Син Цю долго смотрел в одну точку на раскрытой книге. Потом в другую.
"Двоеточие" - наконец-то смекнул Син Цю.
Книга была открыта так, чтобы отвлечься. Красивые слова всё ещё складывались в предложения, но суть происходящего Син Цю потерял где-то после двух страниц. Кажется, книга была из какого-то научного спектра, а обложка кричала, что являлась детищем не безызвестной академии из Сумеру. Неудивительно, что Син Цю так быстро отключился. Не то чтобы он был далёк от науки, но научный язык никогда не вызывал в нём тех же бурных эмоций, что и какой-нибудь бульварный роман с полки магазина Ваньшэн.
Время тянулось непозволительно медленно, и Син Цю казалось, что его почерк стал ещё хуже, раз Чун Юнь так долго молчит. Сновавшая по комнате где-то рядом Ху Тао в очередной раз стреляла вслепую. Слепая испугалась и побежала скачками, но качки быстро отстали. Каллиграфично выведенные на бумаге слова "слепая" и "качки", навешанные на стену, почти превратились в дырявые ошметки. Ху Тао хорошо играла в дартц, и Син Цю боялся однажды оказаться на месте её мишени.
Это было обыденностью, константой, чтобы собираться на неделе в похоронном бюро и устраивать конкурс поэзии. Син Цю каждый раз увлекался, путём пробы совершенствуя свои способности, черпая вместе с этим вдохновение от Ху Тао. Син Цю не любил проигрывать, но такой проигрыш принимал с честью. Син Цю умел делать хорошую мину при плохой игре. Когда Син Цю покидал комнату, она срабатывала.
Чун Юнь, как независимый и совершенно непредвзятый судья, сгорбился во главе стола. Лицо его не выражало абсолютно ничего, что не было чем-то особенным. Син Цю и Ху Тао иногда становилось его жаль, но это "иногда" длилось всего-лишь какие-то секунды, и они снова тащили его, и привязывали к стулу молебными речами.
Отложив дротики в сторону, Ху Тао плюхнулась на диван и взглянула скептически на Чун Юня. Тот не повёл и бровью, а Ху Тао остановила взгляд на его шее.
"Засос" - подумала она, вспомнив, как вчера Син Цю дал ему по шее за то, что он передал "СОС" открытым текстом.
Ху Тао давно посмотривала косо на Син Цю и Чун Юня, неустанно оказывающихся вместе в любой месяц, год, день, час и минуты. Своим пытливым взглядом она старалась найти хоть какую-то крошечную деталь, которая даст ей новый повод для сплетен. Не то чтобы отношения Син Цю и Чун Юня не бывали темой обсуждения от лица Ху Тао в круге близких друзей, но Ху Тао упрямо хотела найти хоть какие-нибудь доказательства. Ей было принято решение на следующем конкурсе поэзии затронуть эту тему. Жаль в этот раз тема была совершенно другая.
Со стороны двери послышался негромкий стук, и, не дождавшись ответа, она отворилась, впуская в помещение еще одну знакомую фигуру.
- Давайте снимем девочек, - предложила Сян Лин, сузив глаза.
- У тебя очень доброе сердце - ответил Син Цю, обратив на неё внимание. - Но пусть все-таки повисят до утра.
Флора и Элла Маск, обмотанные веревкой, висели за потолок, кажется, давно уснув. Ху Тао сказала, что они потерялись и ждут родителей, и, в принципе, никто не стал спрашивать, почему они должны ждать именно в таком положении.
- Простите, опоздала. Была ужасная пробка, еле открыла вино. Чун Юнь всё еще работает? За что вы так с ним, ребята, - разочарованно вздохнула Сян Лин, опускаясь рядом на диван с Ху Тао. - Я уже приготовила ваши заказы. Боюсь, остынут.
- У нас новый стиль написания, и Чун Юнь, видимо, совсем не в теме, - устало вздохнула Ху Тао, медленно скатываясь со спинки дивана.
Сян Лин побоялась узнавать, что за новый стиль написания, и комната погрузилась в похоронную тишину. Только спустя несколько минут раздался барабанный стук: то ли кто-то стучался, то ли пошёл дождь.
- Мы кого-то ждём? - уточнила Сян Лин.
- Да, дождь, - ответил Син Цю, постукивая пальцами по ручкам стула. Ху Тао непроизвольно засмеялась, вовсе соскальзывая с дивана и с грохотом отказываясь на полу.
На самом деле, они редко вот так собирались вчетвером. Не хватало для полной компании Юн Цзинь и Синь Янь, но эта проблема решалась тем, что все вместе пойдут вечером на их общий концерт. И всё равно очень редкое явление. С годами проводить время вместе становилось сложнее: кто-то как Сян Лин, работал до упаду на кухне, кто-то как Ху Тао старался решить проблемы с маркетингом бюро, кто-то как Юн Цзинь работал над совершенствованием своих музыкальных талантов, Синь Янь часто проводила время в разъездах, Чун Юнь и подавно пропадал за экзорцизмом или тренеровками, а Син Цю чаще вовлекался в дела гильдии, хоть и по сей день умело от них сбегая.
