савада смеётся всегда.
хохочет в ответ на обидные слова, прозвища и выкрики, взрывается гоготом, когда бьют задиры, хихикает, падая от чьей-либо подножки или собственной неуклюжести. смеётся, зубоскалит, хихикает, хохочет, задыхается от смеха. только смеётся савада странно, будто не человек вовсе, а кукла со сломанным динамиком в груди: он вроде ещё работает, да смех получается каким-то надломленным, страшным.
она ведь действительно кукла, точнее, марионетка. марионетка, которую спрятал в дальний чулан кукловод, оставил, будто она джокер или туз в его рукаве. впрочем, в её ситуации больше бы подошёл глагол "бросили", ведь папочка-кукловод почти забыл о ней и мамочке-кукле с пустой головой и мёртвыми глазами. у мамочки-куклы только одна роль, которую она исправно исполняет, а папочка-кукловод поощряет её за это всякими подачками.
тсуна-марионетка не совсем такая, у неё всё те же мёртвые глаза, пустые и бессмысленные, в маму. только голова у неё, в отличие от материнской, совсем не пустая. тсунаёши из тех марионеток, кто смог понять, зачем они в этом спектакле жизни и кто дёргает за ниточки на их руках и ногах, кто за них думает и говорит их голосами. такие куклы-марионетки часто хотят сразу срезать все путы, забыть все голоса и стать совершенно нормальными-свободными: самим ходить, говорить, делать, думать, самим стать кукловодами. вот только такие своевольные болванки уже никому не нужны, их выбрасывают, ломают и переклеивают вновь, превращая в абсолютно безвольные куски дерева, и в конце-концов просто уничтожают. ведь кукловодам ни к чему своевольные куклы, им нужны лишь безвольные болванки с пустотой в деревянной голове.
тсуна думает, что чем дольше она выполняет свою роль, тем больше шанс вырваться на свободу, превратиться из обычной пешки в ладью, надо просто подождать, пускай и достаточно долго. отец-кукловод ей доволен, но почему-то присылает ей надзирателя-репетитора, по сути такую же марионетку, только более сильную и обладающую большими правами.
тсуна прилежно учится всему, о чём рассказывает перерождённый, собирает уже своих кукол-марионеток, а кукловоду кажется, что это всё происходит по его плану. тсуна даже почти перестаёт хихикать сломанным динамиком, взрослеет, умнеет и обводит наконец отца-кукловода вокруг пальца. она ждала этого слишком долго, почти всю жизнь.
савада тсунаёши простреливает ровную дырку ровно посередине лба своего кукловода-отца. и хохочет теперь совершенно нормальным смехом.
ведь теперь нет нужды притворяться.
нет нужды играть дурацкую роль девочки-неудачницы.
ведь теперь савада тсунаёши - новый кукловод в этой театральной постановке.