— Ренджи, ты пахнешь, — привычная фраза удивила. Пришлось обернуться на календарь и посмотреть на даты, сбивчиво перебирая числа и графики. Кажется, он даже зашевелил губами и начал считать вслух. – Это из-за прошлой миссии. Сдвиг на три дня, — капитан помолчал и зачем-то пояснил, — из-за медикаментов.

           Ну, понятно, что из-за них! Какая ещё причина может быть? А, ну, если у капитана появился альфа, с которым они очень продуктивно проверил те самые три дня. Даже стало неловко, что Ренджи сразу записал капитана в отшельники. Хотя, капитан сам себя туда причислил, раз решил вдаться в подробности.

— Хорошо, — кивнул Ренджи и задержал в голове мысль, что ближайшие пару месяцев график капитана будет чуть плавать. — Тогда вот отчёт, а я пойду.

           Поспешно положив бумаги на стол, Ренджи не отказал себе в небольшой вольности и при поклоне втянул сладкий омежий запах, который только набирал силу. За такое можно было и по голове получить, но соблазн уловить нотки настоящего аромата капитана, ещё не слишком терпкого, чтобы потерять голову, но уже заметного, был дороже любой взбучки. Тем более, Ренджи иногда казалось, что капитан промышляет тем же в отношении него. Если капитан и нюхал его, то не попадался. Только подозрения и мечты.

           Чем пах капитан? Ренджи и под пытками не сказал бы, не потому что жалко, а потому что за годы совместной службы так и не разобрал. Сладко, приятно, головокружительно, притягательно, а если уловить запах не в самом начале течки, а к середине или к концу так вообще неописуемо! Капитана хотелось сожрать! В одну из первых его течек, когда Ренджи только заступил на службу лейтенантом, в голову закралась шальная мысль пробраться в поместье и украсть капитанскую простынь или ночную одежду. И ведь почти пошёл, но таблетки чутка прочистили мозги.

           Как же тяжело было первый год! Помимо ответственной должности и сложного характера начальства, прибавился ещё и этот запах. Ренджи весь свой график переломал, закидываясь таблетками, что казёнными от четвёртого отряда, что покупными, за которые магазин капитана Куротсучи требовал каких-то сумасшедших сумм. Ренджи ходил голодным и раздражённым, но хотя бы мог работать. Потом как-то пообвыкся…

— Правки пришлю с рядовым, — кивнул капитан, распыляя на отчёт уничтожитель запаха. Тоже дорогая вещь, даже для богачей! Значит, капитан терпел запах лейтенанта уже дня два, но молчал, пока мог. Ренджи скорректировал мысленный график на пять дней, ещё раз поклонился и ушёл, чтобы не мучать ни капитана, ни себя.

***

— Капитан, вы пахнете, — Ренджи сделал шаг назад, хотя хотелось поступить ровно наоборот. А ещё закрыть глаза и сменить тон с немного виноватого на, хотя бы, игривый.

           Сколько они вместе служат? Альфа внутри Ренджи давно присвоил себе омегу капитана. Он ревновал, не особо интересовался другими омегами и часто грезил тем запахом, названия которому не имел. Никаких прав у Ренджи на капитана не было, но животное начало считало иначе и с мозгом не советовалось.

— Что-то случилось? — капитан озабоченно оглядел Ренджи с ног до головы.

           Их графики, гонов и течек, были негласно согласованы почти сразу, как только их тандем более-менее сработался. Напрямую такие интимные темы обсуждать было бы и неловко, да и не очень вежливо, но слова про запах стали для них ключом. Ты пахнешь. Сказать это в первый день течки или гона, и работа мигом перестраивалась на чуть более удалённый друг от друга лад. В такие дни капитан и лейтенант взаимно заменяли друг друга, могли пойти на миссию или на собрание, взять на себя чуть больше работы или уйти на выходной, если становилось совсем худо. И не надо было объясняться или краснеть, лишь уведомить и дождаться разрешения. Да! Ренжди тоже давал разрешение капитану уйти, как бы странно это не звучало и не выглядело. Мало ли у него какая сейчас задача, от которой никак не оторваться? Бывало и такое, что капитан куковал в отряде, потому что лейтенант не мог его подстраховать и заменить.

— Нет… Может быть из-за вашего сдвига, мой график тоже сбился? — Ренджи сделал ещё шаг назад и старательно вглядывался в капитанское хаори, выискивая на нём изъяны. Иначе, если дать мозгам волю, они надумают много чего лишнего, а потом наговорят, а потом и наделают.

