Чжао Юньлань нахмурился, неосознанно крепче сжав вещь, которую зажимал в кулаке, и снова посмотрел на неплотно прикрытую дверь больничной палаты. Оттуда доносились веселые молодые голоса, и изредка — ослабленный, но счастливый голос Шэнь Вэя. Сегодня к тому наконец-то пустили его любимых учеников (кажется, персонал центральной больницы города Дракона просто сдался после их недельной осады, хотя, вероятнее всего, это была личная просьба господина Посланника), и теперь они сгрудились у его постели, наперебой делясь последними новостями. В какой-то момент Чжао Юньлань даже услышал тихий, но звонкий, как сотня колокольчиков, смех Шэнь Вэя, и ему тоскливо подумалось, что сегодня, вероятнее всего, с его затеей снова ничего не выгорит.
Обидно. Но ничего нового.
Прошло уже полтора месяца с того момента, как угроза всему живому в обоих мирах в лице Е Цзуня была устранена, а Шэнь Вэй до сих пор был прикован к постели. Раны его заживали сейчас даже медленнее, чем у простого человека — сказывался огромный выброс энергии, чудом не убивший его. Тогда, в Дисине, когда Е Цзунь закричал нечеловеческим голосом и словно бы взорвался изнутри, а Шэнь Вэй буквально вывалился на руки Чжао Юньланя, бледный до синевы и почти не дышащий, тот в одночасье обзавёлся парой сотен седых волосков, на бесконечно долгую пару мгновений подумав, что Шэнь Вэй мёртв.
Чжао Юньлань ни за что не признался бы (ну, разве что, самому себе), что видит этот момент в худших своих кошмарах. Словно они снова там, и, дрожа, он подносит руку к белому, как молоко или кость, лицу Шэнь Вэя, не чувствуя пальцами ни малейшего движения воздуха.
Они оба выжили чудом. Лампа Стража должна была убить его — в теории — но на практике произошло чёрт знает что. Дисин поднялся на поверхность — теперь вместо непригодных для жизни болот к западу от города Дракона возвышался этот огромный старинный город, жители которого были настолько рады солнечному свету, что почти добровольно подчинились властям Хайсина. Сейчас шли переговоры — Наместник с юным Дицзюнем совместно с новым министром, главой департамента Синьду и им — неизменным главой спецотдела, Чжао Юньланем — вот уже полтора месяца пытались составить мирный договор, который бы устроил всех. Наместник всё причитал о том, что «Господина Посланника нет с нами», и, в целом, это правда вызывало определенные трудности — вот уж кто, а Шэнь Вэй точно сумел бы учесть все за и против. Но Шэнь Вэй спал — больше месяца, пока лучшие врачи Хайсина денно и нощно сражались за его ускользающую жизнь — и очнулся всего дней десять назад, когда договор уже был составлен.
В любом случае, юный Дицзюнь отказался подписывать договор, пока господин Посланник не поставит свою подпись, так что сейчас они все ждали его выздоравления.
Чжао Юньлань ещё раз покрутил в пальцах предмет и, вздрогнув, когда мимо него летящей походкой прошла молоденькая медсестра, быстро спрятал его в карман. Она мило улыбнулась Чжао Юньланю — за последние полтора месяца подобные милые улыбки уже, если честно, начинали раздражать его — и зашла в палату, чтобы объявить об окончании времени для посещений. Из палаты послышались раздосадованные вздохи студентов, а после они один за другим покинули её, удивленно замирая, когда видели Чжао Юньланя, подперевшего стену совсем рядом с дверью. Кто-то из них даже что-то проборматал извиняюще — Чжао Юньлань только закатил глаза и потянулся за очередным чупа-чупсом. За время ожидания он успел сгрызть уже четыре штуки (которые, вообще-то, принёс для Шэнь Вэя), так что уже бессмысленно было беспокоиться о сахаре в крови.
Он чувствовал себя раздосадованным тем, что не смог увидеть Шэнь Вэя сегодня — несмотря на то, что Чжао Юньлань навещал его каждый день с тех пор, как он очнулся (и минимум шесть из семи дней в неделю, пока тот спал), потребность увидеть профессора была слишком сильна в нём.
