Красный свет обдаёт бледное лицо, заставляя шестерёнки в голове Эла свернуть в новом направлении. Все данные удалены. Это может означать лишь что-то плохое. Очень плохое. Ватари никогда не нажал бы ту злополучную кнопку без надобности.

– Ватари? – Лоулайт моментально унимает дрожь в своих руках, сосредоточенно смотря на экран. Единственный, который не сообщал об удалённых данных. Единственный с буквой W.

Волнение нагоняет бывший преемник, сообщивший о том, что Богиня Смерти куда-то пропала. Это… Это может быть связано. Эл тут же просит Бейонда проведать человека, что спас его когда-то от голодной смерти. Даже в тот момент, когда Бёздей расправляет крылья и пролетает сквозь стену, Лоулайт не перестаёт думать, что это нереально. Буквальное обожествление именно этого человека не может быть реальным. Кого угодно, но не Бейонда Бёздея, ещё два года назад забивающего и кромсающего людей. Это так неправильно.

Подбадривая полицейских и единственную девушку, Эл не замечает, как в помещение возвращается Бейонд с не самыми приятными новостями. Ватари мёртв. Опекун готовил Эла к этому моменту, но тоска на душе не спрашивала: готов ли Эл к её появлению. Конечно, не готов. Казалось, он к собственной смерти подготовился лучше, чем к уходу одного из самых близких ему людей.

– Рэм! Нужно найти Бо…

Сердце кольнуло. Конечно, из-за вечного недосыпа и неправильного питания у Эла было множество проблем. Начиная от мелкого – кариеса, заканчивая проблемами с желудком. В свободное время детектив посещал врачей, проходил обследования, получал необходимое лечение. Вот только дело Киры затянулось, и Лоулайт забыл, когда в последний раз видел лицо своего врача. Зря. Такое допущение могло сыграть с ним злую шутку. И сыграло. Это несильное покалывание стремительно усилилось от учащённого сердцебиения. Эл больше не мог стоять, ему тут же пришлось согнуться, опираясь на ближайшую поверхность.

Голоса всё больше отдалялись, а сухость во рту нарастала. Эл сжал глаза, пытался досчитать до десяти, надеясь, что боль прекратится, но у неё были другие планы. Очень быстро боль перешла в голову, заставляя детектива издать непроизвольный стон и упасть на пол.

Он открывает глаза, когда его щёк касаются чужие холодные руки. Бейонд в облике Бога Смерти нависал что-то говоря. Эл готов был поспорить, что что-то ругательное, но забавное. Тут же в его поле зрения попадает ещё одно лицо, куда милее предыдущего. Наоми… Она тоже что-то говорит. И только сейчас Лоулайт пожалел о том, что слышит это лишь отдалённо.

Слеза, скатившаяся с её лица, – это последнее, что Эл запомнил перед, как он думал, смертью. Холодная слеза, ударившаяся об его щёку. Холодная слеза и мысль, что Мисора прекрасна даже в этом состоянии.

***

– … Конечно! Я ведь врач, я точно знаю, что он стабилен. Просто нужно время, – неприятный мужской голос заставляет Эла открыть глаза. Врач? Детектив медленно поворачивает голову и видит несколько капельниц. Больница? – Господин, Вы пришли в себя? – Лоулайт ведёт взглядом на источник звука, кратко кивая. – Ну вот, я ведь говорил Вам! – Человек в халате дважды хлопает по плечу Соитиро Ягами, после чего один раз стучит по своим наручным часам и покидает помещение.

– Рюдзаки! – Соитиро берёт стул, стоящий у окна, и ставит его рядом с Элом. – Ты здорово нас напугал. Мы уже успели представить худший исход, что ты, как и Ватари, – тон голоса полицейского снижается, он тут же снимает очки, – умер.

– Что произошло? – Через силу поговаривает детектив, приподнимаясь на локтях. – С Ватари, – состояние опекуна заботило его куда больше собственного.

– У него остановилось сердце. Врачи ничего не смогли сделать, – Соитиро виновато отводит взгляд. – Думаю, даже вовремя оказанная помощь бы не помогла. Мы обнаружили прах рядом с телом Ватари, предполагаем, что это Рэм.

– Очевидно, не понятно лишь, зачем, – краем глаза Эл замечает лист с историей болезни, однако прочесть её не получается из-за расфокуса.

– Знал, что у тебя диабет? – Соитиро проследил за взглядом лежащего.

– Диабет? – Лоулайт безразлично возвращается к полицейскому, словно он сейчас не озвучил диагноз, который, скорее всего, и привёл его на больничную койку. – Это ведь было так очевидно... А я проигнорировал все сигналы организма.

– Если верить врачу, из-за недостатка сахара у тебя развилась диабетическая кома. Повезло, что мы успели вовремя доставить тебя в больницу.