— Прежде такого не случалось, — капитан нахмурился и снова пристально оглядел Ренджи с макушки до ступней. — Не случалось ведь?

— Н-н… — Ренджи уже хотел подтвердить чужие слова, но запнулся. — Не помню. Не буду врать.

— Стоило сказать… — капитан покачал головой, но не разозлился. Скорее расстроился. — Ты плохо выглядишь. Может быть стоит в этот раз обойтись без таблеток?

           Мда. Видимо, Ренджи был чуть краше трупа, раз капитан заговорил вслух и явно намекнул, что гон стоит не затыкать синтетикой, а выплеснуть естественным путём. В голове пронеслась буйная фантазия, схватить капитана за руку и затащить за ближайший барак, а там… Ренджи затошнило от желания и невозможности его реализовать. Он сделал ещё несколько шагов назад, боясь сорваться. Капитан мог за себя постоять, но выходку бы не простил. Ренджи тоже не простил бы себе. Он всё-таки человек, а не животное.

— Я… я не уверен… — был один приют для измученных альф, но Ренджи замутило ещё больше при мысли о нём. — В этот раз всё по-другому, и я не знаю почему.

— Я вижу, и мне это не нравится, — капитан всё хмурился. Ему не шло хмурится. Такому красивому лицу шла безмятежность. Мысли Ренджи затуманились и отвлеклись от подсчёта чёрных чёрточек на подоле хаори, уплывая туда, где Ренджи дарил бы капитану безмятежность раз за разом и с большой самоотдачей.

— Ренджи! — он еле выплыл из тумана и понял, что оказался к капитану слишком близко, на расстоянии вытянутой руки. Он бы мог прямо сейчас дотронуться за волос или подхватить за локоть… — Ренджи! — окрик снова привёл его в подобие сознания. — Немедленно в четвёртый отряд! Это приказ!

           Не приказ капитана, а грозный голос омеги, вот что заставило Ренджи шевелиться. Он еле как воспринял сказанное, посмотрел в глаза и приоткрыл пересохший рот, чтобы прохрипеть что-то невнятное. Запах капитана стал сильнее, много сильнее, но при этом какая-то нота в нём изменилась и загорчила. Как если бы Ренджи было горько и неприятно, подведи он капитана и не выполни его приказ или задачу. Так что надо было сделать?..

— Ренджи, иди в четвёртый отряд. Сейчас же, — твёрдо и терпеливо повторил капитан.

— У нас там будет свидание? – Ренджи улыбнулся, а сердце глупо затрепетало.

— Да, — ответил капитан. – Я приду чуть позже. Тебе надо будет подождать меня в третьем кабинете на шестом этаже корпуса, что закреплён за нашим отрядом. Запомнил?

— Я там бывал, — закивал Ренджи. – Там кушетка есть.

— Ступай, — опять повторил капитан, а в носу загорчило сильнее.

           Попятившись, просто потому что отвести взгляд от капитана не получалось ну никак, Ренджи прошёл так, наткнулся на стену, понял, что капитан уже не смотрит на него и спешит к себе в офис, он рванул в четвёртый по воздуху. Погода стояла не самая лучшая, даже на небольшой высоте дул сильный ветер, который прочистил не только нос, но и голову. Какое ещё свидание?! Какая ещё кушетка?! Ренджи чуть не сгорел от стыда, вспоминая, что наговорил! А капитан направил его ровнёхенько к отрядному врачу, который следил за циклами и гормонами и выдавал казённые таблетки.

— Стыдоба-то какая… — Ренджи готов был волосы на себе рвать. Благо, капитан не воспринял всё серьёзно и сразу поняв, что это не придурь и не намеренный срыв заведённого порядка. Как теперь ему на глаза показываться, а?

***

— От него пахло! – почти плача возмутился Ренджи, отсидев в очереди ко врачу и рассказав нехитрую историю, что случилась часом раньше.

— Хм, — многозначительно кивнул доктор и достал несколько склянок из стола. – Пожалуйста, попробуйте каждый из этих запахов и скажите, какой из них для вас самый приятный.

           Следующие пять минут Ренджи усердно нюхал бумажки, хмурился и снова нюхал. Бумажки пахли бумажками, клубникой, какими-то цветами, благовониями или чаем. Приятного среди них не нашлось, о чём Ренджи сразу и сказал. Доктор помучил его ещё партией запахов с тем же результатом, отложил склянки в сторону и заглянул в больничную карту Ренджи, размышляя. Дёргать его не хотелось, но нервы уже были расшатаны происшествием с капитаном:

— Я так на всех омег буду в гон реагировать? — спросил он с беспокойством.

