помощь от гуй чжун.

***

― гуй чжун, ты не видела сяо? он уже пару дней не появлялся у нас в заоблачном пределе. ― взволновано спрашивает чжун ли. он уже давно не моракс. а гуй чжун, его верная напарница и спутница во время его правления архонта, жила с ним как в старые добрые времени.

― кажется, гань юй вчера его видела где-то в окрестностях. не волнуйся ты так за него ему уже давно не пятьсот лет. может опять путешественнику помогает. знаешь, ― она лукаво улыбнулась ― недавно видела, как они за ручку гуляли. ― она еле слышно по-доброму посмеивается и ее небрежный пучок становится еще больше растрепанный.

чжун ли любит наблюдать за ней ранними утрами. в такой гуй чжун было что-то домашнее, теплое. они уже не первый век соседи, но каждое утро как впервые. он подходит сзади нежно обнимает, забирает свою порцию с ее рук и садиться за стол.

― ты мне лучше расскажи, как там этот твой тарталья? ты в последнее время что-то молчишь насчет него. раньше и перебить нельзя было.

― как обычно. сейчас он занят работой не выходит из банка.

ее глаза хитро заблестели, но вслух кроме негромкого «понятно» ничего не было произнесено.

***

время медленно переваливало за полдень. чжун ли все так же копошился в глазурных лилиях, которые в тот раз скушал маленький котенок, которого сяо в очередной раз принес к ним со словами и мольбой в глазах, мол, посмотрите на это маленькое пушистое существо он потерялся давайте поможем ему. и чжун ли каждый раз вел себя как заботливый отец и ни когда не отказывал адепту в его любви к животным, особенно к кошкам. «ты же знаешь, что он пережил тогда. мы, гань юй и эти коты единственное что у него осталось. я не могу отказать ему.» ― каждый раз объяснял ей чжун ли. сама же гуй чжун считала, что у сяо вполне есть кто-то еще близкий сердцу. например, вот тот златовласый путешественник, который каждые пару дней делает ему миндальный тофу и довольно неплохо. его профессионализм растёт с каждым приготовлением тофу. «медленно, но уверено он его добьется» ― мысленно хихикала она.

больше ее волновало то, что малышка гань юй все еще не может найти себе места. с этим стоило бы поработать, но пока что она должна была помочь одному старому пню в отношениях. казалось бы моракс существо, которому больше шести тысяч лет, а он вот сидит около грядок высаживает лилию за лилией и тихо напевает им. «музыка важна! они быстрее прорастут, когда ты им поешь. главное делать это с любовью.» ― говорил он. гуй чжун считала по-другому, но разве переубедишь этого ворчливого дракона?

нужно было вытащить тарталью из банка. это сразу было понятно. подтолкнуть обоих. сама она из заоблачного предела не желала выходить. в народе ее считали мертвой уже пару веков и это более чем устраивало. сидеть дома наблюдать как один старый пень пытается привыкнуть к новой жизни было очень даже забавно. когда чжун ли уходил, то появлялся сяо. мальчонок способный и очень даже милый. она любила его как родного и тот был благодарен ей за это. все же как ни крути в чем-то моракс был прав. алатус пережил многое и ему одиноко. малышка гань юй захаживала довольно часто, когда нет завалов на работе и они могли болтать часами. гуй чжун была более чем довольна своей жизнью. даже не выходя из дома она знала обо всем, что происходит в ли юэ поэтому план созрел сам собой.

передав короткое сообщения, она, довольно улыбаясь отослала сяо. ох, маленький адепт хорошо шел на договор даже если ее слова нужно было доставить тому самому раздражающему предвестнику фатуи, особенно если ему обещали приготовить тот миндальный тофу, сколько бы итер не практиковался гуй чжун знала секретный рецепт, который делал вкус еще слаще.

― когда-нибудь попозже поделюсь с ним как правильно его готовить. главное, чтобы сяо осмелился привести его к нам. ― говорила она сама себе стоя перед зеркалом. аккуратно расчесывая прядь за прядью она тихонько напивала мотив новой песни, которую придумала на днях (несколько месяцев назад ее новой пристрастью стало письмо. особенно ей нравилось придумывать песни. она часто их пела глазурным лилиям и котикам, что действовала на последних как колыбельная.). гуй чжун мягко собирает большую часть своих длинных, нежных, как будто шелковых, волос в пучок, а остальную оставляя россыпью на плечах. челку отдельно аккуратно расчесывает и пытается уложить, но те только закручивались в другую сторону. решив не мучать волосы и за одно нервы девушка берет любимую шпильку для волос и закрепляет наверх.