– В таком случае должен сказать спасибо, господин Ягами, – краткая улыбка, сменившаяся былым безразличием. – Вы сказали, что все успели подумать о моей смерти… Как отреагировал Ваш сын? – Из-за нестабильного состояния поле зрения детектива было ограничено, и видел он мало.

– Лайт? Он… Он огорчился, – Эл не был уверен в том, что слова, сказанные сейчас, были словами Соитиро Ягами – заместителя начальника полиции, а не отца главного подозреваемого в деле Киры. – Но… Теперь ведь можно его обрадовать? Как и всю группу, – в руках Соитиро появляется мобильный, от чего Лоулайт тут же выставляет руку вперёд.

– Стойте. Они не в курсе? Врачи не сказали?

– Кому-то казалось, что у тебя остался слабый пульс, кому-то - что его вовсе нет. Чтобы избежать лишнего ожидания, я довёз тебя сюда на своей машине. Для Ватари же мы вызвали службу.

– Вопрос о моей смерти находится в подвешенном состоянии среди членов нашей группы? – Анализировать любую информацию сейчас удавалось с трудом, но Эл всё же пытался.

– Да, стоит быстрее сообщить им. Мисора места себе не находит.

– Не думаю, что это правильное решение, господин Ягами, – детектив смотрит на свою руку, одним движением он достаёт катетеры и тяжело вздыхает. – У меня есть одна идея. Она может показаться Вам бесчеловечной и неправильной, но, я уверен, она приведёт нас к нужному результату и сохранит, как минимум, мне жизнь.

– О чём ты? – Полицейский откладывает телефон, внимательно смотря на больного.

– О моих похоронах, очевидно. Для всех я буду мёртв, уйду в подполье, где буду продолжать искать доказательства, обличающие личность Киры. Впускать вас всех в эту игру – моя самая большая ошибка, и, видимо, настало время её исправить.

– Но Рюдзаки…

– А Вы, господин Ягами, поагитируете своего сына на то, чтобы он занял моё место. Именно Вы будете тем, кто до последнего будет настаивать на том, чтобы не сообщать о смерти L. В остальном для вас всех ничего не изменится: вы точно так же будете искать Киру.

Это не был план в поддержку Лайта. Это был план против него. Как бы Эл не пытался прилюдно соглашаться с невиновностью Ягами и Аманэ, внутри он давно понимал, что они являлись Кирами. Единственное, что смущало, – правило тринадцати дней, мнение о котором у Богов Смерти разошлось.

– Но похороны?..

– Сейчас вы поедете в штаб-квартиру, где сообщите всем о моей смерти. В двадцать третьей комнате Вы найдёте мои вещи, где будет конверт с, – ощутимо тяжело рука детектива тянется к ручке и бумаге на небольшой тумбе у стола, – моими рассуждениями о смерти и желанием быть кремированным после неё. Убедите всех в необходимости этого. После захватите из тех вещей мой паспорт и приезжайте сюда. Здесь Вы получите урну с прахом и доставите её в штаб, её вы и захороните на кладбище, рядом с Ватари.

– Я тебя понял, Рюдзаки, – тяжело вздохнув, Соитиро встаёт и направляется к выходу.

– Никто не должен узнать о нашем секрете, господин Ягами, – Эл поправляет спутанные волосы.

– Даже…

– Даже она, – он краток, но уверен, что Соитиро всё поймёт.

Безумный и бездушный план. Эл словно вернулся в состояние, в котором пребывал до встречи с Наоми чуть меньше года назад. Он прекрасно понимал, что подобное решение скажется на всех, с кем он контактировал. Особенно на ней. На той, кого Эл не хотел ранить. Но ему придётся это сделать. Объявить себя мёртвым – единственное верное решение, которое позволит Мисоре прожить эту жизнь иначе, более красочно. Да, именно так он и думал.

***

Сегодня Эл видел то, что меньше всего хотел. Тело Ватари, которое подготавливали к похоронам. В душе свербило невиданное прежде чувство. Потери. Конечно, когда-то давно Эл потерял своих родителей, но тогда он не понимал ничего. Сейчас же… Сразу две потери. Лоулайт лишился человека, заменившего ему родителей, и отпустил единственного человека, к которому проникся тёплыми чувствами.

Сейчас он стоял у одного из массивных памятников на кладбище. Толстовка, которую он никогда бы не надел, скрывала лицо в тени. Эл наблюдал за тем, как люди, которых год назад он впустил в свою жизнь, прощались с ним. Полицейские очень быстро покинули могильную плиту, на которой выцарапана лишь одна буква, а вот Наоми и Лайт остались. За этим было даже интересно наблюдать. Ровно до момента, пока Мисора не упала. Что-то внутри щёлкнуло, Элу хотелось подбежать и помочь, но он вовремя отговорил себя от этого. Это глупо. Глупо предстать живым. К тому же у неё есть поддержка в виде Бейонда. Вряд ли он справлялся хуже самого Эла.

