Бокуто тактильный до ужаса. Ему нужно трогать, гладить, сжимать и царапать. Он жамкает как котик расслабленные мышцы Акааши и тут же обнимает его крепко, но аккуратно, чтобы не сделать больно. Знает, может не рассчитать силу.

Держит в руках, долго не отпускает. Кейджи не сопротивляется. Вечерами Бокуто восполняет отсутствие контакта за весь день, и это важно. Держать брюнета за руку на улице и мимолетно касаться в любой ситуации. Это важно тоже. Осязать присутствие любимого человека рядом и искать варианты побыть наедине чуть дольше, чтобы не выпускать ладонь Акааши из своей еще хоть пару секунд. Это уже привычка.

И когда Бокуто вдруг уезжает на несколько дней в другой город, Акааши становится страшно пусто. После института он по привычке вытаскивает руку из кармана, чтобы почувствовать чужую горячую ладонь, но хватается за воздух. Охает от внезапно настигнувшего осознания и идет домой один.

Там, в пустой квартире, тоже не хватает обычного фонового монолога о прошедшей тренировке и вечно мешающегося на небольшой кухне тела. Ничьи руки не отбирают ножик, чтоб нарезать мясо. Ничьи губы не проходятся теплом за ухом и не мажут по щекам сладкими от шоколада поцелуями.

Ночью холодно. Акааши как обычно двигается ближе к ходячей печке, но находит только холодные простыни. Сон не идет, и брюнету остается кутаться в теплую толстовку, сидя на кухне с ноутбуком и кофе, отвлекать себя учебой и ждать звонка будильника. Все кажется совсем не таким, каким должно быть.

Оставаться одному дико. Непривычно. Странно.

Бокуто приезжает внезапно. Чуть раньше, чем ожидалось, и совсем без предупреждения.

— Я дома! — кричит на всю квартиру и скидывает кроссовки в коридоре.

Заскакивает на кухню, где брюнет уже спешно откладывает со своих ног ноутбук и встает из кресла у окна. В глазах Акааши искрится счастье. Тихое и совсем не такое, как в энергичном Бокуто.

Парень подбегает к нему вихрем эмоций и слов. Говорит сразу обо всем, чмокая в губы легко, но не прикасается привычно всем телом сразу. Знает, сначала нужно в душ, а обниматься уже после. Не замечает полного надежды взгляда и прикусанной губы. Уходит по коридору, дает полюбоваться широкой сильной спиной. А Кейджи именно любуется. Всегда и в любой ситуации.

Объятия настигают Бокуто уже в ванной. И он чувствует спиной прохладную обнаженную кожу.

— Акааши! — говорит как обычно громко и кривится, ведь брюнет делает то, что сам не любит. — Я же мокрый весь с дороги.

Кейджи молчит. Вдыхает мускусный аромат разгоряченного тела, щекочет прохладой кожу у основания шеи, пальцами нежно ведет по натренированным мышцам пресса. Прижимается ближе, когда Бокуто разворачивается и принимает его в свои объятия.

Тепло. Мирно. Безопасно.

Акааши не знает, когда сам тоже стал тактильным. Но ему определенно нравится быть таким рядом с Бокуто.