— Вряд ли. Вы только что перепробовали запахи двух дюжин омег, но не среагировали ни на один, хотя у вас очевидно пиковое состояние.

— Пиковое? Я только сегодня понял, что у меня гон!

— Судя по рассказу, я могу судить, что запах вашего капитана вывел вас на пик почти сразу, — доктор морщился и размышлял. — Я возьму у вас кровь для анализа. С вашего позволения.

— Не жалко… — Ренджи подвернул рукав косоде. — Но я сейчас вроде нормальный.

— Это временно и быстро пройдёт. Боюсь, что вы не сможете работать ближайшие дни.

— Даже если капитан будет далеко? — Ренджи напряжённо смотрел, как с него надаивают аж три пробирки крови. — Что со мной? Вы понимаете?

— Советую вам отлежаться дома хотя бы два дня. Никаких таблеток, больше пейте воды, пища только лёгкая. Старайтесь не напрягаться и больше времени проводить в постели. Подозреваю, что ваш организм переживает сильную гормональную встряску, которую лучше переждать. Лучше для вас.

— А для окружающих? — Ренджи согнул руку в локте, зажимая тампон на месте укола. — Вдруг я наброшусь на кого-нибудь? Я прежде всегда мог сдерживаться, а тут…

— Сомневаюсь, что это случится. Конечно, если вы послушаете моего совета.

           Звучало здраво. Попросив доктора написать официальную бумагу в отряд, Ренджи поплёлся домой отлёживаться и пытаться пережить самую стыдную ситуацию в жизни. Ближе к берлоге мысли свернули к фантазиям, что было бы, приди капитан на ту злополучную кушетку. Под одеялом мысли и рука разгулялись на полную катушку. Гормоны, как и обещал доктор, вернулись к тому пику, на котором были утром, а мысли потекли неконтролируемым потоком.

           Сложно сказать, кого именно представлял себе Ренджи, пока мучился от неудовлетворённости, острого чувства одиночества и полного изнеможения. Во снах и полубреду мелькали какие-то части тела и размазанные лица, которые не принадлежали капитану совершенно точно. Но Ренджи очень хотелось, чтобы всё это было именно капитаново и чтобы именно капитан забрался к нему под одеяло, открыл этот рот, который открывался так редко, по-шире и… Ренджи протяжно и почти болезненно кончил, вытерся уже и так загаженным одеялом и расплакался от обиды. Слёзы сами полились из глаз и текли, и текли, пока Ренджи измотанный перепадами настроения не отключился.

***

— От вас всё ещё пахнет! – Ренджи отлежался, честно провёл три дня на футоне, качая обе руки поочерёдно и стирая кожу чуть ли не до мозолей. Его отпустило вчера под вечер, а сегодня он чувствовал себя человеком, который может встать перед капитаном и извиниться за своё поведение и вынужденное отсутствие.

           Это Ренджи так думал, пока не зашёл в кабинет. Трёх секунд не прошло, а он уже прижимался спиной к двери и зажимал нос, перепугавшись до трясущихся поджилок. Он сломался! Вернее, в нём что-то поломалось! Так не должно быть! Сейчас безопасные дни у них обоих! Никаких запахов и неуместных позывов организма!

— Я поговорил с доктором, — капитан смотрел на бумаги перед собой и игнорировал неуместное поведение Ренджи. — И тоже сдал некоторые анализы.

— Вы то, надеюсь, здоровы? — забеспокоился Ренджи, гундося и боясь убрать руку от лица.

— Мы оба здоровы, — вроде новость хорошая, но капитан выглядел озабоченным. Он склонил голову чуть на бок и снова хмурился.

— Это хорошо?..

— Да, хорошо. Но мы не сможем с тобой работать, как прежде. Я вообще не уверен, что мы сможем продолжать работать вместе.

           Ренджи почти сполз по двери, но вовремя устоял, ухватившись за ручку и найдя в ней последнюю опору. Что? Почему? Это из-за Ренджи и его гормонов? Как это — не работать вместе? С кем, если не с капитаном? И что? Больше не видеть его почти каждый день? Не красть украдкой вдохи? Не любоваться тем, как он хмурится? Альфа внутри тихо завыл, а Ренджи почти подхватил, опять прохрипев что-то невнятное. Капитан ломал брови и выглядел совсем грустным.