Наоми, поднявшись, покидает могилу, Эл же остаётся наблюдать. Отсюда не видно лица Лайта, но обрывки фраз всё же доносились. Что-то об «идеальной победе», или детективу показалось? Кто знает.

– Долго ещё стоять тут будешь, чудик? – Внезапный голос, раздавшийся над самым ухом, заставляет Эла вздрогнуть и посмотреть на его источник. Бейонд. – Так… ты тоже Богом заделался? Или просто решил всех переиграть?

– Не смей ей говорить, – Лоулайт тут же осматривается по сторонам и, увидев Наоми, сидящую у другой могилы, вздыхает.

– Почему? – Бёздей подлетает и садится на самую верхушку могильной плиты незнакомого человека. – Ах да, это убьёт её слепую любовь к тебе.

– Не говори, – сквозь зубы произносит Эл.

– Я не понимаю, почему. Мне кажется, это добьёт её настолько, что она, наконец, откажется от дела. И это единственный правильный вариант, Эл, – на его лице мелькает маниакальная улыбка, – единственный вариант, который позволит ей прожить остаток жизни так, как она этого заслуживает.

– Подумай хоть немного! – Детектив злится. С его головы спадает капюшон в момент, когда он поправляет волосы. – Ты ведь знаешь, кто Кира, если я правильно понял одну из твоих фраз. Это Лайт? – Вопрос остаётся без ответа, но это не мешает Элу продолжить. – Если это он, и Наоми откажется от дела, он тут же её убьёт. А потом и меня, когда всё вскроется. Думаю, Рэм успела нашептать ему моё имя. Если моей смерти ты жаждешь, то она… Не думаю, что ты хочешь отказываться от неё, Бейонд. Единственный способ сохранить ей жизнь – оставить под носом у Лайта.

– Не хочу её отпускать, ты прав, – он тяжело вздыхает. – И что… мне просто существовать со знанием того, что ты жив?

– До этого ведь существовал.

– До этого я каждый день проклятия тебе под нос шептал, – Бейонд закатывает глаза. – И ты всё слышал… Неприятно.

– Просто не говори ей. Договорились? – Лоулайт возвращается к памятнику, смотря вверх, на Бога Смерти.

– Договорились, – он расправляет крылья, собираясь вернуться к Мисоре, но внезапно останавливается. – Ты мог реально помереть, друг. На твоё счастье Король сработал оперативно, применив наказание к Рэм, и она успела написать лишь твоё имя и три буквы фамилии.

Бейонд тут же взлетает вверх и улетает к Наоми.

Отпускать нелегко. Наверное, это Эл понимает лишь в момент, когда Мисора покидает кладбище. Детектив скатывается по могильной плите Кайдо Насаты, незнакомца, за возвышающимся памятником которому Эл стоял всё это время. Наоми ушла. В этот раз навсегда. Скорее всего, она съедет из штаб-квартиры, ведь это так в её характере, и тогда даже мимолётных взглядов на неё Лоулайт будет лишён. Наверное, это правильно. Наверное, это поможет ему сосредоточиться на расследовании.

***

Хуже всего в положении Эла – отсутствие доступа к нужной информации. Нет, полицейская база и база Интерпола всё ещё была в его распоряжении, но вот было кое-что, что волновало детектива больше. С того момента, как Ватари умер, никто не отправлял данные в «Дом Вамми». Прошло двадцать три дня и, значит, на телефон Роджера должна была поступить информация о смерти L. Лоулайт не собирался менять правила игры. Всё должно было быть именно так. Натурально. Да и к тому же лишние руки, точнее мозги, не помешают. Ниа и Мелло достаточно умны, чтобы собрать недостающий фрагмент того пазла, что Эл присылал им весь этот год.

Наследование его имени. Фактическим именем L на данный момент распоряжается Лайт, однако, говоря о прямом наследовании, преемником должен был выступить один из детей «Дома Вамми», больше всего подходящий на эту роль. Если в первом поколении наследников, к которому относился Бейонд, всё было просто и понятно – в алфавитном порядке, то в четвёртом, к которому относились Ниа и Мелло, всё было сложнее. Наследник выбирался путём долгих тестов и личного предпочтения Эла. Его взор пал на двух мальчиков. Ниа и Мелло. Двух. Лоулайт обещал сделать выбор после раскрытия дела Киры, но… Было даже интересно, кого Роджер изберёт преемником.

