по воле колдовства я теряю себя

Вина выжившего. Лежа под токийским небом, Арису думал лишь о том, что зря не передал роль, зря не оказался овцой, которую бы съел победитель. Он жив. Карубе и Чота мертвы. Как Рёхей собирался пройти следующие игры? Ближайшие пики, и он покойник.

– Помочь мне? – Словно спасительный маяк Хён появился на этом пути, и взгляд Арису был прикован сейчас именно к юному корейцу. – Наставить на верный путь? Мы оба погибнем.

– Нет, – Хён показательно вздохнул, положив руку на плечо друга. – Мы нет. Но ты… Ты ведь и в правду был готов пожертвовать собой там, – его взгляд тут же потянулся к сгоревшим балкам оранжереи. – Зачем?

– Я же говорил. Выжить должен был Карубе. Он способен пройти все эти чудовищные игры, а я? Кто я такой, Хён?

– Просто побитый жизнью мальчик.

Всего четыре слова, чтобы Рёхей прищурил глаза и недоверчиво покосился на появившегося из неоткуда друга. Как бы сильно он не старался отгонять мысли по поводу нахождения корейца на японской земле, они то и дело пронизывали голову с характерной болью.

– Униженный неудачник, на которого даже родной отец не поставит и йены.

– К чему это ты?

– Ты спросил о том, кто ты. Я ответил, – Хён пожал плечами. – Пойдём искать бубны? – Чха извернулся в позу, имитирующую позу Арису, отчего моментально стало некомфортно.

– Бубны… – Вторил собеседнику Рёхей.

Кореец быстро поднялся на ноги, протянув руку японцу и кивнул в сторону ранее озвученного района.

Как и обещалось, парни дошли до Сибуи для поиска игровой арены. Честно говоря, Рёхей просчитывал в голове, сколько осталось от его визы, и не видел смысла играть ещё неделю. Но Хён… Арису должен защитить его. Должен.

– Входи, – кореец затушевался у раздвижной двери токийской звукозаписывающей студии.

– Не хочешь быть первым? –Рёхей улыбнулся, но всё же сделал первый шаг, позволив автоматическому механизму сработать.

– Когда же ты поймёшь…

В его голосе слышалось разочарование, которое Арису слышал и ранее, в момент, когда Чха говорил про то, что японец из себя представлял. Что он должен был понять? Честно говоря… Честно говоря, Рёхей не понимал, как справится с единственной неосвоенной игрой, в которой нужно было изрядно напрячь мозги, если даже с малейшей загадкой Хёна до сих пор не справился.

– А тебе, – Арису остановился у стойки регистрации игроков, – уже приходилось сталкиваться с бубнами?

Хён не спешил брать мобильный. Наоборот, он держался поодаль, чем только больше настораживал Рёхея.

Помещение, в котором расположилась регистрация игроков в этой игре, очень походило на то, что встало на пути Арису и его друзей одним из первых. Узкий коридор, небольшой стол, ужасно тёплый свет, раздражающий глаз. Всё это вязалось с картиной прошлого, а вот количество телефонов… Оно выдавало первым игрокам информацию о том, что игра будет рассчитана на одиннадцать человек.

– А ты как думаешь?

– Ты так на них настаивал… – японец вытянул руку, чтобы позволить алгоритму игры считать своё лицо. – Я думал, что тебе они показались легкими при сравнении с играми других мастей.

– Просто захотелось увидеть что-то новое, – взглядом друга завладела фигура, входящая в здание.

Брюнетка, привлекшая к себе внимание, заставила Рёхея проигнорировать фразу, выпущенную корейцем. Её одежда не была похожа на ту, которую можно было назвать удобной. Юбка в пол, ажурная блузка, сандалии и распущенные волосы. Её первая игра? Только так Рёхей мог объяснить подобный образ на игре.

