Наплевав на рекомендации врача, Гриммджоу заявился в участок уже через два дня, и тут же набросился на Ичиго, который спокойно разбирал материалы дела:

— Привет, Куросаки, соскучился по мне, придурок? Раскис тут, говорят, твой Ичиго, нос повесил, и дело Карии зависло на мертвой точке! — он потрепал рыжего по волосам и, пока тот гневно, но аккуратно отбивался, наткнулся взглядом на подозрительную золотистую коробочку. — Так, блять… А это что за хуйня?

Куросаки проследил за его взглядом и моментально заткнулся. Гриммджоу протянул дрогнувшую руку и взял портсигар. Оглядев его со всех сторон, он взбешенно спросил:

— Откуда… Откуда у тебя это?!

— Это… — неуверенно проскрипел Ичиго, боясь, что кусок золота сейчас полетит ему в голову. — Пока ты был в больнице…

— Я правильно понимаю, что пока я валялся в больнице, мой прекрасный папаша нашел тебя и всучил тебе это дерьмо?! — Гриммджоу потрясал портсигаром в воздухе. — Чего он хотел от тебя? Отвечай, и хватит мямлить!

— Да ебу я, чего твой нерадивый папаша от меня хотел? — взорвался Куросаки, — позвонил, позвал, о твоем здоровьице поспрашивал, устроил передо мной представление с раболепием, оставил эту хуйню и съебался! Чего ты, блять, орешь на меня, будто я его выебал на главной площади?

Гриммджоу не выдержал и заржал:

— Ой бля, Куросаки, если бы ты это сделал, я бы тебя в яйца расцеловал! — он вытащил одну из сигарет и закурил прямо в помещении, встав у окна, — прости, рыжий, я сорвался немного…

Ичиго нагло отобрал у него предмет спора и также закурил:

— Понимаю. На самом деле, для тебя есть парочка новостей. Пока ты валялся в больнице, нашлось еще несколько интересных деталей. Мы провернули с Урахарой пару манипуляций и достали новые улики, которые прозевали в прошлый раз.

Гриммджоу смотрел на город и не собирался реагировать на его слова. Он только задумчиво курил, и Ичиго видел, что Джагерджак сейчас мыслями явно далеко.

— Гримм?

— Ну что ты заткнулся, говори дальше, — голубоволосый продолжал смотреть прямо, — нашли и нашли, к чему это все выводит?

Ичиго, недоверчиво косясь на него, взял бумаги со стола:

— Ты в порядке?

— У меня дыра в животе, я в полном порядке, Куросаки. Хватит тянуть кота за яйца, что вы нашли с Киске?

— В общем, мы вытащили из хранилища его телефон. Он, конечно, был разбитый, но нам удалось из него вытащить несколько файлов и частично их восстановить, — Ичиго протянул лейтенанту бумагу и тот, зажав сигарету в зубах, начал ее бегло просматривать, — там в основном ничего интересного, но есть один момент, который нас с Урахарой заинтересовал. История вызовов в день убийства и некоторые сообщения, которые он получал.

Гриммджоу, читая, застыл:

— Ебать… — прошептал он, а Куросаки поджал губы:

— Ага. Вот и мы прихерели знатно. С каких пор твой папаша общается с такими, как Кария?

Джагерджак зарылся рукой в волосы, продолжая круглыми глазами смотреть на распечатку сообщений и вызовов:

— Хороший, сука, вопрос, Куросаки. Я этого ублюдка два года не видел и не говорил с ним, — Гриммджоу потушил сигарету и почесал в затылке, — так, Лионес говорил, что Кария нажрался из-за потери огромной суммы денег. А его ублюдки говорили, что рассчитывают на огромный куш за Рукию. Хорошо сходится, сука, не может быть все так просто.

Ичиго понял, к чему он ведет. Черт, а ведь и правда…

— Учитывая, что Айзен в хорошем знакомстве с семейкой Кучики, вполне вероятно, что он связался с Карией, рассказал ему неприятную новость, ну а дальше нетрудно догадаться, что произошло, — он развел руками, а Гриммджоу бросил распечатку на стол и вновь схватился за сигарету. Нервно закурив у окна, он выдохнул:

— Мне что-то не нравится в этом всём, Куросаки. Звучит слишком просто. Ну, допустим, Айзен припугнул Карию. А кто тогда его грохнул?

— Может, люди Айзена? — неуверенно предположил Куросаки, но Гриммджоу гневно мотнул головой:

— Нет, сука! Точно нет!

— Почему ты так уверен? — удивился Ичиго. — Откуда тебе знать, что у него там творится?

