- Та война…
Голос шелестел и вибрировал, как шелк на ветру.
- Все началось именно с нее. Шерлок, ты знаешь историю? Те, кому повезло вернуться с Алакритских холмов, привезли целые караваны честно завоеванных трофеев - от золота и драгоценностей до породистых лошадей и омег всех возрастов… Компенсация, как гласит закон.
…прозвучавшее сухим щелчком «честно» располосовало гладкий шелк, как бритвой…
- Это правда, что заговор алакритов мог расколоть страну, а у границ стояли толпы варваров, только и мечтавших поживиться оставленным без присмотра добром. Младшие дома… их никто не желал слушать. Хотя они не требовали ни новых земель, как Треворы, ни торговых привилегий, как Уилксы, ни политического превосходства, как Холмсы. Они хотели лишь равенства, и вся затея выглядела скорее демонстраций, нежели реальной угрозой - силы были заведомо слишком не равны. Но даже такую бессмысленную эскападу корона не могла оставить безнаказанной, чтобы не дать повода остальным усомниться в собственной силе и собственном праве. Мятеж подавили с предельной жестокостью - альфы, все до единого, были убиты, а их владения и имущество реквизировано…
- Все это очень интересно, - Шерлок выпустил из губ тонкий мундштук, выдохнул, и голубовато-сизое колечко пустилось в неспешный дрейф, подхваченное легким сквозняком, шевелившим портьеры возле дверей и оконных проемов - для любителя древностей.
Джеймс, все так же покачивавший в пальцах полупустой кубок, растянул губы в улыбке.
Очень давно… Шерлоку только что исполнилось семь и его – младшего, но все же наследника, представили при дворе со всеми полагающимися церемониями… правда его не впечатлило ни пышное убранство, ни шумное многолюдье самой высокой генеалогической пробы, но по сию пору он помнил танцоров с факелами, рисовавших в сумраке огромного зала пылающие картинки, выпускавших изо рта настоящие фонтаны ослепительно-золотого пламени… и факира в ярких, причудливых одеждах – смуглого, морщинистого, как столетняя деревяшка. Он играл на тонкой дудочке нескончаемую тягучую мелодию, а большая, толщиной в руку, змея, не похожая ни на одну, что водились в этих краях, высунулась из плетеной корзинки на целый фут и, раздув широкий капюшон, зачарованно покачивалась из стороны в сторону. Тонкий, раздвоенный язычок то и дело беспокойно трогал воздух и с едва слышным шипением втягивался обратно. Шерлоку тогда подумалось – это факир заставляет кобру танцевать, или змея – играть факира еще и еще? Когда он задал этот вопрос брату, тот впервые в жизни посмотрел на него с интересом.
Сейчас, Джеймс напомнил ему ту змею, пожелавшую выглядеть прирученной и безопасной.
- Эскот Тревор не позарился на чужое золото, хотя война всегда бьет по фамильному состоянию. Он оказался умней своих жадных до блестящих безделушек приятелей, когда вместо сиюминутной выгоды, обзавелся постоянным доходом. Редкая древесина, дорогие южные сорта, обширные территории, полученные в бессрочную аренду. Из похода он привез уйму всевозможных образцов и закрепленное королевской печатью исключительное право на поставку, как в стране, так и за границей…
- И, если я не ошибаюсь… а я никогда не ошибаюсь… приятный бонус в виде большого поместья с террасными виноградниками. – Шерлок постучал трубкой по костяшке большого пальца. – Так кто был твоим настоящим отцом, Джейми?
- Удиви меня, - «змея» насмешливо склонила голову, тронув губами край почти позабытого бокала.
Шерлок слышал, как за спиной рвано втянул воздух Джон, увидел, как застыл прямой, как доска, Ю и Грег, выпустивший его руки, все еще не поднялся с колен, но вся его поза стала напоминать сжатую до предела пружину.
- Не загар, оттенок естественный… хм, красивый, кстати сказать… скулы… мягкая чувственная линия, но подбородок резкий, будто заточенный… глаза… редкий цвет… положим, наследство от второго родителя, но общие черты… что-то знакомое… вертится на языке…
Дрогнув, густые ресницы прикрыли льдистый туман, смешавший все оттенки радужки в глубине ориентального росчерка, пальцы запорхали, едва касаясь друг друга кончиками, словно обжигаясь на невесомых струнах, тонкая складка пролегла выше переносицы.