Поэтому, когда молодая медсестра вышла из палаты и, улыбнувшись ему, произнесла «У вас есть пятнадцать минут», Чжао Юньлань удивленно уставился на нее, а потом с коротким «Спасибо!» буквально влетел в палату.
Шэнь Вэй полулежал на постели, обвешанный кучей датчиков и проводов — такой же, как и вчера, разве что чуть более бледный (кажется, ученики действительно утомили его). Впрочем, когда он завидел Чжао Юньланя, шутливо постучавшего костяшками пальцев по дверному косяку, на его лице появилась яркая и нежная улыбка. Та самая, за которую Юньлань давно уже был готов умереть.
— Привет, — сказал он тихо, и Чжао уселся на стул для посетителей, придвигая его ближе к постели.
— Я на минутку, — он усмехнулся, касаясь ладони Шэнь Вэя своей. Тот сжал пальцы и прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением. — Эти шалопаи утомили тебя?
Шэнь Вэй тихо рассмеялся.
— Иногда от них бывает слишком много шума, — произнёс он со смешком. Его черные глаза лучились теплом, и Чжао Юньлань был вынужден отвести взгляд, похлопав его второй рукой по ладони.
— Ладно, тебе правда надо отдыхать, — он уж было хотел встать, но Шэнь Вэй на удивление крепко сжал его руку, поэтому Чжао Юньлань опустился обратно и больше не делал попыток встать.
Предмет жег кожу через ткань кармана джинсов, куда Юньлань засунул его, когда студенты выходили из палаты. Который день он не мог уже просто?..
— А, к чёрту, — выдохнул мужчина и под удивлённым взглядом Шэнь Вэя полез в карман, чтобы выудить из него предмет, — У меня тут для тебя кое-что есть…
Рука, как назло, сделалась непослушной — или это карман был слишком узким — но Чжао Юньлань потратил преступно много времени, чтобы достать это и крепко сжать в кулаке. После чего он еще раз вздохнул — для смелости — и с трудом расслабил напряженные плечи.
— Дай мне свою руку. Не эту. Вторую. Тч, — он раздосадованно присщелкнул языком под непонимающим взглядом Шэнь Вэя, поспешно протянувшего ему левую руку. К ней была подключена капельница, о чём Чжао Юньлань совсем не подумал, но менять что-то было уже слишком поздно.
Он сделал глубокий резкий вдох.
Быстро прикоснувшись к ладони Шэнь Вэя, он разжал кулак, крепко сжимавший предмет, и зажал его в пальцах — метал сверкнул в белом свете больничных ламп, а глаза дисинца пораженно распахнулись. Кажется, он хотел что-то сказать — рука его дрогнула, а губы медленно раскрылись, но Чжао Юньлань не дал ему и шанса, ещё раз бросив взгляд на предмет — красивое плоское кольцо из отполированного серебра — и быстро надел его на безымянный палец мужчины.
Время словно замерло между ними. Шэнь Вэй в немом изумлении смотрел на кольцо на своем пальце, не шевелясь, а Чжао Юньлань чувствовал, как его решимость медленно испаряется.
— Можешь ничего не говорить, кхм, — но прочистил горло, потому что голос едва не подвёл его. — Просто… Возьми его. Считай это моим подарком.
Он ещё раз похлопал всё ещё пребывающего в прострации Шэнь Вэя по руке и поднялся, чтобы направиться к двери. На этот раз его не остановили, но Чжао Юньлань всё же замер на пару мгновений у двери, ожидая неизвестно чего.
Со стороны Шэнь Вэя не доносилось ни звука.
Глупая была затея, подумал Чжао Юньлань раздосадованно и болезненно, уже собираясь потянуться к дверной ручке, когда голос Шэнь Вэя заставил его замереть, а его пульс — резко подскочить, от чего жар начал распространяться по всему его телу.
— Подожди! Чжао Юньлань! — тот быстро обернулся и увидел, как Шэнь Вэй, путаясь в проводах, пытается сесть, чтобы опустить ноги на пол. Лицо его при этом ещё сильнее побледнело от напряжения, поэтому Чжао Юньлань за считанные мгновения оказался рядом и крепко схватил его за плечи, не позволяя двигаться.