— Можно хотя бы в рядовых оставить, но здесь? Пожалуйста? Я… я исправлюсь, придумаю что-нибудь.

— Ренджи, проблема в том, что тебе не надо исправляться, — капитан перехватил его потерянный взгляд, набрал воздуха в грудь и выдал приговор. — Ты идеален для меня, — он прикрыл глаза, будто бы пережидал приступ боли или будто бы очень сильно стыдился своих слов. Даже желваки на щеках заходили, так он стиснул зубы. — Ты идеален для моего омеги, — повторил он, — а я идеален для твоего альфы.

           Ручка жалостливо заскрипела, так Ренджи её сжал. Капитан всё сидел с прикрытыми глазами и выражением муки на лице. Он же и разбил повисшую тишину, поясняя:

— Бывает, что альфа и омега подходят друг другу сразу. В нашем же с тобой случае, изначального большого совпадения не было, но за время совместной службы мы привыкли? Подстроились? Доктор сказал, что это сложный и долгий процесс, в котором участвуют не только гормоны, но психика, характеры, общение и взаимодействие. Мы… я никогда бы не подумал, что мы с тобой…

— Я идеален для вас? — Ренджи уловил только одно и теперь хотел услышать это ещё раз.

— Ты меня слушал? — растерянный и смущённый капитан быстро стал раздражённым и недовольным капитаном.

— Вы для меня идеальны, — Ренджи бухнулся на колени. В ушах билось сердце. Полудохлый альфа внутри воспрял и навострил уши и нос.

— Нам… мы не сможем больше… — капитан быстро сменил гнев на ужас и смотрел на Ренджи большими глазами. В них плескалось столько чувств, что не перечислить, но Ренджи, и его альфа, знали, что надо делать.

— Чушь! Почему не сможем? Если всё идеально?

— Это будет мешать службе. Мы будем отвлекаться. И кто будет в отряде, пока нас не будет?

           Внизу живота сладко свело. Значит, не один Ренджи предавался фантазиям. Значит, капитан тоже представлял их вдвоём. И не просто так, а рядом, совсем тесно, на одном футоне и под одним одеялом, а то и вовсе без него. И без одежды. И прижимаясь друг к дружке, чтобы запахи смешались. Голова закружилась, а ноги сами понесли вперёд, ближе. Ренджи упёрся ладонями в капитанский стол:

— Да наплюйте вы на это!

— Мы с тобой первый и второй офицеры отряда! — капитан от возмущения тоже подскочил на ноги. А может ему не понравилось, что Ренджи нависает над ним и сверкает глазами. — За такие речи я лично подпишу твой перевод в другой отряд!

— Где же вы ещё одного такого идеального найдёте, а? — Ренджи нахально улыбнулся, подался вперёд и вскарабкался на стол, скидывая всё на пол, наводя жуткий бардак в идеальном порядке и хватая капитана за запястья в перчатках, снова нависая и жадно, полной грудью вдыхая тот самый запах без названия. — Идеальные, они ведь на дороге не валяются.

           Капитан было раскрыл рот, дёрнулся в хватке, но замер истуканом. Наверное, его захватила и окутала близость альфы. Идеального альфы! Ренджи распирало от гордости за себя, хотя он по-большому счёту ничего особенного не делал, только хотел сработаться. А тут! Тут такое! И теперь, когда они уже совсем близко, он не стесняясь вдыхал чужой аромат, глотал его и напитывался, как земля после засухи. И снова засвербело где-то внутри, но только не от одиночества и тоски, а от счастья, которое уже в руках и надо только постараться и удержать. От переизбытка чувств Ренджи стиснул чужие руки сильнее, переживая приступ восторженной дрожи.

— Больно, Ренджи, — как-то непривычно тихо и меланхолично отметил капитан, даже не пытаясь вырваться.

А ведь мог. И не вырывался. И от этого восторг всё множился и рос, заполняя Ренджи, как дождевая вода заполняет пересохшее озерцо. Капитан мог и рявкнуть, и применить силу, и магией воспользоваться, пригрозить так, что Ренджи бы действительно задумался, мог в конце концов воспользоваться запахом, как воспользовался им, отправляя ко врачам. Ту горечь Ренджи помнил, но сейчас не ощущал, а потому и радовался, и переживал, но не мог отпустить. Понимал, что, наверное, так будет правильнее, вежливее и по справедливости, ведь ни о каких отношениях у них с капитаном и речи не шло до сегодняшнего дня, но не отпускал. И не отпустит сам ни в жисть! Ни за что!