- А-а-а… - напряженный излом рта вдруг смягчился, складываясь в улыбку, позволяя на щеках проступить легкомысленным, преступно милым ямочкам, - я должен был догадаться с первым же глотком… Коэсто-Мориар, долина лоз, стертое имя… твоему отцу стоило подумать о семье, прежде чем ввязываться в заговор. Или он надеялся, что его друг замолвит словечко перед королем, если дело пойдет не так, как планировалось? Впрочем, как я слышал, Тадео Мориарти никогда не отличался дальновидностью. В отличие от сына… правда, Джим? Как ты уцелел? О, нет, не говори! Эскот Тревор со своей честью оказался по другую сторону. Все, на что хватило его чувства – выдать ребенка бывшего друга за собственного и сохранить его родовое гнездо, получив его в оплату за верность и боевые раны. Все эти годы он держал тебя подальше от себя… зачем плодить сплетни? Пятнадцать-двадцать лет - и никто не вспомнит про каких-то Мориарти в сотне миль к югу. Состояния Треворов хватило бы на омег для обоих сыновей. Что с того, если дети, которых нарожает тебе юный муж, будут носить другое имя? Кровь алакритов все так же будет течь в их жилах… Но тебя не интересовала спокойная, сытая жизнь среди виноградников. Трудно простить врага, но бывшего друга… Интересно, Франклин знал, кто ты на самом деле? Или ты соблазнил его, оставив в неведении и наслаждаясь тем, как осознание инцеста терзает его каждый день и каждую ночь, что он проводит в твоей постели?
…они смотрели только друг на друга, словно не было рядом белого, как мел, Юджина, хищно припавшего на колено Грега и Джона, кажется и вовсе переставшего дышать. Как две намагниченные иглы они тянулись и отталкивали друг от друга так, что воздух между ними начинал искрить и вибрировать, как медный электрический провод, лишенный защитной оболочки…
- Мне было четыре и мой… - левая щека лица болезненно дернулась, оставив на правой ровную холодную улыбку, отчего все лицо стало похоже на расколотую палисандровую маску, - …спаситель решил, что я ничего не запомню. Знаешь, Шерлок, двадцать два года – достаточный срок, чтобы довести любой план до совершенства. И возможно, свести с ума… Франклин был идиотом, как и его отец. Затащить его в постель было делом времени, достаточно поманить пальцем и раздвинуть вовремя ноги. Щепотки правды в большой бочке лжи. Нет, я его не любил. Да, как любовник он был превосходен, он мог трахаться сутки напролет, быть одновременно грубым, как тагалы, и послушным, как девственница. Идеальная мишень.
- Отец не просто так застал вас вдвоем.
- Нет, конечно. – Джеймс рассмеялся, запрокинув голову и продемонстрировав острый кадык на смуглой, оливковой шее. – Папочка в один миг вышвырнул сынка из планов на следующее поколение наследников. Предсказуемо. Но вот со своими новыми щенками у него не слишком получилось… Сюрприз!
Черные, как деготь, глаза распахнулись в безумном восторге.
- Мне всего и оставалось, как покаянно держаться подальше и утешать сводного братца. Правда, долго утешать его не пришлось. Какая ужасная потеря для семьи! Бедный, доверчивый Франклин! Стоило внимательнее смотреть по сторонам, кто знает, где притаился раненый зверь?
- …убрать законного наследника… позаботиться, чтобы не появились новые… слишком сложная задача для одиночки без связей, если бы некто вдруг не предложил свои услуги. Услуги особого рода, надо сказать… мало кому под силу устроить так, чтобы доставшиеся старому лорду омеги не зачали. Впрочем, во второй раз ты не стал ждать так долго, и оказался прав - даже в самом идеальном плане может оказаться маленький, фатальный дефект. Что, если сказка про истинных не такая уж… сказка?
…змея раскачивалась, факир играл…
Эйфорический флер разрешенной загадки, как крепкий табак, как сладковатый дымок опиумных курилен дразнил и мозг, заставлял прокручивать события - случившиеся и вероятные, еще и еще… подхлестывать временную линию, чтобы мелочи, случайности и странности, на первый взгляд, не связанные между собой, укладывались в узор кусочками разноцветной смальты, идеально заполняя пустоты догадок и предположений.
