— Электростатический разряд слева, — предупредил Сехун, и Чанёль успел отвести корабль в сторону от назревающей вспышки в густой туманности. Та ярким светом озарила пространство, задевая обшивку на задней части корабля, отчего машину едва тряхнуло. — Зря мы потащились сюда без остальной команды.

— Зря, — согласился Чанёль, крепко сжимая штурвал. — Но мы бы потратили ещё неделю, а то и больше, собирая парней по всей галактике. — Он осторожно подал штурвал на себя и притормозил, выводя двигатели на минимальную мощность. Прислушался и тут же опустил корабль на уровень ниже, когда над ними пролетел какой-то астероид, оставляя после себя пылевой хвост.

— Ненавижу Четвёртый сектор, — прошептал Сехун, внимательно разглядывая туман вокруг них и успевая следить за показателями датчиков, но те практически всё время выдавали нулевую информацию, не в состоянии пробиться локаторами на расстояние более ста метров.

— Если ты думаешь, что я обожаю здесь появляться, то ошибаешься. — Чанёль выровнял корабль и увеличил скорость, лишь по памяти ведя корабль через плотную завесу серого вещества, которое скрывало от остального космоса несколько маленьких планет звездной системы Дева.

— Предложи мне здесь хоть целый остров бесплатно, я бы всё равно отказался.

— Но тебе не предлагают, — попытался разрядить обстановку Чанёль, продолжая практически красться, потому что полётом это точно нельзя было назвать.

— Разряд слева, — повторил Сехун, заметив, что датчики уловили электромагнитные колебания. — Вот скажи мне, — он дождался, пока Чанёль ввёл корабль в узкий коридор редкого просвета и увеличил скорость, — почему должен был тебе Кёнсу, но в Четвёртый сектор сунулись мы?

— Потому что Кёнсу тот, кто всегда прикроет наши задницы? — предположил Чанёль.

— Ты ещё и шкуру мухры ему пообещал, — добавил Сехун и упрямо сжал губы.

— Не помню, чтобы ты так возмущался, когда мы тащились сюда за ней накануне дня рождения твоего папы.

— Папа — это святое. — Сехун ткнул в воздух указательным пальцем, но тут же опустил его, подозрительно приглядываясь к сверкающим молниям над ними. Те яркими щупальцами расползались по туману, на несколько секунд освещая его, но, как только молнии исчезали, всё вновь проваливалось в кромешную тьму. — Ненавижу Четвёртый сектор, — очень тихо повторил он. — С чего вообще такая срочность? Мы могли не возвращаться на Барсум ещё несколько месяцев.

— Появилась информация, что человек, который может достать шкуры, как раз сейчас здесь. Было бы глупостью упускать подобную возможность.

Сехун скептически взглянул на Чанёля, но ничего не ответил. В принципе, умозаключение было верным, но… Вот это нехорошее «но» царапало, учитывая, что за шкурами они могли прилететь и через месяц, а то и через два, а пока отдохнуть и ни во что не ввязываться.

— Я знаю, что, если ничего не выгорит, ты скажешь, что ты говорил, — обратился к нему Чанёль, видимо, читая его молчание. — И ты будешь прав, — вздохнул альфа. — Но мы уже здесь и почти выбрались из этой хрени. — Чанёль указал на туман.

Датчики впервые за прошедшие долгие минуты очнулись, сканируя пространство впереди, и начали выдавать необходимые данные, информируя о скором выходе в относительно чистый космос. Относительно, по сравнению с тем, где сейчас находился их корабль. Но даже при хорошей видимости шанс долететь до планеты без повреждений не увеличивался.

— Выходим, — привычно оповестил Чанёль, даже не задумываясь о том, что на корабле они с Сехуном одни, а тот сидит рядом.

— К сюрпризам готов. — Сехун уткнулся в данные, вычисляя предварительную траекторию полёта среди космического мусора. Тот уже виднелся на горизонте: огромные каменные глыбы медленно парили вперемешку с металлическими частями давно разбившихся кораблей. — Если взять вправо, то будет чище… подожди, чище, но там нам составят компанию, — доложил он, видя неподалёку ещё один корабль, скорее всего, на борту с такими же, как и они с Чанёлем, искателями приключений на свою задницу.

