- Проходите, пожалуйста. Нам на третий этаж.
Гостья приподняла подол платья, чтобы не споткнуться об него, поднимаясь по лестнице. Как бы невзначай оголились от этого жеста ноги.
- Мы очень рады, что Вы согласились нанести визит, - распинался паж.
- Что Вы. Посетить короля – честь для меня, - отозвалась гостья вполне мужским басом, даже не пытаясь смягчать голос, как на сцене. Голос его сломался уже несколько месяцев как. Режиссер, хлопая по плечу, обещал по окончании сезона дать наконец мужскую роль, попутно сожалея о потере такой прекрасной героини, а пока Недзуми беззастенчиво пользовался сценическими костюмами, тем более, что своих платьев у него, естественно, никогда не было, а король вряд ли бы пришел в надлежащее восхищение, увидев его в мужской рубашке.
Недзуми знал, что прекрасен в любом образе, но для нужного эффекта требовалось именно платье. В конце концов король не дурак и прекрасно знает, что в театре играют только мужчины. Значит, готов к визиту мужчины в женском платье, то есть именно на это и рассчитывает.
Сколько сил было потрачено, чтобы обратить внимание и, собственно, вожделение, монарха на себя. Режиссер устроил ему ту еще выволочку, когда в день анонимного визита Его Величества в театр Недзуми вместо невинной Офелии играл распутную девку. Но судя по пришедшему вскоре приглашению – эффект это нужный произвело. В конце концов в театр он после этой ночи больше не вернется. Найдут себе другого мальчика, с еще по-женски тонким голосом, сошьют новый костюм, всего-то тряпка на бретельках, и все успокоятся.
И все же король опустился до приглашения в свои покои актера без какой-либо родословной, но не спустился за ним лично. Недзуми надеялся, что хотя бы не застанет монарха сейчас во всеготовности – голым, посреди кровати с бокалом вина в руках. Конечно, актер плохо знал аристократические нравы, если не считать пьес, в которых играл сам, поэтому предполагал, что эпатаж им присущ.
- Сюда, - слуга указал на дверь и поклонился, показывая, что дальше не пойдет. Недзуми позволил себе махнуть ему на прощание, оправил парик, платье, распахнул дверь и вошел в просторную комнату.
- Так вот как выглядят настоящие королевские покои, - смягчая голос, как обычно играл в последнее время на сцене, восхищенно произнес Недзуми, тут же выстрелив в монарха обворожительной улыбкой. Король – крепкий, коренастый мужчина, еще совсем не старый, с небольшой аккуратной бородкой, сидел за рабочим столом – то ли правда занимался судьбой государства, то ли делал вид. «О, дорогая, ради Вас я даже готов отложить на время дела государственной важности – и вот страна уже проигрывает Вам», - тут же придумал для себя актер. Недзуми было весело – все шло по плану, и, хотя Его Величество и не показывало сейчас никакой реакции, оставаясь величественно-спокойным – актер был уверен, что все делает правильно и сердце монарха уже почти ощутимо бьется в его руках. О, если бы целью было зарезать этого человека – получилось бы еще проще. Но он здесь не за этим.
- Мой замок на эту ночь в Вашем распоряжении, дорогая Ева. Если хотите, могу называть Вас принцессой сегодня, - улыбнулся Его Величество. Недзуми засмеялся, прикрываясь рукой, чтобы скрыть отсутствие румянца на щеках:
- Что Вы, не смею на это претендовать. Но у меня будет одна просьба, - актер оттянул чуть в сторону ворот просторного платья, попросив:
- Не могу ли я принять ванную? Я только с выступления, боюсь, что мы испачкаем простыни Вашей кровати раньше времени.
- О, конечно, - согласился монарх. – Я попрошу слуг…
- Не стоит. Я еще не отпускал слугу, так что он ждет только Вашего дозволения мне отлучиться, чтобы распорядиться о ванной. А Вы, Великий, можете пока доделать дела, чтобы они не отвлекали Вас.
