маска

      иллуми впервые пьет не под пристальным взглядом матери, которая проверяет его на устойчивость к алкоголю. он впервые пьет с кем-то, кому правда доверяет, с кем-то, кого хотел бы назвать другом.

      (у убийцы не может быть друзей)

      он впервые пьет, — и впервые он чувствует себя потерянно от вопроса о семье.

      хисока смотрит внимательно, пытаясь зацепить взглядом хоть малейшую перемену настроения золдика, хоть что-то, что докажет, что к его лицу не пришита безэмоциональная маска — что-то, что докажет, что иллуми тоже чувствует.

      хисока пьет сильно меньше, искусно пряча невыпитое за своим креслом, чтобы иллуми пить не бросал. иллуми боялся открываться, и пить поровну было главным условием того, что иллуми вообще возьмется за бутылку.

      золдик держит себя в руках до самого дна бутылки с вином. ни один мускул на его лице не дрогнул, даже когда моро предпринял попытку сблизиться — младший предупреждающе оттолкнул его руку, тянущуюся к волосам иллуми, и откинулся на спинку кресла, сохраняя дистанцию.

      как только бутылка кончилась, маска начала трескаться.

      иллуми вздрогнул, когда хисока снова потянулся к его лицу — но не отпрянул, внимательно следя за его движениями.

      иллуми мягко улыбнулся, когда старший сказал что-то слащаво-милое в сторону его внешности.

      иллуми полностью сдался, когда хисока подошел к нему, чтобы лично налить ему вино из второй бутылки.

      стой, тихо сказал золдик, упираясь ладонью в грудную клетку фокусника, когда тот полез целовать его за ухом. он не сильно надеялся — он никогда не надеялся, что его отказ кто-нибудь вообще воспримет.

      и он практически перестал дышать, когда хисока, напоследок все же коснувшись пальцами его волос, отпрянул и отошел.

      вино он выпил залпом, уткнувшись растерянным взглядом в пол, и мелко задрожал.

      хисока молчал, пока не заметил слезы, медленно по щекам скатывающиеся к подбородку.

      на все вопросы иллуми отвечал честно и больше, чем говорил когда-либо. безэмоциональная маска на его лице разбилась на мелкие кусочки в глазах хисоки; вино ему больше не требовалось. вряд ли когда-либо он видел иллуми настолько беззащитным и маленьким.

      иллуми выронил бокал и дернулся от звона разбитого стекла — хисока подошел взять его на руки и отнести в кровать.

      под уговоры о том, что на сегодня ему хватит и что ему уже пора спать, иллуми согласился, обхватывая руками шею моро. напоследок хисока все же аккуратно поцеловал пьяного золдика в макушку, укрывая его одеялом, и вышел, вслушиваясь в звуки за дверью.

      утром маска была на месте.

      хисока уже не хотел стащить ее таким способом.

      иллуми уже начал приподнимать ее самостоятельно.