– Одиннадцать? – Девушка показательно пересчитала мобильные, в том числе и тот, что Арису держал в руках. – Тесновато для одиннадцати человек, – она тут же устремила свой взгляд на обладателя первого телефона и протянула руку. – Кано. Кано Мира.

– Арису, – парень тут же потянулся, чтобы пожать её. – Арису Рёхей.

Не размыкая рукопожатие, Арису оглянулся на Хёна и, казалось, только сейчас понял одну важную вещь. Как вообще кореец проходил игры без знания японского языка? Его ломанный английский? Возможно, но глядя на некоторых игроков и зная непростые отношения японцев с английским… Не мог же Хён действовать в одиночку, особенно если сталкивался с трефами.

– Ох, – Хён вздохнул слишком разочарованно. Слишком. – Не говори ни слова, если не хочешь сойти за сумасшедшего. Пожалуйста, – он скрестил руки на груди, наконец, посмотрев на Арису.

Сумасшедшего? О чём он вообще?

– Какая по счёту игра? – Мира вновь привлекла внимание к себе.

– Четвёртая, – Рёхей вздохнул. – А у тебя?

– И не сосчитать.

Странно. Теория о том, что это первая игра Кано, рушилась на глазах. Так почему она пришла в столь неудобной одежде? Почему задаёт вопросы, а не сторонится других игроков, как это было принято у прожжённых играми участников?

– Что будешь делать, если это пики? – Рёхей ещё раз осмотрел то, в чём пришла Мира, выдав неуверенность на своём лице. – Не очень удобно бегать в такой обуви.

– Я уверена в том, что это будут червы.

– Надеюсь, что нет.

Неуверенность и раздражительность. Одно слово, вылетевшее из уст Миры, и Арису заметно изменился в лице. Червы… Клятые червы. По сердцу будто вновь водили прогнившим гвоздём, задевая самые яркие воспоминания. Он недавно убил своих друзей и сейчас, глядя на беззаботно стоящего рядом Хёна… Арису не хотел повторения ужасного игрового сюжета.

Люди приходили один за другим, разбирая мобильные, а Рёхей всё стоял и не понимал, почему Хён не шёл забирать положенный ему девайс. Из игровой арены он уже не выйдет, единственный выход крылся в победе, так почему кореец всё ещё стоял, разглядывая приходящих?

– Тебе стоит поторопиться, – прошептал Арису, приблизившись к другу. – Мобильники скоро кончатся.

– В этом нет надобности.

– Что?

– Забей, всё в порядке. Просто следуй правилам.

Хён не мог быть очередным приступом Рёхея, как минимум, потому что… Потому что он не унижал японца? Если отбросить то, что было у оранжереи, Чха вёл себя более чем достойно, да и не исчез, как только Арису справился со своими эмоциями.

– А вот и последний участник, – сообщил Хён, как только двенадцатый человек пересёк черту невозврата.

Двери двух лифтов моментально открылись, а роботизированный голос призвал всех следовать указателям в виде стрелок, распечатанных на обычных листах. Похоже на первую игру. Достаточно легко сделать вывод, что сложность у игры не будет высокой.

На удивление, Хён всё же смог пройти дальше с остальными. Только для подъёма наверх, по всей видимости, кореец выбрал второй лифт, а Арису упустил этот момент. Встретились они уже на входе в саму локацию для игры. Честно говоря, после предыдущих игр Рёхей уже ни в чём не был уверен. Игры никак не вязались с локациями для их проведения, порой они даже не вязались с мастью, которую им присвоили. С каждой игрой накапливалось только больше вопросов о месте, в котором они оказались.

Когда уже будут ответы…

Всех участников разместили в достаточно большой студии звукозаписи с аппаратурой, отдельной кабинкой и даже своеобразным шведским столом. Резонно ли доверять тем, кто загнал их сюда? Резонно ли есть предложенную еду? От воспоминаний о рёбрышках Арису резко захотелось блевать.