— Я уже это понял… — вздохнул капитан, отводя глаза и снова вздыхая. Кажется, его щёки немного покраснели, и кажется Ренджи бредил вслух.

— Вы такой…

— Только не говори, что красивый, — перебил капитан. То ли банальности не любил, то ли слышать от Ренджи похвалы не хотел.

— Чем я для вас пахну?

           Капитан будто бы смутился ещё сильнее, дёрнул одной рукой слегка, но опять не стал вырываться, сделал вдох и наконец нашёлся со словами:

— Всем.

           Если до этого Ренджи как-то держался, то от короткого ответа, от интонации, от смущённого взгляда, от явной правды, его повело и увело окончательно. Он разжал руки, перемахнул через стол, встал слишком близко, обхватил капитана за спину и ткнулся носом в порозовевшую щёку. Так ещё лучше. В сто крат лучше! Кожа, белая, гладкая… Ренджи провёл губами по скуле, по-дурацки подул в ухо, перехватил возмущённый взгляд и поймал чужие губы своими, а дальше провал, хотя скорее чистая эйфория. Сознание, или его подобие, вернулось лишь когда накал страсти и гормонов чуть отступил, проясняя мозги.

— Я не хочу, чтобы это всё было только из-за природы или моей внешности, — капитан стоял с закрытыми глазами и распухшими губами.

И опять хмурился. Ренджи тоже нахмурился. Так не должно быть. Капитан не должен беспокоиться, не сейчас, не в тот момент, когда так хорошо. Или ему не хорошо? Альфа внутри опять поджал уши и забеспокоился. Больше него распереживался сам Ренджи, ничего не понимая.

— А как вы хотите?

— Чтобы было что-то кроме этого.

— А у нас разве нет?

           Капитан вздрогнул и нахмурился сильнее. Страшно было представить, что он там себе надумывает. Перепугавшись, Ренджи обнял его крепче и даже задержал дыхание, ожидая приговора. Ведь если капитан откажет, не захочет, Ренджи не будет спорить. Не потому что это старший по званию, и ситуация у них не самая удобная, а из безграничного уважения. Как он может принудить? Как он может заставить? И если заставит, уговорит и уболтает, то всё равно сомнения капитана и муки совести Ренджи будут отравлять каждый день и каждый час. Нет, только по согласию и никак иначе.

           Молчание затягивалось, а нервы Ренджи натягивались и лопались один за другим, пока спина под его руками не расслабилась, а чужие руки заключили его в кольцо:

— Я не в силах отказать тебе сейчас.

— Ну тогда не надо себя пересиливать, — закивал Ренджи, выдыхая и утыкаясь носом в чёрные волосы. — Потом как-нибудь откажете, когда придумаете достойный повод.

— И ты отступишься? — удивился капитан куда-то в ухо, грея дыханием и теплом в голосе.

— Постараюсь. Я вас так уважаю, капитан… Сила моего уважения даже больше, чем желание затащить вас в тёмный угол, раздеть и делать всякое приятное и стыдное.

           Спина под руками мелко задёргалась, а прерывистое дыхание защекотало ухо. Капитан беззвучно смеялся, стискивая Ренджи крепче, почти так же сильно, как тот держал его запястья. Вот бы и лицо его увидеть… Ничего, успеется. Ренджи улыбнулся и сильнее зарылся носом в волосы. Да, капитан красивый, но мало ли красивых в мире? И пока Ренджи не мог выразить словами, почему именно капитан, почему так сильно и так жадно, но лишь потому что никогда не задумывался об этом. Это всё сразу и это как с запахом: и сладко, и приятно, и головокружительно, но на части не разобрать, потому что вся прелесть в целостности.

— Сможешь доработать день, прежде чем вытворять со мной непотребства? — капитан отстранился и снова заглянул в глаза. Не хмурился! Ни на секундочку не нахмурился! И пускай не улыбался, но выглядел таким… таким… таким же полным, каким ощущал себя Ренджи.

— Да, думаю.

— Если справишься, не буду писать прошения о переводе тебя в другой отряд, — милостиво сообщил капитан. И сказал так, будто бы был уверен в Ренджи заранее, и будто бы больше шутил, чем пугал.

— Справлюсь, — пообещал Ренджи и снова поцеловал капитана. Уж слишком хорошо он пах.