Пищащий звук больничных приборов неприятно режет слух. Тэхен недовольно хмурится и с тяжестью выдыхает, чувствуя, как все тело с каждой секундой напрягается, словно натянутая тетива лука. Он уже на протяжении нескольких часов сидит у больничной койки отца, держа того за руку, и никак не поддается на уговоры Чонгука выйти и хотя бы что-нибудь перекусить. Ему хочется быть рядом, когда Соран откроет глаза.

— Тэ, держи, — альфа, находящийся все время рядом, садится на соседний стул и передает Тэхену стакан горячего кофе и недавно приготовленный сэндвич из местного кафе. — Тебе нужно хоть что-то поесть.

— Спасибо, — Тэхен переводит взгляд на альфу и мягко благодарно улыбается. Он рад, что Чонгук сейчас здесь, поддерживает и не оставляет. Омега убирает все принесенное альфой на небольшой столик неподалеку, прижимается к Чонгуку сбоку и кладет голову на чужое крепкое плечо, устало прикрывая заплаканные глаза. Тэхен чувствует, как сильные руки обвивают его талию и ближе к себе прижимают, согревая и словно беря под защиту. — Пока тебя не было приходил врач. Он сказал, что все хорошо, и папа должен скоро очнуться. — Ким открывает глаза и смотрит на альфу рядом, ласково касаясь его щеки губами. — Иди домой, ты устал тут со мной.

— Не говори глупостей. Я буду здесь, пока твой папа не очнется, — Чон лишь звонко цокает языком, нежно кусает Тэхена за щеку и берет за руку, переплетая свои пальцы с чужими. Он свободной рукой ведет невесомо по его волосам и поправляет выбившиеся прядки. Чонгук соврет, если скажет, что не переживает. Когда он смотрит на Сорана, лежащего без сознания, сразу же вспоминает день, когда Тэхен точно также лежал в этой же больнице и долго не приходил в себя, ударившись о дно бассейна головой. Чонгука до сих пор мурашки пробирают каждый раз от воспоминаний, как кровь из раны омеги окрашивала руки и прозрачную воду бассейна.

— Ты и так рано проснулся из-за… — Тэхен толком не успевает закончить свою мысль, потому что краем глаза замечает еле заметные движения руки отца, а после и то, как тот постепенно открывает глаза. Парень резко отодвигается от альфы и садится на край кровати, тут же хватая руку отца в свою и прижимая ее к губам. — Очнулся. Пап, я здесь, рядом с тобой.

Соран, проморгавшись, старается привыкнуть к яркому больничному свету. Он вглядывается в силуэты рядом с собой и надрывисто вздыхает, когда в одном из них узнает Тэхена. Он сам хватается крепче за руку сына и слабо притягивает его к себе, чувствуя как щеки режут горячие слезы.

— Тэтэ, мой малыш, — Соран крепче прижимает к себе сына и жмурит глаза, пока еще не в силах поверить в то, что тот сейчас находится перед ним, что он цел и невредим. — Я думал, тебя снова украли у меня, — мужчина тихо шмыгает носом, отодвигает Тэхена чуть дальше от себя, шумно втягивает воздух и улавливает от него незнакомый стойкий аромат.

— Прости меня, я должен был тебя предупредить, — Тэхен аккуратно гладит лицо отца ладонями, вытирая мокрые дорожки слез с щек пальцами. Он тепло улыбается ему, оставляет короткий горячий поцелуй на его лбу и жмурит глаза. — Я не должен был заставлять тебя нервничать.

— Малыш, теперь все хорошо, — Соран, не в силах оторвать взгляд от сына, не сразу замечает как в палату входит еще один альфа. Он улавливает до боли знакомый запах и медленно переводит на него взгляд, застывая. — Югем…

Чонгук с Тэхеном поочередно смотрят то на Сорана, то на Югема, который до сих пор мнется у порога, не решаясь зайти внутрь палаты. Они до конца не осознают, что здесь происходит, ведь оба точно помнят, что в прошлый раз, когда Тэхен был в больнице, Соран определенно не знал отца Чонгука. А сейчас во взгляде взрослого омеги читается тоска и сожаление.

Тэхен встает с кровати и коротко кланяется взрослому альфе. Он руку отца не отпускает и внимательно следит за переглядками взрослых.

— Тэхен, Чонгук, можете оставить нас ненадолго? — Соран крепко сжимает руку сына в своей и тепло ему улыбается, коротко кивая. — Мне нужно поговорить с Югемом.

Чонгук медленно встает со своего стула и молча, беря Тэхена за руку, аккуратно выводит его из палаты, закрывая за ними дверь. Он отводит омегу в сторону и, хмуря брови, поджимает губы. Альфа буравит тяжелым взглядом дверь и переплетает свои пальцы с тэхеновыми. Он прекрасно помнит о том, что когда-то успел рассказать ему отец. Только вот Тэхен ни о чем не знает.

