Закатное солнце ярко слепило глаза, а в воздухе ещё витал запах пиццы — всё ещё горячей и вкусной. Ви жевала свой кусок, пытаясь убрать языком сырные ниточки быстрее, чем они упадут на руку, и старательно игнорировала Джонни, расположившегося с сидящей на парапете кошкой — «бакенеко», как назвал её Такемура. Последний же несколько минут кряду разглагольствовал о своём прошлом. Ви использовала бы в своих мыслях другое слово, вместо «разглагольствовал» потому, что Горо всё-таки делился своим сокровенным, но в данной ситуации не получалось от слова совсем, потому что, в основном, всё сводилось к восхвалению «Арасаки» и к вечной благодарности Сабуро.
— А своя-то жизнь у тебя есть? — поинтересовалась Ви, пропустив мимо ушей парочку полных восторга эпитетов. Ронин удивлённо изогнул бровь.
— Я о ней и рассказываю тебе сейчас, Ви.
— Ты не рассказываешь о ней, — возразила Ви. — Ты рассказываешь мне о величии Сабуро Арасаки, о том, как прекрасна и сильна корпорация. Но я не слышу за всем этим тебя, — она повела рукой с зажатым в ней кусочком пиццы. — Понимаешь, о чём я?
— О-о-о, — подал голос Джонни со стороны парапета и с любопытством повернулся к ним. Ви знала, о чём он думает. Наверняка приготовился к зрелищу: какая-то наёмница будет пытаться выдернуть прожжённого корпората из его устоявшегося порядка вещей, который он так отчаянно пытается вернуть.
— Не понимаю, — Такемура перехватил поудобнее кусок пиццы. — Я же сказал, что рассказываю об этом. «Арасака» — моя жизнь, поэтому она занимает так много места в моих словах.
— Скорее, «она задавила тебя, лишив жизни», — пожала плечами Ви. Она никогда не была корпораткой — выросла на улицах Хейвуда, потом пыталась выжить в Атланте, пока не вернулась. До событий с чипом с корпоратами её вообще ничего не связывало, поэтому она видела ситуацию по-своему: из нормального, «ровного» мужика Такемуру сделали чёртовой куклой, марионеткой. И теперь, когда ему срезали ниточки, он не знает, что делать.
Такемуре такие слова пришлись явно не по вкусу. Он положил кусок пиццы обратно в коробку, и теперь заметно напрягся.
— Не говори так, слышишь? — его прозрачные глаза сердито блеснули. Единственное, что выдавало в нём истинные эмоции. Видимо, за годы работы самураем, цепным псом, он так и не научился прятать свои чувства за ними, решив, что заменить их на импланты будет достаточно. — Ты просто не понимаешь, «Арасака»…
— … перемолола тебя и выкинула, когда ты стал не нужен, — спокойно отозвалась Ви, внимательно глядя на Такемуру, следя за его выражением лица. — А ты бегаешь за всей этой чёртовой семейкой и не понимаешь, что им на тебя плевать, и тебя они, максимум, используют и снова выкинут. И меня они используют, — Ви невесело усмехнулась. — Тут не надо иметь в голове конструкт Джонни Сильверхенда, чтобы это понять. Так почему бы не попробовать жить без них? Я знаю, что у вас там японский менталитет: пошёл на работу и работаешь до самой смерти, но… — Ви замялась, описывая пальцами правой руки полукруг, будто пытаясь ухватить свои мысли. — Попробуй пожить сам? — предложила она. — Да, без денег, без имплантов, но ты уже не тот мальчишка, который стирает вещи в пропахшей химикатами реке. Езжай с Альдекальдос прочь, если ненавидишь этот город, но поживи хотя бы сам для себя. Не для Арасаки, не для Сабуро, не для мести — для себя. А потом уже поймёшь, нужно ли тебе это или нет.
Такемура открыл рот, чтобы сердито что-то сказать, но тут же закрыл его и поднялся на ноги.
— Закрыли тему, — отрезал он, тщательно пытаясь спрятать в своём голосе горечь. — Я пойду, проверю тот угол, а ты подожди здесь, — Ви не стала ничего ему говорить. Они оба поняли, что она попала в яблочко, и ронин поспешил ретироваться, понимая, что сказать ему на этот счёт нечего. Она засунула в рот остатки своего куска и взяла новый.
— Что ж, — Джонни появился на месте Горо, но Ви даже не вздрогнула. — Ты хотя бы попыталась. Хотя, на твоём месте я бы силы не тратил: старого пса новым трюкам не обучишь. Тем более, корпоратского.
— А мне кажется, что он передумает, — отозвалась Ви с улыбкой. — Можем поспорить.
— Думаешь, «подала ему пищу для размышлений»? — спросил Джонни. Усмехнувшись, он выдохнул сигаретный дым и, промолчав несколько секунд, произнёс. — Что ж, надеюсь, он к тебе прислушается.