Ритм и струны

Промозглое утро первого мартовского дня наполнилось назойливым звоном будильника. Затем последовал звук бьющегося стекла, сопровождавшийся самым унылым вздохом во вселенной. Субин разбил свой почти новый телефон в первый же учебный день второго курса.

Нащупав очки на тумбочке, а так же преодолев преграду в виде слипающихся глаз и заплетающихся ног, парень доковылял до кухни, обнаружил зияющую пустоту на месте, где должны были находиться продукты и далее собирался голодным.

Это было начало, как предположил Субин, самого отвратительного дня, какой только можно было представить. 

Начало марта — явно не самое приятное время года с точки зрения погоды. Безмолвное серое небо затянуто тучами, кажется с минуты на минуту должен пойти дождь, который еще больше размоет грязь и слякоть на дорогах. Водители машин, которым не было никакого дела до бедных пешеходов, выкручивали финты, разбрызгивая тёмные капли на ничего не подозревающий народ. Тоска и уныние, лучше не описать.

Немного помучившись в тесном автобусе, Субин, пытавшийся заглушить бессмысленный гул разговоров шумодавом в наушниках, наконец покидает транспорт на своей остановке и входит в здание университета. Сокращённый первый день? Явно не в его учебном заведении. Чхве предстояло героически отсидеть четыре пары непрофильных предметов, которые казались вечностью. Впрочем, он уже почти смирился с этой мыслью, учитывая, что терпеть нудный бубнеж преподавателей ему нужно было не в одиночку.

Кан Тэхён — один из лучших учеников курса, к тому же, довольно талантливый спортсмен. Обладая спокойным характером, он легко смог найти общий язык с Субином. Они познакомились ровно год назад, когда оба были немного растеряны из-за непривычной обстановки и с тех пор почти всегда сидят за одной партой. Тэхён на два года младше Чхве, но они оказались вместе, потому что Кан пропустил пару классов школы благодаря своим выдающимся способностям. Ему было банально скучно сидеть на уроках и наблюдать за тем, как его одноклассники тужатся над элементарными задачками. Честно говоря, Субин решил начать общение с ним в большей степени из-за того, что Кан младше, ведь знакомство с более старшими скорее было бы сравнимо с пыткой. Впрочем, они оба находились в своей зоне комфорта, так что никто не жаловался.

— Хей, хён, чего такой убитый сидишь? — спросил Тэхён, поправляя белую чёлку.

Субин вытащил из кармана телефон, от которого все ещё продолжали отлетать кусочки стекла, на что Кан хихикнул что-то, предположительно означавшее "Ну ты и лузер" и перевёл взгляд на преподавателя.

— Знаешь, я думаю у меня есть новость которая может поднять тебе настроение, — неоднозначно сказал младший, — один мой знакомый поступил в наш универ, и я слышал, что у него алмазный ранг в этой твоей игре. Думаю, у вас явно будут общие темы для разговора, вам стоит познакомиться.

Субин вмиг забыл про разбитый экран, плохую погоду, урчащий живот и ещё шесть часов предстоящей учебы. Ничто не поднимало его настроение так, как игры. А хороший напарник, между прочим – на вес золота. У Чхве платиновый ранг (который немного ниже алмазного, но все ещё нереально крут) и в их университете не было ни единой души, у кого он был бы выше, так что появление этого загадочного профи было невероятно приятной неожиданностью.

— Тэхён-а, зовут то его как? — проскулил Субин, — Я же не буду как идиот бегать по всем этажам и орать: "Ищу отчаянного геймера который сутками не вылезает из компа ради прокачки в ЛоЛе"

— Я бы посмотрел на это, — рассмеялся Кан, за что в него хорошенько зарядили шариковой ручкой.

Преподавателя привлекла такая излишняя активность одной из последних парт, так что ребятам все же пришлось успокоиться, а Тэхён лишь шепнул:

— Чхве Бомгю. 