Югем, проводя парней взглядом, ближе подходит неуверенно к кровати омеги и садится на один из опустевших стульев. Он вглядывается в лицо Сорана и старается унять противную дрожь в собственном теле.

— Ты изменился, Югем, — омега привстает на руках и чуть отодвигается назад, стараясь принять сидячее положение. Слабость в его теле все еще дает о себе знать, поэтому с первого раза сделать это толком не получается. — Я, скорее всего, тоже…

— Так ты помнишь меня? — перебивая омегу, Югем губы сжимает в тонкую линию, кусает щеки изнутри и сцепляет ладони в крепкий замок. — В прошлый раз я был для тебя незнакомцем.

— Югем… — Соран слегка прикрывает глаза и шумно выдыхает, опираясь на подушки спиной. — Тогда я и правда тебя не помнил. Прошу, выслушай меня, хорошо? — омега руки не знает куда деть, мнет в них одеяло, явно нервничая и не зная с чего начать. Еще до того как потерять сознание дома, память рывками начала возвращаться к нему, причиняя невыносимую физическую и моральную боль.

— Что ты хочешь рассказать мне? — Югем зубы стискивает, чтобы не дать волю эмоциям и не сорваться на крик. — Неужели спустя столько лет хочешь рассказать, почему бросил меня?

— Я не бросал тебя. Выслушай, прошу, — омега с мольбой во взгляде смотрит на альфу, сидящего рядом, и кусает больно губы. Он замечает легкий кивок Югема и, с невероятным облегчением выдыхая, продолжает. — Когда я уезжал от тебя, меня забрал наш водитель. Я не сразу заметил, что он в усмерть был пьян. Тогда мы попали в аварию. И все, что помнил, когда очнулся, только собственное имя. Югем, я уже тогда был в Америке, — омега старается заглянуть в глаза альфе, но тот старательно избегает его, смотря куда угодно, только не на Сорана. — Родители увезли меня туда, в надежде, что специалисты там смогут меня… починить.

— Так ты правда… Потерял память? — Югем, все же переведя взгляд на омегу, получает от него молчаливый короткий кивок. Он шумно выдыхает и руками закрывает свое лицо, жмуря с силой глаза.

— Если бы я помнил тебя… Я бы вернулся сразу же. Но память ко мне никак не возвращалась, — Соран вновь привстает на руках и садится ровнее, протягивая дрожащую руку к альфе и тут же ее одергивая назад, испугавшись минутного порыва нежности с прошлого. Он опускает голову и старательно рассматривает собственные ладони, не решаясь поднять на альфу взгляд. — Спустя год, после реабилитации, они выдали меня замуж, а потом… Потом появился Тэхен.

— Я искал тебя. Так долго искал тебя, Соран, — Югем убирает руки от лица и старается взглянуть в глаза омеги напротив. Несмотря на все эти года, Соран все еще остается для альфы тем самым, родным, любимым.

— Прости, Югем. Пожалуйста, прости меня, — омега делает глубокий вдох, унимает в себе рвущиеся наружу эмоции и поднимает взгляд, — Сейчас нам нужно думать о детях. Наше с тобой прошлое уже не вернуть.

▿▿▿

— Так ты все знал! И не рассказал мне, — Тэхен деловито возмущается и резко садится на кровати. Он тут же, недолго думая, усаживается на крепкие бедра альфы и кладет руки ему на широкую грудь, пристально смотря в глаза и сводя недовольно брови к переносице. Такой Тэхен забавляет Чона. Он видит, что тот злится не по-настоящему, тем самым вызывая у альфы лишь только улыбку.

— Я подумал, что такое тебе должен рассказать отец, а не я, — альфа растягивает губы в полуулыбке и кладет руки на бедра омеги, водя ими медленно туда-сюда. Чонгуку хочется касаться Тэхена. Хочется запомнить каждый миллиметр, исследуя его тело пальцами и губами.

— Но… — Тэхен резко замолкает, тихо забавно фыркает и скрещивает руки на груди, отводя взгляд в сторону. — У отца в последний год случались… Воспоминания. Но он никогда не мог вспомнить лицо. Оказывается, они когда-то были вместе.

Тэхен хмыкает, в моменте расслабляется, поворачивает голову к Чонгуку и аккуратно падает в его объятия, устраиваясь на уже таком родном теле удобнее. Он руками лезет под его спину и довольно жмурит глаза, когда чувствует как ладони альфы перемещаются с его бедер выше, поглаживая лопатки. Любое касание Чонгука пробуждает в Тэхене игривое настроение.

— А ведь… Мы могли оказаться с тобой братьями. Но я точно знаю, кто мой отец, — до этого спокойный голос Тэхена тут же приобретает раздражительные нотки. Он трется щекой о грудь альфы и шумно выдыхает, рассматривая предметы, которые только попадаются на глаза. — Он сейчас в тюрьме. И надеюсь, останется там до своей смерти.