– Добро пожаловать, – вновь этот неприятный голос, который вот-вот объяснит пришедшим их дальнейшую судьбу. – Уровень сложности… Шестёрка червей.

Один из телефонов звонко упал на пол, заставив Рёхея пошатнуться и найти для себя опору в виде студийного оборудования. Две игры черв подряд. Это ли не самый ужасный момент? Они с Хёном ошиблись в догадках о масти этой игры, а вот Мира оказалась права. Что же… Бегать не придётся, только если гейм-мастер не подготовил несколько сюрпризов в правилах.

– Не роняй, – тёплым шёпотом произносит Хён, когда телефон вновь оказывается в руках Рёхея. Тот лишь кивает, вернувшись к прослушиваю правил.

– Игра «Мишень».

От озвученного названия легче не стало. Наоборот. Арису лишь сильнее вжался ногтями в стойку за своей спиной.

– На игру отведено десять раундов, в каждом из которых путём голосования вы обязаны выбрать одного участника. После окончания голосования выбранный игрок должен зайти в кабину. На обсуждение кандидатуры игрокам даётся десять минут, пять – на голосование. Постарайтесь за кратчайшее время убедить остальных в своей пользе для Пограничья. Удачи.

Пограничье? Это название того места, в котором они оказались, не так ли? Логично. Единственное, что логично в этой игре.

– Мда, – Хён поджал губы. – Выиграть будет тяжеловато.

– Ты понял? – Всё ещё шепотом произнёс Арису, покосившись на друга.

– Совсем дурак? Не говори со мной, а то нам точно не выжить.

Не выжить?

Пока Рёхей шептался с нелегалом, среди остальных участников разгорелись споры, как именно они будут решать свою судьбу. Кто-то предложил обозначать важность для выживаемости в Пограничье, кто-то – действовать наугад, но мнение всех сводилось к одной единой точке. В каждом раунде должен быть тот, кто отправится в камеру смерти. Неужели и в этой игре может быть лишь один победитель? Неужели нельзя найти решение, которое приведёт всех к финалу?..

Принтер, что стоял у входа в изолированную кабинку, начал издавать трещащий звук, привлекая всех игроков к себе. Видимо, к нему подключились удалённо, выпустив в печать список игроков с их фотокарточками. Для удобства выбора жертвы?

– Эта игра… – Арису вклинился в обсуждение. – Она как мафия. Сами подумайте, когда против вас выстроено большее количество голосов, вы моментально начинаете оправдываться и имеете возможность изменить мнение остальных игроков. Тут тоже самое… Разве что все мы мирные жители.

– Много говоришь, – вклинивается мужчина, высматривавший имя Рёхея на бюллетене, – Арису. Игра в мафию или же нет, факт сейчас в том, что нам нужно кого-то слить. Может, тебя?

– Вам не кажется, что Вы тут единственный, кто накидывается на других, но в свою защиту не говорит ни слова, – Мира выставила распечатанный лист перед собой. – Мацухиро. Может, Вы и есть слабое звено?

– Поддерживаю, – женщина, на которую нападал Мацухиро до Арису тут же принялась поддерживать Кано. – Собираетесь обойти каждого из нас и выйти победителем?

А разве не в этом смысл игры? Пусть обманным путём, пусть манипуляцией, но прийти к спасению своей жизни?

Как и ожидалось, после громких нападок именно над Мацухиро стянулись все тучи. Роботизированный голос объявил, что именно он отправляется за стекло. Что ждёт его там? Одному лишь гейм-мастеру известно. Перед разочарованным мужчиной раскрылись двери, а остальные зрители замерли на местах. Никто не знал, что произойдёт через секунды. Достаточно быстро помещение, в котором Мацухиро ожидал своей участи, начало заполняться дымом, а сам мужчина рванул к двери и начал стучать в попытках вырваться из плена, по всей видимости, ядовитых паров.

Подобная пытка ждала каждого? Почему именно так? Почему не просто выстрел лазером в голову? Пограничье нелогично.

