Цукишима стоит на кухне. Лохматый и потирающий глаза под очками, готовит кофе в турке, пока Акааши рядом ставит тосты и сонно потягивается.

Когда Кейджи встает раньше, у него остается время порисовать Кея. Он делает несколько набросков в такие дни и особое внимание уделяет тонкому профилю и красивым рукам с длинными пальцами. Цукишима относится спокойно к этой маленькой слабости брюнета, иногда специально подольше держит в руках чашку, чтобы парень успел запечатлеть на бумаге все детали. Акааши не художник, но рисовать любит и делает это красиво. Кею нравится.

Жить вместе им оказывается очень спокойно и удобно. С тех пор, как Акааши съезжает от шумного и неугомонного Бокуто к Цукишиме, его жизнь меняется кардинально. Теперь становится возможным жить для себя исключительно, не отвлекаясь ни на кого вообще. Он уважает и по-своему очень любит Котаро, но эгоистично радоваться тишине и покою ему тоже нравится. Бокуто с Куроо заходят периодически диким ураганом, и все они очень любят эти вечера. Потом Тецуро утаскивает парня целоваться в свете ночных фонарей и бродить до утра по улицам, чем буквально спасает квартиру от чуть захмелевшего неуклюжего парня.

С Кеем оказывается комфортно. Он не врывается в комнату без стука и не кричит над ухом, не включает громко музыку, предпочитая наушники, и очень много еще чего не. Зато волшебно готовит кофе в турке, читает интересные для обсуждения книги и иногда дает порисовать его как следует, устраиваясь в том месте и в той позе, которую просит Акааши.

В этой совместной жизни брюнету нравится все, кроме ужасной слышимости в квартире. Цукишима тихий, с этим проблем совсем нет. Зато Кейджи громкий. Он честно заглушает собственные стоны сильным напором в душе и прикрывает рукой рот, но все равно кажется себе слишком шумным. Кей не подает вида, даже если и слышит его каждый вечер, и обычно быстро принимает душ следом. Его не слышно никогда и нигде, даже в собственной спальне. Акааши думает, это влияние жизни в большой семье.

С Бокуто в этом смысле проще. Он редко бывает дома, погрязший в тренировках, поэтому у Кейджи был шанс снять напряжение как и где ему хотелось. Здесь совсем не так. Они дома обычно вместе. Оба после работы или учебы, оба уставшие и немного сонные. Особо не отпустишь себя в таких обстоятельствах.

На второй месяц, Акааши начинает откровенно залипать на руках блондина. Представлять, как они крепко сжимают его бедра, вместо утренней чашки кофе, нежно гладят пальцами по губам, вместо обложки очередной книги. Брюнет даже не пытается отогнать эти мысли. Смиряется. Считает это последствием долгого воздержания и сдерживания своих порывов в той же душевой. Начинает чаще сидеть на кухне с Кеем и ворохом учебников.

Цукишима устает как собака весь последний семестр и странное поведение Акааши замечает только с началом небольших каникул. Он давно смотрит на парня с интересом, но молчит упрямо. Думает, что брюнет влюблен в Бокуто и ошарашенно вздрагивает, когда слышит из душа приглушенно свое имя. К возвращению Акааши уже берет себя в руки. Но с тех пор начинает прислушиваться уже специально, и раз за разом узнает тихий набор звуков. Не знает, как реагировать. Не понимает, как держать себя в руках. И стоит ли вообще.

Блондин считает Кейджи красивым. Изящный, но сильный, он обращает на себя внимание девушек и парней. Отшивает постоянно новых ухажеров и улыбается только друзьям. Цукишима тоже входит в близкий круг, но на тонкие губы, изогнутые смешинками, смотрит намного чаще многих других. Он честно считает это подарком свыше.

В каникулы Кей уезжает, недолго побыв дома. Оставляет Акааши с его мыслями и фантазиями наедине на неделю. И брюнет этим пользуется в полной мере. Отпускает, наконец, себя. Стонет в голос прямо в гостиной на диване и не слышит в наушниках, как открывается входная дверь.

Возвращаться домой чуть раньше Цукишима решил внезапно. Брат уезжал и позвал с собой. Глупо было не согласиться поехать с ним на машине. Блондину и в голову не пришло предупредить Акааши о приезде.

Сейчас он стоит в коридоре, слушает громкие стоны и думает, не пригласил ли Кейджи кого домой. Стало стыдно и очень неудобно, но любопытство и желание проверить, кого все же выбрал себе неприступный брюнет в партнеры, оказывается сильнее.

Медленно и тихо Цукишима идет к гостиной и охает от открывшегося вида. Акааши в домашней одежде с наушниками и порнографией в ноутбуке отчаянно ласкает себя, прикусывая губу в очередном стоне и прикрыв плотно глаза. Ноги подрагивают от возбуждения, а руки напряжены до выпирающих голубых вен. Кей не сразу замечает несколько рисунков собственных кистей, раскиданных по столу. А когда в придачу к этому заглядывает издалека в ноутбук, решение приходит само. Кейджи к этому моменту медленно ведет пальцами по животу, приподнимая футболку, дразнит соски один за другим и останавливается с рукой на шее. Не замедляет движения второй руки по члену и снова стонет высоко и чувственно. У Кея в джинсах становится тесно от этого зрелища.