— Знаю и уверен, отъебись, — Джагерджак вновь хмуро уставился в окно. — Это слишком просто. Тем более, нахуя ему было предупреждать Джина, если он мог сразу заслать людей и просто его хлопнуть?

— Чтоб не думал, что только предупреждением отделался?

Джагерджак посмотрел на него так, словно Ичиго сказал, что у Генрюсая самая сексуальная борода во всем городе:

— Дебил, ты не знаешь, как работает Айзен.

— Кстати, а почему ты его отцом не называешь? — Куросаки поднял бровь. Гриммджоу сплюнул:

— Потому что этот урод мне не отец. И вообще, тебя это ебать не должно, — он выбросил окурок в мусорник, резко развернулся и вышел из кабинета, держась за раненый бок. Ичиго только хотел было сесть снова за стол, как из коридора послышался громкий грохот и беспокойный крик. Черт!

Вылетев в коридор, он увидел, что Джагерджак рухнул на пол лицом вниз, а возле него уже начинали толпиться обеспокоенные полицейские.

— Мать твою перемать… — прошипел Куросаки, бросившись к лейтенанту. Перевернув его на спину, Ичиго увидел, что лицо Гриммджоу искажено гримасой боли, а сам мужчина прижимает к ране ладонь, и через пальцы уже проступала кровь. Вот же хренов придурок!

— Встать можешь? — сухо спросил он. Джагерджак недовольно посмотрел на него и кивнул. Куросаки закинул его руку к себе на плечо и помог ему подняться. Голубоволосый зашипел, неуверенно ковыляя с ним к кабинету Урахары:

— Блядский хер…

— Ну а чего ты хотел, вышел из дома, насрал на рекомендации врача, крутым себя возомнил? — пропыхтел Куросаки. Слабеющий Джагерджак весил немало, а рыжий хоть и считал себя достаточно крепким и сильным, все равно чувствовал, как подкашиваются ноги под всей массой лейтенанта. На его выпад Гриммджоу ничего не ответил, только вцепился в рубашку крепче.

Кабинет Урахары был открыт, но самого ученого не было. Ичиго уложил лейтенанта на кушетку, а сам присел напротив него на корточки:

— Убери руку. Дай на рану посмотрю.

— Уоу, Куросаки, выглядишь достаточно сексуально, — попытался улыбнуться Джагерджак, — если бы не рана, я бы грешным делом подумал, что ты у меня отсосать захотел.

— Это ты там хотел меня в яйца расцеловать, я же не по этим делам, — хмуро ответил Куросаки и смахнул его руку, раздраженно фыркнув: кровь расплылась по белой ткани рубашки.

— Ей пизда, — без сожаления констатировал Гриммджоу, — можешь рвать или расстегивать, зависит все от твоего настроя.

— Заткнись уже, — Ичиго осторожно расстегнул рубашку и отодвинул ее. Кровь медленно расплывалась по бинту и Куросаки лихорадочно размышлял, с чего ему начать. Оглядевшись, он заметил на стене аптечку и бросился к ней. Вытащив бинты и дезинфицирующие препараты, он вернулся к Джагерджаку, который заметно слабел — его глаза закатывались. На лбу его выступила испарина, но голубоволосый не издал ни звука, пока Ичиго снимал повязку и протирал рану. На удивление, швы не разошлись, Гриммджоу просто слишком напрягся, кровотечение было не серьезным, и его удалось остановить. Куросаки понимал, что его отец, который был хирургом, сейчас оторвал бы ему голову за такое, но действовать нужно было быстро. Он приложил ватный тампон к ране и начал осторожно перематывать торс Джагерджака. Гриммджоу тяжело дышал, но не шевелился. Он цепко наблюдал за действиями рыжего, не мешал и никак не комментировал.

Закончив перевязку, Ичиго взялся зубами за край бинта — для этого пришлось наклониться к животу лейтенанта. Он безумно боялся, что сейчас Урахара вернется в кабинет, и, черт возьми, именно это и произошло!

Киске застыл в секундном изумлении, но когда Гриммджоу поднял окровавленную ладонь и помахал ему, то сухо выругался и бросился к нему:

— Я тебя бы пустил на лоскуты, но тебе и без этого сейчас очень хорошо, я смотрю.

— Я был бы в восторге от головы Куросаки у моего паха, но мне настолько больно, что я почти не могу думать об этом, — вымученно улыбнулся Гриммджоу и откинул голову назад, пытаясь отдышаться.

Урахара в мгновение ока надел перчатки и маску, мягко отстранил Ичиго, снова снял перевязку и скептично осмотрел рану.