― просто, но со вкусом. ― комментирует она и после совсем тихо добавляет: ― что-то не приходит и с веками. нужно будет попрактиковаться.

***

― чжун ли, сяншэн, добрый день!

повернувши голову в сторону звука чжун ли, улыбнулся всего на несколько секунд, но этого хватило чтобы стоящий рядом юнец немного зарделся и замялся.

― добрый, тарталья, ты что-то хотел?

― просто прогуляться с вами. мы же давно не гуляли вместе, господин чжун ли! ― и мужчина сам невольно рдеет, наблюдая за столько искренним тартальей. это вызывало довольное урчания где-то в подсознании. правильно говорила гуй чжун, что хоть он уже и не моракс, но внутренний дракон все так же ворчлив.

― тогда давайте пойдем в «народный выбор» говорили сян лин с отцом придумали новое блюдо. весь город только об этом и болтает!

улички ли юэ как обычно жили своей жизнью. шумные, многолюдные, но от того и привычные своей рутиной. чжун ли, нет, правильнее будет сказать моракс, построил его. вырастил этих людей так же как выращивает сейчас глазурные лилии. шаг за шагом аккуратно заботясь о всех даже самых слабых. особенно о самых слабых. гуй чжун всегда была рядом и он благодарен ей за это. благодарен за то, что она поддерживала его всегда. особенно в самые сложные моменты.

тарталья что-то увлеченно рассказывал про семью смеясь запинаясь и, кажется, даже задыхаясь от того, как эмоционально все поведывал. чжун ли правда было совестно за то, что он не слушал его, а наблюдал, запоминая каждую эмоции, каждый вздох. где-то внутри голос говорил, мол, давай, чжун ли, поцелуй его, присвой себе, сделай этого милого, прекрасного мальчишку своим ты же видишь он хочет просто ждет от тебя первый шаг. присвой, сделай своим, покажи всем, что он принадлежит тебе именно тебе никому больше.

собственническая натура никогда не мешала чжун ли до этого момента наверное потому, что раньше он не испытывал таких чувств к людям. тарталья будил в нем что-то сокровенное спрятанное от обычных людей. драконы влюбляются раз и навек. и моракс хотел чтобы все знали, что одиннадцатый предвестник фатуи, цепной пес царицы, юноша, который выжил в бездне принадлежит ему. только ему и никому больше. если присвоить тарталью себе значит пойти против воли царицы и, возможно, даже разразить войну, но он был готов насколько бы это не было сумасшедшей идеей. дракон внутри него желал чтобы он, тарталья, был его парой, его партнером, его.

― господин, чжун ли? все в порядке? вы, кажется, меня не слушаете. ― немного замедляясь спрашивает юноша.

― приношу свои искреннее извинения, тарталья, кажется, я слишком сильно погряз в свои мысли. уверяю больше такого не повториться. ― произносит чжун ли, но желания как минимум поцеловать рыжеволосое солнце все еще не давало ему покоя.

― ха-ха, о чем таком вы задумались что не обращали на меня внимания? ― стараясь не подавать обиды смеется тот.

― о тебе, тарталья, о чем еще я мог думать, по-твоему? ― ни капли не смущаясь заявляет мужчина.

в ответ на него смотрят несколько озадаченно, кажется, это было слишком резко юноша растерялся и не знал как реагировать на такое заявление. эмоции на его лице менялись слишком быстро. с озадаченного на удивлённое потом смущенное опять на удивленное и так по кругу. чжун ли лишь завороженно поглядывал на него. все же в смущенном тарталье были свои прелести.

― тише, золотце, не делай такое смущенное личико. я всего лишь сказал, что думал о тебе, а не, например, о том, чтобы поцеловать тебя. ― еле заметно усмехался он. если надавить под правильным углом, то тарталья сдастся и точно станет его.

― то есть ты бы хотел поцеловать меня? ― пропищал до ужаса красный от смущения юноша. все его лицо, уши и даже немного шея покраснели.

«очень мило» ― пронеслось в мыслях чжун ли, но в слух он сказал:

― мм, а ты как думаешь? ― игрался с ним мужчина, но увидев, что юноша только сильнее начал краснеть и уж точно не был готов произнести в слух свои самые сокровенные мысли он продолжил. ― очень даже хотел бы.

― тогда, что тебе мешает? ― пропищал тарталья отвернувшись от лица мужчины и делая вид, что увлечённо рассматривал пейзаж за пределами города. он слишком увлекся своими рассказами и даже не заметил, как вывел их из города. а чжун ли, кажется, даже не думал о том куда они идут так сильно был занят собственными мыслями.

