Осень в Западном Скайриме мало чем отличалась от лета. Так же холодно, сыро… и ветра одинаково промозглы в любое время суток. Так что Мьолвен даже почти не удивилась, когда в круговороте событий почти забыла похандрить по поводу собственного изгнания.

Семейство обошлось с ней не слишком-то великодушно: малейший намёк на нарушение буквы Зелёного пакта… в частности той, что касалась оборотничества, и Мьолвен уже стоит с кульком на границе родного леса, совершенно не представляя куда бы ей податься.

А то что в то время никакой ликантропией даже и не пахло… разбираться родня не захотела. Так было проще. Быстрее. И никакого позора. Ведь официально всё-таки Мьолвен сама ушла. Выжали? Это уже частности.

Босмер сидела на террасе солитьюдской таверны и покачивалась в плетёном кресле. С одной стороны от ветра укрывала стена, а с другой — плотный ковёр пока ещё зелёного плюща. Но скоро станет совсем холодно, и не выйдет уже так просто сесть с кувшином ягодного вина и покачаться в кресле. Напомнить себе о тех удовольствиях, каких была лишена в бытность ещё полноправным жителем Валенвуда.

— Почему-то я так и знал, что найду тебя здесь, — в проёме показалась встрёпанная от сильных порывов ветра голова Феннориана.

— Логично, я же живу здесь, — фыркнула Мьолвен.

Сегодня был не тот день, чтобы вести светские беседы. Но осознав, что вышло несколько грубовато, босмер сникла и выдавила из себя тихое:

— Прости… дурацкий день, — она смяла в руке сложенный вчетверо листок и бросила его на стол. — Словно специально матушка решила напомнить о себе именно сегодня.

Почему-то пресные заверения о том, что на Мьолвен никто больше не сердится всколыхнули только бурю гнева в душе. Девушка даже невольно захотела «обрадовать» родню, приложив вместо подписи отпечаток лапы.

Не дожидаясь приглашения, Феннориан просочился внутрь и устроился прямо на перилах террасы.

— Не свалишься? — зачем-то спросила Мьолвен.

— Думаю, тогда этот случай Солитьюд запомнит надолго, — усмехнулся вампир, но предпочёл покрепче вцепиться в перила.

— Опять в болоте топиться, — с нотками скуки в голосе протянула босмер. — В прошлый раз мы уже выяснили, что тебе не идёт зелёный.

— Я вообще удивлён, как твой медведь смог там пройти! — всплеснул руками Феннориан от переизбытка переполнявшей мир несправедливости.

И, что вполне закономерно, не удержав равновесия, принялся заваливаться назад. Благо Мьолвен ожидала подобного расклада, и рука помощи не заставила себя долго ждать.

— Вот скажи мне, ты специально каркаешь? — первое что спросил Феннориан, когда смог вновь привести мысли в порядок.

И пусть для этого потребовалась ещё одна наполненная до краёв кружка. Где-то в глубине души Мьолвен понадеялась, что вампиру с нордской выпивки ничего не будет… но с непривычки могло случится всякое.

— И подпаиваю, — честно положила руку на сердце босмер.

Феннориан с подозрением принюхался к кружке и, поняв, что всё более чем серьёзно, отставил посуду в сторону, обиженно при этом добавив:

— Бессовестная ты.

— Всё ради науки, — выудив из своего арсенала самую обаятельную улыбку, Мьолвен беззастенчиво устроилась на коленях Феннориана и положила голову ему на грудь.

Суматошный и противный день плавно перетекал в томный ленивый вечер. Без всякого намёка на недавнюю хандру. Всё-таки в каком-то смысле изгнание оказалось даже полезным: удалось много чего посмотреть, много где поучаствовать и… посидеть вот так просто с Феннорианом на террасе одной из множества таверн Солитьюда.

И теперь матушка не сможет даже слова сказать, что избранник дочери — вампир.