Каждый вечер полуподвальная мастерская Лео словно превращается в калейдоскоп - бизнес-центр напротив пестрит неоновыми вывесками, яркие цвета режут глаза. Лео со вздохом опускает на окно жалюзи, садится за рабочий стол и смотрит на список. Сегодня работы негусто:

- перепаять плату сенсорной системы в K1M PI№8411 (единственное слабое место этой модели, в остальном надёжной, как часы - за это она и пользуется огромной популярностью)

- заменить плечевой и тазобедренный шарнир и залатать корпус у H4RR1 ER (странные повреждения - в андроид стреляли? Лучше не спрашивать) 

- снова разобраться с чёртовым J34N VIC (этой рухляди чиненной-перечиненной давно уже место на свалке, но вот до сих пор функционирует… местами)

Рабочая ночь течёт своим чередом, и Лео мурлыкает себе под нос. Он любит свою работу, любит запах канифоли и жжёного пластика. Любит вдыхать новую жизнь в поломанные вещи.

Ближе к утру приезжает человек мистера Клэра. Лео помогает ему затащить в мастерскую тяжёлую коробку из багажника (хотя такой шкаф мог бы уж и сам справиться) и с облегчением захлопывает за ним дверь. Неприятный тип.

С мистером Клэром Лео знаком давно. Тот часто подкидывает Лео работу, каждый раз интересную, вот и сейчас Лео вскрывает коробку с любопытством.

И замирает в восхищении. 

На дне коробки - самая прекрасная вещь, которую Лео когда-либо видел. Сияющий перламутром полупрозрачный пластик, синяя узорная роспись - ажурная, словно кружево. Точёные черты лица, застывшего, неживого. Острые скулы, сомкнутые веки. Гармонично сложенная фигура. Корпус собран из отдельных, накладывающихся друг на друга пластин - плавные, перетекающие друг в друга формы. Явно не конвейерная сборка - кастом, вероятно, сделанный на заказ. Лео не терпится запустить его. 

Как и следовало ожидать, андроид не включается. Одну за одной Лео разбирает пластинки тела, обнажая провода и силикон мускулов, перебирая, прозванивая плату за платой. Андроид совершенен, совершеннее человеческого тела, совершеннее тех мраморных статуй из музея, куда Лео водили на экскурсию в далёком детстве.

Лео касается его бережно, ласково, снаружи и изнутри, водит щуп узловатыми чуткими пальцами. Ищет и, наконец, находит: обрыв кабеля. Там, где у живого человека бился бы пульс. Едкая кислота, горячий припой - и слой за слоем андроид обрастает переливчатой плотью.

Затаив дыхание, Лео касается сенсорного выключателя на холодном виске. Пальцев не убирает. Чувствует вибрацию, смотрит, как загораются один за другим светодиоды - синие узоры на теле оживают мерцающими змейками. Самая прекрасная вещь, воистину. Но вещь ли?  

Веки андроида трепещут, как трепещет и сердце Лео. Андроид открывает глаза.

Они голубые.