2005

Год для Эла выдался малоэффективным. К счастью, ему удалось вытащить отсканированные страницы Тетради Смерти из собственной базы до того, как Лайт сменил пароль. Каждый день Лоулайт был всецело поглощён работой, и, наверное, именно это помогло мыслям о Наоми рассеяться в потоке сознания. Восемь месяцев ушло у детектива на то, чтобы изучить все правила Богов Смерти и сопоставить их с теми событиями, что развернулись в мире два года назад. Ещё месяц Эл потратил на то, чтобы выйти на контакт с Соитиро. Лоулайт понимал, что телефон заместителя начальника полиции, скорее всего, прослушивается, именно поэтому в один из дней подкараулил Ягами с просьбой о дополнительной информации. Тот, в свою очередь, был готов предоставить всё необходимое.

Приблизился ноябрь. Пятое. Вчера Эл смог уснуть и именно поэтому сегодня открыл глаза с особой неохотой. Ровно год со дня смерти Ватари, ровно год с его собственной.

Ближе к вечеру, когда солнце начало скрываться за горизонтом и окрашивать облака в кровавый цвет, Эл стоял у могилы погибшего опекуна. Забавно, что рядом стояла его.

– Ты не мог прийти в другое время? Или лучше день? Или ещё лучше - никогда? – Голос Бейонда вырывает детектива из личных переживаний. Он со страхом смотрит на бывшего преемника, витающего в воздухе.

– Где она? – Лоулайт осматривается в поисках той, за кем следовал Бёздей. И почему ему так тяжело назвать имя девушки вслух?

– Цветы покупает. У тебя всё ещё есть время свалить, – он демонстративно засовывает руки в карманы и кивает в сторону могилы, у которой они стояли почти год назад.

Эл быстро перебегает и встаёт у плиты Кайдо Насаты, место погребения которого в очередной раз выступает его щитом от взора других людей.

– Зачем она пришла? – Наконец, произносит детектив, когда Мисора кладёт цветы на его же могилу.

– Зачем? – Бейонд приземляется, злостно смотря в сторону Эла. – Она весь этот год убивалась, изматывая себя работой. Хочешь ещё раз спросить: зачем?

– Ягами не упоминал об этом, – Лоулайт виновато отводит взгляд.

– Соитиро? – Бывший преемник встаёт, опираясь на могильную плиту. – Вот почему он так часто уходит пораньше, стоило догадаться. А ты… Ты вообще спрашивал о ней?

– Нет, – только сейчас Эл понял, что за все их встречи с Ягами он ни разу не поинтересовался о состоянии Мисоры. Может, потому что думал, что её скорбь прошла, подобно скорби по погибшему жениху? – Как она?

– Иди и спроси, – тихо произносит Бейонд, смотря на силуэт сидящей вдалеке девушки.

– С…

– Нет, серьёзно, иди, – Бёздей прерывает, тяжело вздохнув. – Она часто думает, что я – это ты по пробуждению, а сейчас… Думаю, она не в силах мыслить здраво.

Почему Эл решил пойти на поводу у того, кто грезил, как ему насолить? Хороший вопрос.

– Почему ты оплакиваешь его больше, чем Пенбера? – Эл останавливается позади Наоми, моля лишь о том, чтобы она не повернулась. Глупо, но не из-за того, что она может понять, что перед ней не сопровождающий Бог Смерти, а из-за того, что, увидев её расстроенное лицо, Лоулайт может потерять себя.

– … Потеряв Рэя, я подумала, что отпускать легко, но… сейчас я думаю о том, что по-настоящему потеряла лишь год назад.

Её голос расстраивал. Эта дрожь заставляла винить себя в происходящем. Нужно думать о том, что всё делается для её блага. Только для её блага.

Глупо, что она сидит здесь и плачет по тому, кто стоит за её спиной. Глупо, что она прониклась большими чувствами к обыкновенному социофобу, чем к тому, за кого была готова выйти замуж. Поэтому Эл и решил сделать то же, что сделал в момент, когда распознал, что Наоми испытывала к нему не только дружеские чувства. Попробовать переключить внимание. На… Мацуду? Полицейский бы помог ей. Но вот Мисоре эта идея не пришлась по вкусу.

– Пойдём домой. Хочу испечь торт. Захватим джем по дороге?

Губы Эла готовы сказать «да», его сердце готово поддержать эту авантюру, но вот разум. Разум и говорит о том, что это неправильно. Если ты мёртв – оставайся таковым.

– Я догоню, – с этими словами Эл скрывается за очередным поворотом на кладбище, где к нему тут же подлетает Бейонд.

– Ну как?

– Я никогда не видел её такой, – Эл погружает руки в карманы. – Заставь её забыть обо мне, пожалуйста.

– Думаешь, я не пытался? – Бывший преемник встаёт напротив. – Я весь этот год только и делал, что отвлекал её от самопогребения.