Участь крикливого мужчины ждала ещё пятерых мужчин и двух женщин. Спустя восемь раундов было уже невыносимо смотреть на кучку трупов в студии. Спустя восемь раундов становилось всё труднее обозначить свою важность среди остальных. Но даже спустя восемь раундов Рёхея волновали не жертвы, которые были принесены во благо игры, волновало другое. Точнее, другой. Почему никто не обратил и малейшего внимания на Хёна, спокойно прогуливающегося между рядами людей. Плевать, кто умрёт дальше, но не плевать на один волнующий Арису вопрос.

– Ты ведь реален? – Отвернувшись от всех, прошептал Рёхей.

– Бред несёшь, – руки Хёна скрещены на груди, а сам он с интересом наблюдал за предфинальной баталией двух дам.

– Очевидно, что ты или я… – девушка, которую по данным из новых листов звали Хинатой, упорно указывала то на Миру, то на Арису. – Мы с тобой способны дать потомство в этом пустом мире, а он… – Сквозь студийную тишину было слышно, насколько дыхание девушки напряжено. – Такие как он на каждом шагу.

– Предлагаешь проголосовать против Арису? – Мира, как и в самом начале игры стояла у стены, рассматривая двух оппонентов.

– Предлагаю.

– Твоё мнение даже не учитывается, – Хён усмехнулся, будто вновь надавливая на больную точку.

Мира то и дело смотрела в сторону Рёхея, чем каждый раз заставляла его напрячься. Что скрывалось в её взгляде? Любопытство? Желание побыстрее избавиться от такого игрока, как он?

– Хорошо, – Кано многозначительно улыбнулась, сначала посмотрев на Рёхея, а только потом на Хинату.

– Я рада, что ты на моей стороне, – на лице девушки проскользнула похожая улыбка, когда та надавила на иконку с лицом единственного оставшегося в живых парня.

– Да, на твоей, – вдогонку сообщила Мира. – Арису, голосуй.

– Мой голос ведь ни на что не повлияет, да? – Он разочарованно выдохнул, надавив на изображение Хинаты. – Плевать, этот исход был ожидаем.

Конечно, ожидаем. Раунд за раундом они убивали друг друга, и каждый был уверен в том, что участь быть запертым с ядовитым паром обойдёт его стороной. В том числе и Рёхей. Он вновь примерил на себя роль Алисы. Он главный герой этого рассказа, и он не может умереть. Синдром Алисы только больше обострился после странного спасения из прошлой игры. Ужасно.

– Итоги девятого раунда, – роботизированный голос сообщил об окончании голосования. – Арису Рёхей: один голос. Иоши Хината: два голоса.

– Что? – В один голос выкрикнули все, кроме Миры.

– Без обид, – Кано выставляет руки. – Но с тобой быть в финале я не хочу.

– Нет, – Хината сделала шаг назад, будто отрицая свой проигрыш. – Нет, – она смотрела то на место будущей смерти, то на оставшихся участников. – Нет. Отказываюсь заходить туда, – девушка начала оглядываться в поиске камер. – Отказываюсь! Слышите меня!

– Иоши, просто пройди и прими свою участь, – складывалось впечатление, будто ходы Миры продуманы наперёд.

– Нет!

Последний отказ сопровождался не повторным убеждением, а лазерным лучом, пронзившим голову Хинаты. Ожидаемый исход.

– Почему ты спасла меня? – Арису сделал шаг, осматривая упавшее тело девушки.

– Я не спасала тебя, Арису. Я лишь выбрала соперника с мозгами.

– Очевидно, что игра свелась бы к этому, – Арису громко сглотнул, чем только больше привлёк внимание Миры. – Я голосую против тебя, а ты…

– Ничья, – Кано развела руками и взглянула на свой мобильный. – Что делать будем, Арису?

– Ничья гарантирует спасение нам обоим, разве не так?