- Что Вы. Никакие дела не смогут отвлечь меня от Вашей персоны, - больше в шутку, чем всерьез, слегка поклонился король, и Недзуми выпорхнул за дверь.
По коридору, затем поворот, налево, чуть дальше неприметная лесенка. И вот после этого уже нельзя было, чтобы его кто-то видел. Нанятая на ночь дорогая шлюха может разгуливать по дворцу, но сюда ей соваться нежелательно.
Беда всех охранников в том, что рано или поздно они теряют бдительность и, если двигаться достаточно бесшумно – можно подкрасться абсолютно незаметно. Вот только охраны по такому случаю было два человека, так что второй уж точно вернул бы бдительность, когда вырубят его друга. Пришлось изображать заблудившуюся шлюху, с которой к тому же едва не падает платье, а поскольку охрана в театры не ходила и была вряд ли в курсе пола актера, их удивления хватило, чтобы огреть обоих их же оружием, основательно вырубив. Ключи взял тут же, с пояса охранников, снял со стены факел, отпер дверь и вошел в маленькую камеру.
Огонь осветил небольшую комнатушку, в которой полностью отсутствовала мебель, валяющийся на полу соломенный матрас и на нем – человека. Недзуми довольно улыбнулся, найдя наконец то, за чем сюда пришел. Закрыл дверь за собой, опустился на корточки напротив насторожившегося пленника, подпер щеку рукой, как ни в чем ни бывало.
- Надо же, - мягким голосом протянул актер. – Как интересно. Ищу я, значит, уборную, а здесь валяется мальчик. Ты что, маленький, прогневал короля? Нехорошо. Но мне мальчик в хозяйстве очень бы пригодился, так что…
- Недзуми! – пленник вдруг вскочил, насколько позволяли связанные руки, горящими глазами уставившись на актера. Если бы не проделанная шпионская работа – Недзуми не узнал бы его: волосы поседели, и это к шестнадцати годам, на щеке – шрам, уходящий к шее и вниз под рубашку. – Недзуми, ведь это ты?! С тобой все в порядке! Я так рад, что тебе удалось спастись! Я боялся, что тебя все равно поймали и…
- Как ты можешь помнить меня? – у актера отбило все желание шутить. – Мы виделись один раз в жизни.
- Да, - кивнул парень. – Четыре года назад. Что ты здесь делаешь?! Что, если тебя схватят?!
- Пришел вернуть тебе долг, Шион, - усмехнувшись, актер извлек из складок платья небольшой нож.
- Нет, - пленник отодвинулся к стене. – Ты представляешь, что начнется, когда они поймут, что случилось? Хочешь, чтобы за тобой началась охота?
- Чего я точно не хочу, так это оставлять тебя здесь. Тебя убьют, Шион. Королю надоело терпеть Ваши выходки, Ваше Высочество.
- Почему ты так решил? – стушевался парень.
- Не решил. Знаю. Так же как и то, что ты именно в этой комнате… Ладно, давай я избавлю тебя от веревок. Будешь выполнять мои указания, пока мы не выберемся отсюда, понял?
- Да, - согласился Шион, поворачиваясь спиной, подставляя веревку ножу в руках спасителя. Недзуми прикусил губу – ну вот что стоит сейчас воткнуть ему нож в спину? В кого он такой доверчивый, да и с чего доверять, если они виделись единожды еще в детстве? Проучить бы, да времени нет.
- Хорошо. Тогда раздевайся, - серьезно приказал Недзуми. – Наденешь кое-что другое.
Глядя на него, актер понимал, что определенно не дурак режиссер их театра – Шион даже в платье и парике смотрелся как крестьянская дочка. Какие уж тут Офелии. На девушку ввиду нежного возраста был похож в сумерках – и ладно, сгодится.