— Основной шов не разошелся, но более мелкие повреждены. Куросаки, иди, я его залатаю, — он уверенно взялся за работу, а Ичиго, пытаясь согнать с лица краску, вымыл руки и уже хотел было покинуть лабораторию, как услышал голос Джагерджака:

— Я твой должник, рыжий мудила.

Куросаки, не разворачиваясь, показал ему средний палец и вышел. Его еще мелко потряхивало, он не мог поверить в то, что произошло. С другой стороны, этого стоило ожидать. Это ведь Джагерджак.

***

— Спасибо, Урахара, — Гриммджоу сидел, держась за бок. — Я могу рассчитывать на то, что об этом никто не узнает?

Киске, тщательно отмывая руки от крови, кивнул. Джагерджак поднялся и оглядел безнадежно испорченную рубашку. Черт, а ведь она дорогая была… Впрочем, его мало заботили такие вещи. Важно лишь то, что ему теперь надо как-то покинуть участок и поехать переодеться.

— Тебе Куросаки уже рассказал о новых деталях нашего дела о Карии? — ученый, вытирая руки полотенцем, подошел к нему, хмуро глядя из-под непослушной челки. Лейтенант угрюмо посмотрел на него:

— Ага, рассказал. Только я не понимаю, что мне теперь с этим делать. Я не очень хочу видеться с Айзеном, чтобы задать ему любопытные вопросы и получить на них такие же любопытные ответы. Если вообще получу их, этот ублюдок любит юлить и туманно выражаться.

— Будь снисходителен к папочке, — хрипло хохотнул Урахара, на что Джагерджак лишь раздраженно рыкнул и принялся застегивать рубашку. Хорошо, конечно, что Куросаки ее рвать не стал, хотя Гримм с радостью бы на это посмотрел. Черт возьми, его напарник достаточно неплох собой. Жаль только, что придурок, который огрызается на каждое его слово. Из-за этого лейтенант иногда чувствовал какое-то подобие разочарования. Не везет ему с напарниками. С одним лишь Кучики проблем не было — просто отмороженный аристократ. Но как он, черт возьми, стонал в тот день…

— Гриммджоу, ты собираешься застегивать эту пуговицу, или ты в размышлениях, продолжать ли тебе светить своим торсом передо мной?

Джагерджак вздрогнул и посмотрел на усмехающегося ученого. Черт, слишком задумался.

— Извини. Я подвис немного, думал о… Кстати, а где Кучики? Я что-то его не видел, когда заходил. Он до сих пор не вышел на работу с отгула? — застегнув рубашку, он огляделся. — Я знаю, что ты куришь.

— Я-то курю, но тебе бы подвязывать с этой привычкой, — ученый вытащил из кармана брюк сигареты и протянул пачку лейтенанту. Гриммджоу закурил и хмыкнул:

— Не учи отца ебаться. Так что с Кучики?

— Не вернулся он еще, — Урахара присоединился к нему и выдохнул дым в окно, — подозреваю, что это связано с его семьей, он был достаточно нервным, когда я его последний раз видел.

Джагерджак кивнул:

— Да, там есть причины. Лучше бы мне в это не вмешиваться, поэтому рассказывать не буду. Лучше бы мне сейчас думать, кто заложил Айзену то, что я в больнице… — он задумчиво потер подбородок и нахмурился, — и на кой черт он связался с Куросаки. При чем бы тут рыжий вообще?

— Ну, мотив Айзена связаться именно с Ичиго-куном вполне объясним, в последнее время ты с ним работаешь, и есть смысл спросить у него, что именно с тобой произошло, — Урахара усмехнулся, — но вот действительно интересно, кто бы это мог быть. Есть предположения?

Гриммджоу мрачно докурил и бросил окурок в пепельницу. Неожиданно он застыл и ошеломленно уставился перед собой, словно его осенило:

— Ну да, конечно же есть… — пробормотал он растерянно, — как я сразу, блять, не додумался?

— Посвятишь меня в ход твоих мыслей? — любопытно посмотрел на него Киске, и Джагерджак перевел на него ошалевший взгляд:

— Думаю, ты и сам догадался. Улькиорра.

Киске недоверчиво свел брови к переносице:

— Уверен? Мне кажется, они тоже перестали ладить с Айзеном.

Гриммджоу не уверен, но вариантов других особо нет. Он безмолвно отвернулся от Урахары и покинул кабинет, погруженный в мучительные раздумия. Коллеги, проходя мимо него, недоуменно таращились на кровавое пятно на рубашке, некоторые даже порывались спросить, что случилось, но Джагерджак на автомате посылал всех нахер и брел к кабинету Улькиорры, который находился этажом выше. Едва поднявшись по ступенькам, он неожиданно почувствовал подступающий гнев. О нет, конечно это Улькиорра. Иначе и быть не могло.

