про недотрог и тактильных

минхо прекрасных семнадцать лет, и он просто ненавидит объятия.

пока все подростки вокруг обжимаются по углам, минхо в гордом одиночестве сидит на подоконнике в школе и закатывает глаза. ну не нравятся, когда к нему прикасаются и всё тут. лезут со своими лапами, прижимаются… делать нечего что ли? какая глупость — хотеть что-то крепко обхватить своими клешнями! минхо этого никогда не поймёт.

минхо двадцать лет, и он всё так же ненавидит объятия.

зато у него появляется друг, который их просто обожает. только как минхо заявляет о том, что он терпеть не может, когда его трогают, этот самый друг — по имени чан, кстати говоря, — тут же перестаёт пытаться хоть как-то дотронуться до минхо. хотя ему очень хочется. ну очень. потрогать за бедро, помассировать плечи, взять за руку. а ещё очень хочется его обнять. в минхо чан видит пушистого очаровательного котёнка, которого непременно нужно погладить и приголубить. очень прискорбно, что этот котёнок щетинится всякий раз, когда кто-то подходит к нему ближе, чем на один метр.

минхо двадцать один год, и он меняет жизненные приоритеты.

работу там, место жительства… ну, знаете, всякие бытовые вещи. двадцать первый год его жизни — год картонных коробок, грузовых машин и ментальных перестроек. у минхо меняется гардероб, мобильный оператор, ноутбук, телефон, аватарки в социальных сетях и круг знакомых, в котором неизменным остаётся один только бан чан — тот самый парень, с первого дня их знакомства всё так и не прикоснувшийся к недотроге минхо.

минхо двадцать два года, и он впадает в кризис среднего возраста.

ладно, не среднего. но у него нет идей, что с ним такое происходит. он зачем-то живёт с его — а другом ли? — другом бан чаном, почему-то спит с ним в одной комнате и отчего-то даже на одной кровати. они друг друга никак не трогают, только болтают. а это делают практически без умолку. минхо вообще себя не узнаёт: он и подумать не мог, что с чаном можно обсудить столько разных тем. а ещё двадцатидвухлетний господин ли замечает, что если он не слышит голос криса больше трёх часов, то становится очень и очень раздражительным. не то чтобы он не находился в состоянии раздражительности всегда, просто… вам не понять! никому не понять, что творится с ли минхо! даже ему самому.

минхо двадцать три, и он считает, что принципы иногда надо уничтожать.

и, отталкиваясь от этого мнения, перестаёт ругаться с людьми в транспорте из-за толкучки. ещё прекращает назло всем на работе брать последние коробочки с соком в столовой. прекращает вредничать и начинает впускать подчинённых, опоздавших на деловую встречу, на эту самую деловую встречу. перестаёт коллекционировать тупые фотки сонных людей из метро, потому что чан говорит, что это вообще-то некрасиво. и вообще тут все принципы меняются из-за бан чана. минхо этот факт как-то упускает.

минхо двадцать четыре, и он просто уверен, что всё нормально.

он просто уверен, что всё нормально, когда бан чан кладёт руку ему на колено и аккуратно сжимает его. когда бан чан осторожно массирует его плечи. когда бан чан переплетает их руки и тёплыми пальцами поглаживает тыльную сторону ладони.

а когда бан чан обхватывает его своими сильными руками и прижимает к себе, утыкаясь ему куда-то в шею, минхо думает, что не так уж он и ненавидит объятия.

и обнимает чана в ответ.