сегодня, когда ты вышел из дома? Сделай мне одолжение, пожалуйста.

Гарри снова подумал, не издеваются ли над ним, но прозвучавшее «пожалуйста» совсем сбило его с толку. Малфой никогда не был с ним так вежлив.

— Эм… Я прибыл в Министерство, затем пошёл на своё место, Рон угостил меня булочкой, а потом Робардс вызвал нас в свой кабинет и отдал нам папку.

— Хорошо, а что было вчера утром? — осторожно поинтересовался Малфой.

— Почти то же самое, — ответил Гарри, всё ещё растерянный. — Мои утренние часы не так уж и интересны.

— Почти то же самое? Или абсолютно то же самое?

— Что ты… — Гарри на минуту задумался о ведьме у камина. — Вчера прямо возле камина в Министерстве в меня врезалась женщина, и я почти уверен, что сегодня это тоже была она.

— Она была одета так же?

— Э-э-э… да.

Малфой выдохнул.

— А потом кто-нибудь говорил с тобой до того, как ты получил папку?

— К чему ты клонишь?

— Пожалуйста, просто… Я потом всё объясню, — он выглядел таким обеспокоенным, что Гарри и сам начал паниковать, хотя и не понимал, что происходит.

— Пришёл Рон и угостил меня булочкой.

— И вчера он сделал то же самое?

— Да…

— Не странно ли, что он сделал одно и то же два дня подряд?

— Не совсем. Он часто так делает — готовит что-то одно каждый день, пока не добьётся идеального результата.

Малфой возвёл глаза к потолку и глубоко вздохнул.

— Уизли, ты вчера приносил на работу булочки?

— Что?

— Просто… — Малфой даже не закончил фразу и только раздражённо фыркнул.

— Вчера было воскресенье, так что ничего я не приносил, — медленно ответил Рон. — Гарри, я пойду проверю, чтобы здесь всё сфотографировали. У вас тут всё хорошо? — он несколько раз перевёл взгляд с Гарри на Малфоя и обратно.

— Да, э-э-э… всё хорошо. Спасибо, — Гарри снова повернулся к Малфою. Тот издал несколько безумный смешок. — Что происходит? — спросил Гарри. — Малфой! Что происходит?

Малфой потёр руками лицо.

— Мы заново переживаем вчерашний день.

— Что? Это невозможно. Маховиков времени уже не осталось, и никто не знает, как воссоздать эту магию, — пояснил Гарри, чувствуя подступающую панику и прокручивая в голове все события прошедшего дня. — И подожди… Мы бы тоже были здесь, верно? Нас было бы по двое — и тебя, и меня. Тогда почему нас здесь нет?

— Понятия не имею. Я понятия не имею, что произошло, но так или иначе (и я готов поспорить на деньги, что это как-то связано с этим артефактом) мы вернулись во времени.

Гарри посмотрел на лежащий на полу предмет, который теперь казался ещё более зловещим, чем вчера, и снова почувствовал себя идиотом за то, что позволил гневу на Малфоя затмить осторожность, так необходимую в присутствии столь мощного артефакта.

— Но он не перенёс нас сразу же, — сказал Гарри. — Неужели ждал, пока мы заснём?

— Поттер, разве я выгляжу так, будто знаю, что сделала эта штука? Вчера вечером я сидел с бокалом вина в руке и читал книгу, а потом вдруг оказался в постели, и наступило утро. Я думал, что сошёл с ума, когда всё утро люди пытались завести со мной те же разговоры, что и вчера, — Малфой вздохнул и нервно запустил руку в волосы. — Думаю, нам следует пойти в Мунго. Я должен был сделать это вчера, но чувствовал себя прекрасно, и все мои диагностические чары ничего не показывали, так что я решил, что ничего страшного не случится, если я подожду один день… Что, вероятно, было абсолютно неразумно.

— Я уже ходил.

— Что?

— Я ходил прошлым вечером, они провели все тесты, какие только возможно… Всё чисто.

Малфой мученически простонал.

— Ладно. Тогда… — он начал расхаживать по помещению. — Может быть, это просто другая разновидность маховика времени, воздействие которого не проявляется как проклятие. Мы вернулись сюда, и всё должно быть хорошо до тех пор, пока мы не коснёмся его снова.

— Значит, если другие не помнят вчерашний день, то никто не знает, что мы снова поссорились и я привёл его в действие? — спросил Гарри, внезапно ощутив прилив оптимизма, которого не испытывал с момента пробуждения.

Малфой категорично посмотрел на него.

— Я это знаю, Поттер.

— А есть шанс, что ты никому не расскажешь? — очень вежливо попросил Гарри.

Малфой скрестил руки на груди и выгнул бровь.

— А что мне за это будет?

Гарри простонал.

— У тебя тоже не будет неприятностей из-за того, что ты ввязался в перепалку, например?

— О, нет, у меня есть свидетели, которые подтвердят, что это ты…

— О! — Гарри внезапно рассмеялся. — Нет, нет свидетелей! У тебя против меня будут только слова.

— Ты… — глаза Малфоя сузились. — Прекрасно, Поттер. Но на этот раз ничего не трогай. Держись подальше от этой штуки, и я никому не скажу, какой ты идиот. Давай просто переживём этот день и будем надеяться, что какое-то время нам не придётся видеться.

— Звучит отлично.

Гарри подошёл к Рону с улыбкой на лице.

— Что это? Ты действительно улыбаешься после разговора с Малфоем?

— Скажем так, я наконец-то победил, — заявил Гарри, чувствуя небывалую лёгкость внутри. Завтра он сможет спокойно приступить к работе. Не будет ни дежурства за столом, ни испытательного срока, ни записи в личном деле. Дела налаживались.

***

Гарри проснулся отдохнувшим и бодро отключил будильник на своей волшебной палочке. Он снова лёг спать пораньше, так как снова вымотался из-за стресса, вызванного событиями последних нескольких дней. Собираясь на работу, он не мог поверить своему счастью. Мало того, что артефакт не оказался чем-то катастрофическим, так ещё и он теперь даже не попадёт в неприятности из-за своего непрофессионального и неосторожного поведения.

Он мысленно пообещал себе никогда больше так не делать. Рон был прав, ему нужно перестать позволять Малфою провоцировать себя. Неожиданно у него появился второй шанс, и он подумал, что лучше не искушать судьбу, не усвоив преподнесённый урок.

Он вышел из камина и тут же столкнулся с ведьмой в пурпурной мантии.

— Простите! — обронила она и быстро пошла дальше.

Гарри замер. Нет, нет, нет. Может быть, это просто совпадение. Может быть, она действительно работает в ночную смену и утром уходит в одно и то же время… в той же пурпурной мантии. Словно в тумане, он поднялся на второй уровень.

Оказавшись у своего стола, он осмотрел его.

Должно ли что-то измениться? Он не мог сказать наверняка. Он уже несколько дней не прикасался к бумагам на столе, а вчерашний день провёл на вызове. Он сел, пытаясь собраться с мыслями.

Несколько минут спустя в кабинку зашёл Рон. Он снял крышку с контейнера, который держал в руках, и протянул его Гарри.

— Вот, попробуй.

Гарри взглянул на Рона и с обречённым стоном уронил голову на стол. Нужно найти Малфоя.