Охрана у выхода проявила беспокойство:
- Я думал, Вы задержитесь у нас дольше, принцесса, - в шутку бросил офицер, оценивающе разглядывая Недзуми. Актер улыбнулся, процитировав строчку из «Макбета»:
- «В отношении распутства -
вино вещь предательская, лукавая. Само ставит на дыбы, само
заставляет падать силами. Само обольщает, само уличает в
обмане.»
Охранники громогласно заржали, хлопнув гостя по плечу, перевели взгляд на «спутницу». Кроме платья и парика на Шионе был плащ с капюшоном, сейчас опущенный чуть ли не до носа. Офицер заинтересованно приблизился.
- Моя служанка стесняется. Она еще девушка, так что…
- Девушка, говорите, - оценивающе прикинул офицер, едва ли не облизываясь. Недзуми мысленно выругался, ощутимо толкнул мужчину в бок, пока он еще не попытался заглянуть под капюшон.
- Эй, - окликнул актер, - Девушка. Но еще и моя служанка, так что оставьте мне ее пока невинной. В конце концов, я же не в последний раз в замке. Вам ведь проблемы ни к чему?
Офицер покорно отступил, Шион молча, судорожно вцепившись в ворот плаща, шмыгнул вслед за актером к выходу.
- Почему нас выпустили? – уже на улице, откинув капюшон, спросил взволнованный спасенный.
- Я пришел не один. С девушкой. Хотя ты и будешь повыше нее, но они не обратили внимания. Уж я подсуетился, чтобы на входе все их внимание было приковано ко мне, - актер изящным жестом откинул назад пряди парика.
- А та девушка? – переспросил Шион. Недзуми вздохнул:
- За нее можешь не волноваться. Выбралась. Проворная, как сучка, - актер засмеялся, снова повернулся к спасенному. – Не волнуйся. Иди не спеша, так мы меньше привлекаем внимание. Конечно, стоило бы избавиться от этого платья, но что поделать, в его складках не уместилось бы еще и мужской одежды. Все же повезло, что эти охранники не решили тебя пощупать, иначе все к чертям рухнуло бы. Пришлось бы бежать.
- Недзуми… Зачем ты меня спас?
- Я же сказал – вернуть долг. Говори мягче, ты все-таки в платье.
- Но как ты узнал, что мне нужна помощь? – шепотом продолжал расспросы Шион. Недзуми раздраженно цокнул языком:
- Ты помешал казни. Прошел слух, что тебя заперли. Остальное дело техники – вскоре я узнал и, что тебе самому грозит казнь.
- Он не пролил бы королевскую кровь… Я имею ввиду – во мне же и его кровь тоже и…
- Думаешь, я не узнал этого за четыре года? – Недзуми начинал сердиться. – Но ты не наследный принц. Ты и принц-то… Король не был скреплен браком с твоей матерью. Но забрал тебя к себе. Зачем?.. Наверное, в ту ночь, когда ты спас меня, ты решил, что мы похожи. Так?
- Я уже говорил тебе. Я не смог оставить тебя умирать, вот и все.
- И скольких Вы с тех пор спасли, Ваше Высочество?
- Прекрати издеваться! – вспылил Шион.
- А что, тут только ты можешь задавать вопросы? – поддел Недзуми, улыбаясь уже без особой доброжелательности. – Ответьте-ка мне лучше, принц, почему вы седой?
Шион немного помолчал, глядя на него как обиженный ребенок, затем отвернулся, буркнув:
- Поседел.
Недзуми чуть не рассмеялся этому капризному тону. Как есть – принц. Будет еще с ним проблем – не на перине же спать, небось слуги каждую ночь кровать проверяют, не набежало ли клопов.
- В городе оставаться нельзя, сам понимаешь. У меня припасены лошади. Остановимся в гостинице где-нибудь на тракте, желательно на окраине, а то и вовсе от городов подальше. Потерпите несколько часов в седле, Ваше Высочество?