Ещё один Чхве? Это показалось Субину забавным. До самого конца пары у него не получалось думать ни о чем, кроме того, произведёт ли он впечатление на этого парня. По правде сказать, он не до конца понимал почему был так взволнован, ведь по факту их ничего не связывало, кроме одного общего знакомого и любви к компьютерной игре.

После окончания пары, наконец получив долгожданную свободу, Субин побежал на первый этаж — сначала искать имя в списках, а затем смотреть расписание первокурсников, как теперь ему было известно, третьей группы. Пару пролетов обратно наверх и, как оказалось, задача по нахождению нужного ему человека была куда проще, чем он мог себе представить.

Яркий юноша, ростом чуть ниже Субина, с длинными каштановыми волосами, путающимися в пышных ресницах и жилетке поверх чёрной водолазки, смеялся на всю рекреацию, хлопая в ладоши. Один из парней (вероятно, его друг. Удивительно, что он уже завел друзей в первый день) крикнул: "Черт, Богмю, да это же гениально", и опять залился хохотом. Что ж, это очевидно означало, что цель была найдена.

Несмотря на то, что сейчас Субину нужно было лишь подойти, улыбнуться и поздороваться, это далось ему далеко не легко. Он стоял около минуты, наблюдая за балаганом в коридоре и наверное выглядел бы странно, учитывая его ярко голубые волосы, но на него всё равно никто не смотрел: видимо у остальных были дела поинтересней, чем пялится на какого-то студента. Наконец собравшись с мыслями, он сделал пару шагов и потрепал Бомгю по плечу.

— Привет, меня зовут Субин, я второкурсник, один мой друг рассказал мне о тебе, — выпалил на одном дыхании Чхве и поклонился практически в девяноста градусов, что довольно много, учитывая, что он старше, да и в целом, знакомство в университете не предполагало особых формальностей.

Бомгю мгновенно успокоил свой приступ смеха, заинтересованно взглянув на синюю макушку.

— Друг? У меня не так много хёнов в этом городе, понятия не имею о ком ты говоришь, — с неким недоверием произнёс младший. — Думаю ты ошибся.

Оказывается, у Бомгю приятный глубокий голос, который не вяжется с его гоготом на частотах, граничащих с ультразвуком, а ещё невероятно грустные глаза. Казалось, что тёмная радужка впитывала в себя абсолютно весь свет, не позволяя ничему вернуться обратно, тем самым не оставляя даже бликов. Это были самые потухшие глаза, которые Субин видел в своей жизни. Такой контраст между ними и сияющей улыбкой сбивал с толку и даже немного пугал. Чхве сделал мысленную пометку подумать об этом позже, ведь сейчас главное было не налажать со знакомством, а волнение уже накатывало. Он же не мог ошибиться, верно? Субин запнулся, начал уже было заламывать пальцы и вдруг в его черепной коробке зажглась лампочка:

— Нет, подожди, все правильно. Кан Тэхён. Он сказал мне, что ты тоже играешь в ЛоЛ, а ещё он не хён для тебя, ты точно тот, кого я ищу.

Глаза Бомгю округлились и теперь он напоминал внимательного пёсика.

— Стой, а ты, ой, Вы, — младший заметно нервничал, не совсем понимая, должен ли он разговаривать уважительно, видимо столь низкий поклон его смутил.

— Расслабься, меня не особо волнуют уровни вежливости, — прояснил Субин. Первое слово звучало забавно, ведь расслабиться тут нужно было как раз ему, с него уже семь потов сошло за этот короткий, абсолютно ненапряжённый по смысловой нагрузке диалог. Умение знакомиться первым явно не входит в список его профессиональных способностей. 

— Окей, так вот, ты… тоже лигу любишь? Какой у тебя ранг? — пробормотал Бомгю, поправив челку, упавшую на веки. — Кого здесь не спрошу, то либо не играют, либо новички с бронзой, 

Субин горделиво поднял голову и выдал:

— Платина!

Вероятно он ожидал что-то вроде оваций, аплодисментов и поющих ангелочков, но получил только смешок и удар ладонью по плечу. Бомгю согнулся так, что его причёска полностью закрыла лицо, а затем карикатурно показал на себя большим пальцем:

— Я всё ещё лучший игрок в ЛоЛ в этом универе, так что это ты должен звать меня хёном, — прыснул младший.