Чонгук телом весь напрягается, рукой крепче прижимает к себе Тэхена и другой зарывается пальцами в чужие волнистые волосы. Он коротко целует омегу в макушку и пытается в голове соединить кусочки пазла в одну единственную картину.

— Это он с тобой сделал? — у Чона голос дрожит от злости. Он в ладони стискивает футболку омеги и шипит сквозь зубы. — Из-за него у тебя недоверие ко всем альфам и панические атаки? Что он сделал?

— Чонгук, я… — Тэхен хочет, чтобы Чонгук замолчал, ни о чем не спрашивал, не ворошил уже забытое благодаря самому альфе прошлое. Но он понимает, что если и дальше будет сбегать от этого, то окончательно ни от чего внутри себя не избавится. Что каждый раз он снова и снова будет воспроизводить в голове все, что когда-то смог пережить. Тэхен вновь садится, берет альфу за руки и переплетает их пальцы вместе. — Когда мне было пятнадцать, он увез меня. Папе сказал что в Америку, но… На самом деле в его дом, который мы практически никогда не использовали. — Ким зубы стискивает до скрежета, отводит взгляд в сторону и делает глубокий вдох, стараясь сдержать новый поток слез который так и просится наружу.

Он часто думал, как бы сложилась его жизнь, если бы отец оказался более разумным человеком. Возможно, он не раз бы завел отношения с альфами, пробовал бы что-то новое, обжигался, учился, любил. Отец лишил Тэхена многого.

— Тэ, если не хочешь, не нужно…

— У меня началась течка. Он знал об этом, но ничего не предпринял, чтобы мне помочь. Точнее, хах, он просто несколько дней насиловал меня там, издевался, избивал. Он на мне живого места не оставил. Как только старые раны затягивались, он оставлял новые. Но так, чтобы под одеждой этого было не заметно. — Ким тихо всхлипывает, глаза жмурит и голову опускает низко, стыдясь всего себя. Он много лет корил себя за то, что не остался дома с Сораном, что не смог тогда сбежать из дома, когда такая возможность представилась. Он помнит себя слабого, загнанного, практически уничтоженного. — Он постоянно твердил, что папа не должен об этом узнать. Что будет плохо, если вдруг я расскажу ему. Он каждый раз повторял, чтобы я был послушным мальчиком, чтобы радовал его и во всем подчинялся. Я до сих пор помню все эти мерзкие его касания, помню этот противный голос. Он был мне отцом, Чонгук. С собственными детьми так не поступают, я же прав?

— Тэхен, тише, — Чонгук аккуратно садится на кровати, чтобы не напугать резким движением омегу, и берет его лицо в свои ладони, начиная покрывать щеки короткими легкими поцелуями, прося тем самым прекратить собственную пытку. Он губами собирает соленые капли, которые все же катятся по раскрасневшимся щекам, и старается успокоить нежными объятиями. Тэхен всем телом жмется к Чонгуку и хватается за его плечи, не зная куда деть собственные руки. Он в Чонгуке ищет спасение. Спасение, в первую очередь, от самого себя же.

— Когда мы вернулись, папа сразу все понял, почувствовал, как только мы переступили порог, — омега громко хнычет, уже не пытаясь себя сдерживать. Он ерзает на чужих бедрах и прячется в Чонгуке от стыда, который сжирает его полностью и без остатка. — Он сразу же вызвал полицию, а до их приезда старался меня отгородить от него. Он и на папу тогда с кулаками полез. Чонгук, прости меня. Если бы не все это… у нас могло бы все сложится по-другому.

— Ты ни в чем не виноват, слышишь? — альфа вновь берет его лицо в свои руки и заставляет посмотреть в свои глаза. — Это он конченный мудак. Это он сделал с тобой все это. И если бы он не сидел в тюрьме, я бы нашел его и… — он вовремя затыкает рот, когда видит во взгляде напротив испуг. Тэхен рефлекторно весь сжимается, замирает и плакать даже перестает. Его пугает лишь мысль, что Чонгук сделать может что-то непоправимое. Что из-за этого он оставит его одного. Ким мотает головой из стороны в сторону, резко после замирает и прижимается своими губами к его, жадно целуя. Он беспорядочно хватается руками за одежду альфы и прижимает его как можно ближе к себе, словно стараясь в одно целое соединиться с телом напротив.

— Не делай глупостей, не оставляй меня, — омега неохотно отрывается от чужих губ и тяжело дышит, хватая ртом воздух. Он с мольбой смотрит в глаза напротив и кусает в кровь собственные губы. — Пожалуйста…

— Малыш, я всегда буду рядом, — Чон аккуратно переворачивает Тэхена и укладывает его на кровать, нависая сверху. Он ласково ведет пальцами по его щеке, задевает ими чужие губы и сам прижимается к ним в коротком поцелуе. — Всегда. И никогда не оставлю.