- Я сказал, хватит издеваться! – снова сорвался на громкий голос Шион, но тут же потупился, осмотрелся, кивнул: - Потерплю.
- Хорошо. У меня припасены одежда, деньги, еда… Сколько тебя не кормили, а?
Шион промолчал, хотя от внимательного актера и не укрылось, как он сглотнул. «Часов двенадцать, наверное. Вот и славно, не будет придираться, что перекусить ему только хлеб с молоком».
Постоялый двор они нашли уже ближе к полудню. Шион не жаловался, хотя и видно было, что дальняя дорога для него непривычна и утомительна. Недзуми успокоился, будто его ноша стала легче ровно в половину.
Комнату взяли одну на двоих, принц снова без возражений поднялся вслед за актером. Оказавшись за закрытой дверью с радостью скинул с себя дорожный плащ и вздрогнул, когда Недзуми за локоть развернул его к себе, рассматривая. Льняная рубашка Шиону явно была велика, брюки держались только на завязках.
- Кожа да кости, - прокомментировал актер. – Седые волосы. Шрам. В жизни бы не поверил, что ты королевских кровей. Если бы не твои особые приметы, мы быстро бы затерялись.
Когда Недзуми поддел рубашку парня, снимая ее, Шион вцепился в его руку, стиснув зубы, едва ли не с вызовом посмотрел в глаза. Это рассмешило.
- Хочу посмотреть, как далеко идет шрам, - склонив голову на бок, объяснил Недзуми, глядя на спасенного блестящими глазами. Шион его руку не отпустил:
- Через все тело. Вниз по левой ноге.
- Ооо. Как интересно взглянуть! – Недзуми снова дернул ткань, рубашка треснула, Шион попытался вырваться, но его удачно подтолкнули к кровати, на которую он повалился, споткнувшись. – И правда... По всему телу. И по ноге, говоришь?
Актер подцепил завязки штанов, но Шион на этот раз зубами вцепился в другую его руку. Недзуми зашипел от боли, наклонился ближе к уху принца, зашептав:
- Я тебя спас. Помнишь? Ты же сам понимаешь, какая опасность нам обоим теперь грозит? Тогда хватит изображать девственника. Или ты считаешь, что я не заслуживаю от тебя благодарности? Все-таки «королевская кровь».
Шион отпустил, отвернулся, перестав сопротивляться, без особого желания отозвался:
- Нет, ты прав… Я тебе… должен.
- Вот и славно, - похвалил Недзуми, снова вернувшись к завязкам брюк и тут же выгнулся, получив сильный удар в живот. Спустя секунду Шион уже поправлял одежду, стоя в полуметре от кровати, с сожалением осматривая дыру на рубашке, спокойно уведомив:
- Ты сам сказал, что спас меня, потому что чувствовал себя должником. Не мог же я обременять тебя еще одним долгом.
- Сукин сын, - прохрипел Недзуми, приподнимаясь. Удар был не такой уж и сильный, скорее обидный. Шион резко повернулся к нему с серьезным лицом, потребовав:
- Забери свои слова обратно.
- К тому же маменькин сынок, - актер встал, сложив руки на груди.
- Возьми свои слова обратно, Недзуми! – сжал кулаки принц. – Моя мама…
Дверь чуть не вышибло, оба парня вздрогнули от неожиданности. Недзуми тут же достал нож, перешел в боевую стойку, в то время как Шион растерялся, отступив в глубь комнаты.
- Чтоб тебя черти побрали, крыса! Открывай, пока я тут переполох не поднял!
Актер как будто успокоился, хотя вид его и стал более кислый. Он открыл дверь, впуская внутрь, казалось бы, совсем ребенка. Гость был его на две головы ниже, темные длинные волосы свалялись, спускаясь на спину. Дверь захлопнулась, Недзуми без особого энтузиазма представил:
- Инукаши.