– Старайся лучше, Бейонд, – фраза, которую Роджер применял в приюте, когда Бёздей ленился что-либо делать. Эл прекрасно понимал, как она подействует на парня, и не прогадал.

– Я сделаю всё возможное, – он виновато смотрит на землю, после чего улетает.

2006.

За этот год Эл преуспел. День за днём он изучал видеоматериалы, которые группа расследования успела достать в первый год. Момент встречи первого и второго Киры не оставлял детектива. Он всё думал: как и когда это произошло. Миса как-то упомянула, что влюбилась в Лайта с первого взгляда в Аояме. Но… как они могли её упустить? Именно просмотром этих видеоматериалов Эл занимался же десятый день. Он анализировал личность каждого человека. Каждого, пока дело не дошло до группы людей, во главе которых был Лайт с Мацудой и… Мисорой.

Указательный палец давит на клавишу паузы в момент, когда Наоми с улыбкой обернулась на камеру. Это лучшее, что у него сейчас есть. Это единственное, что пробуждает чувство внутри, напоминающее горе-детективу о том, что он жив. Жив, но не для той, что улыбалась ему с экрана.

Он не замечает, как в руках появляется пачка сигарет, и вот уже одну из них зацепили зубы. Больше скрываться не от кого, разве что от сварливой собственницы этой подвальной квартиры. Эл выпускает дым в экран, словно это поможет скрыть объект, сбивший его с пути. И, как ни странно помогает.

– Это же?.. – Эл мог поклясться, что видел Рэм. Ту самую Богиню Смерти.

Детектив тут же включает записи из кафе, возле которого и увидел того, кого до этого не замечал. Тут же на глаза ему попадается правило, в котором говорится о возможности видеть Бога Смерти лишь после того, как человек коснётся Тетради, принадлежащей этому Богу. Значит, дело в этом?

Рэм следовала за брюнеткой с каре. Её лицо не смогла запечатлеть ни одна камера, но, даже если мыслить логически, это не может быть Аманэ. Не может?

Эл откладывает сигарету, быстро поднимает с пола ноутбук и заходит на сайт модельного агентства, на которое и работала Миса, чтобы найти её профиль. Детектив никогда не понимал вздохов Аманэ из-за очередной фотосессии, не понимал: зачем они нужны в таком количестве, однако сейчас, кажется, должен был сказать слова благодарности. На одном из фото Миса была в чёрном парике, его длина совпадала с длиной волос девушки, за которой следовала Рэм. На другой фотографии Эл заметил похожу форму, единственное – невозможно было сопоставить цвета из-за чёрно-белого изображения с камер.

Пазл сошёлся в его голове. Аманэ совершенно точно была вторым Кирой. Кусочки ткани на кассетах, похожие атрибуты одежды, то, как она смогла заставить Хигути признаться в том, что он являлся Кирой. Всё это связывается в единую цепь, которая ведёт к заголовку «Аманэ Миса – второй Кира». Но достаточно ли этих доказательств в суде? Нет. Свою роль ещё сыграет медийность Мисы, и Эл провалится. Нужно подобраться ещё ближе.

2007.

Осенним днём Элу не здоровилось. Весь день он провёл в постели, но даже тут не смог полностью отказаться от работы. Он листал новости, которые твердили о том, как стремительно Кира стал почитаем. Многие страны начали высказывать своё одобрение его политике. И это пугало. Чертовски пугало и отсутствие доказательств, которые бы вывели двух, по мнению Эла, преступников.

– Так, значит, тут ты живёшь? – Внезапно раздавшийся голос Бейонда заставил Эла подскочить с места, на котором он лежал. – У тебя ведь есть деньги, можешь даже купить себе что-то нормальное, но снял какую-то помойку в подвале.

– Ты что тут делаешь? – Детектив дотрагивается до лба, пытаясь осознать реальность происходящего.

– Ну… Ты ведь знаешь, что я любопытный. Мне внезапно стало скучно, и я решил слетать в наш мир, – бывший преемник подходит к холодильнику и изучает содержимое. – Инсулин и томатный суп? Как старый дед, – он показательно вздыхает, опираясь на дверцу холодильника. – Так вот, слетал, посмотрел, где ты и как ты. Оказалось, что в соседнем доме от нашего нового штаба и в нескольких кварталах от дома Мисоры.

– Шутишь?

– Похоже, что шучу? – Бейонд захлопнул холодильник и тут же, подлетев, сел на стол. – У нас есть предел расстояния, на которое мы можем отойти от владельца Тетради Смерти. Твой дом идеально вписался, – он складывает ноги и обхватывает своё лицо ладонями. Кажется, только сейчас Эл заметил чёрные пальцы Бейонда. Это пугало. – Так почему это место?

