Осень плотными позолоченными тисками взяло цитадель в объятия. Работы прибавилось, а новички не спешили появляться, так что никто не сидел без дела и даже Миказуки, жалующемуся на спину, пришлось ухаживать за лошадьми. Пока он вычищал конюшню, Доудануки, которому выпало с ним дежурить, носил воду для лошадей.

Утро выдалось прохладным. Миказуки то и дело отвлекался, чтобы подуть на застывшие пальцы. Растирая ладони, невольно смотрел в сторону улицы, на греющие землю солнечные лучи. Застав его за этим занятием в третий раз, Доудануки вылил воду в кормушку для лошадей и подошел к нему с пустым ведром.

— Старик. Если тебе и правда больно, я сам все могу сделать.

Миказуки покачал головой.

— Хотел бы я согласиться, но один ты к обеду не управишься.

— Тогда не ленись.

Моментальная смена отношения вызвала на губах Миказуки улыбку. Забыв, что в другой одежде, по привычке он поднес руку ко рту, чтобы прикрыться и коснулся лица. Взглядом случайно уперся в не застегнутую до конца спортивную куртку Доудануки.

— Доудануки. Тебе так не холодно?

Нахмурившись, Доудануки так же посмотрел вниз.

— Нет. Если замерз, работай.

— Тогда, не возражаешь, если я…

Не договаривая, Миказуки протянул к нему руки и, взявшись за бегунок, дернул вниз, расстегивая молнию. Доудануки лишь недоуменно посмотрел в ответ. Миказуки положил ладони ему на грудь, потер по бинтам и довольно заулыбался.

 — Что ты делаешь?

Начав мять мышцы пальцами, Миказуки состроил невинное выражение лица.

— Руки грею. У молодых все-таки кровь быстрее ходит.

— Ясно.

Так они простояли еще с минуту, к концу которой выражение лица Доудануки переменилось.

— Ты меня… — он осекся, услышав в своем голосе странные нотки. Поправился, — провоцируешь?

— Возможно.

Прищурившись, Миказуки улыбнулся. Луны в глазах лукаво изогнулись. Перехватив его за ладони, Доудануки дернул на себя, заставив наклониться, и коснулся губами чужих. Отпустив, усмехнулся.

— Это чтобы и рот у тебя не мерз. А теперь возвращайся к работе.

Доудануки взял ведро и ушел. Проследив за ним до тех пор, пока тот не скроется с глаз, Миказуки опустил взгляд на руки вновь. Тепло не осталось на поверхности, но задержалось где-то внутри.