Кенма скроллит ленту Твиттера, затем открывает на телефоне какую-то из новых игрушек и бездумно тыкает в экран пальцами. Куроо раздражает, вот сильно прям. Потому что Кенма, конечно, мало интересуется внешним миром, но в пунктуальность почему-то умеет, а вот Тетсуро словно каждый раз издевается. Козуме и так сложно находиться одному в переполненном торговом центре, так еще и приходится ждать своего лучшего друга так долго.
Прохождение у игрушки плевое, и вскоре даже это перестает спасать. Кенма осматривается в надежде увидеть в толпе лохматую макушку и вздохнуть с облегчением. Вместо этого перед ним вырисовывается высокая блондинка с ярко-розовым блеском на губах и широкой улыбкой.
– Привет, – улыбается она еще шире и наклоняется к Козуме. Тот шарахается от такого неожиданного и наглого нарушения личного пространства и, видимо, делает это слишком импульсивно. Девушка кривит лицо и уходит прочь. И наконец Кенма видит то, что желал увидеть последние полчаса.
– Я придурок, идиот и отвратительный друг, – еще издалека сообщает Куроо, и Кенма хмыкает.
– Так и есть, – все еще немного растерянно говорит Кенма и добавляет: – Но я рад, что ты хотя бы пришел.
– С тобой все в порядке? – от Тетсуро не укрывается ни растерянность, ни излишняя отстраненность друга.
– Знаешь, Куро, думаю, что с таким, как я, никто не захочет заводить отношения, – задумчиво отвечает Козуме.
– Меня не было полчаса или два? Когда ты успел задуматься о смысле жизни? – подшучивает парень.
Кенма усмехается совсем не весело и коротко обрисовывает недавнюю ситуацию. В конце он неиронично подводит итог, что социофобия не способствует знакомствам на улице, а людей с тиндера, к примеру, он боится.
– Вау, Кенма, переживающий из-за того, что у него не будет отношений. Где в этом мире что-то сломалось? – Куроо строит самое удивленное лицо и весело усмехается.
– Вау, человек хочет найти того, с кем ему будет комфортно в жизни, вот это да, – принимает Кенма и отворачивается. Потому что все это становится слишком… Не в ту степь. Куроо задумывается, надолго, по меркам Куроо, и всю дорогу до фудкорта молчит, даже не глядя на лучшего друга. Уже за столиком, набрав еды из Макдональдса, Тетсуро ухмыляется как-то совершенно подозрительно и, когда Кенма уже всем видом показывает, что готов выслушать любой бред – лишь бы поскорее, а то бесит вот эта загадочная рожа – тот с самым гениальным видом выдает:
– А давай заключим пари, – он выдерживает паузу, достаточную, чтобы Кенма махнул головой, мол: «Допустим», и продолжает. – Скажем, через десять лет, если и ты, и я все еще будем свободны, то поженимся.
Кенма давится колой, ошарашенно смотря на Тетсуро, и все еще не понимает, как же вышло, что этот человек вот так легко предлагает такие вещи.
– Прости, Куро, но ты навсегда останешься для меня тем самым парнем, который обиделся и кинул в меня моего же кота, – Козуме улыбается совсем краешком губ, просто потому что Куроо эту историю не любит вообще. Ему тогда было тринадцать, и он реально обиделся.
– Да ладно, – тянет обиженно Тетсуро. – Это было сто лет назад. И я сейчас не кидаюсь котами, – Куроо становится каким-то совсем оскорбленным. Кенма позволяет себе немного посмеяться, но в конце концов обещает, что не будет больше это припоминать.
Они доедают свои заказы, решая куда сходить, и Козуме все больше не нравится, что Куроо снова впадает в задумчивость. Они идут в кино, после – в парк неподалеку от торгового центра, и Кенма замечает, что сегодня он говорит удивительно много, чтобы заполнять паузы, которые обычно заполнял Тетсуро. Все это начинает казаться чем-то абсурдным, и Козуме серьезно не понимает – обиделся Куроо за ту шутку столетней давности или у него что-то произошло. Уже к вечеру вроде становится получше, и Кенма почти полностью расслабляется, когда Куроо внезапно ー настолько, что Козуме натурально вздрагивает ー задает вопрос:
– Неужели ты никогда не рассматривал меня в качестве потенциального парня? – это звучит так обиженно-вызывающе, так забавно, что Кенма невольно усмехается сильнее, чем нужно, и Куроо издает какой-то совершенно недовольный звук. – Да ладно, – Тетсуро пытается напустить в эту фразу хитрецы, но получается плохо. – Хочешь сказать – никаких влажных фантазий?