– Не думал, что кто-то из группы расследования сунется в этот район, – Лоулайт вздыхает и возвращается на подушку. – Как она?

– Плохо. Работает, периодически ненавидит себя за то, что показывает слабость, пытается вернуть потерянный стержень.

– Она нашла себе кого-то? – Почему? Почему он это спросил? Вопрос словно сам сорвался с его бледных губ.

– Она каждый месяц ходит на кладбище, ухаживает за твоей могилой больше, чем за могилой своего женишка. Ещё будут вопросы?

– Нет, – конечно, он корит себя за это.

– Ладно, мне пора, пока Наоми не хватилась.

2008.

Желудок предательски урчал, мешая Элу сосредоточиться, поэтому ему не осталось ничего, кроме как встать и дойти до магазина.

Стандартный набор продуктов, от которых Лоулайта не будет воротить сразу же после приёма, лежал в пакетах, сам детектив отсчитывал нужную сумму, когда за его спиной послышался звон колокольников на входе.

– Мужик, вот, мне есть двадцать, – на прилавке после звонкого удара появляются права, – давай уже эти сигареты.

– В порядке очереди, – продавец пересчитывает сумму, которую протянул Эл.

Сам детектив терпеливо ждёт, пока его глаза не цепляются за фото на водительском удостоверении. Человек на фото показался ему знакомым, очень знакомым. Лоулайт слегка отодвигает капюшон, чтобы рассмотреть юношу, но, встретившись с его взглядом, тут же жалеет о проявленном интересе. Юноша ничего не сказал, от чего Эл и подумал, что он обознался. Что это вовсе не воспитанник «Дома Вамми».

– Хорошего дня, – продавец протягивает сдачу, и Эл, забрав её, тут же направляется к выходу.

Он был готов поклясться, что парень перед ним был похож на того воспитанника приюта, которого пророчили в преемники, вот только сам Эл отдал предпочтение другим. Он был хорош, но уступал по некоторым параметрам. Кажется, тот мальчик был дружен с Мелло, и если так, то ему должно быть меньше двадцати. Да даже одет в том же стиле, что и Мэтт. Но это не он, Эл просто обознался.

Пакеты стояли у входной двери, а Эл пытался найти в карманах ключи, когда слева показался силуэт.

– А мне всё было интересно, кто же живёт в этой квартире, – тот самый парень из магазина подходил к квартире, что располагалась напротив квартиры, которую арендовал Эл.

Детектив молчаливо кивает и, наконец, найдя ключи, пытается совладать с замком.

– Это ведь ты? – Голос парня за спиной заметно изменился. – Эл. Это ведь ты?

Значит, не ошибся. Лоулайт тяжело вздыхает, открыв дверь, он поворачивается к собеседнику.

– Майл, если не ошибаюсь.

– Да, но можешь звать меня Мэтт. Меня так все звали, – он пожимает плечами. – Не пригласишь к себе?

– Прошу, – детектив поднимает пакеты и заносит их в квартиру. – Думал, что ты младше Мелло, – он осматривает вошедшего парня.

– Так и есть, но законы Японии заставляют меня заниматься подделкой документов.

– Разве этому тебя учили в «Доме»?

– Меня учили лишь разгадывать загадки, ничего более, – он тяжело вздыхает, развернувшись лицом к Элу. – Забавно, я видел тебя лишь однажды, видел Б. и Р., но навсегда запомнил некоторые черты лица. Особенно это, – Мэтт указывает на мешки под глазами.

– Как давно ты ушёл из приюта? – Это самая важная информация. Если после 2004, то стоит аккуратно выяснить: знает ли Майл о "смерти" L.

– Через два месяца после побега Мелло, – парень садится за стол, внимательно изучая лицо детектива.

– Побега? Он сбежал? – Ожидаемый исход.

– Да, почти сразу после того, как узнал о твоей смерти, – он подпирает лицо рукой, – но ты не особо мёртв.

– Надеюсь, ты понимаешь, что об этом никто не должен знать, – нужно просто быстрее раскрыть дело, чтобы перестать быть заложником Японии.

– Очевидно, что ты не сделал бы это просто так, – Мэтт пожимает плечами. – Неужели всё настолько надоело?

– Просто так сложились обстоятельства. Скажи… А тебе что-то известно о деятельности Ниа или Мелло? – То, о чём Эл так и не смог узнать за четыре года.

– Тебе повезло. На днях я смог выследить Мелло и пришлось из-за него прилететь в Японию. Он уже давно связан с мафией. Рассказал, что смог заиметь какой-то авторитет, но даже при этом до сих пор пытается разгадать твои загадки… Забавно.

– Так вы встретились?

