Одно сбившееся дыхание на двоих в перерывах между нетерпеливыми поцелуями. Крепкие, неловкие, даже в каком-то плане нервные объятия, но от этого не менее тёплые и уютные. И ничего дальше. Примерно так выглядит каждый вечер Бакуго в компании Киришимы. 

Да, Кацуки был уверен, что его парень определенно ответит на все вопросы, какие ему только вздумается задать…Но спрашивать, а уж тем более просить о чём-то, было крайне стыдно. Липкий ужас на пару с неловкостью сковывали бедного подростка, не давая ему жить счастливой личной жизнью. 

Эйджиро врывался в его комнату, словно ветер в открытое окно, прямо с порога целовал жарко, до мелкой дрожи от нестерпимого возбуждения, прижимался к нему всем своим существом…а потом ложился спать, все так же тесно прижимаясь. Ну и, конечно же, сладко целовал в щечку, желая доброй ночи. 

Бакуго просто больше не может. Зная, какой горячий этот язык, как остры и при этом гладки белоснежные зубы, ему становится все тяжелее наблюдать за Киришимой, тупая вредная привычка которого с ума сводит. 

Бакуго не железный, в отличие от Тецутецу, хотя и он бы, вероятнее всего, не держался б так долго. Бог свидетель, Кацуки пытался. 

Когда Киришима в очередной раз сидит на кровати Бакуго и грызёт ручку, что-то периодически записывая в тетрадь по математике, блондин срывается. 

Он валит Эйджиро на кровать, откидывая ненужные канцелярские принадлежности куда подальше, усаживается на него и смотрит, нависая прямо над чужим лицом, смотрит злобно, вымученно. 

Киришима не настолько дурак, чтобы не заметить упирающийся ему в бедро член. И улыбается он на это так победно, что Бакуго понимает: все это было намеренно. Ему даже злиться не хочется, он лишь продолжает смотреть на то, как парень под ним тоже продолжает улыбаться. А ещё строить из себя хуй пойми что, невинность какую-то. 

Киришима тянется к нему сам, а если точнее, тянет за щеки на себя. Он не целуется, он лижется и грязно кусается. Бакуго визжать готов от восторга, когда острые зубы прикусывают кончик его языка. 

И когда до ужаса мокрый язык проходится по его уху, а клыки оттягивают мочку. В груди у него натуральный фейерверк. Никто из них не помнит как, но Киришима оказался сверху, удерживая несопротивляющегося Бакуго ногами и фиксируя его руки над головой, чтобы целовать-кусать-лизать. 

Парень трется, жмётся, и в этот раз Кацуки уверен, что спать сейчас они точно не лягут, потому что иначе он взорвется. 

Челюсти смыкаются на шее, а ладонь ползёт под футболку и это то, о чем Бакуго ранее не думал, хотя вполне мог бы, но все его фантазии были более приземлёнными. Его потряхивает, дышать тяжело, а глаза держать открытыми невозможно, поэтому он сдаётся: весь отдаётся Киришиме и темноте под веками. 

Он чувствует, как футболку задирают до шеи, ведут кончиком носа между кубиками пресса, мокро целуют рядом с пупком. Он слышит, как тяжело дышит Эйджиро, игнорируя то, что сам вообще скоро задохнётся, с трудом улавливает звук расстегивающейся ширинки и потому вздрагивает весь, когда на его члене образуют кольцо два пальца:большой и средний. 

Губы у Эйджиро ощущаются ещё более мягкими чем есть, когда нежно касаются головки на пробу. Бакуго почти кричит лишь от этого, чуть выгибается в спине и запускает пятерню в копну красных волос. Он с трудом приподнимается на одной руке, просто чтобы посмотреть, слишком уж долго он это представлял. 

И именно в этот момент Эйджиро берет за щеку, отчего удержать положение невозможно и Кацуки валится обратно. Пальцы сами стискивают пряди волос сильнее, он тут ни при чем. И бёдра сами подаются вверх, это не он. 

Он все же садится через какое-то время и смотрит, как розовые губы берут до основания. Брови Эйджиро нахмурены, а глаза плотно закрыты. Он выпускает почти до конца и берет все снова. Бакуго давится так необходимым сейчас воздухом. Он пальцами гладит чужую шею, пряди на затылке перебирает, кусая в кровь губы.

Кацуки на грани и тянет парня за волосы, но тот отстраняться не торопится. Он пару раз втягивает щеки, после чего выпускает, чтобы провести кончиком языка по уретре. 

Бакуго плохо, но очень хорошо. Он вот-вот кончит, но Киришима не даёт ему: сжимает крепко у основания. 

Эйджиро с легкостью вылезает из спортивных шорт и седлает чужие бёдра уже второй раз за вечер. 

Жар и холод одновременно пронзает сразу обоих от контакта кожи с кожей. Бакуго одной рукой держит партнера под спину, сильнее прижимает к себе, а другой соединяет два члена рукой и двигает ей медленно-медленно, отчего Киришима не стонет, хнычет. Дыхание сбито еще сильнее, чем обычно, оба движутся всё так же неловко, нервно, не опытно, но стремительно плавятся друг от друга и всего происходящего.

Хватает лишь пары минут, очередного поцелуя, и оба дрожат, изливаясь Кацуки в руку. 

Да, Бакуго определенно получил ответы не на все интересующие его вопросы, но на сегодня ответов ему точно хватит.