…он пропустил последнее, единственное мгновение, когда еще можно было все остановить… слабость гения, невыносимая жажда признания собственной исключительности…
Время застыло, вплавленное в янтарь, погруженное в густую холодную патоку. Движение превратилось в мучительную борьбу, которую неминуемо выиграет тот, кто начал его первым.
…хлоп!
Фамильный кубок летит в камин, разлетается вдребезги о полупрогоревшие поленья, расплескивая повсюду свое содержимое, будто капли крови, осколки остаются сверкать отблесками пламени среди пляшущих сполохом и шипящих угольев…
Грег выбрасывает вперед руку, и из широкого браслета на запястье выскакивает короткое лезвие… не бог весть что, но на близком расстоянии попади оно в глаз или мягкое горло между ключиц…
Он не видит, но слуха достаточно, чтобы понять – Джон выдернул клинок из чехла за воротником… оружие слугам запрещено в стенах замка, и его обыскивали уже дважды, но у него свои секреты… и нож уже летит, вспарывая воздух…
Шерлок опрокидывает стол, вскакивая на ноги, не вспоминая о мече, скорее церемониальном, чем боевом, ему не потребуется оружие, чтобы свернуть шею Джиму, прикоснись тот к его омегам хоть пальцем… кровь вскипает под кожей, гулко стучит в висках, вымывая из тела предательскую расслабленность… и понимает, что двигается слишком медленно.
А потом все меняется, будто кто-то спустил затворный механизм.
Часть стены вместе с секцией книжных полок отлетает в сторону, ударив Джона в плечо и отбрасывая в угол.
Шерлок знал, что в каждом замке существуют скрытые проходы, и Франклин однажды показал ему сразу два, но в эту часть замка их никогда не пускали без сопровождения взрослых, а под их осуждающим взглядом пытаться расковырять кончиком вязальной спицы стыки панелей или резной вензель на облицовке камина, было крайне затруднительно.
Темный проем, дохнув холодом и сухой пылью, заполнился фигурами в легких доспехах и тяжелым стальным бряцанием. Трое… нет, четверо, ощетинившись арбалетными стрелами и короткими клинками, умело занимали позиции, отрезая дорогу к окнам и присоединяясь к тем, что уже стояли в дверях. Кожаные, на пол-лица, маски и пепельный цвет одежд не оставил иллюзий. Наемники. Их преданность весит столько же, сколько золото, оплатившее их услуги, лица всегда скрыты из-за постоянного преследования королевскими ищейками – тех, кто попадался, вешали без суда прямо на месте… Отличный выбор, если надо по-тихому прирезать пару альф или вычистить чьи-то жирные закрома. Случалось, их нанимали выкрасть омег из чужого дома, всех, до единого… не для продолжения рода - для пресечения. К тому же, всегда приятно заполучить сладкое податливое тело в собственную постель, удовольствие любого свойства, когда некому помешать пользоваться «краденым», прежде чем избавиться от всех следов.
Джеймс по-кошачьи делает шаг вперед и в сторону… разочарованно лизнув мочку его уха, нож впивается в дубовую панель на целый дюйм, гудит, разъяренной пчелой… и приставляет к голове Юджина нечто из дерева и вороненой стали. Шерлок узнает свой собственный самострел, заряженный свинцовыми шариками, замечая, что один манжет пышного рукава лже-Тревора расстегнут и обнажает руку по самый локоть, и мысленно чертыхается на свою беспечность и самонадеянность.
- Не двигайся, Шерлок, или я вышибу мозги из этой хорошенькой головки. Мои люди подтвердят, что ты спятил и убил дорогого Ю, который носил под сердцем моего ребенка. Поверь, мне простят даже смерть отца, если дойдет до суда. Не моя вина, что старик не смог обрюхатить ни одного из своих мужей, а я не мог позволить, чтобы славный род угас. Если разобраться, ты оказал мне услугу…
- Наемников никто не станет слушать.
Шерлок все же замирает на месте, не заметив, как его пальцы сомкнулись на рукояти меча, как все мышцы от плеч до крестца натянулись тугими воловьими жилами.