Субин, совершенно точно не ожидавший такой реакции, попятился назад. Подумать только, ну и наглым же оказался этот первокурсник. Кажется теория о худшем дне продолжала подтверждаться. Надежды, возложенные по поводу персоны Бомгю, совершенно не оправдывались. Он оказался банальным хамом, наверняка в средней школе был ильджином, но так и не смог исправить свой дрянной характер. Короче всё впечатление было испорчено, Субин и представить не мог, что у Тэхёна такая плохая чуйка на знакомых. 

Бомгю видимо заметил некое замешательство и страх во взгляде собеседника, потому что сразу же изменился в лице, поразительно быстро сменив широкую улыбку на кислую мину.

— Да не дуйся, я ж не знал, что ты такой обидчивый, — буркнул Бомгю, хотя по его глазам было видно, что он доволен своей шуткой. Субин уже хотел высказать ему всякое, но ничего ответить не успел: было уже пора бежать на пару и пришлось прервать беседу. Чхве лишь услышал короткое "ещё увидимся" себе вслед.

Следующие полтора часа он сидел как на иголках. К тому же, это была математика, или что-то типа неё, а точные науки он терпеть не мог и получал ужасные оценки, еле дотягивая до проходных баллов. Да и как на зло, Тэхёна рядом тоже нет — в это время у него другой предмет. Хотелось спать и, немного, есть, а не бегать по корпусу за странными мальчиками, играющими в видеоигры. Вибрация смартфона вывела из гущи мыслей: "Клянусь, если это какой-то спам, я кину этот злосчастный мобильник в стенку," — подумал парень, непроизвольно надув губы, но почти сразу успокоился, когда увидел, что ему пришло сообщение от Кана, содержащее в себе набор латинских букв и пару цифр, а через пару секунд появилось и прояснение: "Это айди от какао ток Бомгю, я уверен, что ты не настолько гений, чтобы спросить его контакты, так что держи, лол". Желание бросить телефон в стену опять усилилось.

— Да на кой черт мне его контакт? Я не собирался больше общаться с этим идиотом! — казалось ещё чуть-чуть и у Субина из ушей должен пойти пар. Он не особо раздражительный, но сегодня вселенная была явно не на его стороне. Чхве не из тех людей, кто отвечает на сообщения, так что он кинул телефон на край стола, взял ручку и тупо записывал все слова преподавателя подряд, не обращая внимания на смысл. В итоге получалась какая-то каша, которую в совокупности с почерком, разобрать было невозможно. Примерно на середине страницы Субин писал почти носом и с закрытыми глазами, мысленно находясь точно не на лекции.

Он проснулся лишь под конец пары, от гула студентов, покидающих кабинет, протер глаза под очками и побрел в сторону двери, где чуть не врезался в явно раздражённого Тэхёна. Его видимо не особо обрадовало сообщение, оставленное в игноре. 

— Хён, ты будешь когда-нибудь отвечать на мои смс? — сердито произнёс Кан, — На кой черт у тебя вообще в руках телефон двадцать четыре на семь?!

С каменной миной выслушав этот поток мыслей, Субин шумно выдохнул, взял Тэхёна за плечи, слегка их тряхнул и произнёс:

— Сваха из тебя никакущая, Тэ. Я не собираюсь иметь ничего общего с этим твоим Бомгю.

— Во-первых, никакой он не мой, — младший надулся ещё больше. — А во-вторых, придётся. Он гитарист и будет заниматься с нами, — Тэхён практически стыдливо спрятал глаза и отошёл назад. — Я знал об этом ещё утром, просто хотел сделать тебе сюрприз. Кажется вышло фигово.

Субина как током прошибло. Место, в котором он чувствовал себя важным, талантливым и счастливым, где он познакомился со своими лучшими друзьями, теперь придётся делить с ним.

— Ты шутишь? — у Чхве вырвался истеричный смешок. — Не смотри на меня такими глазами, Тэ! Да быть такого не может, я сейчас плакать буду.