― то, что ты не дал мне разрешения на этот поцелуй. ― будто бы спрашивая, произнес мужчина.

― тогда… ― тарталья отвлекся от разглядывания местности и посмотрел ему в глаза, но быстро отвел взгляд из-за смущения хоть и продолжил более тихо: ― я разрешаю тебе поцеловать меня.

не успел он уже пожалеть о своих словах как его тут же поцеловали, прижимая к стенке какого-то здания. от неожиданности тарталья растерялся и не знал, что делать пока мужчина довольный положительным ответом то вылизывал его рот, то игрался с языком, как будто намекая юноше отвечать на поцелуй. и тот послушался аккуратно отвечая на поцелуй. он медленно, но верно расправлялся от этих ощущений. чжун ли покусывал его губу и тут же зализывал, будто извиняясь, за то, что причини боль хоть тарталья был только рад ей. с каждой секундой чжун ли все больше и больше входил во вкус. касался тела тартальи, сжимал его талию, гладил открытый живот в это же время слишком увлеченно играясь с языком тартальи. голос внутри твердел, мол, да, чжун ли, ты сделал это наконец-то ты заявил свои права на этого мальчишку.

тарталья неожиданно прикусил губу мужчины, когда последний заурчал как довольный кот пока все сильнее вылизывал его. в месть за укус чжун ли прикусил его верхнюю губу своими острыми клыками и еще раз проведя по губам юноши остаточно отстранился. еще пару минут между ними царила тишина. каждый думал о чем-то своем.

тарталья мыслил о том, чтобы прямо сейчас не упасть на колени от того, что ноги еле держали от напора чжун ли, а также хотелось еще раз прижаться к мужчине. почувствовать его прикосновения на своем теле, почувствовать его губы на своих. он не отдавай счет своим действия преподнёс руку к своим губам и аккуратно провел по ним рукой. ранка немного кровоточила и в груди стало теплее.

чжун ли же пытался совладать с самим собой. хотелось прижаться к юноше еще раз. поцеловать, оставить пару засосов на этой манящей шее, а еще лучше на том участке виднеющегося из-под рубашки живота, чтобы каждый житель ли юэ знал кому принадлежит этот юноша. драконья сущность внутри него ликовала. взгляд скользил по тарталье и подмечал даже самые мелкие детали. красный от смущения юноша стоял упираясь на стену задыхаясь от нахлынувших чувств и касался своей нижней губы, которая кровоточила.

― господин, чжун ли. ― начал было тарталья, но быстро растерял весь пыл храбрости и замолчав отвернулся от столь внимательного взгляда.

― пошли за мной, тарталья. ― взяв его за руку, которая всего пару минут назад аккуратно трогала губу, мужчина повел его в сторону своего дома.

***

― сяо, когда там придет твой путешественник? ― поправляя пучок спрашивала гуй чжун. пришлось найти одну из своих лучших ханьфу, чтобы встретить этого загадочного юношу. весь ли юэ шептался о нем после события с осиалом.

― госпожа гуй чжун, сколько вам говорить он не мой. ― возмущается юный (по меркам самой женщины, да, и чжун ли бы согласился с ней, что сяо все еще юн) адепт, пытаясь скрыть, что нервничает.

― столько же сколько, и я говорила тебе не называть меня «госпожа гуй чжун». ― в тон ему отвечает она, а после меняет тему: ― как там гань юй?

― она многому научилась. госпожа нин гуан отзывается о ней очень положительно.

гуй чжун не успела ему ответить, как в двери аккуратно постучали. быстро глянув на нее, будто намекая, что пришел путешественник сяо удалился к двери встречать гостя.

― ах, чжун ли, оставил ты меня одного с этими юнцами. увы, не сможешь наблюдать эти милые, неумелые касания и покрасневшие щеки от смущения. юная любовь так красива… хотя… тебе ли не знать. не волнуйся я расскажу тебе про то, как прошел этот ужин только взамен на информацию про то, как прошел ваш вечер ― хихикает она идя знакомиться с итером.

бонус.

― баобэй, не нервничай так. гуй чжун не причинит тебе вреда. ― пытался утешить его чжун ли.

― но ведь она буквально твоя семья? да, и сяо с гань юй… они все твоя семья так что можно считать, что я иду знакомиться с ней, а в снежной такое делают перед помолвкой или свадьбой. ― переминаясь с ноги на ногу с заметной тревогой в голосе говорил тарталья.

― в ли юэ другие традиции, но если хочешь, то мы можем все сделать по традициям твоей страны.