— Предпочтём гордое одиночество от греха подальше.

«Огненный Феникс» плавно ушёл в противоположную сторону, медленно лавируя между препятствиями. В какой-то момент и Сехун и Чанёль одновременно скривились от жуткого скрежета: один из обломков неудачно полоснул по их обшивке, но машина продолжала послушно приближаться к планете, чьё ярко-оранжевое уходящее в закат солнце говорило, что если они поторопятся, то ещё успеют к горячему ужину в старом, потрёпанном временем гостином дворе, где они всегда останавливались.

@@@

— И чего ты ревёшь? — вздохнул Бэкхён, погладив ребёнка по голове и осторожно потянув его за руку к дальнему забору, где их никто не увидит и они сами точно не наткнутся на развлекающихся клиентов заведения. Омега уже давно понял, что запреты Кёнсу на его сына не очень-то и действовали. Мальчишка официально находился в своём крыле, но детская непоседливость и желание показать свой характер — «дядя Чонин» был прав, говоря, что Мёнсу вылитый папа, — чесались настолько, что маленький альфа при каждой возможности убегал туда, где ему запрещалось находиться. Благо, хоть детской сообразительности — ну или всё же страха или уважения к словам родителя — хватало на то, чтобы не появляться в главном крыле в то время, когда там принимали гостей. — Мёнсу, ты меня слышишь? — Бэкхён обхватил лицо мальчика за щёки и приподнял, пытаясь заглянуть в заплаканные глаза. — Ты же альфа, ты должен учиться стойко переносить различные невзгоды. Не получилось сейчас, получится в следующий раз.

— Не получится! — проревел ребёнок, вырываясь и пряча лицо. — Никогда не получится!

— Ну, это ты зря. А ты хоть пытался пробовать?

— Пытался! — психанул Мёнсу, топнув ногой и отворачиваясь.

— Так. Давай договоримся, — огляделся по сторонам омега, — ты не шумишь и не привлекаешь к нам внимание. Ты же не хочешь попасться с поличным? — Мёнсу всхлипнул и отрицательно замахал головой. — Вот. Наконец-то вижу решение, принятое настоящим альфой. А теперь рассказывай, что у тебя не получается.

— Ничего не получается!

— Мёнсу. — Бэкхён строго посмотрел на мальчишку. — Соберись. Вытри слёзы. Давай-давай… вот так, — похвалил он ребёнка, когда тот послушно растёр влагу по щекам, но всё в той же суровой манере. — А теперь я спрашиваю ещё раз, что у тебя не получается?

— Прайдонский, — хлюпнул носом малыш.

— Что? — удивился омега, решая, что ослышался.

— Прайдонский. Я учу-учу, а он не учится!

— Тише, — попытался успокоить ребёнка Бэкхён, всё ещё находясь в непонимании. — Ты что, учишь прайдонский язык? — уточнил омега. — Зачем он тебе, это же даже не в ближайшей системе?

— Папа когда-то прилетел с Прайдона, а потому говорит, что я должен изучать этот язык. Но у меня не получается.

— Ну, я тебя прекрасно в этом понимаю, — улыбнулся Бэкхён, и Мёнсу поднял на него покрасневшие глаза, но с надеждой в тех. — Я тоже долго бился с прайдонской лингвистикой, пока она не начала мне даваться. Специфический язык, да и культура тоже. Согласен.

— Чего? — Мёнсу захлопал мокрыми ресницами.

— Ничего, — отмахнулся Бэкхён и ненавязчиво потянул мелкого к дому. — Значит, говоришь, что ты не можешь его осилить.

— Угу, — вздохнул Мёнсу, послушно ступая за омегой.

— А кто с тобой занимается?

— Учитель Ма. Он приходит раз в три дня после моих основных занятий. Но у меня…

— Я понял, ничего не получается, — нахмурился омега. — А этот твой учитель Ма сам откуда знает прайдонский? Тоже прилетел оттуда?

— Не знаю, — растерялся Мёнсу. — А что?