— Куда ты собрался? Тебе ещё нельзя вставать! — почти выкрикнул он. Шэнь Вэй тихо пробормотал что-то вроде своего привычного «Я в порядке», но глаза его при этом так лихорадочно блестели, глядя на Чжао Юньланя, что тому сделалось даже немного не по себе.
— Ты, — Когда Шэнь Вэй наконец заговорил, он тут же запнулся, как бывало с ним всякий раз в моменты душевного смятения, но быстро взял себя в руки. — Чжао Юньлань, ответь на мой вопрос. Ты… Ты действительно не подразумевал под этим ничего, кроме подарка?
Чжао Юньлань перевел взгляд на его левую руку — ту, на которую надел кольцо, — и заметил, что она сжата так крепко, что подрагивает от напряжения. Костяшки сделались почти белыми, и на их фоне серебряный метал выделялся ещё ярче.
Тут Шэнь Вэй вдруг поднял вторую руку и ухватился за плечо Чжао Юньланя, заставляя того посмотреть ему в глаза.
— Чжао Юньлань, — произнёс он, но это прозвучало почти как просьба.
Эмоций в его глазах было не разобрать. Черные бездонные омуты смотрели на Чжао Юньланя с бледного лица, и, глядя в них, тот мгновенно позабыл все свои мысли о том, чтобы в случае чего свести всё в шутку.
Мужчина запрокинул голову и издал звук, предательски похожий на стон, от чего рука на его плече сжалась сильнее, а потом перевел взгляд на обратно на Шэнь Вэя.
— Сначала ляг, — произнес он так спокойно, как только мог, и, глядя на не сдвинувшегося с места Шэнь Вэя, добавил с улыбкой. — Не произнесу ни слова, пока ты не ляжешь.
Шэнь Вэй ещё несколько мгновений не отрывал взгляд, а потом нехотя подчинился. Рука на плече Чжао Юньланя медленно разжалась, оставляя после себя физически ощутимый след прикосновения. Несмотря на то, что Шэнь Вэй пытался скрыть это, Чжао Юньлань заметил, как тело его расслабилось, когда голова его коснулась подушки, а в глазах промелькнуло облегчение.
Чжао Юньлань снова похлопал его по ладони и улыбнулся.
— Шэнь Вэй, — вышло как-то слишком серьёзно, хотя ситуации и подходило. Юньлань сделал паузу и, не удержавшись, усмехнулся. — Слушай, если ты не хочешь, просто… Считай это подарком, ладно? Я не настаиваю на…
— Я хочу.
Чжао Юньлань моментально замолчал и посмотрел на Шэнь Вэя удивленно, чувствуя, как сбивается дыхание. На бледном лице дисинца проступил яркий румянец, а глаза блестели, и, к своему удивлению, Юньлань вдруг заметил — от счастья.
— Я… Я приму это, и… — Шэнь Вэй, кажется, был слишком ошеломлён, чтобы говорить связно. Обеими руками он ухватился за ладонь Чжао Юньланя и сжал, словно пытаясь сосредоточиться на этом прикосновении, чтобы привести мысли в порядок.
Чжао Юньлань опять почувствовал ни с чем не сравнимую нежность, глядя на него. Он сжал его руки в ответ, а потом тихо рассмеялся.
— И тебя не смущает, что мы, ну, даже не встречаемся? — со смехом спросил он, вызвав у Шэнь Вэя слабую, но всё же улыбку.
Шэнь Вэй помолчал несколько мгновений.
— Чжао Юньлань… Если бы ты задал мне этот вопрос даже десять тысяч лет назад, когда мы впервые встретились… Ответ был бы тем же.
Чжао Юньлань смешно округлил рот буквой «о», а потом отвёл взгляд. Было несколько стыдно и горько из-за того, что случилось тогда. Он ворвался в жизнь малыша Вэя как торнадо и влез в его душу за одну единственную ночь, обрекая на вечные вопросы и ожидания.
Шэнь Вэй сжал его руку сильнее, а потом вдруг выдохнул.
— Мне… У меня нет парного, чтобы отдать тебе, — произнёс он, и Чжао Юньлань не смог сдержать улыбки.
— Да брось, — он фыркнул, — Если ты так уж хочешь тоже мне что-то подарить, подари своё скорейшее выздоровление, ладно?
