Не герой

Вдох. Выдох.

Гордон чувствует, как самообладание покидает его. Руки, так умело державшие оружие до этого, вдруг пробила крупная дрожь. Состояние аффекта прошло, адреналин в крови спал и появилось время пораскинуть мозгами и понять, что, чёрт возьми, происходит в конце концов? Утром ещё всё было хорошо, совершенно ничего не предвещало беды. Почему же вдруг жизнь решила вот так круто развернуться на сто восемьдесят градусов?

Стоило на секунду ослабить бдительность, как что-то увесистое ткнуло мужчину в спину, от чего оный упал на колени. Очки, как ожидалось, слетели с головы и брякнулись на пол. Мир вокруг вмиг погрузился в мутную, непонятную пелену. Фримен напрягся всем телом. Нечто всё ещё находилось на спине.

   Вдох. Выдох.

   Загнутые и острые как лезвие лапы твари скользнули по человеческому лбу. Липкая и тёплая жидкость брызнула из ран, норовя покрыть собой всё лицо и затечь в глаза.

   Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

   Из рта вырвался короткий, хриплый вскрик — первый звук за последние несколько часов. Руки сами схватили вражеское существо за лапы. Мгновение - и враг оказывается на земле. Нога, облачённая в массивный сапог H.E.V.-костюма, с лёгкостью размазывает пришельца по поверхности пола.

   Вдох. Выдох.

   Кое-как нащупав чудом уцелевшие очки, Гордон выпрямился и впился глазами в лежащую неподалёку монтировку, которую он обронил во время борьбы. Сердце сжалось от нахлынувшего страха, и дышать вдруг стало трудно. Будто некий ком, образовавшийся в бронхах, не давал кислороду поступать в тело. Казалось, что хладнокровие ушло и внутри всё начало трещать по швам. В ногах Фримен почувствовал слабость. Собрав всю имеющуюся у себя волю в кулак, он преодолел расстояние между ним и стеной. Облокотившись на последнюю, учёный медленно сполз по ней вниз и прикрыл глаза, которые предательски защипало.

   Вдох. Выдох.

   Перед глазами всё ещё стояли кровавые картины. Кажется, теперь они навсегда выжжены на мозгу. Тела коллег, минуту назад с улыбкой приветствующие молодого учёного, теперь безобразно лежали в коридоре в лужах собственной крови. Некоторых невозможно было бы опознать, если бы не чудом уцелевшие бейджи среди ошмётков. Это привело Фримена в немой ужас, но герой — так назвал его один из выживших, которого впоследствии разорвало громадное трёхрукое чудище — продолжил свой путь несмотря ни на что.

Илай и Кляйнер полагались на Гордона, ведь именно ему предстояло выйти на поверхность и привести помощь. Вот только ждать было бессмысленно, ибо никто не собирался её оказывать. Правительство попросту решило избавиться от проблемы посредством полной ликвидации пришельцев, персонала и комплекса, всего, что помешает исполнению приказа. Фримену, по правде говоря, сейчас было плевать на бесчеловечность людей из власти, он лишь надеялся, что хоть кому-то из персонала удасться спастись. Возможно, пройдя такой путь учёный в H.E.V. переключил всё внимание на свою особу и благодаря этому остальным удалось спастись. Ответ на этот вопрос он вряд ли получит, по-крайней мере точно не сейчас.

При воспоминании о военных резко захотелось завыть, как волк на полную луну тёмной ночью. В этот момент Фримен искренне позавидовал солдафонам. Те без угрызений совести расстреляли учёного, который лишь хотел выжить. Среди людей в амуниции никто и бровью не повёл при выполнении этого кровавого и жестокого приказа. Ни капли сомнений или колебаний. Гнев в тот момент застелил разум и физик-теоретик сам стал бесчувственной машиной для убийства. Его палец сам нажал на спусковой крючок и пули градом разлетелись по округе. Но стоило пелене спасть с глаз, как внутри что-то умерло.