Шиффер, спокойно ждущий приготовления кофе, никак не ожидал того, что его в мгновение ока схватят за глотку и припрут к стене, обдавая лицо горячим дыханием с отдушиной ментола. Гриммджоу смотрел на него люто, безумно, словно собирался убить, а от нехватки воздуха моментально замаячили перед глазами разноцветные пятна. Улькиорра машинально схватился за крепкое запястье, но ему, хоть и физически выносливому, но все же худощавому парню, не было по силе тягаться с взбешенным Джагерджаком, пусть и раненым. Он в панике поднял взгляд и увидел налитые кровью глаза лейтенанта. Тот слегка ослабил хватку, но все так же продолжал вжимать его собой в стену.

— Нервничаешь, мышь подзаборная, — хрипло пророкотал Гриммджоу, нависая над ним, — а теперь выкладывай, дорогой мой братец, давно ты за мной для Айзена присматриваешь?

— Гриммджоу, я… — просипел Шиффер, но Джагерджак сдавил его горло так сильно, что парень почти моментально побагровел.

— Вот только попробуй сейчас начать оправдываться, — прошептал Гримм прямо в посиневшие губы, — говори, как есть.

Улькиорра еле-еле кивнул и мужчина отпустил его. Закашлявшись, он, сквозь выступившие от удушья слезы, посмотрел на брата:

— Поверь, он ничего плохого не хотел… Черт! — отделанная тонким пластиком стена затрещала, когда Джагерджак вдавил его тело в нее всем своим весом, — я говорю правду, прекрати.

Сощурившись, Гриммджоу провел пальцем по его щеке, убирая скатившуюся слезу:

— Ты думаешь, меня хоть как-то ебут его мотивы, братец? — Он зашептал так пронзительно, что Улькиорру всего перетряхнуло. — Мне интересно, как много он знает о том, что я делаю. С кем. И как… — Гримм запустил руку под рубашку Шиффера и сдавил пальцами кожу, — ты обо всем ему докладываешь?

— Гриммджоу, прекрати немедленно этот балаган, мы ведь не дома, — просипел тот, пытаясь оттолкнуть его, но это было все равно что пытаться сдвинуть с места спичкой многотонный танк. — Какого черта тебя сорвало?

— О-о, да ты еще не видел, как меня срывает, Шиффер, — Гриммджоу плотоядно прошелся языком по губам и почувствовал, как парня нервно передернуло, — и если ты не хочешь это проверять, то отвечай на мои вопросы, сука паршивая, или я тебя выпотрошу прямо здесь. Давно ты Айзену доклады обо мне делаешь?

— Примерно последний год. — Улькиорра не выдержал и опустил взгляд. — Так было нужно. Но ведь он не вмешивается в твою жизнь…

Гриммджоу не выдержал и ударил его под ребра, отчего парень моментально согнулся и присел, пытаясь перевести дыхание. Джагерджак схватил его за волосы и, наклонившись, прошептал на ухо:

— Собирай свои чертовы вещи и выметайся к папочке, пусть он тебя греет. Ты вмешался в мою жизнь по его воле, пригрелся на моей груди, как змея, а я должен верить в чистоту твоих поступков?

Шиффер дрогнул, глядя на него:

— Гриммджоу, ты меня вообще выслушаешь?

— После того, как ты дал этому ублюдку выход на Куросаки, скажи спасибо, что я тебе вообще говорить позволяю, гнида, — Джагерджак отпихнул брата от себя и выпрямился, — я сказал ему два года назад, чтобы он не лез в мою жизнь. Чтобы он забыл про то, что у него был сын в лице меня. И ты куда лучшая кандидатура на его место.

— Ты ошибаешься. Почему ты так решил? — Шиффер не двигался, сверля его взглядом.

— Потому что родной сын на хую вертел все его дела! Я с детства видел все, что он творит, и я в рот ебал становиться таким же. А вот у тебя есть все шансы, — Гриммджоу гневно выдохнул и, резко скривившись от боли в боку, сделал пару шагов назад от Улькиорры, пока тот неуверенно поднимался с пола, явно опасаясь, что Джагерджак снова бросится на него. Но лейтенант только разочарованно покачал головой и вышел из кабинета, отчаянно чувствуя потребность в крепком алкоголе. А еще бы что-то сделать с блядской влагой, которая из глаз течет. Он не плачет, он на нервах, взбешен, и ему больно от раны. Только и всего.

Теряя сознание уже в своем кабинете, Гриммджоу слышит раздраженный мат Куросаки. Чертов рыжий придурок.

Надо бы с ним выпить.