За свои почти три десятка лет Зоро практически не болел. Но если подобное вдруг случалось, то мечник вмиг сваливался под громкие причитания Чоппера. Кок даже однажды сказал: «Болеет редко, но метко». А посему едва только у старпома появляются первые симптомы простуды, как высокая температура тут же сносит его с ног. В первый раз когда он неожиданно слег, вся команда не на шутку перепугалась, но все обошлось, и через полторы недели он снова был как новенький. Но вот эти самые полторы недели всегда были для него сущим адом. Затем подобное просто вошло в привычку.

Весь период простуды мечник проводил в отдельной каюте, закопанный в ворох одеял и пребывающий в бреду. Но даже сквозь пелену тумана, что окутывал его плавящийся от жара мозг, он отчетливо ощущал чужую заботу. Следящий за его состоянием Чоппер, проверял его от силы два раза, а вот кок, несмотря на ворчание из-за дополнительных хлопот, проводил около его кровати практически круглые сутки. Ророноа потом всегда удивлялся, когда же блондин успевал что-либо готовить команде и самому больному? Ведь мечник все это время постоянно ощущал ласковые прикосновения. Он хорошо слышал, как Поварешка возился рядом, иногда переговаривался о чем-то с Чоппером, шикал на капитана, который устраивал в каюте больного балаган, а порой что-то говорил самому Зоро. Что именно ему говорили, парень не разбирал. Но не это было главным, а то что голос Санджи в такие моменты звучал так ласково и убаюкивающе. А еще его руки… Его всегда прохладные руки. Они то мягко касались лица, когда Винсмоук наклонялся поверить губами его лоб, то нежно зарывались в зеленый ежик волос, бережно массируя кожу головы. Эти руки гладили широкую и горяченную спину, успокаивающе обнимая, когда бред набирал обороты. Они по множеству раз обтирали пылающую смуглую кожу влажным полотенцем, немного принося облегчение, они заботливо кормили на время немного пришедшего в себя Ророноа. Парень в это время был настолько ослаблен, что не артачась принимал еду с рук Завитушки. Любому другому кормить себя он не позволил бы.

Тяжелые ночи этой поры блондин так же проводил с мечником, позволяя себя стискивать в мертвых клещах, несмотря на слабость. Зоро более-менее спокойно спал только, когда прижимал к себе свою Поварешку и утыкался носом в его шею, опаляя кожу раскаленным дыханием. Бывало также, что голубоглазому приходилось поить старпома водой изо рта в рот.

Все… Все это Ророноа чувствовал и помнил, даже несмотря на высокую температуру. Его окружал заботой любимый человек, и зеленоволосый с благодарностью принимал ее.

— Тебе еще не надоело со мной возиться? — в шутку спросил мечник, нежась на груди Санджи.

Он быстро поправлялся и был уже в состоянии адекватно думать. Ророноа ждал ответа от своей своенравной белобрысой Поварешки, однако вопреки ожиданиям получить за такой вопрос по голове и услышать наигранное ворчание из-за дополнительных хлопот, ему спокойно и уверенно проговорили:

— Разве забота о дорогом человеке может стать бременем? — Завитушка любовно потрепал старпома по голове. — Тем более, когда я вижу насколько тебе плохо, я просто не могу оставить тебя, — он уткнулся носом в зеленые пряди волос, целуя того в макушку.

Зоро был несколько смущен и одновременно очень счастлив. Винсмоук был прав: если ты любишь человека, то тебя никогда не будет тяготить забота о нем. Поэтому поменяйся эти двое местами, мечник точно так же ухаживал бы за поваром, не отходя от него ни на шаг. С его Завитушкой теперь болеть оказалось не так уж и плохо.