И вот сейчас Кенме очень хочется побиться головой об стену. Потому что это даже не смешно. Куроо интересно, не рассматривал ли он его в качестве потенциального парня? И что же ему ответить, если он рассматривал? Если с самой старшей школы он рассматривал его как самого что ни на есть парня, с которым можно было бы завести отношения. И вот Куроо надо завести этот идиотский разговор именно сейчас, тогда, когда Кенма наконец-то засунул эти чувства глубоко внутрь и задумался об отношениях с кем-то. Об отношениях по-настоящему не с Куроо Тетсуро. А этот самый глупый, идиотский, черт бы его побрал, Куроо Тетсуро спрашивает, не было ли у Кенмы влажных фантазий. А что еще ему оставалось? Пока его лучший друг выполнял квест «завоевать все сердца в округе», Козуме только и делал, что фантазировал о том, что, возможно, Куроо решит поразить и его сердце.
– Да что на тебя нашло? – удивленно спрашивает Кенма. Куроо смотрит долгим взглядом, даже как-то изучающе, затем останавливается и выдает что-то совершенно странное:
– Стой здесь и никуда не уходи.
Кенма стоит, пока Куроо убегает куда-то в переулок, и все больше волнуется о душевном состоянии друга. Он чувствует себя странно и неловко, особенно когда Тетсуро выходит из-за угла какой-то совершенно идиотской походкой и направляется к нему. Козуме в голову приходит догадка, совершенно ненормальная, и ему хочется верить, что это так и останется догадкой.
– Привет, можно с тобой познакомиться? – как-то совершенно пошло и развязно интересуется Куроо, и Кенме хочется провалиться сквозь землю к самому ядру и сгореть там к чертовой матери.
– Ужасно, – констатирует он.
– Ну, Кенма, это всегда работает, – дуется Тетсуро.
– И это еще более ужасно, я пас.
Кенма трогается с места, и Куроо приходится следовать за ним.
– А если так: у тебя такие красивые глаза, хочу заглянуть в них завтра утром и проверить, станут ли они еще красивее, – через несколько минут интересуется Куроо.
– О боже, Куро, это было омерзительно, – Козуме сует руки поглубже в карманы. – Никогда больше так не делай.
Куроо выдает еще несколько фраз в стиле: «Вашей маме зять не нужен?», и уже около дома Кенмы сдается. Они прощаются, и Козуме чувствует себя слишком опустошенным за этот день.
<center>***</center>
Жизнь Кенмы становится адом в тот момент, когда Куроо решает, что непременно должен доказать, какой он классный. И Кенме не нужно ничего доказывать, он и так знает.
Куроо приходит к нему под окна с гитарой, встречает его у подъезда с охапкой цветов, стучится в дверь и, стоит Кенме открыть, он несет очередную несусветную чушь. И Козуме чувствует себя очень, очень уставшим из-за этого. Это все длится действительно долго, Кенма не понимает, зачем Куроо все это нужно, почему он затянул шутку на такой промежуток времени, и выдыхает с облегчением, когда потуги Тетсуро постепенно начинают сходить на нет. Через полгода это прекращается, и Кенма просто надеется, что больше его лучшему другу в голову ничего подобного не взбредет.
<center>***</center>
Кенма получает приглашение на свадьбу Бокуто, точно такое же как у Куроо: твердая картонка в серебряно-белом оформлении, с витиеватыми сиреневыми буквами, гордо гласящими: «Котаро и Юкие ждут Вас на своей свадьбе 25 августа».
Они с Куроо приходят вместе, Юкие невероятно красивая, вся светится, а Бокуто так смотрит на нее, что дыхание перехватывает. Церемония кажется Кенме скучной, а вот двухэтажный коттедж, который новоиспеченная чета Бокуто сняла для гулянки – внушительным. Кенма быстро теряется в толпе, почти не пьет и много сидит в телефоне. Куроо постоянно мелькает в поле зрения, но они не пересекаются. Кенме тяжело в этой толпе и хочется домой. Подспудно терзает мысль о том, чтобы соврать Куроо о плохом самочувствии и попросить отвезти домой, и Кенма уже почти готов это сделать, когда к нему подходят сзади и, чуть касаясь плеча, интересуются:
– Девушка, а можно с вами познакомиться?
Это буквально бьет поддых, Козуме оборачивается ошарашенно, даже не в силах интерпретировать то, что чувствует. Мужчина позади и сам, кажется, удивлен, а еще, вероятно, пьян, что и объясняет путаницу. И все равно это выбивает из колеи окончательно. Кенма пытается найти Куроо в толпе, мечется среди знакомых и незнакомых лиц и оказывается внезапно прямо нос к носу с Тетсуро.
– Ты в порядке? – Куроо не церемонится и сразу улавливает суть состояния друга. Кенме нужна минута отдышаться, еще одна, чтобы вкратце объяснить случившееся и добавить, что у него разболелась голова. Куроо требуется всего секунда, чтобы авторитетно заявить. – Ты просто слишком красивый. Идем наверх, там должна быть аптечка. И ты сможешь отдохнуть в комнате.