— Ох. — Бэкхён уже чувствовал, что зря он затевает всё это. Его доброта точно не закончится ничем хорошим, и Чанёль его предупреждал. Но разве Бэкхён может отказать этому милому созданию, для которого его на самом деле незначительные проблемы сейчас кажутся глобальными. — Слушай, — тихо начал омега, мысленно отвесив себе подзатыльник за чрезмерное рвение, — я могу тебе кое-чем помочь, но с одним условием.

— Каким? — Мёнсу остановился, пристально смотря на Бэкхёна и крепко держа его за руку.

— Если ты думаешь, что я избавлю тебя от уроков прайдонского, то это ты зря. Учить тебе его всё равно придётся. — Альфа недовольно скривил нос и опустил голову, поджав губы. — Но, если это останется секретом между нами, я могу помочь тебе. Например, объяснять то, что ты не понял во время уроков с учителем Ма.

— Правда? — прошептал ребёнок, и Бэкхён кивнул ему в подтверждение своих слов.

— Но ты должен помнить, что это наша с тобой тайна.

— Я буду помнить, — радостно выдохнул Мёнсу. — Честно-честно, — смущённо улыбнулся он, а потом спохватился: — Фесс…

— Оу?

— А откуда ты знаешь прайдонский? Ты жил там? — заговорщически спросил мальчишка.

— Не то чтобы… но… пусть будет так. Да. Жил там.

— И я могу показать тебе задания, которые задал мне учитель Ма?

— Можешь, — уверенно сказал Бэкхён.

— Прямо сейчас? — не веря своим ушам, уточнил Мёнсу.

— Неси уже. Но только смотри, чтобы никто не увидел.

— Несу!

@@@

Чанёль выглянул из-за угла, прижимаясь грудью к грязной каменной стене, и проводил взглядом Сехуна, который не спеша прошёл мимо него, направляясь дальше по плохо освещённой улице. Время от времени мимо сновали всякие существа: как местное население, так и гости планеты. Из салуна напротив буквально вывалилось несколько синекожих громил и, шумно общаясь, двинулись в ту же сторону, где минутой назад ещё был виден Сехун. Нахмурившись, Чанёль надвинул ниже на лицо капюшон серой холщовой накидки и медленно вышел из своего укрытия, ступая следом.

 — Хочешь развлечься?

Альфу крепко ухватили за руку, и, прежде чем вскинуть глаза на того, кто это сделал, Чанёль разглядел жёлтое запястье, выглядывающее из-под ярко-красной дешёвой ткани.

— Прости, крошка, в другой раз. — Он осторожно скинул с себя чужую руку и улыбнулся местному созданию.

Таких здесь были сотни. Таких, которые продавали себя любому, кто мог заплатить хотя бы десяток кредитов. За большую сумму они развлекали одновременно по нескольку клиентов и без разбора. Чанёль отлично знал, что жёлтый цвет кожи однозначно не предвещал ничего хорошего. Для человека точно. В прошлом году их команда лишилась отличного техника по вине именно такого развлечения — мужчина умер через сто восемьдесят часов, перед этим ещё часов пятьдесят мучаясь от неизвестной инфекции, которая стремительно пожирала его организм.

Одёрнув широкий рукав накидки, Чанёль поспешил дальше, выхватывая фигуру Сехуна в конце улицы. Тот на некоторое время остановился, чтобы оглядеться, и ступил в тёмный переулок, исчезая между стенами двух небольших домов. Чанёль нагнал его, но затормозил неподалёку от переулка, внимательно следя за всеми, кто проходил мимо.

— Не желаете ягод? — рядом оказался местный мальчишка, показывая Чанёлю корзину, в которой лежали упакованные в небольшие контейнеры синие ягоды. — Господин? Я только сегодня их собрал…

— Давай. — Не желая привлекать к себе лишнее внимание, альфа достал из кармана несколько медных монет и вложил в маленькую ладошку, стараясь не терять из виду вход. Мальчишка благодарно вручил ему контейнер и потопал дальше, и Чанёль вновь всё внимание обратил на улицу, но уже спустя минуту в переулок вошли трое.

