Корректным ли будет выразиться: в городе Сумеру вновь обычный непримечательный день. Все, что вы слышите-видите было и вчера, будет и завтра. Плач студентов, выкрики с Большого Базара о распродаже глиняной посуды, перепалка какого-то воришки с генералом махаматрой. Нет, стойте, давайте поинтересуемся последним поближе, все-таки, нечасто встретишь такую запоминающуюся личность в городе.
— Прошу милости! Прошу милости, Лорд! — скуля и плача падал к ногам какой-то худощавый преподаватель, то ли пытаясь раскаяться, то ли расположить к себе. Ранее упомянутый лорд даже в выражении лица не изменился, лишь опустился на одно колено, подняв седую голову за волосы на затылке, выдерживая продолжительный зрительный контакт. Смотреть в глаза генералу махаматре было невозможно: в этом алом, прожигающем насквозь взгляде кто угодно мог видеть все свои грехи, как в зеркало посмотревши. Лорд не проронил ни слова, пока старик продолжал плакать и молить о милости и прощении.
— Вы не понимаете тяжести вашего проступка, — вставши, бросил генерал, вытащив из-под плаща украденную капсулу знаний. Как обладатель глаза бога, он прекрасно осознавал, что в ней содержится ценная информация, а пронести такую вещицу прямо перед носом самого махаматры было до забавы опасным и провальным мероприятием, — вы будете наказаны по всей строгости закона.
— Вы сами не без грешка, генерал.
Старик больше не рыдал и вопил. Он поднялся на ноги, отряхнул одеяние, с отвратительно кривой улыбкой выпучил глаза на озадаченного, хоть и не подавшего виду, генерала. Лорд мысленно прокручивал всевозможные сценарии того, где он публично оступился, однако даже малейшего понятия — не было такого. Слегка вздернув бровью, молодой человек сложил руки на груди, взывая его к продолжению монолога.
Тот молчал, косился куда-то в сторону, потом в другую, как будто высматривал кого-то. Поддержку? Партнеров? Мудрецов? Ученых? О. Тут-то генерала озарила идея, и он сам не сдерживал слабой улыбки, находя ситуацию, в которую вогнал себя его нарушитель, еще более жалкой, чем то, как пару моментов назад тот готов был целовать ноги в прощении.
— Как так, — из-под белесой челки блестел холод рубиновых глаз, — господин Назих, вы поймали самого генерала махаматру прямо за хвост, — лорд театрально разводил руками, опуская глаза в землю и напрягая плечи. Преступник, почувствовав власть да в связи с этим разинув рот в немом шоке, стал приближаться, дабы схватить молодого юношу за запястье. Генерал не менялся в лице, лишь тяжело вздыхая, изображая глубоко поразившую его вину перед этим миром. Когда тонкие пальцы коснулись опаленной пустыней ладони, матра заломал старику руку за спину, связывая ему запястья. Послышались очередные хныканья да плач и какие-то проклятья, на которые генерал лишь закатывал глаза, устало вздыхая про себя. Подняв копье с земли, генерал махаматра взял преступника под другую руку и повел в сторону Академии.
— Махаматре нельзя иметь межличностные отношения! — визжал на всю улицу Назих, пытаясь привлечь к себе внимание зеваков. «Как жаль, — подумал генерал про себя, — что все заняты чем-то иным, и никто не прислушается к сошедшему с ума старику».
— Да? — почти смакуя, растянул этот вопрос молодой юноша с неподдельным удивлением в голосе, — может быть вы посвятите меня еще в эти негласные правила, а то, кажется, я не слишком компетентен в этом вопросе. Какая радость, что вы можете мне с этим помочь.
— Тьфу ты. Сразу видно вы часто сидите в его обществе, даже этот слог с него скопировали. Один другого стоит, оба неблагодарные зеленые.
— Вам кажется не хватает штрафа, я дополню его оскорбительным отношением к органам власти и клевету.
Назих замолк, но по нему легко было сказать, что он кипятился от злости: одни раздутые краснеющие щеки чего стоили. С генералом махаматрой всегда бесполезно было спорить, и попытка увенчалась не только лишним штрафом, но и увеличением ареста. Какая жалость.
***
— Опоздал.