Загруженность в своих делах не мешала их дружбе, не рушила, но неприятный осадок оставался. Появлялось какое-то вязкое и неприятное чувство, что вскоре это может совсем угаснуть. Встречи могут стать ещё реже, даже встречи из двоих человек могут исчезнуть. Тем не менее, каждый из них старался сохранить крепкую связь, вырощенную годами. И каждый из них, непременно, ставил в воображаемую полочку любой совместный вечер.
Син Цю часто ловил себя на мысли, что не мог бы представить свою жизнь без каждого из них. Без вспыльчивой Синь Янь, пускай они и не общались так часто, но всё же иногда таскающей его на свои репетиции. Синь Янь была мастером передать через музыку любой смысл, и Син Цю очень ценил это. Без Сян Лин с её странными рецептами, но сделанными с душой. Сян Лин хороший слушатель и советник. Син Цю восхищался ею. Без дисскусий с Юн Цзинь по поводу оперы или других вещей, связанных с искусством. Юн Цзинь много знает, и Син Цю дорожил этим. Без Ху Тао, временами переходящей грань, но всё такой же старающейся совершенствоваться. Син Цю ценил её способы отвлечь. Без Чун Юня, вечно соглашавшегося на его авантюры, верящий ему чересчур сильно в некоторых аспектах. Син Цю не мог не сказать ему "спасибо" за то, что он его терпит. И неважно, что не вслух.
Син Цю поджал губы. Эти мысли терзали довольно часто, но сейчас совсем не время для этого. Син Цю противостоял своим мыслям, настаивая себе отвлечься. Настойка получилась крепкая.
- Ребят... - подал голос Чун Юнь, точно час просидевший за рассматриванием бумаг. - Я сдаюсь. Я ни слова не понимаю.
Трое любопытных глаз обратились в его сторону. Син Цю и Ху Тао дружно встали и подошли ко стулу с Чун Юнем, устраиваясь по обе стороны от спинки.
- Да что тут непонятно - азбука Морзе! - воскликнула Ху Тао, разводя руками. Чун Юнь посмотрел на неё как на умолишенную. Син Цю в свою очередь деловито кивнул в знак согласия с Ху Тао.
- Я понял. Я пытался хоть что-то вспомнить, но я ничего не понимаю...
- Давай мы тебе отобъем? - предложил Син Цю, указывая Ху Тао на книгу, устроившуюся на шкафу. Ху Тао сориентировалась и взяла её в руки. Чун Юнь заметно напрягся.
Со всей возможной грацией, Ху Тао шлёпнула книгой по лицу Чун Юня, а затем нанесла решающий удар по его голове. Била она несильно, но даже Син Цю и Сян Лин вздрогнули. Син Цю стоял так, будто бы не он предложил.
"Разрывная", - раскинул мозгами Чун Юнь.
- Мне от этого не стало понятнее, - сделав глубокий вдох и выдох, сказал Чун Юнь.
Син Цю с Ху Тао тяжело вздохнули. Книга была отложена, а их руки сплелись в рукопожатии.
- В этот раз ничья. Достойная битва, но мы, друг мой, никогда не были так близки к провалу, - подытожил Син Цю.
- Верно. В следующий раз мы точно сойдёмся в честно битве, - вторила ему Ху Тао, крепко сжимая чужую руку и вскоре отпуская.
- Что ж, кто-нибудь пойдёт на ужин? А то до концерта осталось дай Архонт полтора часа, - поинтересовалась Сян Лин, сочувственно взглянув на Чун Юня.
- Я пас, - отозвался Чун Юнь, разминая затёкшие плечи. Син Цю приложил свои холодные руки к лицу Чун Юня, на всякий случай, чтобы тот не посмел перегреться до концерта.
- Дражайший, закусывать не будете? Вы что - из Снежной? - наигранно удивился Син Цю.
- Мы, из Ли Юэ, народ экономный, - просто ответил Чун Юнь.
- Какой бы дрянью не была порция Чун Юня, она моя! - Ху Тао резво направилась к выходу из бюро, заодно готовя поручение для Чжун Ли. Видимо, за час молчаливых посиделок у неё появилась идея, как его увлечь.
Сян Лин встала и направилась следом к выходу, жестом показывая, что будет ждать их в "Народном выборе". Син Цю переместил свои руки на руки Чун Юня, с напором поднимая того со стула. Чун Юнь вяло поднялся с очередным вздохом.
- Я не пойду на концерт, - сказал он, молебно глядя на Син Цю.
- Там будет спокойно, я обещаю, - протяжно ответил Син Цю, таща безвольного Чун Юня к выходу. Чун Юнь и неособо-то сопротивлялся: знал, что никто его не отпустит и придётся пережить момент стыда.
Послеполуденный воздух Ли Юэ был довольно освежающим, с нотками пряного морского дуновения. Пускай и состезание поэзии оказалось ожидаемо без победы, но вечер обещал быть насыщенным. Син Цю определённо поставит этот день в рамочку для воспоминаний.
Примечание
спасибо за прочтение!