«Кто бы сомневался»

Альфа осмотрелся и вручил ягоды попрошайке, который сидел на грязной земле в нескольких шагах от него, а сам вскочил в темноту, тут же прижимаясь спиной к стене и прислушиваясь к звукам, пытаясь различить те, что были слышны с главной улицы, и те, что доносились из подворотни. Глаза едва привыкли к полумраку, но Чанёль видел только слабый свет в тупике заулка. Сглотнув, он попытался разглядеть тени, но всё выглядело так, будто сюда никто и не заходил. Осторожно опустившись по стене, Чанёль пощупал пальцами землю рядом с собой, наткнувшись на какой-то булыжник. Схватив его, альфа выпрямился на ногах и кинул камень вглубь, сжавшись от шума, который тот создал, но внезапно у противоположной стены шагах в десяти от Чанёля на мгновение сверкнул отблеск металла.

«Ну, привет», — альфа прищурился, запоминая примерное местоположение врага, очень надеясь, что троица не расползлась по сторонам, а подкарауливает Сехуна в одном месте.

Проверив наличие клинков на бедре под накидкой, Чанёль медленно вытащил их из оружейной портупеи и сжал в ладонях деревянные рукояти. Выдохнув, он как можно тише двинулся вдоль стены, держа взглядом нужное ему место. Где-то оттуда сейчас следили за тем, как Сехун покупает у торговца шкуры мухры.

Подобные сделки были замечательной приманкой для различного сброда — здесь всегда можно было поживиться как самими шкурами, так и наличными монетами. А сдать место проведения сделки мог как сам торговец, который получал обратно свои шкуры и в дополнение — часть монет, так и любой другой, кто случайно или целенаправленно узнал о соглашении.

Чанёль давно усёк, что на любой из планет Четвёртого сектора следовало быть осмотрительным даже при обычном дыхании. Здесь нет друзей и партнёров, а потому сюда следовало прилетать с теми, кому ты действительно доверяешь. И свою жизнь в том числе. Чтобы потом не жалеть о собственной глупости и доверчивости, когда тебя продадут за гроши у тебя же за спиной.

«Ненавижу Четвёртый сектор, — голосом Сехуна пронеслось в голове Чанёля, и альфа даже усмехнулся про себя. — Давай просто заберём эти шкуры, и я тоже с удовольствием свалю отсюда. До следующего раза».

Практически приблизившись к нужному месту, Чанёль замер, почти не дыша и внимательно слушая. Шагах в пятнадцати от него, в уличном тупике стоял Сехун и разговаривал с мужчиной. Их разговор был плохо слышен, но Чанёль прекрасно знал, что те обсуждали. О несколько раз согласно кивнул и подозрительно огляделся, сложив руки на груди, и мужчина прикоснулся к ним, видимо, пытаясь либо в чём-то Сехуна уверить, либо успокоить.

В прошлый раз они покупали шкуры у другого продавца, но тот был убит — обычное дело, — и теперь его делами занимался не то его племянник, не то внук, а потому надеяться на честность нового перекупщика не стоило. И, как сейчас видел Чанёль, они с Сехуном поступили правильно, в который раз страхуя друг друга.

Сехун вновь кивнул и достал из кармана накидки связку монет, но вовремя отстранил её, когда продавец вознамерился ухватиться за неё.

«Шкуры», — прочитал по губам друга Чанёль и приготовился к самому неприятному.

О осторожно заглянул в протянутый ему мешок, дождался, пока торговец перетянет тряпичную горловину верёвкой и только тогда отдал ему плату, забирая мешок со шкурами. Развернувшись, он успел сделать буквально несколько шагов, когда трое вышли из темноты, преграждая ему дорогу. Сехун остановился и опустил руку к бедру, где под накидкой к портупее крепился кинжал. Откинув накидку, альфа демонстративно показал, что вооружён, внимательно следя за незнакомцами. В этот момент продавец мелкими шажками отступал от него, почувствовав, что запахло жареным, и теперь пытаясь скрыться с поля боя: либо убежать совсем, либо переждать стычку, чтобы получить свою выгоду.