― нет нужды, чжун ли, мне и так стыдно…

― аякс, милый, ― беря его лицо руками и прижимаясь лбом к лбу шепчет чжун ли, ― все будет хорошо. я сам предложил тебе прийти ко мне и познакомиться с людьми, которые дороги мне, потому что ты тоже дорог мне, понимаешь? никто из них не будет против того, что ты станешь частью нашей маленькой семьи. если ты сам конечно же не против.

― чжун ли, я буду только рад если вы меня примите. ― темно-синие море в глазах тартальи становилось все спокойные пока в уголках глаз появлялись маленькие капли влаги.

― тише, баобэй, я люблю тебя и верю, что все будет в порядке. ― услышав милое «и я тебя люблю» мужчина, мягко чмокнув его в губы отстранился и вытер слезинки. ― давай зайдем вместе.

― давай. ― все еще немного нервничая произнес тарталья и взявши мужчину за руки они вместе вошли в дом. в семью чжун ли.

― добро пожаловать, тарталья. я — гуй чжун. ― с нежной улыбкой представилась женщина.

юноша стал ее рассматривать. красивое, дорогое, видно, что шито то ли на заказ, то ли вручную ханьфу (тарталья не сомневался, что столь изящная женщина могла сделать его своими руками. чжун ли много говорил про свою приятельницу.) подчеркивало стройную фигуру и неимоверную красоту дамы, стоящей перед ним. светло бирюзовый цвет смотрелся изысканно, а на тон темнее пояса еще сильнее подчеркивали легкость этого наряд, узоры вышиты нежно-нежно розовыми материалами (их цвет напоминал тарталье цветения сакуры. такое же прекрасно.) придавали необычайную красоту, но самую главную роль сыграл цветок на грудной клетке. то ли пиона, то ли еще что-то, но выглядело эффектно и, наверное, именно этот цветок был изюминкой в ее наряде. большая часть длинных, на вид очень мягких черных волос была завязана в пучок остальная часть свисала сзади, а не менее длинная челка обрамляла мягкие черты лица. в основании пучка находилась заколка в виде сакуры. от ее лепестков вниз висели нити, на которых держались бусины. красота богини пыли зачаровывала тарталью.

― баобэй, знаешь, не культурно так долго рассматривать кого-то. ― шепнул ему на ухо чжун ли и мимолетно на его лице появилась нежная улыбка.

― извините, госпожа гуй чжун, я — тарталья. приятно познакомиться.

― чжун ли много про тебя рассказывал, тарталья, так что рада узнать виновника моих бессонных ночей. ― хихикает она пока упомянутый мужчина то ли обиженно, то ли зло косился на нее.

― не слушай ее, баобэй, она врет.

в ответ гуй чжун еле заметно подмигивает тарталье и смеется. ее смех похож на звон колокольчиков, которые колыхаются на ветре. такой же мягкий, нежный и успокаивающий. хочется слушать его из раза в раз.

следуя за ними тарталья, чувствовал себя расслабление чем пару минут назад. рассматривая дом, он восхищался тем, как все было комфортно. где-то стояли стеллажи с кучей книг, где-то лежали блокноты с записями, но больше всего было растений. кажется, гуй чжун, как и чжун ли, любила что-то выращивать. его внимания привлекли коты. их было двое или трое, но при этом они были буквально кругом. милые, пухнастые существа бегали с комнаты в комнату, но при этом не сбивая ничего. было забавно наблюдать за их играми.

присаживаясь за стол тарталья, оглядел сяо и гань юй. завязался совсем коротенький диалог. кажется, он все еще нервничал раз пропустил половину всего. несмотря на то, что отношения у них были спорные все складывалось очень даже отлично. сяо иногда настороженно посматривал на него, но активных действий не принимал. гань юй же смотрела на него только, когда они говорили между собой. кажется, его приняли? или нет? сколько они уже сидят так беседуя обо всем подряд? минут двадцать?

― тарталья. ― зовет его гуй чжун, и юноша отвлекается от своих мыслей внимательно смотрит на нее, ― хочу поднять этот тост озмантусового вина за тебя. я рада, что чжун ли перестал ворчать и крутиться около глазурных лилий. ― хихикает она, а после серьезнее добавляет: ― в его жизни наконец-то появился человек, который составит ему компанию на весь оставшийся ему век. прошу тебя позаботься об этом ворчливом драконе. я рада приветствовать тебя в нашей маленькой семье!

все одобряющее заговорили и только тихий наполненный удовлетворениям шепот произнес ему на ухо:

― аякс, золотце, драконы очень любят золото. уж поверь мне вряд ли ты так легко отделаешься от меня.