На улице темно и сыро. Несмотря на позднее время, во многих окнах из дома напротив горит свет. Кто-то готовит, кто-то смотрит телевизор, кто-то занимается любовью. Интересный мир типичного дома-муравейника, где каждому уже плевать на плотные шторы, горящий свет и чужие взгляды в их окна.

— Не замерз? — дверь на балкон приоткрывается, отрывая Ацуму от мыслей. — Я плед принес.

— Почти докурил, — шепчет в ответ, поворачивая к Хинате голову. — Ты сам тут замерзнешь в таком виде.

Он усмехается, осматривая парня, и отворачивается обратно к окну. Шое как всегда. Лохматый и чуть не зевающий спросонья принес плед на своих плечах под предлогом согреть.

— О чем думаешь? — теплые руки обнимают со спины.

Хината тыкается лбом между лопаток Ацуму и прижимается ближе, даря тепло. Это то, чего у него действительно много. И то, чем он готов делиться со всеми окружающими. Маленькое личное солнце Мии.

— О том, что соседи напротив занимаются сексом с открытыми окнами без штор, — Ацуму чуть двигается и дает любопытному парню выглянуть в распахнутое окно.

— Которые соседи? — рыжая макушка мелькает перед глазами и парень останавливает Шое, чуть приобнимая за плечо.

— Третье горящее окно справа на шестом этаже, — шепчет в ухо. — Интересно, м?

У волейболиста глаза горят любопытством, и это заметно даже в вечерней темноте. Мие нравится эта вечная активность, тяга ко всему новому и безмерная любовь к жизни.

— О, — многозначительно произносит Хината тише обычного. — Нашел.

Смотрит во все глаза, не стесняясь ни капли. Ловит каждое движение в окнах напротив и прикусывает губу. Ацуму наблюдает уже не за тем, как там в очередной раз переворачивают девушку в новую позу, а за собственным парнем. Тот не отрывается ни на секунду и жмется теплым обнаженным боком к Мие.

Горячая рука спускается к пояснице, и Ацуму отмечает, что парень даже не удосужился одеться и остался как был, в одном белье. Сам он после внезапного дневного сна предпочел накинуть домашние брюки и выйти покурить.

— И как тебе? — спрашивает у Шое, в очередной раз затягиваясь.

— Горячо, — говорит шепотом, не отрываясь от сцены за окнами.

Мия смотрит недолго туда же и качает головой.

— Порно, только в отдалении, — пожимает плечами почти равнодушно и получает тычок под ребра острым локтем.

— Ну неправда! — почти обиженно ворчит рыжий и отрывается, наконец, от зрелища, поворачиваясь к парню. — В порно все постановка. А здесь живое. Страсть эта вся и желание.

С тихим вздохом Ацуму глядит на окно еще раз и укрепляется в своем собственном мнении. Все, что он видит, совсем иное. Мужчина пыхтит над молодой девушкой, меняет позы чаще, чем в том же порно и явно пытается показаться этаким альфа-самцом. Мол, и вон как умеет, и вот так тоже. Ей, правда, не особо весело. Где Хината нашел здесь романтику, остается только догадываться.

— Если так хочешь увидеть страсть, могу заказать шкаф с зеркалом, поставим напротив кровати, и смотри сколько угодно, — горячий шепот в висок вызывает у Шое легкую дрожь.

Хината поворачивается и смотрит в глаза открыто. Не смущаясь, как раньше, когда Ацуму только учил его говорить о своих желаниях вслух. Игриво, с интересом и живыми искрами в глазах. У Мии от этого взгляда всегда ноги подкашиваются. Он ждет ответа или встречного предложения, которое точно последует. Парень в этом уверен, поэтому поспешно тушит сигарету и весь превращается во внимание.

— Мы можем не мучиться с такими покупками, — Шое встает на носочки и тянется руками к шее Ацуму, обвивая, окутывая теплом и легонько массируя шею кончиками пальцев.

— И что тогда предлагаешь? — подталкивает к ответу, приобнимает за талию и морщится от щекочущих нос рыжих волос.

— Научить соседей настоящей любви, — выдыхает в шею, мягко целует линию челюсти. — Оставить шторы раскрытыми, а свет включенным.

Уговаривать долго не надо, Мию так точно. Он ухмыляется и подхватывает парня под бедра, поднимая на руки. Балкон слишком мал и надо бы зайти в квартиру нормально, но как-то не хочется выпускать счастье из рук. Хината весело смеется, когда его вносят обратно в тепло, пересчитывая его же коленями все ближайшие поверхности, но слезать не хочет. Согревающий плед упал еще там, на балконе, и там же остался, поэтому парни хотя бы не споткнулись об него.

Разлетевшаяся вдребезги чашка, стоявшая до этого на столе и скинутая неловким движением Хинаты, отрезвила обоих.

— Только попробуй меня остановить, — шипит в любимые губы Ацуму, усаживая Шое на холодную поверхность столешницы.

— Там же стекла! — вскрикивает Хината и удерживает за широкие плечи, не давая двигаться вперед, навстречу следующему поцелую. — Стой так и не двигайся. Ты мне живой нужен.

Остается наблюдать, как рыжая макушка скользит совсем близко от лица, пока парень ловко спрыгивает на пол и идет убирать небольшой погром.

— Эй, Шое, — тихо зовет Мия, пока этот ураган чистой энергии носится по кухне.

— Нет, никакого экстремального секса на стеклах, Ацуму, — чистый звонкий смех Хинаты разносится по кухне, заставляя улыбнуться в ответ. — Это даже для нас будет слишком.

Но его уже не слышат. Перехватывают поперек груди и прижимают спиной к себе. К согретой после холодного балкона коже. К бешеному сердцебиению.

— Люблю тебя, — говорит на самое ухо Мия, поражаясь в очередной раз умению своего парня так быстро смущенно краснеть.

Ему не нужно было никогда объяснять эти приступы почти сумасшедшей нежности, и уже за это он был благодарен.

— Я тебя тоже люблю, — бурчит Шое в ответ и расслабляет напряженные до того плечи, но тут же вспоминает об уборке. — Позволишь закончить?

— Да, конечно, — Ацуму неохотно отрывается от теплого тела и выходит в коридор. — Пойду пока открою шторы и включу везде свет.

По дороге в комнату он слышит тихий довольный смешок и ухмыляется сам.