- Твою мать, сучий потрох! Да что ты себе позволяешь?! Я выбраться смог только когда там переполох поднялся! И представляешь – они сразу догадались, кого искать! Меня радует только, как же они тебя натянут, когда найдут. О, привет. Так Ваше Высочество - это Вы? Приметная внешность.
- Хочешь сказать, ты помог им напасть на мой след, притащившись сюда?! – Недзуми, казалось, решил сорваться на госте.
- Дебил что ли совсем?! Они пошли по ложному следу. Я свое дело пока еще знаю.
- Вы друзья? – опешил Шион.
- Друзья?! Мы?! – возмутился Инукаши. – С этим хлыщем? Да он мне просто платит. А я делаю грязную работу. Грязная работа – моя стихия. Так что скажи спасибо – именно я разнюхал, что на тебя топор точат!
- Ты без моих денег и пальцем бы не пошевелил, так что не вводи его в заблуждение, - потребовал Недзуми.
- Да я и не претендую. Мальчик твой. Молодец. Отжал себе принца. Только проще было бы кого с улицы отмыть, уж его-то не стали бы искать со всеми собаками. Но вам же в театре только принцев да королей подавай.
- В театре? – переспросил Шион, растерянно переводя взгляд с одного собеседника на другого. Инукаши сложился от смеха:
- Нет, он просто любит в платье по улицам гулять.
Недзуми перехватил «делового партнера» за капюшон, чуть ли не вышвырнул из комнаты, несмотря на сопротивление и протестующие крики.
- Это… Ничего? – опешил принц.
- От него так просто не отделаться. Снимет тоже комнату, я ему достаточно плачу. А то и вовсе заночует на сеновале. Ему не привыкать… И правда скотина, все настроение ни к черту… Давай спать что ли. Если не боишься, - Недзуми сверкнул коварной ухмылкой. Шион насупился:
- Вот еще.
Проснулся Недзуми уже ночью. Где-то внизу шумела подвыпившая компания, за окном ухала ночная птица.
Вымотавшийся за день, да и за время своего заключения наверняка, Шион все еще негромко посапывал, скрючившись в кровати. Актер нахмурился – ему такая доверчивость была непонятна. На что парень надеется? Почему так просто доверяет и не боится снова быть прижатым к кровати? Совсем страх потерял? И почему не дрожал? Ведь это нормальная реакция – даже если выбрался, даже если взял ситуацию в руки – его все-таки едва не изнасиловали. Не был он похож на того, чье самообладание не дало бы трещину в такой стрессовой ситуации, принц же выглядел чуть более взволнованным и все.
Неправильно было бы просто сказать, что познакомились они четыре года назад. Нет. Недзуми жил только потому, что четыре года назад судьба свела их вместе.
Ему было двенадцать. Он знал, что его убьют, как только до него дойдет очередь. Не сказать, чтобы отчаялся, но надежды не видел. Что конец близок, Недзуми понял, когда перестали приносить даже ту скудную еду, что давали до этого. И тогда он сбежал. Камеры не рассчитаны на детей двенадцати лет, только поэтому удалось выбраться, сильно оцарапав бок. Из тюрьмы, в ночь – но не дальше. А потом, когда его почти снова поймали, была открывшаяся дверь и ребенок на пороге, его ровесник, который, не разбираясь, шепотом позвал: «Сюда», и Недзуми так же не думая скользнул в комнату.
- Нет, здесь никого не было, - спокойно соврал постучавшимся охранникам Шион, глядя на них снизу вверх сонными глазами. Затем запер дверь, вернулся к кровати, под которой спрятался спасенный.
- Они ушли. Вылезай.
Мальчик выскочил, рванулся к двери, но принц поймал его за руку, шепотом сообщив:
- Они не будут искать здесь. А там будут. Останься. Ты наверняка голоден. У тебя кровь. Я не сдам тебя, не волнуйся.
И глаза у него при этим были такими искренними.
А что оставалось Недзуми? Уходить туда, где его точно поймают? Уж если этот парень и хотел его сдать, сразу сообщил бы охране. В конце концов – чем черт не шутит.
