Люди, люди и ещё раз люди. Множество народу находилось на улицах итак перегруженного Токио. Его телефон потух ещё пару часов, мороз щипался за щёки, Сугуру смертельно устал. Движение заблокировано, он уже десять раз опоздал на встречу. Предновогоднюю, с прекрасным человеком. Пять лет потребовалось, дабы найти где-нибудь хоть чуток храбрости и наконец пригласить этого человека на чашечку кофе. Блондин с этими лисьими глазами каждый раз заглядывал прямо в душу. Дайшо каждый раз ловил взгляд таких похожих глаз и не мог сказать ни слова в ответ.
И вот сейчас все планы нарушились снегопадом, задержкой на работе. В глубине души медленно зарождалось отчаяние. Через пару домов уже виднелась яркая вывеска знакомого кафе. А человека рядом не было. Надежда теплилась, что он внутри, но сознание уже смирилось с одиночеством. И верно, у входа было пусто. Звякнул колокольчик, закрылась дверь. Сугуру стряхнул с себя белые хлопья и пробежался глазами по столикам. Множество людей, парочек, друзей. Но того самого человека нет.
Коноха Акинори не пришёл.
В кармане болтались давнишние сигареты. Он давненько бросил курить. Но сейчас снова начал. Начал и закалялся. Итак дрянной день стал ещё хуже. Глаза предательски слезились. Праздник, да? Нихрена.
Холодные ладони забираются под пальто, пугая и заставив даже слегка отскочить.
— Ещё раз опоздаешь, не вернусь. — обиженный голос за спиной. Такой знакомый, тягучий и ехидный.
Шершавые губы касаются его чуть приоткрытых в шоке. Лукавые глаза не закрыты, смотрят прямо в душу.
— Спасибо. — еле слышно, после поцелуя.
Падать в тёплые объятья любимого человека — самый приятные подарок, который мог бы быть в этом году.
— Люблю тебя, дурачок, — ласково ехидничают над ухом.