– Этого мы не узнаем, пока не попробуем, – её хищная улыбка, будто говорила о том, что женщина с самого начала знала все потаённые ходы в этой игре. – С другой стороны, – вновь пожала плечами, взяв в руки свежий бюллетень для голосований, – это ведь червы.

– Игра, в которой нужно быть самым настоящим червём.

– Игра, в которой один из нас должен надавить на слабые стороны другого и заставить его проголосовать за себя же. Не думаешь?

– А?

– Извини, но я наблюдала за тобой, – Мира замерла на месте. – И ты довольно слаб духом, не так ли?

– А она хороша, – Хён напомнил о себе одной лишь фразой.

Арису тут же отмахнулся от забытого друга, сделав шаг в сторону Миры.

– Что ты имеешь в виду? – Он вновь сглотнул, понимая свою бесполезность для Пограничья.

– Моя деятельность до попадания в Пограничье была связана с анализом поведения людей, – Кано запрыгнула на заметно опустевший стол. – И даже за столь малый промежуток времени я успела заметить у тебя… ряд проблем.

– Ряд проблем? – Рёхей нервно усмехнулся. – К чему ты? К тому, что я должен отдать свой голос против себя же? Это смешно.

– Как её зовут? – Она повернула голову, словно продолжая анализировать Арису.

– Её? Кого?

– Твою вторую личность. Он, она… Не знаю, какой облик она принимает. Возможно, даже твой собственный. Так… Как зовут?

– Да, – Хён моментально повеселел. – Она хороша, – он будто подтвердил сказанные ранее слова.

– Хён, – Арису недоволен, и это уже не скрыть. – Вообще-то до момента, пока мы не оказались на игре, я думал, что он реален.

– Знакомый тебе образ?

– Лицо моего друга, – Рёхей недоверчиво покосился на корейца, на что тот лишь пожал плечами. – Но, я думаю, такое было и раньше. С другими лицами.

– Умоляю, – личность в стороне громко усмехнулась. – Тебе понадобилось столько лет, чтобы это понять.

– Ясно, – Мира всё ещё анализировала итоговый портрет своего пациента. – Итак, – она выставила свой мобильный экраном вперёд. Я голосую против тебя, а ты против меня, – Мира кивнула сначала на бюллетень, а после на мобильный. – Ничья может нас спасти или же убить. Мы не можем действовать так безрассудно, Арису.

– И что ты предлагаешь? – Он недоверчиво посмотрел на свой телефон с двумя иконками. У него действительно есть возможность проголосовать против себя же. Забавно.

– Нас ведь тут трое, – она продолжала улыбаться, будто заранее предсказала каждый шаг в этой игре. – Давай позволим третьему человеку решить наш небольшой спор. Хён? – Она вспоминала имя, которое ранее обронил Рёхей. – Давай он проголосует. Против тебя – ты нажимаешь на иконку со своим именем и фотографией, против меня… Ну, я приму этот вариант.

– Как ты сказала ранее, это моя личность. Почему она должна идти против меня?

– Потому что я ненавижу такое ничтожество, как ты? – Да, Мира что-то отвечала, вот только до ушей Арису это не донеслось. Грубый корейский акцент пронзил перепонки, а его обладатель привлёк всё внимание к себе.

– Что? – Говорить с ним так открыто… Плевать.

– Ты слабак, которым я никогда не хотел быть. Жалкий девственник, развлекающийся сам с собой. Думаешь, приятно быть в этом теле? – Палец коснулся грудной клетки Арису, вызвав неприятные ощущения внутри.

Неприятные ли?.. Эта смесь эмоций была ему непонятна. С одной стороны… Да. Слова, вылетающие из личности, что стояла перед Рёхеем и имела лицо его хорошего друга, ранили и заставляли вспоминать про самобичевание, которым парень часто занимался. Но с другой… Та волна негативных эмоций мешалась с другой. Неизведанной. Непонятной.

