insomnia

      эзоп смотрит на раскиданные по столу таблетки с усталостью и почти безразличием. его уже не волнует, сколько он выпил — нет смысла считать, когда «еще одна, и поможет» не работает; эзоп сдается.

      таблетки не действуют, а значит — дело и не в нем вовсе.

      соулмейты — это всегда проблема; что бы их ни связывало, это скорее были цепи, чем шелковые ленты, и карл отчетливо ощутил это на своей шкуре, когда перестал спать.

      почти перестал, разумеется: зачатки разума у соулмейта все же были.

      только зачатки, думает, собирая горькие пилюли обратно в баночку. может, еще одну?

      но одергивает себя: нельзя. отравишься — умрешь, эзоп, ты не хочешь умирать.

      (с таким режимом, честно говоря, уже сомневается в своих желаниях)

***

      в стеклышке наручных часов, что лежат на тумбочке, отражаются первые лучи солнца; эзоп перестал одергивать шторы, когда понял, что свет его уже точно не разбудит. вставать еще слишком рано, ложиться спать — уже поздно, юноша вновь и вновь проклинает все, что видит.

      что не видит, вообще-то, тоже проклинает, — чертов соулмейт, тебе что, так сложно…

      но не продолжает дальше, зная: да, сложно.

      будто ты сам не такой, хмыкает, смотря в зеркало на свое абсолютно мертвое отражение, это просто месть тебе за работу по ночам.

      и на этом с собой договаривается, заканчивая бесконечный цикл мыслей о тупости всей ситуации.

***

      эзоп, пожалуйста, нам нужно выяснить, кто это, илай в очередной раз взывает к разуму. разум у карла, правда, давно отключился от усталости. может, у него проблемы, и ты можешь помочь?

      эзоп только потирает глаза. моргает и пустым взглядом сверлит стену за плечом друга, будто раздумывает над предложением — илай знает, что его не слушают.

***

      у нортона взгляд не живее.

      майк даже не спрашивает — закатывает глаза, смотря на его бессонные синяки — фиолетовый уже настолько въелся в образ нортона, что майк удивился скорее, увидь он друга без них.

      нортону кажется, что все, в целом, чудесно. от кофе пальцы дрожат сильнее, да и сердце успокаивать свой ритм не собирается; у нортона на сон времени нет.

      у нортона в целом времени нет — ему бы двадцать пятый час и еще немного эспрессо; майк останавливает, заставляя подремать хотя бы минут двадцать. просто чтоб не умер — уже хорошо.

***

      эзоп к нортону относится… никак. ему плевать — у него только сон на уме и мысли об отдыхе; нортону плевать вдвойне, он хочет кофе и работать, ему нужно деть куда-то энергию из своих трясущихся рук.

      илай и майк переглядываются нервно, понимая, что эти двое однажды убьются вместе. возможно, так и не заговорив.

***

      нортон однажды дает себе отдых. на уговоры майка он улыбается устало — да, я уже иду, по плечу хлопает и правда уходит спать, майк даже охает тихо от такой покладистости.

      эзоп и не замечает, как засыпает прямо за столом у себя на кухне. баночку таблеток юноша сжимает в руке нервно — на этот раз успел принять всего одну; слепая вера в чудо не покидала его вымотанный разум.

      впервые за долгое время оба чувствуют хоть что-то, кроме усталости. впервые оба друг друга замечают, сталкиваясь в очередной раз на посиделках компании.

***

      нортон рассказывает эзопу о минералах — все, что знает сам и может без наглядности объяснить; у эзопа взгляд сосредоточен и направлен в пол, он слушает внимательно, запоминая каждую деталь.

      сера не любит, когда ее трогают, говорит нортон и плечами пожимает с улыбкой, трескается почти сразу.

      эзоп запоминает этот факт на ближайшую вечность зачем-то, прокручивая его в голове по ночам — очередным бессонным, будто могло быть иначе.

      алмазы, на самом деле, такие хрупкие — ты не представляешь! их так много повредили тупыми «тестами», проносится в голове карла, и он улыбается, не зная, почему это так нравится нортону. удивительный.

***

      илай всегда оказывается рядом, когда эзоп засыпает вне квартиры. иногда во время диалога — кларк друга за плечи придерживает и его голову себе на колени кладет, по щекам поглаживая.

      майк же за дремлющим нортоном на другом конце города присматривает, отбирая у него недопитую банку энергетика.

      эзопу снится сера — желтая, матовая, трескающаяся от его прикосновений. теплая сама по себе, будто живая.

      нортону трупы еще не снятся; эзоп о своей работе умолчал на время.

***

      до нортона долго доходит связь между бессонницей эзопа и его собственными ночными посиделками на пару с минералами. майк, как добрый друг, и правда пытался ему объяснить; кэмпбелл же слишком собой увлечен, чтобы заметить.

      эзоп не глупый — но молчаливый, достаточно, чтобы к нортону с претензиями не лезть.

      в какой-то момент карл начинает оставаться с ним; следит за изучением, записями быстрыми в толстой тетради и сосредоточенным выражением лица. сам заворачивается в одеяло на кровати и близко не подходит, наблюдая со стороны.

      эзоп не глупый — он ждет, когда нортон без очередной чашки кофе уснет за столом, чтобы на плечи накинуть одеяло и лампу потушить.

      эзоп не глупый, но так глупо-счастливо себя чувствует, засыпая в чужой кровати чуть позднее.

***

      нортон до последнего не понимает, с чего бы карл так ожил — будто и правда к нему домой приезжает отсыпаться; кэмпбелл спрашивает, все ли нормально.

      а эзоп кивает и улыбается кратко под маской. говорит, атмосфера другая. не та, что дома.

      и нортон верит на слово, сразу за собой утаскивая спать.

***

      майк выдыхает расслабленно, когда синяки под глазами нортона теряют насыщенность. я почти поверил, что ты вампир, говорит и улыбается эзопу; одними губами шепчет «спасибо», когда нортон отворачивается.

      карл на благодарности молчит и кэмпбелла за рукав дергает, скидывая ответственность за диалог.

      в кармане второй рукой пустую баночку таблеток по привычке сжимает, расфокусированным взглядом пытаясь уловить майка напротив.

      с таблетками было проще.