— Не веди себя так, словно ты всегда пунктуален, Сайно. Ты опаздываешь с частотой в 0.7, но когда это допускаешь, я не подмечаю это с таким холодом и ехидством.
Парень оторвался от чтения книги, взглянув на подошедшего товарища. Большие («отвратительно большие и цепляющие внимание», — многозначительно подмечает вам Сайно) уши лишь слегка дергаются в сторону очень далекого от них шума какой-то группы студентов, решивших, что провести социальный опрос почти под ночь достаточно, если не, гениальная идея. Оба закатили глаза, а после хихикнули, осознав, что подумали об одном и том же. Напряжение в шее и плечах наконец опустили генерала, и он свободно распластался на своем месте, приняв более свободную позу. Тигнари поймал его настроение и присел рядом, параллельно отметив в своем блокноте что-то галочкой.
— Тебе не требуется еще с чем помощь? — стандартно спросил Сайно, краем взгляда заметив замешание Тигнари, подобно тот о чем-то да хотел сказать. Дернув ухом, он лишь задумчиво воткнулся в страницу, тяжело вздохнув.
— Мне так стыдно, но не мог ты узнать где найти учебники по грамоте? Коллеи заканчивает курс по алфавиту тейватского и у нее неплохо получается читать по слогам, но, — фенек отводит взгляд, косясь в сторону, лишь бы не видеть замешательство приятеля, — я бы хотел подтянуть чтение определенных связок. Да и пропись ей не помешает, — Тигнари неожиданно встретился взглядом с Сайно, кажется, почти сияя, — я оплачу любую литературу из своего кармана.
Генерал опустил гортанный смешок, не справившись с поддержкой зрительного контакта, почти смущенно скрывая волосами как теплилось в груди от одного лишь взгляда на такого воодушевленно-смущенного Тигнари, — не переживай, моего финансирования хватает, чтобы я мог купить все что требуется Коллеи. Я обещал, да и кажется тебе деньги немного важнее.
Сайно вздернул бровью, когда подметил, что собеседник заметно притих. Он знал, о чем тот думал: припоминал ту ситуацию, когда генерал оказался очень в нужное время и в нужном месте, ведь зазнавшийся торговец иностранными травами посчитал, что с ботаника можно содрать неплохую такую сумму за траву наку. Кажется, почти звериный взгляд Сайно теперь будет видеться ему сущим кошмаром каждый день несмотря на то, что сумерцам даже снов не снится! По спине фенека пробежали мурашки, а парень-зачинщик истории лишь хитрил улыбку.
— Ну, надеюсь, ты понял, к чему я клоню. Да и я слишком много возложил на тебя, когда отдал Коллеи тебе на обучение, хотя на тот момент ты считал, что из тебя учитель как из меня танцор. Все-таки это общая обязанность, а не только твоя, помни об этом.
— Да знаю я, Сайно, знаю, — откинув голову, страдальчески произнес Тигнари, закрыв глаза дабы свет звезд не слепил его, — я не смогу объяснить тебе то, что чувствую.
— Я понимаю, — мягко произнес тот, уши Тигнари легонько покачивались, он то и дело прижимал их к голове, то расслаблял.
Генерал поднял свисающую на лице челку, чем не мог не привлечь внимание фенека, который пусть и краем глаза, но косился на него. Лорд это чувствовал, виду не подавал, только ухмылялся, точнее, лишь кривил улыбку. Генерал махаматра не умел улыбаться, и получалось это всегда до ужаса плохо, однако тот факт, что Сайно не скрывал от него эмоций — уже дорогого стоит. Тигнари лишь улегся на прохладной сырой траве, закинув руку за голову.
— Я вижу у тебя такое хорошее настроение, что ты даже не шутил ни разу. Даже непривычно, обычно мне хочется тебя заткнуть, а сейчас ты ведешь себя как студент, что сдал экзамен с 21-й попытки. Весь светишься от счастья, неужели что-то сломило генерала махаматру?
Сайно лишь цокнул языком и в отмеску склонился над Тигнари, поставив руку прямо над его головой, раздвинув наглые уши. Не переставая улыбаться, смотрел в эти нахальные карие глаза. Как бы прекрасен Сайно не был в тени света луны, о архонты, фенек прекрасно знал это выражение лица, ну, сам же напросился.
