Я рядом.

«Под снегом цветы – они как мы

Срезаны и уже забыты

Не хочешь – не плачь

И не может врач говорить

больную правду»

« В Новогоднюю Ночь, с тридцать первого декабря на первое января, было найдено тело юноши шестнадцати лет. По словам очевидцев, он сбросился с балкона самостоятельно, совершив самоубийство. »

Сяо видит перед собой красивую женщину, безэмоционально диктующую текст с слегка пожелтевших листов. Она чем-то напоминает старую фарфоровую куклу, в глазах нет души, а потрепанность и разбитость пугает, не смотря на былую красоту. Парень пытается двинуться, подойти ближе и сделать хотя бы шаг, но вдруг открывает глаза. Резко и вздрагивая, видя перед собой лишь потрескавшийся, сереющий от сажи потолок. Громкий голос дикторки отдает в ушах еще какое-то время, непрерывно прокручивая в голове ее слова. Молча встает с тяжелым вздохом, некоторое время застыв и пошатываясь, пытаясь понять, сколько времени проспал. Темная рябь кругов перед глазами не дает сделать шагу, Сяо пытается проморгаться и через некоторое время темнота исчезает, переставая мешать зрению и дискоорденировать. Он плетется к маленькой кухне, мельком взглядывая в поцарапанное зеркало и пугаясь собственного внешнего вида, такого безобразного и давно запущенного. Он жил в раздолбанной однушке, повсюду валялись кучи мусора, а все помещение давно пропахло табаком и сыростью. Сяо иногда и сам не понимал, почему позволяет себе утопать в этом отвратительном болоте, не находя и капли сил на попытки сделать жизнь лучше. Что-то медленно высасывало их из парня с каждым днем, будто он пытался заставить себя забыться, закрыть глаза на нечто столь важное, создавая иллюзию "сегодня точно будет лучше, чем вчера", что только сильнее калечило его. Глотком свежего воздуха был единственный человек, всегда находящийся рядом. Рыжие беспорядочно растрепанные волосы и озаряющая улыбка дарила эту слепую надежду, что все еще будет в порядке. Теплые руки обнимали так крепко всегда-всегда, никогда не отпускали и мягко гладили спутанные покрашенные зеленой дешевой тоникой волосы.

— Аякс.. – тихо шепчет он, чувствуя, что его сзади придерживают за талию.

— Знаешь, вообще-то сегодня ровно год, как ты.. – усмехается сзади грубоватый, хриплый, но такой родной голос, после чего Сяо вырывается из чужих объятий, словно не желая слушать даже его.

— Год, значит? – задумчиво тянет юноша, вглядываясь в взрывающиеся и через пару секунд угасающие, рассыпающиеся огни фейерверков, которые грохотали неподалеку так громко, что неприятно закладывало уши.

Собирая снег с железной приградки, Сяо запрыгивает прямо на нее, болтая ногами и смотря на подходящего Аякса, который опирается о стену, недовольно смотря на совсем раздетого сидящего перед ним парня в одних старых, порванных тапочках, когда вокруг все завалено снегом. Мороз обжигал кожу, из-за чего ее покалывало, а чужие прикосновения почти не ощущались. Почему его руки уже не так теплы?

Сяо молча достает бенгальские огни и зажигалку, поджигая один, а затем от него и второй, протягивая его Аяксу, который с недоумением берет, вертя искрящуюся тонкую палочку в руках.

— Чего это ты? – с нервной улыбкой спрашивает зеленоволосый, уже подрагивая от холода.

Он спускается, прилипая к Аяксу всем телом, обхватывая его руками так, будто хочет сжать до сломанных ребер, стать единым целым. Может, это и действительно правда. Молчит и зарывается в его серую толстовку, дыша запахом старых сигарет, смешанного с одеколоном. Таким слабым, уже почти неуловимым запахом. Сяо жмется к нему, словно напуганный брошенный щенок. А сам Аякс лишь смотрит на него пустыми, будто бы не живыми вовсе глазами, холодными пальцами проводя по чужой спине. Чуть отстраняется, ныряя в глубокий карман и нащупывая там слегка смятую пачку сигарет. Забирает у юноши зажигалку, выпуская его из объятий и закуривая, подходит к самому краю, опираясь о холодное, ржавое железо. Сяо хмурится и разворачивает Аякса к себе лицом. Пару секунд не отрываясь и не моргая смотрит в его бездонные в глаза, в которых словно застыл целый океан, такой пугающий своей глубиной и неизведанностью. Забирает сигарету, жмурясь от едкого дыма, попавшего в глаза. Делает большую затяжку, хватает рыжеволосого за ворот толстовки, заставляя пригнуться в самый раз для его невысокого роста. Впивается в его почему-то такие неестественно холодные, почти будто бы неощутимые потрескавшиеся губы, выдыхая дым прямо в чужой рот и обнимая за шею. Целует так жадно и беспорядочно, а внутри что-то мертвое, рвущее на части. Какая-то странная эйфория накрывает с головой, отчего даже с открытыми глазами перед взором темная пустота, а не Аякс. Сяо теряется в этой пустоте, падает, вжимаясь спиной в железные прутья, пачкая тонкую одежду их ржавчиной. Открывая глаза дышит так тяжело, рвано, почти задыхается, замечая, как на щеках стынут соленые слезы. Рядом лежит упавший окурок, а руку жжет от холода и затушившегося об нее бенгальского огонька. Аякса нет рядом. Он умер уже как год тому назад, а Сяо, не желая этого принимать, продолжает тянуться к несуществующему образу любви, сводя самого себя с ума. Аякса сбила машина, когда они вместе в новогоднюю ночь ходили за этими чертовыми бенгальскими огнями. Сейчас прошел ровно год с того момента, как его не стало. Тысячи почему в голове в один миг осознания вскрываются с сильнейшей болью в голове, заставляющей зрение расплываться, и высоким писком в ушах. Сяо истошно кричит, срывая голос, дергаясь в агонии, сжимает руки, сдирая ногтями собственную кожу под радостные крики проходящих мимо людей. Трясется, в очередной раз пытаясь себя убедить, что он все еще рядом, но в этот раз мозг отказывается воспринимать крик о помощи, отвергая и руша сладкую иллюзию.

Сяо начинает слышать. Слышит треск снега, крики, визги сирен. По телу расплывается приятное тепло, а на лице – кривоватая улыбка, первая искренняя улыбка за этот год. И последняя в его жизни.

« В Новогоднюю Ночь, с тридцать первого декабря на первое января, было найдено тело юноши шестнадцати лет. По словам очевидцев, он сбросился с балкона самостоятельно, совершив самоубийство. »

Мы всегда будем вместе, Аякс.