Кенма слепо шагает за Тетсуро по лестнице и все не может переварить то, что услышал. Куроо так легко и просто сказал о том, что он красивый. Таким тоном, будто это всегда было очевидно. В итоге они оказываются в комнате, где Куроо заставляет его выпить таблетку.
– Хей, ты только не загоняйся, ты ведь понимаешь, что этот чувак был пьян, а ты при всем желании на девушку не похож?
Козуме кивает – он понимает. Его немного колбасит от всего произошедшего и чуть больше от того, что сказал Куроо. Молчание становится чуть более давящим ненадолго, и Кенма позволяет себе разбить тишину тихим:
– Ты правда думаешь, что я красивый? – ладно, ему сейчас плевать, назови его хоть кем, но то, что сказал Куроо… Он должен знать наверняка.
– Конечно, – Тетсуро отзывается тут же. – Боже, ты должен и сам это знать, – Куроо молчит какое-то время, и они просто смотрят друг на друга, это даже не пауза, просто Кенма чувствует, как в голове Куроо крутятся механизмы, и не мешает ему что-то в этой самой голове решать. – Можно я тебя поцелую? – интересуется Куроо, и Кенма думает одну треть секунды, прежде чем они оба срываются с места друг к другу.
Поцелуй резкий, неглубокий и стремительный. Они хватают друг друга за щеки, кусают губы и потом резко отскакивают, словно нашкодили.
– Это было…
– Да, – выпаливает Кенма.
– Нужно повторить.
– Да, – он не изменяет себе.
В этот раз Куроо притягивает его к себе нежно, легким движением руки. Обхватывает руками талию, наклоняется, заглядывая шальным взглядом в его глаза. Большой пузырь света нагревается внутри, создавая новую вселенную, где есть место только им. Губы соприкасаются, невесомо сначала, легко, словно вот сейчас им нужно распробовать, и ощущение обтекает их, словно сахарный сироп или варенье.
Куроо мягко массирует его поясницу, другой ладонью проскальзывая под пиджак и поглаживая бок сквозь тонкую рубашку. Кенма постепенно начинает чувствовать себя все невесомее, пузырь света рвется наружу, грозясь заполнить всю комнату, и он чуть постанывает в поцелуй. Куроо притирается ближе, углубляет поцелуй, добавляя напора, рука с поясницы соскальзывает вниз, и Тетсуро тут же сминает его ягодицу ладонью. Он резко вжимает его в себя, и Кенма чувствует как ему в живот упирается полувставший член. У Козуме самого стоит, слишком все это внезапно, слишком интенсивно и резко, и его так сильно ведет… Боже.
– Может, переместимся на кровать, – шепчет Куроо в его губы, едва разрывая поцелуй.
– Да… Да!
Тетсуро тянет его за собой к постели, опрокидывает сверху, едва ноги упираются в кровать, и, делая еще один нехитрый маневр, переворачивается, подминая под себя. Из пиджаков выпутаться невероятно сложно, пуговиц на рубашках внезапно слишком много, и они такие мелкие, ужас. Кенма застревает в манжетах, дергает руку, пока Куроо не перехватывает его ладонь и, глядя в глаза, мягко целуя ее костяшки, освобождает сначала пуговицу от петли, а затем и его руку от рубашки. Это выглядит так нежно, что у Кенмы воздух застревает в легких. Тетсуро склоняется вниз, запечатлевает скользящий поцелуй сначала на его губах, затем ниже, лижет широко по шее, кусает тонкую кожу над ключицей и языком выводит дорожку к соску, начиная ласкать самым кончиком. Кенма всхлипывает, выгибаясь за прикосновением, вздыхает, цепляется за плечи Куроо, буквально обжигаясь о горячую кожу. И именно в этот момент в дверь начинают барабанить.
– Бро, ты там? – слышится из-за двери слегка обеспокоенный голос Бокуто. Кенма встречается глазами с Куроо, проходит секунда, прежде чем он отталкивает его от себя и ныряет под одеяло с головой. Куроо неловко укутывается в одеяло сам, стараясь спрятать телом бугор в виде Кенмы рядом, и отвечает:
– Ага.
– Ты куда делся? – тут же врываясь в комнату, интересуется Бокуто.
– У меня что-то голова разболелась, нехорошо себя чувствую, – неправдоподобно отвечает Куроо. – Хотел поспать часик, ты не против?
– Может, тебе воды принести? – спешит посочувствовать Бокуто.
– Нет. Нет! Я просто отдохну часок и вернусь.
Бокуто чешет затылок, кивает, не совсем понимая, видимо, что происходит, но в итоге уходит за дверь. Кенма вылезает из-под одеяла с раскрасневшимся лицом, спутанными волосами и глубоко вдыхает чистый воздух.