– Почему ты выбрал это лицо? – Рёхей пятился назад, будто там есть спасение.

– Чтобы ранить тебя ещё сильнее. Мать, та девка, твой драгоценный друг Карубе и новый интерес. Все эти лица и слова, которые я никак не мог донести до тебя. Прекрасное сочетание для того, чтобы разрушить тебя, малыш.

– Жаль, весь попкорн растащили, – Мира. Чёрт возьми, Мира наблюдала за этим цирком.

– И как же я был рад, когда мы оказались здесь. Ты даже не представляешь, – Хён самодовольно усмехнулся. – Впервые твои эмоции тебе неподвластны. Ты не можешь перебороть себя и сделать вид, что меня не существует. Я с тобой до самого конца, – вновь усмешка, после которой его взгляд упал на иконки телефона. – Мне сделать выбор? Она хороша, – личность ведёт пальцем в сторону Миры, – но убивать себя же я не согласен, – палец касается изображения брюнетки.

– Кажется, – Рёхей выдохнул скопившийся воздух. – Кажется, он сделал выбор. Против тебя.

– Я сделал выбор в пользу ничьей, дурак.

– То есть… Ничья, – Арису тушевался. – Тебе нужно нажать на мою иконку.

– Хорошо, – Мира с улыбкой спрыгнула со стола и сделала шаг в сторону парня. – Он груб с тобой, да?

– Так заметно?

– О да, – эта улыбка…Она хоть на минуту сходит с её лица?.. – Не позволяй ему завладеть телом, ясно?

– А что тогда?

– Тогда не видать тебе Японии в том виде, в котором ты её знал, – она подняла мобильный и демонстративно нажала на имя Рёхея. – Ну, и друга своего ты вряд ли снова увидишь. Если, конечно, после того, через что вы пройдёте со своей личностью, ты вообще сможешь смотреть этому другу в глаза.

Она отходит, словно вызывая на арену гейм-мастера.

– Итог десятого раунда. Кано Мира: один голос. Арису Рёхей: один голос. Ничья.

И молчание. Вот-вот больную голову пронзит лазер, не так ли? Вот-вот его убьёт этот чёртов мир. Может, оно и к лучшему? Может, именно так страдания, начавшиеся столь внезапно прекратятся?

– Поздравляем! Вы прошли игру. Можете пройти к выходу за получением визы.

Насколько сильно Арису зажмурил глаза? Видимо, слишком сильно. Открыв их, в поле зрения очень рябило, будто доказывая его правоту о смертельном исходе. Но нет. Он жив, как и Мира.

– Надо же, – в её голосе слышалось некое восхваление? Или же у Рёхея всё плохо с распознанием эмоций? – Выходит, они могли выжить? – Она остановилась у выхода и посмотрела в сторону заблокированной двери. – Теперь их смерти на нашей с тобой совести. Вы ведь справитесь?

Она так выделяла то, что Арису был не один. Словно он её подопытный кролик, над которым девушка ставила очередной эксперимент. Вот только… сколько этот кролик способен выдержать?

Мира скрылась за дверью, оставив Рёхея наедине… С собой.

– Ты ведь можешь исчезнуть? – Рёхей заправил руки в карманы вместе с картой. Он пытался не смотреть на того, кто примерил образ его друга.

– Могу. Но не собираюсь. Мне нравится смотреть, как каждая смерть в новой игре пожирает тебя изнутри.

– Жестоко, – Арису, наконец, собрался с силами и повернулся, взглянув в корейские глаза.

– Но справедливо.

– И как мне тебя называть вообще?

– Хён. Мне понравилось, – он пожал плечами, улыбнувшись.

– Я об этом ещё пожалею, – японец покачал головой. – Я ведь возненавижу его по возвращении из Пограничья.

– Если он, конечно, выживет в корейском аду.

– Ты о чём? – Рёхей остановился у двери, обернувшись и посмотрев на Хёна.

– Узнаешь.