- Я же сказал «если дойдет», - Джеймс усмехнулся и погладил большим пальцем полированную накладку оружия, а потом положил ладонь омеге на горло, заставляя приподнять подбородок, и так же любовно провел по нему пальцами. – Возможно, будет проще избавится от вас всех…
Ю закрыл глаза, когда палец хозяйски прошелся ему по губам, и Джим так и не успел закончить свою мысль – Джон, все еще остававшийся на полу под прикрытием откидной створки, заметил валявшуюся на расстоянии руки забытую трубку, рассыпавшую по паркету тлеющие крошки.
Разбитое на осколки время превратилось в стремительную вечность.
…наемник, целивший Шерлоку в затылок, взвыл так, что у всех заложило в ушах, когда Джон, зажав трубку в кулаке, воткнул длинный и тонкий мундштук из твердого гладкого эбонита ему в пах – уязвимое, не прикрытое доспехом место. И стрела ушла в потолок.
…дернув Юджина за ноги так, что тот слетел с кресла, приложившись затылком о резной подголовник, Грег накрыл его свернувшееся в клубок тело собой…
…два фута стали с хищным шелестом выскочили из ножен и прочертили ледяным острием на смуглой шее тонкий алый след…
…загораживавший потайной проход наемник начал разворот к Джону, зажатому в углу и прикрытому только корчащимся от боли мужчиной… выстрел – и тело кулем свалилось под ноги… скрежет взводного рычага – и новый болт уже смотрит Джону в лицо…
…убить Джима было правильным, рациональным решением – наемники не станут соблюдать верность трупу… но эта смерть не остановит пальца на курке… и Шерлок в развороте рубит руку с арбалетом по самый локоть… крики, кровь блестящим фонтаном, крепкий удар в основание черепа - и ослепительная темнота разнесла мир вдребезги…
…
Спина затекла и замерзла.
Где-то далеко, на самом краю мира капли падали на гулкий медный бубен и каждый удар проходил зудящей волной по каждому позвонку перед тем, как провалиться в желудок.
Когда терпеть мерзкий звон стало невыносимо, Шерлок поморщился и повел плечами.
Шею ниже затылка неприятно защипало, будто стянутую ссохшимся клеем и теперь трескавшую при малейшем движении.
Стук никак не заканчивался.
Шерлок приоткрыл глаза. Пятна, закачавшиеся перед глазами – тусклые и неровные, поколебавшись принялись складываться в каменную кладку, слабо подсвеченную вдетым в настенное кольцо факелом. Факел чадил, пламя металось, и казалось, что все вокруг двигается в странном, ковыляющем хороводе… и сильнее остальных раскачивались толстые прутья решетки, перегораживавшей низкое сводчатое пространство. Глаза пришлось закрыть.
- Шерлок…
Медные капли застучали сильней, и к головной боли добавилась еще и тошнота.
- Шерлок!
Одним усилием он заставил себя посмотреть и сесть удобнее. В глазах двоилось, а за шиворот потекло… пара глубоких вдохов, зажатая между большим и указательным пальцем точка на левой руке… и вот уже в желудке прекратился скользкий переполох, а мир обрел более четкие очертания.
Подвал. Длинный, на одном конце с дверью, окованной почерневшей медью, разделенный на отдельные загоны толстыми прутьями, вбитыми в пол и потолок.
И в соседнем по решетке отчаянно колотил подошвой башмака Джон.
- Ты мог бы прекратить это безобразие? - недовольно простонал Шерлок, поднимаясь на колени. – Я все слышу. Давно мы тут? Чем все закончилось?
- Полчаса, час…- Джон перестал греметь и принялся надевать ботинок, – трудно сказать. Ты выглядел не слишком живым, и я…
Он недоговорил, но Шерлок почувствовал в его голосе плохо скрываемый страх и смущение… и от этой пряной, горькой взвеси что-то горячее и болезненное заворочалось внутри, поднимая на ноги. Впрочем, запала хватило только на то, чтобы пересечь свою клетку и привалиться к решетке, их разделявшей. Аромат Джона стал отчетливей, ровней, будто присутствие альфы успокаивало и защищало.
Шерлок протянул руку и повернул к свету его лицо.
- Тебя били?