Тэхён покачал головой по сторонам.

— Неужели всё так плохо? Мне казалось, что он славный парень, — Кан приставил палец к губам, будто пытаясь вспомнить что-то. — Пойдём в столовую, а то мы в дверях стоим как идиоты.

— Просто отвратительно! Кажется его вообще не воспитывали, — пробубнил Субин, сдвигаясь с места. — Он сказал, что я должен звать его хён, потому что у него выше ранг. Это безумие!

— И это все? — прыснул Тэхён. — Мда, разбаловали мы тебя с Каем. Это просто глупая шутка, не воспринимай так в штыки, — он посмотрел на Субина и улыбнулся самой искренней улыбкой на свете. — Первая репетиция сегодня вечером, вот увидишь, он тебе ещё понравится. 

Чхве выронил что-то невнятное в ответ и продолжил плестись по коридору. Немного поднять настроение помог запах еды, а то уже начало казаться, что в животе живёт рычащий дракон. Кан взял тяжкую ношу выбора на себя, так что просто посадил Субина за столик и через несколько минут принёс два подноса с рисом, курочкой и закусками.

— Ты чудо, Тэ. Приятного аппетита, — сказал Субин, разом засовывая себе в рот громадный кусок.

— Должен будешь, — рассмеялся Тэхён в ответ.

Следующие пару часов прошли мирно и без происшествий, так что к началу репетиции Чхве сумел вернутся к спокойному состоянию. Он правда соскучился по занятиям с друзьями за эти долгие каникулы и ему не терпелось вновь войти в кабинет музыки. Хотя, это слишком громкое название, ведь он представлял собой каморку на третьем этаже, в дальнем крыле, куда особо никто не ходит, а если учитывать, что клуб не был официальным кружком интересов, а лишь самодеятельностью одного из преподавателей — о нем мало кто знал. Субин открыл скрипнувшую дверь, которую каждый раз забывали смазать, и шагнул в небольшое помещение, размером примерно в половину школьного класса.

Приятный аромат дерева заполнил лёгкие, а скрежет половиц уже нашептывал мелодию, которую, возможно, когда-нибудь услышит мир. Стены, которые практически не было видно за многочисленными постерами рок групп, освещались низкими лучами солнца, наконец выползшего из-за туч, проскальзывающими сквозь жалюзи. Пыль, поднявшаяся от лёгкого сквозняка, кружилась и подсвечивалась в них, окончательно дополняя эту картину умиротворения и самобытности тех самых, едва вышедших из подросткового возраста студентов, посещающих занятия. Потрёпанные стеллажи, наверняка стоявшие здесь с начала времён, забитые нотами, текстами песен, старыми (и не очень) снимками, фантиками от конфет, пластинками неизвестных исполнителей, неумелыми рисунками и прочим хламом занимали примерно треть помещения, но являлись настоящим достоянием и даже практически сокровищем, для тех, кто хотя бы раз заглядывал сюда. Ещё треть занимала барабанная установка, так что свободного места особо не оставалось. Впрочем, в тесноте, да не в обиде, отвоевать хотя бы этот кабинет, стоило огромных усилий и споров с администрацией для Хюнина-сонсеннима.

Субин взял в руки барабанные палочки и неспешно начал разыгрываться.

Буквально через пару минут в кабинет вламывается Тэхён, держа под руку Ёнджуна. Ёнджун — тот самый "ещё один Чхве", а так же третьекурсник и друг детства Кана. 

— Хюка сегодня не придёт, он сказал, что ему нужно помочь отцу, — доложил старший, попутно поправляя свою розовую шевелюру. — Кстати, как тебе моя новая причёска?

Субин оценивающе прошёлся взглядом по волосам юноши, лучезарно улыбнулся и показал большие пальцы вверх. Парни немного разговорились, но их прервал стук в дверь.

— Привет, я Богмю, — представился только что вошедший юноша, обращаясь к Ёнджуну, а стокнувшись глазами с Субином виновато посмотрел в пол. — И тебе привет, мистер у-меня-платиновый-ранг.

