Кенсу подходит к Нему нерешительно, сжимая кулаки так, что ногти впиваются в ладони. У Него всегда большой выбор того, с кем провести ночь, Он всегда решает сам — и никогда до этого не выбирал Кенсу.

— Я умру завтра утром, — тихонько говорит До. — Ты не мог бы… Помочь мне пережить эту ночь?

Сехуну его не жалко. Вернее, жалко, но… Соглашается он совсем не из жалости. Не только. Не в основном.

Ночь проходит слишком ярко и слишком быстро для них обоих — и Хун понимает, что этот большеглазый — тот, ради кого он бы отказался от работы и от выбора — от всего этого дерьма. Потому что никто не переплюнет, не заменит, не будет так смотреть и так касаться.

— Не уходи, — шепчет Сехун, пока Кенсу притихает в его объятиях. — Пожалуйста, не уходи.

— Я останусь, если ты просишь, — негромко говорит Кенсу и улыбается, не глядя на Него. Он хмурится, даже, кажется, злится.

— Йа, ты обманул меня, чтобы затащить в постель! Какого чёрта, До Кенсу!

А Су лишь прикрывает глаза, с улыбкой понимая, что злость Его намного меньше Его облегчения. А сам Кенсу ни за что не расскажет о том, что если бы Он отказался, сегодня вместо утреннего кофе он бы выпил свою смерть до дна.