Шэнь Вэй почему-то серьёзно кивнул, а потом снова улыбнулся. Тишина, повисшая между ними, не была неловкой — наоборот, она, казалось, излучала тепло.
Чжао Юньлань не знал, сколько бы они просидели здесь, просто глядя друг на друга и держась за руки, не отрывая глаз, если бы в помещение не заглянула медсестра и не напомнила, что время посещений вышло, а господину Шэню необходим отдых. Чжао Юньлань тут же словно опомнился и вскочил, напоследок быстро погладив Шэнь Вэя по ладони.
— Я зайду завтра, хорошо? — спросил он, просто чтобы что-то спросить — и так было очевидным, что Чжао Юньлань придёт снова. Шэнь Вэй улыбнулся и кивнул ему:
— Я буду ждать тебя.
Чжао Юньлань кинул на него последний взгляд, а потом на лице его на миг появилось знакомое «а, к чёрту!» выражение, и, быстро преодолев то расстояние, на которое он уже успел от постели Шэнь Вэя, склонился к нему, замерев так, что их носы едва не прикасались.
Шэнь Вэй сам подался навстречу.
У него звезды в глазах сияют, подумалось Чжао Юньланю мимолётом, а потом сознание куда-то уплыло, и всё, что осталось — движения губ, языка, рук, которые он пристроил Шэнь Вэю на плечи. Тот целовался жарко и иступленно, желая быть ближе, кожа к коже, и Чжао Юньлань отвечал ему с не меньшим пылом. Губы у Шэнь Вэя были мягкие и очень сладкие, а руки, оказавшиеся у Юньланя на спине, держали крепко, прижимая ближе, так близко, как это было возможно. Впрочем, Юньлань не возражал ни капли — сам сжимал объятия крепче, и, лишь когда их дыхания окончательно слились в одно, они вынуждены были разорвать поцелуй.
Чтобы отдышаться, не разрывая объятий, они прижались лбами к друг другу, и Шэнь Вэй тихо и счастливо улыбнулся, от чего Юньланю тут же захотелось поцеловать его снова. Он остро вдруг пожалел, что никто из них не сделал этого раньше — по какой-то непонятной причине им двоим пришлось почти что умереть, чтобы, наконец-то, сделать последний шаг навстречу.
— Я буду ждать тебя, — тихо прошептал Шэнь Вэй ему в губы, опалив их жарким дыханием, от чего по всему телу Чжао Юньланя пробежали мурашки. Он не сумел бы подавить порыв вновь прижаться ближе, если бы вдруг тихий стук не отвлёк его.
— Господин Чжао, пожалуйста, время для посещений давно иссякло! — раздалось из-за двери, и Юньлань сначала замер удивленно, а потом расхохотался.
— Ухожу, ухожу! — крикнул он медсестре, а потом, хитро прищурившись, быстро подался вперед и снова мазнул губами по губам Шэнь Вэя, тут же отстранившись. Тот неосознанно облизнулся.
— До завтра, — в последний раз сжимая руки на его плечах, Чжао Юньлань отстранился.
— До завтра, — вторя ему, тихо проговорил Шэнь Вэй с той самой нежной улыбкой, от которой сердце Чжао Юньланя забилось, как сумасшедшее.
Только звук открываемой двери и цокот каблуков медсестры заставил их отстраниться друг от друга, а Чжао Юньланя — встать, хотя, судя по её взгляду — их выдавали с потрохами красные припухшие губы.
— Ну, бывай, — напоследок улыбнулся Чжао и быстро, чтобы не натворить ничего глупого, выскользнул за дверь, односложно попрощавшись с медсестрой. Звуки из палаты исчезли, когда она закрылась — Чжао Юньлань смог различить лишь, как Шэнь Вэй здоровается с медсестрой. Он прислонился к стене и шумно выдохнул, а потом, как школьник, мимолетом прикоснулся к своим губам, всё ещё хранящим сладость поцелуя, и тихо рассмеялся.
Давно уже начальник Специального секретного отдела, Чжао Юньлань, не чувствовал себя просто по-человечески счастливым.
И ещё счастливее он делался от того, что это счастье с ним на двоих разделял и Шэнь Вэй.