Тэхён, завидев, что дело неладно, приобнял ребят за плечи и громко произнёс:

— Как славно, что вы все уже познакомились, может без лишних слов начнём репетицию? — Кан открыл один из шкафчиков, немного порывшись там, нашёл пару слегка помятых листов, исписанных от руки, одна половина из которых содержала мелодии, а вторая — стихотворные строчки. — Давайте попробуем это? Я написал их перед самыми каникулами, но ещё ни разу не играл.

— Бомгю-я, какой у тебя уровень? Сможешь сыграть? Хотя бы начало, — поинтересовался Ёнджун.

Младший Чхве внимательно всмотрелся в нотные знаки, старательно фокусируя взгляд, затем достал гитару из чехла, на секунду остановился, стрельнув взглядом на Субина, отчего тот поёжился.

Тем временем Бомгю начал играть и, несмотря на то, что он видел эту мелодию в первый раз, у него получалось подозрительно хорошо. Глаза Ёнджуна расширились до такой степени, что его веки вовсе пропали.

— Не может быть! — челюсть старшего можно было подбирать с пола. — Признавайся, ты профессионально обучался!

Первокурсник пожал плечами, отрицательно покачав головой, а Тэхён гордо заулыбался:

— Бомгю победил в городском конкурсе в Тэгу в прошлом году, конечно он может сыграть мои ноты.

— Погоди, ты не местный? — продолжал удивляться Ёнджун. — ты говоришь так чисто, никогда бы не подумал.

— Если хочешь, могу научить тебя желать смерти на сатури, — хихикнул Бомгю и вновь уставился в листок, лежащий перед ним. — Мне кажется, здесь стоит поменять длительность, а тут пойти не наверх, а вниз… Смотри.

Бомгю сыграл так, как только что сказал и звучать стало действительно лучше. 

— Да ты просто талантище! — воскликнул Ёнджун. — Кажется ты тот, кого нам не хватало. Теперь нас будет пятеро, считай почти AC/DC.

После этих слов парни рассмеялись, а Субин уже успел почувствовать себя лишним. Ему не хотелось признавать, что Бомгю понравился даже хёну. Около сорока последующих минут ребята сидели, разбирая записи Тэхёна, исправляя и добавляя что-то от себя. Младший Чхве неплохо влился в компанию, произведя впечатление на Ёнджуна. Постепенно за окном начинало темнеть, это стало знаком того, что пора расходиться, как бы не хотелось посидеть ещё чуть-чуть.

Субин собрал вещи и, кивнув друзьям, вышел из кабинета. Он уже успел почувствовать сладкий вкус свободы, представить как завалится на кровать, зарывшись лицом в подушку и лёгкой походкой направлялся к главному выходу по пустым коридорам. Он даже воткнул наушники в уши, но только дойдя до главного выхода с досадой обнаружил, что забыл телефон. Облом, придётся возвращаться. Отперев дверь, Чхве увидел совершенно не то, что ожидал. Оказывается, Бомгю никуда не ушёл и он… плачет? Парень сидел на полу, уткнувшись себе в колени и тихонько всхлипывал, но только услышав звук открывающейся ручки, вздрогнул и испуганно поднял взгляд.

— Хён? — Бомгю вскочил на ноги, отвернулся и вытер глаза рукавом водолазки, а когда повернулся обратно, выглядел совершенно обычно, будто и не плакал буквально секунду назад.

— Что случилось? Бомгю, что-то не так? Если я тебя как-то обидел, прости я не… — пролепетал ошарашенный Субин, но его прервали. 

— Нет-нет, всё в порядке, мне пора, пока, — бросил младший и убежал, оставив Чхве стоять посреди комнаты одного, не имеющего ни единой мысли, что вообще сейчас произошло. Он снял очки, тупо на них уставился, затем надел обратно, всё ещё не понимая, привиделось ли ему это. Впрочем, раньше у него не было поводов сомневаться в своей адекватности, так что он быстро отбросил идею того, что это сон или галлюцинация. А мобильник, кстати, мирно лежал на подоконнике.