Чанёль сам вытащил руки из-под накидки, удобнее перехватывая клинки и следя за всеми. Его никто не видел и никто не знал о его присутствии, кроме Сехуна, и это давало им с О небольшое преимущество в плане неожиданности.

— Сам отдашь? — Чанёль с трудом различил речь с ужасным акцентом.

— Нет, конечно, — усмехнулся Сехун, оставаясь на своём месте.

— Мы предлагали, — шмыгнул носом незнакомец, и все трое стремительно кинулись к Сехуну, потянувшись к нему портативными парализаторами. Но в двух шагах от О один из них дёрнулся, упал на колени и, захрипев, упал лицом на землю. В его спине красовались два клинка, вошедшие по самую рукоять.

Оставшиеся двое затормозили и судорожно огляделись, пытаясь сообразить, откуда было нападение, но, быстро спохватившись, вновь ринулись к О. Пригнувшись и ловко отскочив в сторону, Сехун полоснул одного из них кинжалом. А уже через мгновение рядом с ним был Чанёль, уравнивая силы и беря на себя ближайшего нападающего.

— Зафиксируй! — крикнул Сехун, подкидывая мешок со шкурами в воздух, и Чанёль мгновенно припечатал тот кинжалом к деревянной балке, что торчала из-под одной из крыш.

Незнакомцы были на голову выше их с Сехуном и, откинув парализаторы, достали ножи. Чанёль выхватил правой рукой новый клинок, в последний момент уворачиваясь от удара, и тут же в левую схватил зубчатый кинжал-ломатель. Он слышал, как рядом уже дрался Сехун, и, сделав выпад вперёд, альфа отбил скользящий удар в районе рёбер, подцепляя чужой нож зубчатым ломателем и отводя его в сторону. Оттолкнув грабителя ногой, Чанёль сам пошёл в наступление, но его руку с клинком блокировали, сжав предплечье. Сцепив зубы, альфа вывернул своё всё ещё подвижное запястье и по очереди полоснул металлическим лезвием по обоим запястьям нападавшего, заставляя того зашипеть от боли и разжать пальцы на своей руке. Секундной заминки хватило, чтобы вытащить дополнительный клинок и теперь оба воткнуть в шею незнакомцу.

В это мгновение Сехун так же быстро перемещался из стороны в сторону, уходя от резких и частых опасных ударов, при этом пытаясь нанести их сам. В какой-то момент его руку с кинжалом схватили, пытаясь вывернуть, но он хитро выронил оружие, тут же подхватывая его свободной рукой и засаживая его под ребро противнику. Незнакомец взвыл и схватился за рану, пытаясь выдернуть лезвие из тела, но то застряло, лишь больше причиняя боль. Не раздумывая, О несколько раз ударил его кулаками, повалив на землю, а после схватил рядом валяющийся парализатор и, нажав на кнопку, приложил им врага, наблюдая, как тот застыл на месте, покрасневшими глазами уставившись на Сехуна.

— Чтоб им…

Сехун вытер кровь с разбитой губы и отдышался, поворачиваясь к подошедшему Чанёлю. Они оба осмотрелись, выискивая взглядом торговца, но тот, похоже быстро сообразил, кто выйдет из драки победителем, а потому спешно ретировался из переулка. К тому же мешок со шкурами находился достаточно высоко, и сам он все равно не смог бы его достать.

Собрав клинки, Чанёль вытер их об одежду нападавших и опять закрепил на набедренной портупее. А после собрал парализаторы и засунул их в карманы широкой накидки, поправляя ту на себе.

— Ну-ка… — окликнул он О, и Сехун чуть наклонился, помогая ему взобраться на свои плечи, чтобы открепить висящий на балке мешок. Альфа аккуратно спустился на землю и развязал мешок, ещё раз проверяя его содержимое и довольно улыбаясь. — Кёнсу будет доволен. И Ким тоже.

— До сих пор удивляюсь тому, что они сошлись. — Сехун отряхнул и одёрнул свою накидку.

— Думаю, что Кёнсу нужен был именно такой альфа, а не те, что вились вокруг него до Кима.

— Совет да любовь им, — усмехнулся О, в последний раз окинув взглядом три тела и ступая в темноту переулка.