– Да. Он рассказал и о Ниа. Кажется, он организовал что-то вроде своей группы, только не подключал полицейских, как ты, а сразу же обратился к ФБР и ЦРУ.

2009.

Этот год можно было обозначить «худшим» в календаре. Киру признали на мировой арене. Всё больше мест считали правильным высказывать свою позицию на этот счёт. Что касалось расследования, Эл делегировал его на плечи Мелло. Это был план. Рассказать всё, что детективу было известно, Мэтту, в том числе о Богах Смерти и о Тетради, тот, в свою очередь, выдвинул все эти данные как предположения в разговоре с Мелло, а тот должен был рано или поздно поделиться с Ниа. Им будет проще найти что-то новое со своим свежим взглядом. Будет проще.

Кроме того, в один из дней сварливая хозяйка квартиры сообщила Элу о том, что этот месяц аренды для него последний. И он не придумал ничего лучше, как перебраться в квартиру напротив. К Мэтту. Тот, конечно же, согласился, с одним единственным условием: за продуктами и сигаретами будет ходить Эл. Логичнее было съехать в другой район, зная, что по соседству находится штаб-квартира японской группы расследования дела Киры. Логичнее, но почему-то Эл пренебрёг этой логикой.

– Они взяли в заложники директора управления полиции, представляешь? – Мэтт лениво входит в квартиру, роняя ключи на тумбу рядом с обувью.

– Мелло и его парни? – Эл оторвался от ноутбука.

– Ага. Думают, что им отдадут Тетрадь Смерти взамен на жизнь того толстосума, – парень падает на диван рядом с детективом, предварительно подобрав со стола игровую приставку.

– Японская группа расследования не настолько глупа, – Эл хмурится. – Я надеюсь.

Два дня спокойного ритма нарушил один телефонный звонок на телефон Майла.

– Чего? Умер? – Мэтт остановился у стола, зажигая сигарету. – И что планируете делать?.. Кого?.. Ну, держи в курсе… Кстати, я всё же настаиваю, чтобы мы зашли в ту кондитерскую, несмотря на их согласие с действиями Киры… Давай же… Когда ты в последний раз слышал, чтобы я добровольно звал выйти на улицу?.. Хорошо, до встречи.

– Кто умер? – Эл захлопнул ноутбук, потирая шею.

– Директор полицейского управления. От сердечного приступа, представляешь? – Мэтт, удерживая сигарету в зубах, проходит к журнальному столику, на котором располагалась их с Элом схема ветки расследования. Он тут же берёт маркер в руки и ставит крест на фотографии Такимуры.

– Но Мелло планирует что-то ещё?

– Да, может, дочку этого усача, – он тычет на фотографию Соитиро, случайно смахнув пепел. Мэтт тут же переводит серьёзный взгляд на Эла. – Даже это не заставит тебя пойти против, да?

– Я уже говорил тебе, что не буду вмешиваться в происходящее. Я лишь незримый наблюдатель, который иногда двигает пешки.

– Как и всегда, – голос, раздавшийся за спиной, заставляет Эла резко повернуться. Бейонд. Он слегка изменился. Почерневшие губы, побелевшая кожа. – Ты всегда лишь двигаешь пешки.

– Ты чего? – Мэтт откидывается на кресле, наблюдая за направлением взгляда Эла.

– Помнишь, я рассказывал тебе про Богов Смерти? – Лоулайт сводит брови к переносице.

– Хочешь сказать, что в нашей квартире сейчас один такой? – Майл поправляет очки. – Тебе бы провериться у психолога.

– Что ты тут забыл? – Эл игнорирует слова соседа по квартире и обращается к Бейонду.

– Хотел рассказать тебе про то, что сейчас происходит на арене, – он, заправив руки в карманы, подходит к журнальному столу. – Но ты, видимо, и сам в курсе. Значит, разыскал малыша Мэтта? А он почти не изменился, тот же дурацкий вкус, – Бёздей садится, разглядывая лицо парня перед собой.

– Такое неприятное чувство, будто за мной наблюдают. Он… Тот Бог… Он не прямо здесь? – Мэтт тычет на пространство перед собой.

– Да, он тут, – Эл, вздыхая, откидывается на диван и смотрит на Бейонда перед собой. – Ну, теперь можешь уходить, раз никакой информации нет.

– Этим и займусь, – он встаёт, расправив крылья. – Даже не спросишь, как она?

– Мне это не интересно, – Эл лгал, и, кажется, это понимал не только он.

– У неё всё хорошо. Перестала ходить на кладбище. Обновила дизайн мотоцикла. Да и душевное состояние почти нормализовалось.

– Мне не интересно. Можешь уходить.

– Иногда горюет, конечно. Как, например, сегодня, но, надеюсь, смогу ей помочь, – Бейонд следит за тем, как Эл выстраивает на своём лице безразличие, от чего лишь вздыхает и поднимается в воздух. – Ну, пока.