Когда парень открывает глаза, блондин двигается резко, чтобы его заметили, и наблюдает за реакцией. Акааши пугается, скидывает наушники и опускает футболку, прикрывая чуть опавшее от такой неожиданности возбуждение. Не смотрит в глаза. Не сможет объяснить, почему на столе испачканные рисунки рук блондина. Почему на экране одного парня буквально вдалбливает в кровать другой, высокий и светловолосый, тоже не сможет. Молчит. Ждет хоть чего-то. Нерешительно поднимает еще мутный взгляд и не может поверить себе самому. У Кея в глазах расплавленная карамель. У Кея в глазах вязкое горячее желание. У Кея в глазах Акааши на диване в его распоряжении.

— Прости, что напугал, — говорит тихо и подходит ближе медленно.

Кейджи кивает несмело. Наблюдает, как парень снимает теплую толстовку, оставаясь в футболке и ухмыляется ему привычно нагло.

— Нравится? — Кей выставляет руки чуть вперед, ведет по воздуху плавно и изящно, заставляя этими действиями вернуться в реальность и сглотнуть вязкую слюну.

Слова не идут в голову брюнета, и он только снова кивает.

— А так? — пальцами цепляет футболку, снимает ее и ловит рваный полустон в ответ.

Обходит диван неспешно. Чувствует собственное возбуждение, но игнорирует тело. Сейчас важен Акааши. Его реакции. Он сам целиком и полностью.

Встает сзади, наклоняясь. Целует влажный от пота висок. Приподнимает одной рукой футболку брюнета и ведет рукой вверх, ровно как это делал сам Акааши несколько минут назад.

— Красиво, — шепчет Кейджи, не в силах оторвать взгляд от действий Кея и тихо стонет, когда короткие ногти царапают напряженный живот.

Сердце теперь бьется бешено совсем не от страха, а член стоит только от прикосновений. Когда рука добирается до тонкой шеи, Акааши забывает, как дышать. Давится стоном, прогибается навстречу, заставляет сжать сильнее. Не узнает собственный голос и просит не останавливаться.

Цукишима второй рукой тянется вниз. Спускает резинку белья, ведет пальцами по венкам и собирает капли смазки. Аккуратно, едва касаясь. Обхватывает член, двигает кистью слегка, на пробу. Кейджи током прошибает. Он тонет в собственных ощущениях и не может определить, что важнее, наблюдать за Кеем или отдаться уже эмоциям.

— Громче, — на самое ухо хрипло произносит блондин, двигая рукой чуть резче.

Выбивает все мысли. Акааши стонет громко, чувственно. Так, что соседи точно услышат. Так, что встанет у любого, кто будет идти под их окнами. И Кей в восторге от этих реакций. Гладит большим пальцем тонкую изящную шею, затем целует, оставляя чуть заметное яркое пятнышко. Ноги Кейджи напряжены и дрожат бешено, а руки тянутся назад, за спину, дотронуться, почувствовать, поверить в то, что это реальность. Цукишима недовольно цыкает на эту попытку, и парню остается почти обиженно царапать обивку дивана короткими ногтями и сходить с ума бесконечно долго.

— Терпи, — говорит строго и резко останавливается, когда Кейджи уже хрипло скулит в готовности кончить через пару движений.

Брюнет скулит обреченно и недовольно, но не более. Хочет узнать, чем это закончится и изо всех сил терпит эту пытку еще несколько раз. Тело не слушается совершенно. Его трясет, с члена на подтянутый живот медленно капает смазка, когда Кей останавливается, не давая упасть в оргазм, а влажные волосы неприятно липнут ко лбу. Акааши стонет задушенно и не видит ничего желаннее оргазма, но упрямо сдерживает инстинктивное движение бедрами навстречу приближающейся разрядке.

— Хочешь кончить? — мурлычет Кей довольный тем, что видит.

— Да, — еле выговаривает Акааши, во рту пересохло, а дыхание, кажется, уже невозможно восстановить никакими силами. — Пожалуйста. Могу я?

— Сделай это для меня, — просит блондин тихо и снова двигает рукой, уже более уверенно и быстро.

Кейджи содрогается всем телом, отпуская себя, и пачкает живот и футболку вязкой белой жидкостью. Дышит тяжело и не замечает, когда Кей успевает уйти и вернуться со стаканом воды. Брюнет жадно пьет и впивается взглядом в чуть выпуклую ширинку джинс Цукишимы.

— Позволишь? — смотрит в глаза блондину, и тот коротко кивает.

Садится на диван рядом, позволяет устроиться между его ног, спустить с бедер джинсы с бельем и провести языком по всей длине члена на пробу. Наблюдает за Акааши, невероятно соблазнительным в такой позе, вцепившись в его темные волосы. Направляет аккуратно, но твердо, задает темп и кончает с тихим приглушенным стоном. Кейджи глотает все до капли, смотрит довольно и улыбается. Кей гладит его по щеке и понимает, что совместная жизнь теперь точно изменится.

***

Слова любви произносятся сами и почти незаметно аж через несколько месяцев.

Цукишима в который раз ест совсем мало. Акааши вздыхает, качает головой и бурчит беззлобно совершенно.

— Стараешься тут, готовишь, любишь его, а он, — Кейджи понимает, что ляпнул, уже слишком поздно и смотрит на парня ошарашенно.

— Я тебя тоже люблю, — усмехается Кей и отпивает свой чай.