Вдох. Выдох.

Убийца!

Или он, или они. Кто-то должен был умереть, чтобы другой остался жить. Гордон решил, что эти подонки после такого поступка недостойны жизни, но так ли это? Имел ли он право быть третейским судьёй? Фримен понял, что свершив правосудие, сам оклеймил себя их кровью. Он стал таким же убийцей, как и они.

Убийца!

А затем ещё убийства, и ещё, ещё, ещё! С каждым убитым им человеком, умирал и сам Гордон. Только не от ран физического происхождения, а от внутренних, ментальных. Как же хотелось сейчас, чтобы всё это был просто кошмар. Проснуться в своей комнате в общежитии Чёрной Мезы, а ещё лучше в родительском доме в Сиэтле. Зарыться с головой в любимые книги и больше никогда не гоняться за учёной славой.

Убийца!

Но открыв глаза, учёный убедился, что всё это не сон, а жестокая реальность. Будь рядом Барни, тот бы непременно пошутил о том, что все скептики выкусили, ведь инопланетяне на самом деле существуют. Возможно, будь рядом этот весёлый оптимист стало бы чуточку легче. Но физик знал свою «удачу», всё же лучше никому не путешествовать вместе с ним.

Вдох. Выдох.

Может стоило прекратить свою бессмысленную борьбу? Гордон не знал. Он слишком запутался и устал, чтобы размышлять об этом. Возможно, остаться тут в ожидании военных, которые убьют его едва заприметив костюм, не самая лучшая идея, но и желания продолжать идти не было. Фримен всего-лишь человек, а не герой какого-то научно-фантастического романа.

Вдох. Выдох.

У убитых им военных наверняка были семьи, которые с нетерпением ждали их возвращения. Учёному вдруг стало интересно, знают ли те, что их братья-мужья-сыновья убивают невинных ради благополучия страны? Физик сомневался в этом. Да и неизвестно были ли у них эти самые семьи. Гордон также сомневался, что кого-то из них также бы мучила совесть после его убийства. Фримен был уверен: те лишь бы вздохнули с облегчением.

Вдох. Выдох.

Внезапно учёного осенило, он ведь защищался, ведь его жизни грозила смертельная опасность с их стороны. От жизни Фримена зависят жизни многих других людей, если он сейчас же не продолжит путь вторжение пришельцев может разрастись и набрать более масштабные обороты. А этого Гордон себе простить не сможет. Поэтому он сейчас же встанет на ноги и продолжит идти в комплекс «Лямбда», где он обязательно получит ответы на все волнующие его вопросы. Никто и ничто не помешают ему этого сделать.

Физик почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Гордон немедленно распахнул глаза и схлестнулся взглядами со странным на вид мужчиной в деловом костюме. Человек довольно ухмыльнулся, поправляя галстук. Обхватив ручку дипломата крепче, мужчина ушёл в неизвестном направлении. Фримен хотел было окликнуть его, но слова словно застряли где-то в горле и упрямо не желали оттуда выбираться наружу.

Свободный человек поднялся на ноги и крепко сжал монтировку в одной руке и пистолет в другой. Внешней стороной перчатки он вытер мокрый от слёз, крови и пота щёки и с небывалой уверенностью двинулся к двери.

На секунду рука застыла в паре сантиметров от консоли. Учёный обернулся. Если сейчас он покинет эту комнату — всё изменится навсегда. Гордона, которого все знали и любили не станет, но останется только физическая оболочка с надломленной душой.

Рука нажала на кнопку и дверь с шипением отворилась.

Вдох.

Для кого-то он убийца, для кого-то герой. И никто не ошибётся. Обе стороны одинаково правы и не правы, ведь у героя и убийцы очень тонкая грань и в некоторых местах они часто пересекаются.

Гордон не герой, не убийца. Он тот, кому предстоит исправить множество ошибок: как свои, так и чужие.

Выдох.