Джон отвернулся. Хороший синяк на половину скулы и распухшая, кровоточащая губа все сказали за него. Упрямая, напряженная поза чуть кривилась на левый бок, куда пришелся удар сапога… видимо еще и колено, он неловко подвернул ногу, пытаясь устроиться удобнее… Шерлок видел это за считанные мгновения, мягко взял за подбородок.
- Я виноват… посмотри на меня, Джон.
Ресницы вспорхнули, и синий взгляд засветился неуверенным любопытством.
- В чем именно?
- Не стоило тебя сюда тащить.
Джон пожал плечами, а когда Шерлок убрал пальцы, едва удержался, чтобы не потянуться за ними. Он подтянул колени к груди и обнял их руками.
- Я никогда не думал, что вернусь сюда. Не в подвал, конечно…
Шерлок нахмурился. Что-то зло царапнуло в том месте, где у склонных к бесполезной романтической чепухе идиотов располагается душа. Знать, что Джон был с кем-то до него - а он точно был… оказалось неприятно. Хотя, что значит «до него»?
Странное эгоистичное чувство вдруг толкнуло его сделать что-то… чтобы эта теплая, мечтательная нотка в голосе Джона исчезла.
- Эскот был так хорош в постели? Настолько лучше остальных?
…остальных?
Он ничего не мог с собой поделать, но ядовитые зубы нового для него чувства мертвой хваткой впились ему в горло. В каменном мешке похолодало, как на леднике.
Джон будто окаменел, а потом медленно повернул к нему побелевшее лицо. Даже синяк на его щеке будто выцвел. Шерлок с трудом перевел дыхание - в ярости Джон выглядел просто фантастически. И еще ему показалось, что он сейчас его ударит.
- Хочешь, что бы я рассказал о моих мужчинах? – тихий, звенящий от спокойствия голос отчетливо произнес каждое слово.
- Нет, это я сам могу. Пять. О, нет… шесть. И одного ты боишься до сих пор. Хотя, думаю, у него нет шансов до тебя добраться снова.
- Тогда что?
- Тебе нравился хоть один из них?
- В смысле, с кем мне нравилось трахаться больше?
Непристойность в его исполнении оказалась неожиданно вкусной.
- Нет. С кем ты хотел бы состариться?
- О… - насмешливый, отвратительно знакомый голос отскочил от каждой стены и заставил факел задергаться на деревянном древке, как истрепанное в бою знамя. – Как трогательно.
Джеймс стоял у решетки и наблюдал, сложив на груди руки.
Джон отодвинулся к самой стене. Фляжка со снадобьем, как и все остальное, осталась у обыскивавших его наемников, и кто знает, сколько времени у него осталось до тех пор, когда проступивший естественный аромат лишит его неприкосновенности…
- Что тебе надо, Мориарти? – Шерлок поднялся на ноги, приказав телу забыть, где и насколько сильно в нем болит. Смотреть на противника снизу вверх было выше его и так травмированного самолюбия.
- Меня никогда не называли этим именем, - Джим расплылся в улыбке, - приятно услышать это от тебя…. Особенно от тебя, Шерлок. Уверен, в другое время мы могли отлично поладить.
- Благотворительность – не моя область. Где Грег? Ты не можешь не знать, что он под защитой короны.
- Боже упаси! – Джеймс притворно всплеснул руками, и только теперь Шерлок заметил в них связку ключей на большом тяжелом кольце. – Его и пальцем не тронули. Прекрасная комната, надежная охрана. Лорду Майкрофту нет причин волноваться за его сохранность.
Он отпер клетку с Джоном и вошел.
- В отличие от вас.
Некоторое время от задумчиво смотрел на пленника, будто на непонятную вещицу, примериваясь, как бы поудобней к ней подступиться, а потом одним рывком вздернул на ноги и с силой приложил об стену. Пальцы, будто тиски, сжали горло.
- Думаю, мы все еще можем договориться. – Он полюбовался, приоткрытые губы жадно тянут воздух, как Джон жмурит глаза и егозит затылком по влажным камням. – Ты доложишь королевскому прокурору нашу первоначальную версию… я готов даже гарантировать Ю благополучное существование… разумеется не здесь, а его ублюдок, если конечно роды пройдут без неожиданностей, так и быть, может унаследовать Коэсто-Мориар, без права на продолжение рода. Видишь, я щедр.
- А если я откажусь?