Бинтов не было, и пришлось распороть шелковую рубашку принца. Конечно, Недзуми не знал тогда, кто его спас. Мальчик просто представился как Шион. Мало ли, кто живет во дворце, в конце концов комната была не такой уж роскошной. Конечно, на простого слугу он не был похож, но, может, сын какого-нибудь герцога или графа. Недзуми тогда слишком устал, чтобы думать. Но что больше всего запомнилось – сияющие глаза спасителя. Настоящее счастье от того, что смог помочь. Никто и никогда больше потом не был к Недзуми так бескорыстно добр, как этот мальчик.
Однако утром беглец покинул комнату и затихший дворец.
Сначала у Недзуми и самого было достаточно проблем, все-таки беспризорнику на улицах приходилось несладко. Потом, когда стал сильнее - пытался найти свое место, не вечно же по подвалам скитаться.
О том, кто же его спаситель, он узнал не так давно, хотя и не забывал его. Он не ненавидел Шиона. Как бы ни приходилось тяжело – этот парень подарил ему жизнь. Дороже этого не было ничего.
Когда он узнал, что принц и сам попал в беду и на грани казни – что-то перевернулось. Это было опасно. Можно было оставить все, как есть, сказав себе, что просто хранишь дар того мальчика – свою жизнь. Но Недзуми не смог. Он ни за что не позволил бы Шиону погибнуть, говоря себе, что несправедливо не протянуть руку помощи тому, кто спас тебя, хотя для принца тогда это и было не так сложно. К тому же он все четыре года лелеял надежду снова увидеть своего спасителя. Показать, что вырос, окреп, что уже не та раненая крыса, что попала к нему в комнату четыре года назад. Стать защитой, опорой.
На деле, впрочем, получилось совсем не по-рыцарски. Да и черт бы с ним, просто нашло что-то в тот момент. Это показавшееся хрупким тело захотелось не просто защищать – подчинить, покорить, взять пусть даже силой. И это и в самом деле никак не вязалось ни с теорией «Я просто вернул тебе долг», ни с «Хочу тоже сделать для него что-то хорошее». Сейчас, глядя на светлую макушку спящего парня, Недзуми понимал, что дал слабину и на Шионе же решил отыграться, доказав, кто слабее. Может, хотел оттолкнуть его от себя, чтобы и самого не тянуло, а может, менее благородные мотивы «если один раз переспать, можно будет выкинуть его из головы» - Недзуми и сам не знал точно. В любом случае, ему нужно было больше информации: о себе и своем отношении к этому парню.
Актер вздохнул и отвернулся лицом к стене, лишь бы только не видеть спокойно спящего принца. Сейчас Шион раздражал – за ним стража гонится, его чуть не изнасиловал человек, который и сейчас в нескольких сантиметрах от него, а он тут знай себе спит спокойно. Совсем в своем дворце под охраной страх потерял. Просто избалованный комфортом мальчишка.
Шион заворочался во сне, застонал, потом вдруг порывом прижался к спине актера, ткнулся носом в лопатки. Недзуми забыл, как дышать. Замер, стараясь не спугнуть и не понимая, что происходит. И жест этот был неожиданно для него так приятен и необычен… Актер не был девственником, но почему-то от этого невинного и даже детского жеста все внутри захолонуло.
Но, среди ночи, в темной комнате вдруг раздался сонный голос принца, счастливо промямлившего:
- Мамочка…
В миг все положительные эмоции сменились гневом и, развернувшись, уже не заботясь о том, чтобы не спугнуть мгновение, Недзуми пинком скинул Его Высочество с кровати на пол. Послышался сдавленный полувскрик-полувсхлип, затем негромкое:
- Больно… За что?
- Ты во сне лез ко мне в штаны и целоваться. Я просто прекратил домогательства, - с кровати отозвался Недзуми, зевая и закрываясь одеялом почти с головой.