Альфы быстро пересекли тёмную полосу и, накинув на головы капюшоны, вышли на главную улицу. Оставшиеся трупы, скорее всего, найдут через день, хотя возможно и такое, что будут демонстративно обходить ещё длительное время, не желая вмешиваться в чужие проблемы.

В Четвёртом секторе жизнь, как и смерть, ничего не стоили. И многих такой расклад великолепно устраивал.

@@@

— Когда обратно на Барсум? — Сехун повертелся в соседнем кресле, устраиваясь удобнее, и закинул руки за голову, сонно прикрывая глаза.

— В ближайшее время. — Чанёль задумчиво посмотрел через смотровой экран, по ту сторону которого звёзды и планеты проносились сплошной материей — визуальный эффект нахождения в варп-пространстве.

— К чему такая спешка? — О зевнул, но глаза не открыл.

— Хочу кое-что проверить на Барсуме, — тихо признался Чанёль, так же развалившись в капитанском кресле и загружая информационный планшет в руках.

— Это каким-то образом связано с просьбой твоего отца? Ты всё же решился помочь им?

— Нет. — Чанёль в очередной раз пробежался глазами по последним новостям, которые просматривал, находясь ещё в Чётвертом секторе. Политика, экономика, выборы в Сенат, а следом и ожидаемые пертурбации в высшей власти. Ничего нового — жизнь Империи текла своим чередом, то сталкиваясь с определёнными государственными проблемами, то решая их.

— У твоей семьи сейчас не самое хорошее время, если верить твоему рассказу.

— У моей семьи в коем-то веке что-то вышло из-под контроля и не получается. — Чанёль отчётливо почувствовал неприятное тянущее ощущение внутри. — Знаешь, меня столько лет растили с пониманием того, что отец может всё и даже больше, а брат — весь в него и потому будет таким же великим правителем, что сейчас у меня не укладывается в голове факт того, что у них что-то идёт не так, как они хотят и вообще планировали.

— И ты всё равно не хочешь им помогать, — заключил Сехун, вроде засыпая, но при этом всё равно умудряясь слушать Чанёля.

— Не хочу в это ввязываться, — признался Чанёль, бездумно открывая и закрывая загруженную информацию. — Я столько лет был мимо политики, что все уже привыкли к этому, считая, что я тихо живу где-нибудь в отдалении. А помоги я им сейчас — это будет прямым путём к тому, что я признаю свою незаконную деятельность.

— Считаешь, что однажды кто-нибудь из знающих правду приближенных отца может упрекнуть тебя этим?

— Они могут упрекать меня в чём угодно, мне на это откровенно плевать. А вот упрекни они этим отца… Политическая преданность слишком нестабильная вещь.

— Порой я благодарен Всевышнему за то, что родился в обычной семье и надо мной никогда не будут висеть дамокловым мечом обязательства подобные твоим. Что тебе нужно натворить, чтобы отец решился тебя отлучить? Учитывая, что в данный момент ты далеко не законопослушный гражданин своей Империи. Про статус благонадёжного наследника я вообще молчу.

— Без понятия. — Чанёль хотел было пролистнуть с одной новости на другую, но палец невольно завис над одной из статей. — Пока он считает меня сносной страховкой и заменой для брата, я буду намертво привязан к Орейской Империи.

Альфа взглянул на свадебное фото, которое уже видел, когда встречался с отцом. Омега на фото выглядел сногсшибательно, солнечно улыбаясь окружающим людям. Не то действительно был счастлив, не то так следовало себя вести в его положении.

Бэкхён. Единственный наследник императора Клинкорской империи, любимец нации, сделавший свой выбор в пользу сына императора Ореи. И, следовательно, его муж также станет фаворитом подданных государства.

Чанёль вгляделся в лицо омеги, разглядывая красивые черты — Бэкхён, которого он увозил на Барсум, разительно отличался от того, которого он сейчас видел на фото.

«Ты был безупречным во всём, не позволяя усомниться в твоём благоразумии, — Чанёль увеличил фото. — Но пока другие пытались безуспешно привлечь твоё внимание, ты уже был обещан моему брату. Настоящий наследник».