— Гидро слайм утонул.
— Ради святой богини Руккхадеваты, слезь с меня!
— Тебе не нравится?
Сайно состроил обиженную мордашку, и как бы сильно не мелькала мысль в голове Тигнари о том, что тот хотел вдарить ему в ребро локтем, хвост немного думал иначе и предательски радостно махал, хотя, позже, все-таки им же Тигнари и ударил ему по лицу.
— Вот так ты меня любишь.
Сайно встал, сложив руки на груди, хоть и не надолго. Хвост Тигнари обхватил туловище генерала, потянув того на землю, и после демонстративно разложился на груди того, изображая, что он якобы прижимает Сайно и не дает ему подняться. Матра знал, что без разрешения трогать чужие части тела нельзя, однако сдался, когда край хвоста похлопывал ему по шее, и стал мягко расчесывать темную шерсть меж пальцев.
— Вот настолько не люблю, что даже хвост потрогать даю.
— Хвост твой меня любит, — саркастично подметил Сайно, задерживая взгляд на чужих ушах, желая по ним прочитать реакцию другого.
Тигнари лишь тяжко вздохнул и вытащил свой блокнот, продолжая делать какие-то пометки, пока генерал махаматра поглаживал его очень мягенький пушистый хвост. Каким бы язвительным или стеснительным (хотя застать его в смущении — это как застать Сайно в попытке танца, один раз да на всю жизнь запомнишь) не был его друг-фенек, он прекрасно знал, что его отвратительная компания всегда была ему на радость, иначе бы он не приходил. Вот так все прозаично просто.
— Ужин за твой счет, Сайно, — не отрываясь от дела, произнес Тигнари, — и давай без глупых шуток хотя бы на публике. Я не против каких-то заумных каламбуров, которые ты мне после объяснишь, но хоть перед другими не показывай себя в таком позорном свете.
— Конечно.
Лисьи уши прижались к темноволосой голове, и Сайно не мог не найти это милым. Он никогда и не скрывал, что имеет межличностные отношения, даже когда он не был занят работой — всегда выкраивал время, чтобы посетить Коллеи с Тигнари или сходить сыграть в «Священный призыв семерых». Он не видел в этом ничего, что могло бы помешать ему в несении службы, ведь все его друзья — это люди, уважающие закон. И даже если нет… что ж, генерал ощущал привкус лжи в воздухе после бесед с шестью мудрецами, понимая, что в Сумеру творится что-то странное за его спиной. Такая мелочь, как прикрыть нелегальное обучение Коллеи никак не может равняться с предательством высшего органа власти: одна чаша весов значительно перешивала другую. Хотя. А кто не без грешка? Люди и есть на то и люди, что совершают определенные ошибки. Разница в том, что за одни ты понесешь наказание, а за другие нет.
— Са-айно, проснись, — Тигнари приподнял седую челку, всматриваясь в алые глаза, пытаясь найти ушедшее в себя сознание генерала. Парень проморгался, заметив, как настороженный фенек уже начал мерить ему температуру, сомкнувшись лбами, но когда почувствовал чужой взгляд, прикованный к нему, на себе, отодвинулся, — в следующий раз, если решишь разлечься в тропическом лесу ночью на траве, то постели под себя, не знаю, где твой плащ? Ты голой спиной лежал на холодной сырой траве, Сайно, ты вообще видел как задирают цену на обычные травы для лекарства на простуду.
— Мне готовы за бесплатно их отдать.
— Я не генерал махаматра, да и ты так не поступишь, если ты чертовы колоды у Дори скупаешь по ее цене, хотя она готова дать тебе скидку. Вставай, иначе я тебе лекцию зачитаю по «здоровому и безопасному образу жизни в тропическом лесу Авидья» в который раз.
— А можно встать и слушать лекцию единовременно?
— Сочту как комплимент по отношению к моей компании.
Сайно взял Тигнари за руку и поднялся, хотя даже когда он крепко стоял на ногах, хватку не опустил. Не похоже, что фенек был против, наоборот, слабо взмахивал хвостом и объяснял, чем грозит долгое лежание на холодной земле, пока они медленно-верно добирались до почти спящего города Сумеру: как раз в то время, когда шум и гам не мог потревожить чувствительные уши Тигнари.