– Пока, – детектив вздыхает, наблюдая за непонимающим взглядом Мэтта.

– Жутко смотрится со стороны. Ты как шизофреник.

Остаток дня прошёл быстро из-за того, что Мэтт решил отвлечь Эла от повседневной рутины расследования и научить его играть в одну из любимых игр. К вечеру он был настолько измотан, что решил поспать. Впервые за пять дней. Детектив стащил плед с одного из кресел, накинул его на свои плечи и лёг на диван. Как только он начал улавливать подкрадывающийся сон, тишину в квартире нарушил рингтон Мэтта.

– Ты же хотел дочь начальника?.. – Парень проходит к кофейному столику, высвобождает маркет и ведёт новую линию от Такимуры. – Как ещё раз?.. – Эл протирает глаза, наблюдая за действиями парня. – Ну ясно. Девочку проще всего, да и ценнее для их команды, наверное. Может, мутки у неё с кем-то из парней. Правильно сделали… До пятницы.

– Нашли замену директору? – Детектив приподнимается и моментально просыпается, увидев написанное имя.

– Девушку из группы расследования. Мелло сказал, что в её квартиру проще всего проникнуть.

– Не может быть, – ком застрял в горле Эла, кажется, эмоции и тяга взяли над ним вверх так же, как и несколько лет назад на кладбище. – Ты знаешь, где они находятся?

– В порту на окраине Канто, – Мэтт с интересом смотрит на соседа. – А что?

– Отвези меня туда, – Лоулайт, не думая больше ни секунды, встаёт, накинув белую кофту.

Мэтт послушно ведёт его к машине. И за всю дорогу Эл так и не усомнился в том, что он делал. Он ехал вскрывать карты? Перед преемником и… перед Наоми. Если предоставится возможность обойти её – он это сделает, а пока… выбора просто нет.

Дело в том, что Лоулайт уже имел дело с якудзой, японской мафией, а, учитывая их расположение, скорее всего, их главари – это та небольшая часть, что осталась от портовой мафии, дело которой он успешно закрыл. В тот раз они похитили девушек, и они по сей день проходят терапию, пытаясь забыть пережитое. И если в Мелло Эл был уверен, то в банде мафии – нет.

– Мы на месте, – Мэтт глушит мотор, когда они подъезжают к порту.

– Пойдёшь со мной, – детектив отстёгивает ремень безопасности и выходит из машины.

– А я там зачем?

– Чтобы меня не прибил какой-нибудь мафиози по дороге.

Эл не прогадал. Мэтта узнал один из членов Якудзы, пропустив их двоих к главному зданию. Ещё некоторое время они простояли перед камерой, прежде чем металлическая дверь открылась.

Коридоры, железные коридоры, от пути по которым свербило в сердце. Эл прекрасно понимал, что момент, который может произойти, не из самых приятных. Из тех, от которых он бежал всё то время.

– Ты что тут… – Бейонд первый, кого видит Лоулайт, после связанную на полу Мисору. И как же Эл хотел, чтобы она была где-то в другом месте или вовсе была не она.

– Мэтт, что это за фокусы? – Мелло. Он вырос с того самого момента, когда Эл видел его в последний раз.

– Я бы спросил, что это за фокусы, – Эл тяжело вздыхает, кивая в сторону Наоми. Он тут же наклоняется к девушке, стягивая повязку с её глаз. Его ладонь застывает на тёплой щеке на некоторое время, с тоской детектив заглядывал в её тёмные глаза, после чего решает вернуться к преемнику. – Похитить её? Это последнее, что ты должен был сделать, Мелло.

Он не понимал, что чувствует и почему стоит здесь, если ещё днём яро доказывал, что ему абсолютно всё равно на Наоми. Абсолютно…

– Развяжи её уже, придурок, – Эл наткнулся на осуждающий взгляд Бейонда.

Да. Нужно её развязать и, может, всё объяснить?

– Это сон? – Её голос похож на стрелу, что пронзила спешащего домой парня. Её голос вернул Эла в реальность. Реальность, в которой он был мёртв.

– Хотел бы я, чтобы это был просто сон, – тихо произносит детектив, обойдя её со спины и развязывая верёвки. Было так странно вновь касаться её кожи.

– Ты знал? – Тихо шепчет Наоми, очевидно, адресуя вопрос Бёздею.

– Знал.

Как только её руки освободились, Мисора смогла подняться на ноги, дойдя до ближайшего стула и осматривая всех присутствующих.

– Наоми, я…

– Лучше бы ты действительно умер тогда, – её взгляд, полный непонимания, блуждал по Элу. Он чувствовал, как всё внутри горело. Горело и просило о возможности повернуть время вспять.