Чанёль повернулся к Сехуну, чтобы сказать, что тот не обязан возвращаться на Барсум вместе с ним, но О уже спал, мерно дыша.

@@@

— Через несколько дней прилетают Маркус и Кристиан. Уверен, они захотят появиться здесь. — Чонин устало вздохнул и посмотрел на звёзды, которые были отчётливо видны на чистом ночном небе.

— Не переживай, мы примем их как полагается.

— Даже не сомневаюсь. — Альфа едва улыбнулся, чуть затаив дыхание, когда Кёнсу ласково провёл рукой по его волосам на голове, что покоилась на коленях омеги. — В тебе не сомневаюсь, — уточнил мужчина и словил чужую руку, чтобы сначала приложиться к ней губами, а после прижать к груди, аккурат рядом с сердцем.

— Встреча с ними важна для тебя, а значит, важна и для меня.

Чонин свободной рукой коснулся лица омеги и погладил его по щеке, замечая в темноте, как Кёнсу прикрыл глаза, тихо наслаждаясь нехитрой лаской. Этого омегу до рвущей боли в груди хотелось целовать и обнимать, а ещё защищать. От всего мира. И Чонин мог себе это позволить, только… только гордость Кёнсу не позволит ему это. Омега настолько привык самостоятельно решать все свои жизненные проблемы, что каждый раз ощетинивался прайдонским кактусом, когда Чонин напоминал ему, кто в их отношениях альфа, а кто омега. Но вот если умело обходить подобные острые углы, то редко, но Кёнсу всё же позволяет видеть свою мягкость. Ту мягкость, которую он успешно прячет под колким взглядом и режущим словом.

Чонин до сих пор не знал, кого благодарить за то, что однажды смог разглядеть в этом омеге то, о чём многие даже не догадывались.

«Я люблю тебя», — альфа осторожно провёл пальцами по полным красивым губам.

Кёнсу прекрасно знал о его чувствах, пусть Чонин и не говорил о них вслух. А Чонин лишь догадывался, что на самом деле чувствует к нему Кёнсу. И это было единственное, о чём они оба недоговаривали. Во всём остальном между ними никогда не было тайн. С самого начала. Но Чонин мог смело сказать, что, даже спустя длительное время, которое они вместе, он давно научил своё окружение не вмешиваться в его отношения с Кёнсу, а вот сам до сих пор учился быть рядом с ним.

— Мне пора, — тихо известил Чонин, с минуту продолжая наслаждаться прикосновениями омеги, но всё же нехотя сел и следом поднялся на ноги. — Поужинаешь завтра со мной? — Он протянул руку Кёнсу, помогая тому подняться с подушек.

— Если ты только не потащишь меня в какой-нибудь новый ресторан, в котором сейчас собираются все сливки высшего общества Барсума. Хочу тишины и покоя.

— Будет тебе тишина и покой, — пообещал альфа, прикидывая, чем он может заменить тот вариант, который планировался изначально и который с треском провалился стараниями Кёнсу. Они не спеша покинули сад, возвращаясь в дом, и Кёнсу проводил альфу через вереницу коридоров к выходу. — Спасибо, что позволил Мёнсу посмотреть на гонки, — шепнул Чонин на ухо омеге, осторожно целуя впадинку под ним. — Ты не представляешь, каким счастливым он выглядел.

— Представляю, — вздохнул Кёнсу, будто сдаваясь перед напором своих альф. — Он до самого вечера не мог усидеть на месте после полученных впечатлений.

Чонин растянулся в довольной победной улыбке. Но тут же схватил омегу и прижал к себе, быстро целуя и отстраняясь. Совсем немного. Между их губами оставались предательские миллиметры. Для Кёнсу предательские уж точно — омега сглотнул, проверяя себя и собственное тело на выдержку в присутствии этого мужчины, и всё же приподнялся на носочках, обнимая его за шею и целуя полноценно.

«Чёртова недосказанность», — пронеслось в голове Чонина, когда он выпустил Кёнсу из объятий и вышел из дома развлечений. Водитель как всегда послушно ждал его неподалёку и, как только увидел, что Ким покинул здание, завёл мотор и подкатил автомобиль ближе.