Шерлок видел, как Джон привстает на носки, чтобы не задохнуться в обманчиво маленьких руках альфы, полного ненависти и жажды его унижения. И увидел, как пальцы впились в кожу, оставляя на ней стремительно багровеющие кровоподтеки.
- Никто не знает, какой дорогой вы отправились. Никто не видел, что вы въехали в ворота Хамфри-Корта. И если ваши растерзанные зверьем тела найдут через неделю-другую… Я принесу так рано овдовевшему лорду Холмсу мои самые искренние соболезнования.
- Нас видел мистер Барроу и прислуга, - проклиная предусмотрительную скрытность их путешествия, Шерлок чувствовал, по какой хрупкой переправе он ступает.
Джеймс наконец-то оторвался от созерцания Джонова лица, повернулся к Холмсу.
- Умоляю, дорогой… - пропел он мягким, соблазняющим голосом, - я убил обоих Треворов. Думаешь, меня остановит смерть старого дворецкого и десятка слуг? Поверь, даже твоя кончина не тронет меня настолько… хотя я предпочел бы оставить в живых такой великолепный… экземпляр. Кто знает, вдруг однажды этот мальчишка тебе наскучит…
Он чуть-чуть ослабил хватку и заглянул Джону в глаза.
- Хотя… пожалуй, я оставлю его себе… на время, пока ты будешь заниматься этим дельцем при дворе нашего добрейшего сюзерена. Я даже отпущу с тобой омегу брата. А вот щенок… хм, хорошая кожа, - он приблизился так, что дыхание их смешалось и осело у Джона на губах, - красивые глаза. Хотелось бы узнать, что в нем еще особенного, если ты так им дорожишь…
«…ты бы сильно удивился, узнав насколько много в нем особенного…»
- Кто сказал, что я им дорожу? – усмехнулся Шерлок.
- Правда? То есть, если мои ребята с ним немного развлекутся, ты не будешь против? Ты же понимаешь, что у них тоже есть… потребности? А если мальчишку слегка попортят, что в том такого? Это же обязанность прислуги – удовлетворять своих хозяев всеми доступными способами… К тому же потом я его верну. И разумеется, с полной компенсацией… ущерба.
Мориарти открыто смеялся, и Шерлок ничего не мог этому помешать.
- Хорошо.
Он так резко разжал пальцы, что Джон просто рухнул к его ногам, пытаясь отдышаться.
- Я дам тебе ровно сутки, чтобы подумать. Сутки, Шерлок! И если ты мне откажешь… снова… - он развернулся и оказался лицом к лицу, отделенный только дюймовой сталью решетки. – Не стой на дороге. Не смей со мной играть.
Он вышел, закрыл замок и обернулся уже у самого выхода.
- Время пошло, мой сладкий, - тоненько пропел он с самой счастливой улыбкой, полной радостного безумия. – Время пошло.
Сутки.
Шерлок вцепился в прутья руками и прижался к холодному металлу мокрым от пота лбом.
У Джона нет этих суток. Через час ползамка будет в курсе его прекрасного цветения.
- Я думал, он никогда не заткнется.
Он распахнул глаза и увидел, как босой Джон через голову стаскивает порядком потрепанную рубашку и принимается развязывать тесемки на штанах.
- Что ты делаешь? – кажется, сумасшествие этого места чертовски заразно. Не то, чтобы обнаженное тело могло его хоть как-то смутить, но…
- Пытаюсь нас вытащить. – Джон закончил с раздеванием и теперь в окружении грубой кладки и решеток выглядел отчаянно беззащитным и трогательным. Шерлок почувствовал, как у него хрустят зубы и сжимаются кулаки. – Отвернись, я так не могу. – Он посмотрел в непонимающие, растерянные глаза, в которых плескалась злость, нежность и вожделение в невероятном сочетании. И добавил, - пожалуйста.
Шерлок не отвернулся, но зажмурил глаза так сильно, что под веками проступили багровые пятна. В воздухе вдруг поплыл запах хвои, влажной лесной подстилки и резкий, горячий мускус… А потом донеслось тихое, мягко урчание, будто…
В этот раз не было и намека на сон или видение – посреди подвального каземата нетерпеливо переступая с лапы на лапу, принюхиваясь и чутко топорща треугольные уши, стоял большой белоснежный зверь с ярко синими глазами и улыбался.