– И что это сейчас было? – интересуется Куроо, и тон его звучит очень возмущенно.
– Пусть пока никто не знает, – говорит Кенма, вылезает из кровати и идет к двери, щелкая замком. – Просто пусть, – просит он и возвращается обратно.
И выглядит так порочно, когда начинает под немного удаленным взглядом Тетсуро расстегивать ремень на брюках. Все мысли из головы Куроо тут же вылетают, и он сам начинает избавляться от штанов.
Кенма взбирается на кровать, седлает бедра Куроо и сразу втягивает его в поцелуй. Словно не хочет, чтобы тот говорил, совсем. Куроо недолго отдает инициативу и вскоре вновь переворачивается, оказываясь сверху.
Губы Куроо скользят по шее Кенмы. Он слегка прикусывает кожу над ключицей, заставляя Козуме издать стон. Рукой Тетсуро проводит по телу парня, опускает ее вниз, скользя по обнаженному корпусу, и наконец обхватывает пальцами такую желающую, возбужденную плоть. Кенма издает не то всхлип, не то стон.
– Пожалуйста.
Куроо слегка усмехается и накрывает его губы своими. Он снова спускается к шее Кенмы и оставляет на ней отметины и засосы. Но Козуме нравится, он кричит, извивается под Куроо и умоляет его.
– Куро, пожалуйста, – парень вцепляется в плечи Тетсуро и отчаянно льнет к нему. – Пожалуйста.
Кенма тонкий, бледный, с проступающей вязью сосудов под почти прозрачной кожей. Куроо трогает его и ласкает, целует и прикусывает, и Козуме расплавляется в его руках. Когда Куроо отыскивает лубрикант в кармане пиджака, Кенма выгибает бровь, и Тетсуро смеется.
– Я не готовился, она всегда со мной. Но у меня нет резинок, это ничего?
– Плевать, – быстро машет рукой Козуме и протягивает руки к своему… Другу? Кому?
Куроо переворачивает Кенму на живот, сжимает его задницу в руках, мокро выцеловывая спину. Он спускается к ягодицам, влажно целует каждую половинку, затем просовывает руку под бедра Кенмы, заставляя приподняться. Козуме что-то шепчет – то ли умоляет, то ли матерится. Куроо проводит длинным мазком от яиц до копчика, затем обратно. Втягивает по очереди яички в рот, слегка оттягивает. Затем наконец перебирается к его входу. Вначале нежно целует, на пробу проводит языком, а потом одобрительно хмыкает, когда Кенма стонет, протяжно и громко. Тетсуро становится все более нетерпеливым и уже не так тягуче, как в прежних ласках, начинает вылизывать анус Кенмы. Толкается языком глубже, сжимая и разводя ягодицы. Пробирается руками между и разводит сфинктер большими пальцами, позволяя языку скользнуть еще глубже. Кенма протяжно выстанывает, толкается назад, и Куроо наконец вводит в него пальцы, смазанные лубрикантом, разводит внутри, кусает половинку почти болезненно.
– Куро, пожалуйста.
Ждать становится физически больно, и Куроо срывается, смазывает член и начинает аккуратно вводить внутрь. Кенма зажимается вначале, тихо поскуливает, но стоит Куроо остановиться, почти рычит:
– Двигайся!
И это срывает последние тормоза. Куроо начинает сразу, резко, вбиваясь внутрь него, буквально натягивая на себя и любуясь изогнутой линией белой спины. Он накрывает собой эту спину, лижет размашисто шею, и Кенма так вскрикивает, что у Куроо крышу рвет напрочь. Тетсуро сам обхватывает пальцами член Козуме, проводит по всей длине и начинает дрочить, стараясь попадать в ритм с собственными толчками. Кенма подмахивает, затем пытается толкнуться в руку, выгибается весь и стонет, стонет. Накрывает сначала его, он пачкает руку Куроо и тут же обмякает, позволяя Куроо довести себя рваными толчками. Тетсуро выскальзывает в последний момент и заканчивает той же рукой, которую уже испачкал Кенма, вытирает руку своими же трусами и валится рядом.
– Теперь ты готов рассмотреть меня в качестве потенциального парня? – спрашивает Куроо, все еще стараясь восстановить дыхание. Кенма поднимает голову, смотрит на него несколько секунд и, снова уткнувшись лицом в подушку, глухо бормочет:
– Если ты пообещаешь никогда больше не кидаться в меня кошками.
Куроо хохочет, сгребая Кенму в свои объятия, целует, куда попадет, вжимая в себя.
– Если я тогда сейчас, это не там вообще, – выдает Куроо.
– О господи, – говорит Кенма и затыкает его поцелуем.